— Это не твоя квартира, и ты не имеешь права тут распоряжаться! — голос свекрови прозвучал как удар хлыста в тишине утренней кухни.
Татьяна замерла с чашкой кофе в руках. Её руки задрожали, и горячая жидкость пролилась на белую скатерть. Она смотрела на Галину Петровну, которая стояла в дверном проёме с ключами от квартиры в руке и победной улыбкой на лице.
Прошло всего три дня с того момента, как они с Павлом переехали в эту квартиру. Квартиру, которую им оставила в наследство бабушка Татьяны. И вот теперь свекровь стояла здесь, как у себя дома.
— Откуда у вас ключи? — тихо спросила Татьяна, пытаясь справиться с нарастающей паникой.
— Паша мне дал, конечно же. Он мой сын, и он понимает, что мать должна иметь доступ к нему в любое время. А ты что думала, будешь тут единолично командовать?
Татьяна почувствовала, как земля уходит из-под ног. Они с мужем договаривались, что это будет их личное пространство. Их первый настоящий дом без вмешательства родственников.
— Павел обещал мне, что мы будем жить отдельно, — сказала она, стараясь говорить спокойно.
— Ой, да что ты понимаешь в семейных отношениях! — махнула рукой Галина Петровна. — Три года замужем, а толку никакого. Ни детей, ни порядка в доме. Вот я и буду приходить, помогать вам. Особенно теперь, когда у вас такая большая квартира появилась.
Свекровь прошла на кухню и начала открывать шкафчики, проверяя их содержимое.
— И почему посуда стоит не так, как надо? Тарелки должны быть отдельно от чашек. Я завтра приду и всё переставлю правильно.
— Галина Петровна, это наша квартира, и мы сами решим, как нам удобно расставить вещи.
— Наша? — свекровь повернулась к невестке с насмешливой улыбкой. — Это квартира моего сына. Ты просто его жена. Временное явление, можно сказать. А я — его мать, навсегда.
Слова ударили больнее пощёчины. Татьяна знала, что Галина Петровна никогда не принимала её, считала недостойной своего драгоценного сына. Но раньше, когда они снимали однокомнатную квартиру на окраине, свекровь хотя бы не вмешивалась так откровенно в их жизнь.
— Эту квартиру оставила мне моя бабушка, — твёрдо сказала Татьяна. — По завещанию. И она записана на меня.
— Ха! — свекровь громко рассмеялась. — Ты замужем, дорогая. Всё, что твоё — это и Пашино. А что Пашино — то и моё. Так что не строй из себя хозяйку. И вообще, я решила, что буду приходить три раза в неделю. Готовить вам нормальную еду, а не те полуфабрикаты, которыми ты моего сына кормишь.
— Я прекрасно готовлю, и Павлу нравится моя еда.
— Павлу? Да он просто жалеет тебя! Не хочет обидеть. Он же у меня такой добрый, такой чуткий. Не то что ты — эгоистка, которая даже ребёнка родить не может!
Татьяна почувствовала, как слёзы подступают к глазам. Тема детей была больной. Они с Павлом уже год пытались, но пока безрезультатно. И свекровь знала об этом, специально била по самому больному.
— Выйдите из моей квартиры, — сказала Татьяна, собрав всю свою волю в кулак.
— Из твоей? — Галина Петровна подошла ближе. — Девочка, ты совсем обнаглела? Я мать твоего мужа! Я имею право находиться рядом с сыном!
— Вашего сына сейчас нет дома. Он на работе. И я прошу вас уйти.
— А я никуда не уйду! Буду ждать Пашу здесь. И ты мне не указ!
Свекровь демонстративно села за кухонный стол и достала из сумки свой телефон.
— Алло, Паша? Сыночек, твоя жена тут устроила истерику. Выгоняет меня из квартиры! Представляешь? Меня, твою мать!
Татьяна слышала, как муж что-то отвечает по телефону. Галина Петровна кивала и поддакивала.
— Да, да, сынок. Я же говорила тебе, что она неадекватная. Вот, пришла помочь, а она на меня накинулась. Хорошо, буду ждать тебя.
