– Лен, да ладно тебе кипятиться, – Максим устало потёр виски, стоя у кухонного стола, заваленного грязной посудой. – Они же просто хотят повидаться, расслабиться.
Елена стиснула зубы, глядя на мужа. Её пальцы комкали край кухонного полотенца, а внутри всё кипело, как чайник, забытый на плите. Вчерашний вечер, когда тётя Галя с семьёй заявилась без звонка, добил её окончательно. Их дом – тот самый, ради которого они с Максимом пять лет копили, брали ипотеку, отказывали себе в отпуске и новых туфлях – стал похож на круглосуточный кемпинг.
– Повидаться? – она швырнула полотенце на стол. – Это не просто «повидаться», Макс! Это нашествие! Твоя тётя Галя с детьми, твой брат с женой, а теперь ещё кузен Олег с толпой дружков! Я не успеваю убирать, готовить, изображать радушную хозяйку, как будто я тут администратор пансионата!
Максим шумно выдохнул, потянувшись к холодильнику. Он вытащил бутылку воды, сделал глоток, явно тяня время, чтобы ответить. Его невозмутимость только подливала масла в огонь.
– Лен, это же семья, – сказал он, ставя бутылку обратно. – Не чужие. И дом у нас просторный, всем места хватит.
– Места? – голос Елены сорвался на повышенный тон. – А где моё место, Макс? Где мой угол, чтобы просто посидеть с книгой, не боясь, что через минуту кто-то вломится с воплем: «Леночка, а где у вас мангал?»
Она отвернулась к окну. За стеклом раскинулся их участок: аккуратно подстриженный газон, клумбы с пионами, которые она высаживала весной, и маленький прудик, где по вечерам квакали лягушки. Дом в пригороде Казани был их мечтой. Двухэтажный, с широкой террасой, где они с Максимом собирались пить утренний кофе, любуясь восходом. Но теперь каждые выходные их оазис превращался в шумный лагерь, полный родственников Максима.
Всё началось два месяца назад. Едва они въехали в новый дом, Максим предложил устроить семейный пикник – отметить новоселье. Елена не возражала: идея казалась тёплой, душевной. Она накрыла стол на террасе, испекла яблочный пирог, даже вытащила из кладовки старый бабушкин самовар, чтобы добавить уюта.
Но вместо скромного застолья нагрянула толпа. Тётя Галя, сестра отца Максима, приехала с мужем и двумя сыновьями-подростками, которые тут же устроили футбольный матч на газоне, превратив её клумбы в месиво. Брат Максима, Стас, явился с женой Кариной и их трёхлетней дочкой Соней, которая тут же опрокинула стакан сока на новый диван. А под вечер подтянулся кузен Олег – «душа компании», как его величали, – с парой друзей и ящиком пива.
– Это же раз в год, Лен! – смеялся тогда Максим, глядя, как гости гудят на террасе, словно на сельском празднике.
Елена промолчала, натянув улыбку. Она не хотела портить мужу радость. Но «раз в год» обернулся еженедельными набегами. Тётя Галя названивала чуть ли не ежедневно, уточняя, когда можно «заскочить». Стас с Кариной решили, что их Соня должна «дышать свежим воздухом», и теперь каждую пятницу оставляли её у них на выходные. Олег же вообще не утруждал себя звонками – просто появлялся, когда ему вздумается, с гитарой, друзьями и идеями для «весёлого уикенда».
Елена старалась держать себя в руках. Она видела, как Максиму нравится, когда дом полон смеха, разговоров, запаха шашлыка. Но её терпение таяло, как снег под мартовским солнцем. Каждую пятницу она вздрагивала от звука подъезжающей машины, от стука в дверь, от запаха углей, которые кто-нибудь из гостей тут же разжигал во дворе. Её цветы топтали, посуду никто не мыл, а на её осторожные попытки сказать, что гостей многовато, Максим отмахивался:
– Лен, ну что ты? Они же родные. Не будь такой строгой.
Строгой? Елена чувствовала себя лишней в собственном доме. Её мечта – тихие вечера у камина, прогулки с Максимом по лесной тропинке, аромат свежесваренного кофе по утрам – тонула в детских криках, громкой музыке и бесконечных просьбах «добавить ещё лучка к шашлыку».
