Марина стояла у плиты, помешивая кашу для своего трёхмесячного Артёма. На кухне пахло молоком и свежим хлебом. Она только уложила сына спать, как в коридоре раздался знакомый стук каблуков и звонкий голос свекрови Валентины.
— Марин! Ты дома? — крикнула та, не дожидаясь приглашения, и уже через секунду появилась в дверях, с пакетом из супермаркета. — Вот, зашла ненадолго… Да и поговорить надо.
Марина насторожилась. Когда Валентина говорила «поговорить», это редко означало что-то приятное.
— Ты всё равно в декрете, — начала свекровь, делая ударение на каждом слове. — Ничего ж не делаешь! Так вот, Лена с мужем решили слетать на недельку в Сочи. Надо, чтобы ты посидела с их Тимуром.
Марина поставила ложку в раковину, с трудом сдерживая раздражение.
— У меня грудной ребёнок. Я и с одним-то ночами не сплю, — осторожно возразила она.
— Да что ты как маленькая! — отмахнулась Валентина. — Где один ребёнок, там и два. Я троих подняла — и ничего. Нормальные женщины помогают родне.
В этот момент на пороге появилась Лена — ухоженная, в белом комбинезончике, с аккуратной стрижкой и ярким маникюром.
— Привет! — сказала она, как будто разговор уже был решён. — Марин, ну что тебе стоит? Тимур спокойный, тихий.
Марина невольно усмехнулась:
— А если он заболеет? Или упадёт? Или захочет к маме? Я же не ясли по вызову.
Лена нахмурилась:
— Ну ты и загнула. Мы ж родня…
— Родня — не значит, что можно распоряжаться чужим временем, — твёрдо сказала Марина, но её слова будто растворились в воздухе. Валентина уже обсуждала с Леной время выезда и кто привезёт чемодан.
Марина почувствовала, как привычное «нет» снова тонет в чужих решениях.
—————————————————————————————————————
Извините, что отвлекаю. Но… В моём канале Еда без повода в начали выходить новые рецепты. Подпишись чтобы не пропустить!
—————————————————————————————————————
Решение без согласия
Марина думала, что на этом всё и закончится — просто разговор, который забудется. Но на следующее утро, едва она успела попить чай, в дверь позвонили.
На пороге стояла Лена — в розовом спортивном костюме, в солнцезащитных очках, с чемоданом на колёсиках и сонным, но уже начинающим капризничать Тимуром на руках.
— Ну всё, мы побежали, — быстро сказала Лена, протягивая мальчика Марине, будто пакет с продуктами. — Пюрешка есть? Если нет — свари. Он поиграет, потом сам уснёт.
— Подожди, Лена, я… — начала Марина, но та уже целовала сына в макушку и отходила к лестнице.
— Всё, спасибо тебе, ты выручила! — крикнула она на бегу. Каблуки зацокали, и дверь хлопнула.
Марина стояла с Тимуром на руках, а в соседней комнате раздался плач Артёма — он проснулся от шума. Через минуту оба ребёнка плакали наперебой.
Весь день Марина провела в постоянной беготне: кормила одного, меняла подгузник другому, подсовывала игрушки, чтобы хоть кто-то из них был занят. Плечи болели, ноги гудели.
К вечеру, когда она наконец уложила обоих спать, её телефон завибрировал — сообщение от Лены:
Мы долетели! Тут так красиво 😍 Тимур не капризничает?
Марина закрыла мессенджер, не ответив. Ей казалось, что её жизнь за один день стала вдвое тяжелее, и главное — без её согласия.
Это же для семьи
На следующий день вечером Стас вернулся с работы. Марина сидела на диване, с Артёмом на коленях, а Тимур в это время разливал воду по полу из бутылочки.
— Ты чего такая мрачная? — спросил он, проходя мимо и разуваясь.
— Ты правда не понимаешь? — устало посмотрела на него Марина. — На меня без моего согласия скинули чужого ребёнка. Твоя мама и сестра решили, что я обязана.
— Ну… — Стас пожал плечами. — Они же дети. Что ты ожидала?
Марина почувствовала, как в груди поднимается волна гнева:
— Я ожидала, что ты скажешь хоть слово своей маме. Что ты встанешь на мою сторону. Но тебе удобно — я всё сделаю, а ты ни при чём.
Стас, вместо ответа, включил телевизор.
Через пару минут телефон зазвонил — Лена.
— Марин, привет! — на фоне шум прибоя и весёлый смех. — Слушай, он не сильно капризничает? Ну потерпи, ладно? Мы же всего на недельку!
Марина глубоко вдохнула:
— Лена, помощь — это когда человек соглашается. А когда за него решают — это использование.
На том конце провода замолчали.
— Ты что, сердишься? — осторожно спросила Лена.
— Я говорю, как есть, — ответила Марина и положила трубку.
В ту ночь Тимур просыпался трижды, Артём — пять. Марина не спала ни минуты и впервые почувствовала, что это не просто усталость, а что-то глубже — чувство, что её границы никто не видит.