Повесив трубку, свекровь победно улыбнулась.
— Паша сказал, чтобы я оставалась. Он скоро приедет и разберётся с тобой.
Татьяна молча вышла из кухни и закрылась в спальне. Она села на кровать и дала волю слезам. Как всё это случилось? Почему Павел дал матери ключи без её ведома? Почему не защитил её?
Через час она услышала, как хлопнула входная дверь. Голос мужа звучал устало.
— Мам, что случилось?
— Ой, Пашенька, я просто пришла помочь, посмотреть, как вы тут устроились. А твоя жена начала кричать, что это её квартира, что я не имею права здесь находиться!
— Таня действительно так сказала?
— Да! И не только это! Она сказала, что я токсичная и что ты должен выбирать между мной и ей!
Татьяна вышла из спальни. Она видела, как Павел стоит между ней и его матерью, растерянный и уставший.
— Я не говорила про токсичность, — спокойно сказала она. — Я только попросила Галину Петровну уйти, потому что она пришла без приглашения и начала критиковать всё в нашем доме.
— В вашем доме? — Павел посмотрел на неё с удивлением. — Таня, это же моя мама. Она имеет право приходить к нам.
— Без предупреждения? С ключами, о которых я не знала?
— Я дал ей ключи на всякий случай. Вдруг что-то случится.
— Паша, мы же договаривались жить отдельно.
— Но это же не значит, что мы должны отгородиться от родителей!
Галина Петровна всхлипнула.
— Вот видишь, сынок? Она хочет поссорить нас! Разлучить мать и сына!
— Я просто хочу, чтобы у нас была личная жизнь, — сказала Татьяна.
— Личная жизнь? — свекровь вскочила со стула. — Да какая у вас личная жизнь? Три года женаты, а детей нет! Может, это потому что ты фригидная? Холодная, как рыба?
— Мама! — Павел попытался остановить её, но слабо, неуверенно.
— Что мама? Я правду говорю! Нормальная женщина уже давно бы родила! А эта только и умеет, что права качать! Квартира моя, не смейте входить! Да если бы не я, вы бы вообще не поженились! Это я Пашу уговорила на тебе жениться, хотя видела, что ты не пара ему!
Татьяна почувствовала, как что-то внутри неё сломалось.
— Вы уговорили? Павел, это правда?
Муж молчал, опустив глаза.
— Паша просто пожалел тебя, — продолжала свекровь. — Ты же так за ним бегала, так унижалась. Мне стало тебя жалко, вот я и сказала сыну, чтобы дал тебе шанс.
— Хватит! — Татьяна больше не могла это слушать. — Галина Петровна, отдайте ключи и уходите. Немедленно.
— Паша, ты слышишь, как она со мной разговаривает?
— Таня, не надо так с мамой…
— А как надо? Как она со мной разговаривает? Унижает, оскорбляет, вторгается в нашу жизнь?
— Она же не со зла. Мама просто переживает за нас.
— За вас? Или за тебя? Павел, ты мой муж или сын своей матери?
— Что за глупый вопрос? Я и то, и другое.
— Нет. Сейчас ты должен выбрать. Либо твоя мать уходит и больше не приходит без приглашения, либо…
— Либо что? — свекровь встала между ними. — Ты угрожаешь моему сыну? Разводом? Да он только рад будет избавиться от такой, как ты!
Павел молчал. Его молчание говорило больше любых слов.
— Понятно, — сказала Татьяна. — Тогда я предлагаю другой вариант. Это моя квартира, по документам. Завтра я иду к нотариусу и оформляю договор, по которому эта квартира остаётся только моей собственностью, не подлежащей разделу. И меняю замки.
— Ты не посмеешь! — закричала свекровь.
— Посмотрим. Павел, ты можешь остаться со мной, но только если твоя мать вернёт ключи и будет приходить только по приглашению. Или можешь уйти к ней.
— Таня, ты ставишь ультиматумы?
— Я защищаю свои границы. Которые твоя мать постоянно нарушает.