В тот вечер, когда тётя Галя снова явилась без предупреждения, Елена была на грани. Она шинковала овощи для ужина, когда услышала, как во двор въезжает знакомая красная «Лада». Дверь распахнулась, и тётя Галя, грузная женщина с ярко-рыжей причёской, влетела в прихожую, волоча за собой сумку с продуктами.
– Леночка, мы тут на выходные! – пропела она, обдав Елену волной цветочных духов. – Решили шашлычок зажарить, отдохнуть по-человечески!
Елена замерла, сжимая нож так, что костяшки побелели. Щёки вспыхнули от злости.
– Галина Петровна, – выдавила она, стараясь не сорваться, – а заранее предупредить не могли?
Тётя Галя заморгала, явно не готовая к такому приёму. Её муж, дядя Вова, грузный мужчина с вечно красным лицом, протиснулся следом, держа пакет с мясом. Их сыновья, Артём и Данил, шестнадцати и четырнадцати лет, тут же умчались во двор, крича про мяч.
– Ой, Леночка, да что такого? – тётя Галя махнула рукой, бросая сумку прямо на пол. – Мы же свои, не чужие! Максим же сказал, приезжайте, когда хотите!
– Максим сказал? – Елена резко повернулась к мужу, который как раз вошёл с пакетами из магазина. – Это правда, Макс?
Максим замялся, ставя пакеты на стол. Его лицо, обычно открытое и улыбчивое, стало напряжённым, как струна.
– Ну, я сказал, что они всегда желанные гости, – пробормотал он, избегая её взгляда.
Елена почувствовала, как в груди что-то оборвалось. Она отвернулась к плите, чтобы скрыть слёзы, которые уже жгли глаза. Это был их дом. Их мечта. А теперь она ощущала себя официанткой на чьей-то шумной вечеринке.
К ужину нагрянули Стас с Кариной и Соней. Елена, стиснув зубы, накрывала на стол, пока тётя Галя командовала, как лучше нарезать огурцы.
– Леночка, тоньше надо, – поучала она, стоя над душой. – А то никто жевать не станет!
Елена молча резала, чувствуя, как пальцы дрожат от раздражения. Соня носилась по гостиной, оставляя грязные следы на светлом ковре. Карина сидела на диване, уткнувшись в телефон, изредка бросая:
– Сонечка, не бегай, пол поцарапаешь!
Но Соня не слушала, а Карина не поднимала глаз от экрана. Елена только вздохнула, протирая очередное пятно сока на подлокотнике.
Ближе к вечеру явился Олег. Его чёрная «Нива» громыхала так, что стёкла дрожали. Он ввалился с гитарой и двумя приятелями – здоровяками в спортивных костюмах, которые тут же начали обсуждать, где ставить мангал.
– Лен, привет! – Олег хлопнул её по плечу так, что она чуть не уронила миску с салатом. – Ну что, зажжём сегодня?
Елена выдавила слабую улыбку, но внутри всё кипело. Она посмотрела на Максима, который уже хохотал над очередной шуткой Олега, и поняла: этот вечер будет бесконечным.
Ночь прошла в гаме. Смех, музыка, запах шашлыка, звон бокалов. Елена металась между кухней и террасой, поднося тарелки, убирая мусор, выслушивая бесконечные «Леночка, а можно ещё хлеба?». Максим был в своей стихии – шутил, разливал напитки, подпевал Олегу под гитару. Елена же чувствовала себя тенью. Её дом, её пространство, её мечта – всё это стало чужим.
К полуночи гости разбрелись по комнатам. Тётя Галя с семьёй заняла гостевую спальню, Олег с друзьями устроился в кабинете, а Стас с Кариной и Соней – в детской, где обычно спала их кошка Мурка. Елена с Максимом остались на раскладном диване в гостиной.
– Ну что, Лен? – шёпотом спросил Максим, расправляя простыню. – Классно же провели время, а?
Елена посмотрела на него. Его глаза блестели от радости, а её – от усталости.
– Классно? – переспросила она тихо. – Для тебя, может, и классно. А я себя чувствую, как прислуга в чужом доме.
Максим нахмурился, но промолчал. Он лёг на диван, отвернулся к стене, и вскоре его дыхание стало ровным. Елена же лежала без сна, слушая, как скрипят половицы под шагами гостей, как кто-то, кажется, Артём, что-то уронил в ванной. Она смотрела в потолок, думая: сколько ещё таких ночей она сможет вынести?