Предел
Пятый день. С утра Тимур был вялый, отказывался от еды. К обеду у него поднялась температура — сначала 38, потом почти 40. Он плакал, не давая себя положить в кроватку.
Марина сжимала телефон, обзванивая педиатров, но свободных врачей не было. Она прикладывала мокрые полотенца к его лбу, держала на руках, укачивала, одновременно пытаясь успокоить Артёма.
Позвонила Валентина:
— Ну что там, справляешься? Ты ж сама говорила, что умеешь! Я троих подняла — ничего, не умерла.
— У вас, наверное, сердце каменное, — спокойно, но твёрдо ответила Марина. — Потому что я человек. И я не обязана справляться с чужим ребёнком. Вы, между прочим, бабушка. Почему не вы сидите с ним?
— У меня давление, мне нельзя. Да и что ты истеришь? Всё для семьи делается…
— Нет, Валентина, — перебила Марина. — Не для семьи, а для вашей младшенькой.
Когда Тимур начал задыхаться от кашля, Марина вызвала скорую. Её руки дрожали, когда она искала его медицинский полис и одновременно удерживала на руках двухлетнего мальчика. Артём испуганно всхлипывал у двери.
— Двое ваши? — спросил фельдшер, быстро осматривая детей.
Марина замерла, потом покачала головой:
— Один. Второй — племянник мужа.
Через час Тимур был в больнице.
Вечером позвонила Лена, голос — резкий, возмущённый:
— Ты что, с ума сошла?! Почему ты не сделала так, чтобы он не заболел? Мы же доверили его тебе!
— Лена, я не врач. И я не обязана. Я мать своего ребёнка, а у меня самой была температура. Ты была на пляже, а я — в кашле, слезах и бессоннице.
— Ну могла бы просто сказать, что не справляешься! — выкрикнула Лена.
— Я говорила. Но ты не слушала.
Марина поняла: это не усталость. Это предел.
Уход
Вечером, когда Артём наконец уснул, Марина тихо собрала вещи. Паспорт, документы, пару комплектов одежды, игрушки для сына. Чемодан она поставила у двери и села за кухонный стол.
Когда Стас вошёл, он удивлённо уставился:
— Ты чего? Куда собралась?
Марина посмотрела на него усталым, но спокойным взглядом:
— Я уезжаю к маме. На пару недель.
— С ума сошла? — он опустился на стул напротив. — Ты бросаешь?
— Я спасаю себя, — тихо сказала она. — Если я сломаюсь, никому из вас уже ничего не будет нужно.
Стас молчал, глядя в пол.
Неделя прошла в тишине. Марина жила у своей мамы в старом доме с тихим двориком. Каждый день они с Артёмом гуляли по аллеям, заходили в маленький парк, где пахло липами. Марина впервые за долгое время читала книги, готовила суп не на бегу, а медленно, с душой.
Телефон она почти не брала. Сообщений было много — от Валентины
Ты эгоистка
От Лены
То обвинения, то извинения
И даже от Стаса
Не знаю, что сказать.
На девятый день Лена позвонила. Голос — тихий, растерянный:
— Прости. Я правда не думала. Мне казалось, это нормально. Мама всегда говорила: «все так делают».
— А ты у меня спросила? — спокойно перебила Марина.
— Нет… Я просто… Я была уверена, что ты справишься. Ты же всегда всё тащишь.
— Вот именно, — вздохнула Марина. — Всегда я. А вы — отдых. Вы — коктейли и пляж, я — температура, кашель, бессонные ночи. Лена, ребёнок — это не обязанность окружающих. Это ваша с мужем ответственность. Если устала — ищи няню или проси маму. Но я не обязана быть удобной.
— Я поняла… — прошептала Лена. — Только почему сразу так жёстко?
— Потому что мягко вы не слышите.
Правила
Через пару дней Стас приехал к дому её мамы. Стоял у калитки в помятой футболке, с растерянным видом. Артём, увидев его, засмеялся и потянулся к папе.
Марина открыла калитку, но не обняла мужа.
— Я не вернусь, пока мы не договоримся. Навсегда. Без «ты пойми» и «надо потерпеть».
Стас кивнул:
— Я понял, Марин. Я привык, что ты всё тянешь. Я даже не замечал. Прости.
— Не за слова проси. За то, что молчал, когда нужно было сказать.
Вернувшись домой, Марина первым делом прикрепила к холодильнику лист бумаги:
Ребёнок — не повод для манипуляций.
Декрет — не отпуск.
Моё согласие — обязательно.
На следующий день позвонила Валентина:
— У нас тут идея…
— Нет, — спокойно прервала Марина. — Мне не интересно. Я теперь живу по своим правилам. Если что — ищите няню. Только не меня.
Она не стала враждовать, не стала ссориться. Просто вышла из этой игры.
И почувствовала: теперь её жизнь действительно принадлежит ей.