— Паша, она с ума сошла! — Галина Петровна схватила сына за руку. — Пойдём отсюда! Пусть живёт одна в своей квартире!
— Это ваше решение? — спросила Татьяна у мужа.
Павел посмотрел на мать, потом на жену. В его глазах была растерянность маленького мальчика, который не знает, что делать.
— Я… мне нужно подумать.
— Думай. У тебя есть время до завтра.
На следующее утро Татьяна проснулась одна. Павел не ночевал дома. Она знала, где он — конечно же, у мамы. Свекровь победила, как всегда.
Татьяна встала, приняла душ и начала собираться. Сегодня она шла к нотариусу. И к слесарю за новыми замками.
В обед, когда мастер уже менял замки, появился Павел. С ним была его мать.
— Что происходит? — спросил он, увидев слесаря.
— Меняю замки, как и обещала.
— Таня, давай поговорим.
— О чём? Ты сделал свой выбор вчера.
— Я просто переночевал у мамы, чтобы всё обдумать.
— И что ты надумал?
Павел замялся.
— Может, мы можем найти компромисс? Мама будет приходить только по выходным?
— Нет, — твёрдо сказала Татьяна. — Никаких компромиссов. Либо мы живём отдельно, как самостоятельная семья, либо ты живёшь с мамой.
— Но она же моя мать!
— А я твоя жена. Или уже бывшая?
Галина Петровна не выдержала.
— Да кто ты такая вообще? Пустоцвет! Бесплодная! Три года замужем, а детей нет! Знаешь, почему? Потому что ты не женщина, а недоразумение!
Слово «пустоцвет» ударило как пощёчина. Татьяна побледнела.
— Всё, хватит, — сказала она. — Павел, забирай свои вещи. Я подаю на развод.
— Таня, подожди!
— Нет. Твоя мать перешла черту. А ты даже не попытался её остановить. Забирайте вещи и уходите. Оба.
— Ты не можешь выгнать Пашу! Вы женаты!
— Могу. Это моя квартира. Добрачное имущество. И я только что оформила у нотариуса документ, что она не подлежит разделу.
— Ты это специально подстроила! — закричала свекровь. — Специально женила на себе моего сына, чтобы потом бросить!
— Я его любила. Любила. Но жить с мужчиной, который не может защитить меня от оскорблений собственной матери, я не буду.
Слесарь закончил работу и ушёл. Татьяна протянула Павлу новый ключ.
— Это тебе. Чтобы забрал вещи. Потом верни.
— Таня, давай поговорим спокойно. Без мамы.
— Без мамы? А ты можешь без мамы? Можешь принять самостоятельное решение?
Павел молчал.
— Вот и ответ, — сказала Татьяна. — У тебя три дня, чтобы забрать вещи.
Она ушла в спальню и закрыла дверь. Слышала, как свекровь что-то кричит, как Павел пытается её успокоить. Потом входная дверь хлопнула, и наступила тишина.
Татьяна села на кровать и заплакала. Не от обиды, а от облегчения. Наконец-то всё закончилось. Три года она терпела унижения, оскорбления, вмешательство в личную жизнь. Три года надеялась, что Павел повзрослеет, станет настоящим мужчиной, защитником. Но он так и остался маменькиным сынком.
Вечером позвонила подруга Марина.
— Я слышала, вы с Пашкой расстались?
— Новости быстро разлетаются.
— Его мамаша всем звонит, рассказывает, какая ты плохая. Что выгнала их из квартиры, которую они помогали обустраивать.
— Они? Помогали? Марина, они даже копейки не вложили. Это квартира моей бабушки.
— Я знаю. Но Галина Петровна всем рассказывает другую версию.
— Пусть рассказывает. Мне всё равно.
— Как ты?
— Знаешь, странно, но хорошо. Как будто камень с души свалился.
— Может, встретимся? Посидим где-нибудь?
— Давай завтра. Сегодня хочу побыть одна.