Утро субботы началось с гвалта. Соня проснулась раньше всех и решила, что прудик во дворе – идеальное место для игр. Елена услышала плеск и выбежала на улицу. Девочка, вся мокрая, пыталась поймать лягушку, а её платье было покрыто тиной.
– Лена, она же просто играет! – Карина лениво потянулась, стоя на террасе с кружкой кофе.
– Это мой пруд, – буркнула Елена, но тут же прикусила язык. Ссориться при всех не хотелось. Она молча ушла на кухню, чтобы приготовить завтрак для десяти человек.
Тётя Галя уже хозяйничала у плиты, переставляя кастрюли.
– Леночка, тут у тебя всё не по уму расставлено, – начала она, открывая шкафы. – Надо бы порядок навести.
Елена сжала кулаки, но смолчала. Она нарезала хлеб, слушая, как во дворе Олег с друзьями затеяли волейбол, и мяч уже дважды прилетел в её пионы.
К обеду приехала ещё одна гостья – тётя Света, двоюродная сестра Максима. Она привезла огромный торт и начала рассказывать, как скучает по семейным посиделкам.
– Лен, ты не против, если я пару раз в месяц буду заскакивать? – спросила она, распаковывая торт.
Елена почувствовала, как горло перехватывает. Она выдавила:
– Конечно, Света, приезжай.
Но внутри всё кричало: «Когда это закончится?»
К вечеру субботы нервы Елены были на пределе. Она убирала очередную партию посуды, когда услышала звонок. Это был сосед, дядя Коля, который зашёл «просто поздороваться». Но через полчаса он уже сидел на террасе с пивом, обсуждая с Максимом рыбалку.
Елена вышла во двор, где Олег с друзьями затеяли караоке. Громкие голоса разносились по участку, заглушая кваканье лягушек. Она посмотрела на свои клумбы – пионы были безнадёжно помяты.
– Макс, – позвала она мужа, стараясь держать голос ровным. – Можно тебя на минуту?
Он подошёл, всё ещё посмеиваясь над шуткой дяди Коли.
– Что, Лен? – спросил он, вытирая руки о джинсы.
– Это невыносимо, – сказала она тихо, но твёрдо. – Я больше не могу. Либо мы устанавливаем правила для гостей, либо я уезжаю в город.
Максим замер, его улыбка угасла.
– Лен, ну что ты? – начал он, но она перебила:
– Я серьёзно, Макс. Это наш дом, а не база отдыха. Тишина и порядок – или я уезжаю.
Он смотрел на неё, и в его глазах мелькнула растерянность. Елена поняла: он не ожидал такого ультиматума. Но она была готова стоять на своём.
Максим молчал, глядя на жену. Её слова повисли в воздухе, как дым от шашлыка, который всё ещё тлел во дворе. Елена чувствовала, как сердце колотится. Она не хотела ссоры, но и молчать больше не могла.
– Ты правда так думаешь? – наконец спросил он, голос был тише обычного.
– Да, Макс, – кивнула она, сжимая кулаки. – Я хочу, чтобы это был наш дом. Не место для вечеринок.
Елена стояла у окна, глядя на пруд, где всё ещё плескалась Соня. Её ультиматум повис в воздухе, как тяжёлый осенний туман. Максим молчал, и это молчание резало её сильнее любых слов. Она ждала, что он скажет хоть что-то – согласится, поспорит, попробует её переубедить. Но он только смотрел на воду, где отражение луны дрожало от детских игр.
– Макс, – наконец выдавила она, чувствуя, как голос дрожит. – Я не шучу. Или мы устанавливаем границы, или я правда уеду.
Он повернулся, его лицо было непривычно серьёзным. Обычно Максим умел разрядить обстановку шуткой, но сейчас его глаза были тёмными, почти чужими.
– Лен, ты правда хочешь, чтобы я выгнал родню? – спросил он тихо. – Это же мои близкие. Тётя Галя меня растила, когда мама болела. Стас – мой брат. Олег… ну, он такой, какой есть, но он всегда за меня горой.
Елена почувствовала, как внутри что-то сжалось. Она знала эти истории – как тётя Галя приносила Максиму домашние пирожки в трудные времена, как Стас делил с ним одну куртку в школе, как Олег однажды отбил его от хулиганов. Но это не отменяло того, что её дом превратился в хаос.
– Я не прошу тебя их выгонять, – сказала она, стараясь говорить спокойно. – Я прошу уважать наш дом. Мой дом. Я тоже хочу здесь жить, а не обслуживать толпу.
Максим кивнул, но было видно, что он не знает, как подступиться к этой задаче. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут из дома донёсся громкий смех Олега, перебиваемый визгом Сони. Максим бросил взгляд на террасу, где тётя Галя разливала чай, а дядя Коля всё ещё спорил с кем-то о рыбалке.
– Давай завтра поговорим, – предложил он, явно надеясь отложить конфликт. – Все разойдутся, и мы спокойно всё обсудим.
Елена хотела возразить, но сил не осталось. Она только кивнула и ушла в дом, где тут же наткнулась на Карину, которая листала телефон, сидя на её любимом кресле.
– Лен, а где у вас зарядка? – спросила Карина, не отрывая глаз от экрана.
Елена молча указала на розетку в углу и ушла в кухню. Там, среди горы грязной посуды, она почувствовала, как слёзы подступают к горлу. Она не хотела быть той, кто портит всем веселье. Но и дальше так жить не могла.
Утро воскресенья началось с привычного гама. Артём и Данил затеяли во дворе игру в бадминтон, и волан уже дважды улетел в пруд. Соня, всё ещё в том же платье с пятнами тины, носилась за кошкой Муркой, которая в панике пряталась под террасой. Тётя Галя хозяйничала на кухне, переставляя банки с крупами, а дядя Вова громко рассказывал Олегу, как правильно мариновать мясо.
Елена варила кофе, стараясь не замечать хаоса. Она решила: сегодня она поговорит с Максимом серьёзно. Никаких отговорок. Но, прежде чем она успела его позвать, в кухню влетела тётя Галя с очередной идеей.
– Леночка, а давай вечером баньку затопим? – предложила она, сияя, как новогодняя гирлянда. – У вас же баня во дворе, я видела! Мы с Вовой так давно не парились!
Елена замерла, сжимая кружку. Баня была их с Максимом гордостью – маленькая, уютная, с деревянной отделкой и запахом свежих веников. Они построили её для себя, для тихих вечеров вдвоём. А теперь тётя Галя собиралась превратить её в очередной аттракцион.
– Галина Петровна, – начала Елена, стараясь держать голос ровным, – баня пока не готова. Мы ещё не всё там обустроили.
– Ой, да что там обустраивать! – махнула рукой тётя Галя. – Дрова есть, вода есть – вот и баня!
Елена почувствовала, как внутри всё закипает. Она открыла рот, чтобы возразить, но тут в кухню вошёл Максим с пустой тарелкой в руках.
– Лен, там Олег спрашивает, можно ли мангал снова разжечь, – сказал он, явно не замечая её состояния.
Это стало последней каплей. Елена поставила кружку на стол так резко, что кофе плеснул через край.
– Нет, Макс, нельзя! – выпалила она, и её голос разнёсся по кухне, заставив тётю Галю замолчать. – Нельзя разжигать мангал, нельзя топить баню, нельзя превращать наш дом в круглосуточный лагерь!
Максим замер, тарелка чуть не выпала у него из рук. Тётя Галя уставилась на Елену, широко раскрыв глаза. На секунду в кухне стало так тихо, что было слышно, как квакают лягушки у пруда.
– Леночка, ты чего? – начала тётя Галя, но Елена её перебила.
– Я устала, Галина Петровна! – её голос дрожал, но она не могла остановиться. – Я устала от того, что мой дом – это не мой дом! Я не хочу каждые выходные убирать за всеми, готовить на толпу, слушать, как топчут мои цветы и ломают мой газон! Это наш с Максимом дом, а не база отдыха для всей родни!
Тётя Галя заморгала, явно не зная, что ответить. Максим шагнул к жене, его лицо было смесью растерянности и тревоги.
– Лен, успокойся, – начал он, но она повернулась к нему.
– Нет, Макс, я не успокоюсь! – она чувствовала, как слёзы жгут глаза, но продолжала. – Я хочу жить в своём доме, а не обслуживать всех, кто решит сюда приехать! Если так будет продолжаться, я уеду в город. И это не шутка.
В кухню заглянул Стас, привлечённый шумом. За ним маячила Карина, всё ещё с телефоном в руках. Олег, услышав крики, тоже подошёл, держа гитару. Все молчали, глядя на Елену.