Татьяна положила трубку и огляделась. Квартира была тихой и спокойной. Её квартира. Без свекрови, без её вечных придирок и оскорблений. Без слабовольного мужа, который не мог сказать матери ни слова поперёк.
Прошла неделя. Павел забрал вещи, пока Татьяны не было дома. Оставил ключ и записку: «Прости. Может, когда-нибудь ты поймёшь, что я не мог поступить иначе. Мама — это святое».
Татьяна скомкала записку и выбросила. Святое — это уважение в семье. Святое — это защита близкого человека. А не слепое подчинение матери в тридцать лет.
Через месяц ей позвонил незнакомый номер.
— Татьяна? Это Елена, жена Игоря, двоюродного брата Павла.
— Здравствуйте. Что-то случилось?
— Нет, просто… Я хотела сказать вам спасибо.
— За что?
— За то, что вы показали, что можно не терпеть. Я семь лет терплю Галину Петровну. Она и ко мне относится как к прислуге. И Игорь тоже маменькин сынок. Но после вашей истории я задумалась. Может, и мне пора что-то менять.
— Это ваше решение. Но я ни о чём не жалею.
— А Павел? Вы общаетесь?
— Нет. И не планирую. Он сделал свой выбор.
— Галина Петровна всем рассказывает, что он скоро женится снова. На девушке, которую она ему нашла.
— Пусть женится. Желаю счастья его будущей жене. И терпения. Много терпения.
После разговора Татьяна подумала о том, что где-то есть девушка, которая станет следующей жертвой Галины Петровны. Которая будет слышать те же оскорбления, терпеть те же унижения. И рядом будет тот же Павел, который не сможет защитить.
Но это уже не её проблема.
Прошло полгода. Татьяна получила официальный развод, устроилась на новую работу с хорошей зарплатой, начала ходить на йогу. Жизнь налаживалась.
Однажды вечером в дверь позвонили. На пороге стоял Павел. Осунувшийся, постаревший.
— Привет, — сказал он.
— Что ты здесь делаешь?
— Можно поговорить?
— О чём нам говорить?
— Таня, я понял, что был неправ. Мама действительно перегибала палку. Я должен был защитить тебя.
— Поздновато ты это понял.
— Может, мы могли бы попробовать сначала? Я сниму квартиру, мы будем жить отдельно от мамы.
— Павел, ты правда не понимаешь? Дело не в квартире. Дело в том, что ты не смог стать мужем. Ты остался сыном. И это не изменится.
— Но я изменился!
— Правда? И что скажет твоя мама, когда узнает, что ты здесь?
Павел опустил глаза.
— Она не знает.
— Вот видишь? Ты до сих пор скрываешься от неё, как подросток. Павел, иди домой. К маме. Это твоё место.
— Таня…
— До свидания, Павел.
Она закрыла дверь. За дверью Павел ещё постоял немного, потом ушёл.
Татьяна вернулась в гостиную и села с книгой. На душе было спокойно. Она сделала правильный выбор. Лучше быть одной, чем с человеком, который не может защитить от токсичной свекрови.
А где-то в другом конце города Галина Петровна рассказывала соседкам, какая плохая была её невестка и как хорошо, что сын от неё избавился. И что скоро она найдёт ему настоящую жену, которая будет уважать свекровь и родит внуков.
Соседки кивали и сочувствовали. Только одна из них, старая учительница Зинаида Павловна, покачала головой.
— Галина, ты сына своего в могилу загонишь. Мужчина должен жить своей жизнью, а не маминой.
— Что вы понимаете! У вас детей нет!
— Потому и понимаю. Со стороны виднее. Третью невестку твой Павел потерял. Может, дело не в них, а в тебе?
— Да как вы смеете!
Галина Петровна ушла, хлопнув дверью. А дома её ждал сын. Тихий, покорный, несчастный. Но зато при матери.
А Татьяна в это время встречалась с подругами в кафе. Смеялась, обсуждала планы на отпуск. Жизнь продолжалась. Без свекрови, без токсичных отношений, без необходимости бороться за своё право на личное пространство.
И это было прекрасно.