– Леночка, да ты что, обижаешься на нас? – тётя Галя наконец пришла в себя. – Мы же просто хотели повеселиться, как раньше! Максим же сказал, что вы всегда рады!
Елена посмотрела на мужа. Его лицо покраснело, и он отвёл взгляд.
– Максим так сказал? – переспросила она тихо, чувствуя, как сердце сжимается. – Ну, тогда пусть Максим и решает, как нам жить дальше.
Она развернулась и вышла из кухни, оставив всех в неловкой тишине. Елена прошла в спальню, закрыла дверь и прислонилась к стене. Её руки дрожали, а в груди колотилось чувство, что всё рушится. Она не хотела ссориться с роднёй, не хотела ставить Максима перед выбором. Но и дальше терпеть этот хаос она не могла.
Остаток дня прошёл в напряжённой атмосфере. Гости вели себя тише, чем обычно. Тётя Галя больше не предлагала идей про баню, а Олег с друзьями убрали мангал без лишних разговоров. Соня, правда, всё ещё носилась по двору, но Карина наконец-то начала за ней следить.
Елена сидела на террасе с книгой, но строчки расплывались перед глазами. Она чувствовала взгляды гостей, слышала их шёпот, но никто не решался заговорить с ней. Максим весь день был молчалив, помогал убирать посуду, даже сам помыл пол в гостиной, чего раньше никогда не делал.
К вечеру, когда гости начали собираться домой, тётя Галя подошла к Елене.
– Леночка, – начала она, теребя край своего платка. – Я не хотела тебя расстраивать. Мы же думали, что вам с Максом весело с нами. Если что не так, ты скажи, мы поймём.
Елена посмотрела на неё. Тётя Галя выглядела искренне расстроенной, и это немного смягчило её гнев.
– Галина Петровна, – сказала она тише, – я не против гостей. Но не каждые же выходные. И не без предупреждения. Это наш дом, мы хотим иногда быть в нём вдвоём.
Тётя Галя кивнула, её рыжие волосы качнулись.
– Понимаю, Леночка. Мы, может, и правда увлеклись. Я поговорю с остальными, больше не будем так налетать.
Елена выдавила слабую улыбку. Она не была уверена, что тётя Галя сдержит слово, но её тон казался искренним.
Когда гости уехали, дом наконец окутала тишина. Лягушки у пруда заквакали громче, словно радуясь возвращению покоя. Елена сидела на террасе, завернувшись в плед, когда к ней подсел Максим.
– Лен, – начал он, глядя на свои руки. – Я не думал, что тебе так тяжело. Я правда считал, что тебе нравится, когда дом полон.
Елена посмотрела на него. Его лицо было усталым, но в глазах читалась вина.
– Макс, я люблю твою семью, – сказала она тихо. – Но я хочу, чтобы это был наш дом. Не место для вечеринок. Я хочу, чтобы мы могли планировать свои выходные, а не подстраиваться под всех.
Он кивнул, потирая шею.
– Я поговорю с ними, – сказал он наконец. – Попрошу звонить заранее. И… может, ограничим визиты? Раз в месяц, например.
Елена почувствовала, как напряжение в груди чуть отпустило. Это был шаг вперёд, хоть и маленький.
– Хорошо, – кивнула она. – Но я хочу, чтобы мы оба это контролировали. Если кто-то приезжает без предупреждения, мы не открываем дверь.
Максим усмехнулся, но его глаза были серьёзными.
– Договорились, – сказал он. – Прости, Лен. Я не хотел, чтобы ты чувствовала себя чужой.
Она посмотрела на него, и впервые за эти выходные ей захотелось его обнять. Но вместо этого она только сжала его руку.
– Давай начнём с малого, – сказала она. – Следующие выходные – только наши. Без гостей.
Он улыбнулся, и в его улыбке было что-то тёплое, почти как в те времена, когда они только мечтали об этом доме.
– Только наши, – согласился он.
Но на следующей неделе Елена заметила, что Максим стал чаще отвечать на звонки от родни. Тётя Галя звонила, чтобы «просто поболтать», Стас спрашивал, можно ли привезти Соню «на часик», а Олег прислал сообщение с вопросом, не хотят ли они устроить «небольшую посиделку» через пару недель. Елена видела, как Максим колеблется, как ему трудно сказать «нет».
В пятницу вечером, когда она готовила ужин, раздался звонок в дверь. Елена замерла, чувствуя, как сердце ухнуло в пятки. Она посмотрела на Максима, который стоял у плиты, помешивая соус.
– Ты кого-то ждёшь? – спросила она, стараясь держать голос ровным.
Максим покачал головой, но его лицо стало напряжённым.
– Не открывай, – сказала она твёрдо. – Мы договорились.
Он кивнул, но его лицо было бледным. Звонок зазвенел снова, настойчиво, почти сердито. Елена видела, как Олег оглянулся на своих спутников, пожал плечами, словно говоря: «Что за дела?» Максим сделал шаг к двери, но остановился, посмотрел на жену.
– Я не открою, – сказал он тихо, но твёрдо. – Мы договорились.
Елена почувствовала, как внутри что-то отпустило. Она кивнула, и Максим взял телефон. Его пальцы чуть дрожали, когда он набирал номер Олега.
– Алло, Олег? – сказал он, включив громкую связь. – Слушай, мы сегодня не можем. Устали после недели, хотим отдохнуть вдвоём.
С той стороны послышался удивлённый голос Олега:
– Макс, ты чего? Мы уже здесь! Я с пацанами, думал, посидим, гитару возьмём…
– Не сегодня, – перебил Максим, его голос стал увереннее. – Звони заранее в следующий раз. И не каждые выходные. Мы с Леной хотим иногда побыть одни.
Олег помолчал, потом хмыкнул:
– Ладно, брат, как скажешь. Но ты не забывай, семья – это святое.
– Семья – да, – согласился Максим. – Но и наш дом – наш. До встречи.
Он положил трубку, и они услышали, как «Нива» завелась и уехала. Елена подошла к мужу, обняла его. Его плечи были напряжёнными, но в глазах мелькнуло облегчение.
– Спасибо, – прошептала она. – Я знаю, как это трудно для тебя.
Максим улыбнулся, прижимая её к себе.
– Для нас, Лен. Для нас обоих.
В следующие дни Максим поговорил со всеми. Сначала с тётей Галей – по телефону, пока Елена слушала рядом. Тётя Галя сначала обиделась, начала вспоминать, как растила его, но Максим стоял на своём:
– Тёть Галь, мы вас любим, но дом – наш. Приезжайте, но звоните заранее. И не чаще раза в месяц.
Тётя Галя повздыхала, но согласилась:
– Ладно, племянник. Главное, не забывайте нас совсем.
Со Стасом было проще – брат понял с полуслова.
– Макс, извини, если мы перегибали, – сказал он. – Соня, конечно, любит у вас, но мы найдём другой вариант для свежего воздуха.
Олег отреагировал шуткой:
– Брат, ты что, под каблуком? – рассмеялся он в трубку. – Ладно, шучу. Звонить буду. Но без меня скучно станет!
Елена видела, как Максиму тяжело даются эти разговоры, но он не отступал. По вечерам они сидели на террасе, пили чай, обсуждали, как дальше.
– Может, составим график? – предложила Елена однажды. – Один выходной в месяц для родни, остальные – наши.
Максим кивнул:
– И баня только для нас. А если кто приедет без звонка, дверь не открываем.
Это стало их правилом. Елена почувствовала, как дом снова становится их – тихим, уютным, с запахом свежих пионов и кваканьем лягушек.
Через месяц тётя Галя приехала – с предупреждением, на один день. Привезла пирог, помогла Елене в саду, даже извинилась:
– Леночка, я не думала, что мы так надоедаем. Ты прости.
Елена обняла её:
– Всё хорошо, Галина Петровна. Главное, что теперь по-человечески.
Стас с Кариной заехали с Соней – на пару часов, поиграли во дворе, но без хаоса. Соня даже помогла Елене полить цветы. Олег пришёл один, без друзей, посидел с гитарой, спел пару песен – и ушёл, не затягивая.
Елена видела, как родня адаптируется. Они не обижались по-настоящему, просто привыкли к старым порядкам. А Максим расцвёл – он радовался визитам, но теперь ценил и тишину.
– Знаешь, Лен, – сказал он однажды вечером, когда они сидели у камина, – ты права была. Дом – это не база отдыха. Это наше убежище.
Елена улыбнулась, положив голову ему на плечо.
