Алина пересчитывала деньги в кошельке в третий раз за утро. Опять не сходилось. Из запланированных трех тысяч на продукты оставалось всего восемьсот рублей. Она прикусила губу, пытаясь вспомнить, на что могли уйти деньги.
— Кирилл, ты не брал из кошелька? — крикнула она в коридор, где муж собирался на работу.
— Нет, — донесся равнодушный ответ. — Может, ты сама потратила и забыла?
Алина нахмурилась. Она всегда тщательно вела учет расходов, записывая каждую копейку в блокнот. Это стало привычкой с тех пор, как они взяли ипотеку.
Пока Кирилл завтракал, Алина украдкой проверила его куртку. В кармане лежал чек из банкомата — снято 15 тысяч рублей вчера вечером. Дата и время совпадали с тем моментом, когда он «выбегал в аптеку».
— Кирилл, что это? — она положила чек перед ним на стол.
Муж на мгновение замер, затем пожал плечами:
— На работе срочно нужны были деньги. Я хотел тебе сказать, но ты уже спала.
— На работе? — Алина не понимала. — Но вчера ты говорил, что тебе задержали премию.
Кирилл избегал ее взгляда, торопливо допивая кофе:
— Это… другое дело. Не приставай с расспросами, ладно? Я опаздываю.
Когда дверь закрылась за ним, Алина осталась стоять посреди кухни с чеком в дрожащих пальцах. Это был уже третий случай за месяц. Каждый раз находилось новое объяснение: то срочный ремонт машины, то помощь коллеге, то непредвиденные расходы на работе.
Она машинально взяла телефон Кирилла, который он забыл на зарядке. Пароль он недавно поменял, но Алина помнила, как месяц назад видела комбинацию — день рождения его матери.
Экран разблокировался. Она открыла мессенджер и сразу увидела переписку с сестрой:
«Лен, перевел тебе 10 тысяч, как договаривались. Маме скажи, что это от тебя.»
«Спасибо! Ты лучший! А то я на эти туфли копить устала.»
«Завтра еще 15 переведу. Маме на лекарства.»
Алина ощутила, как комок подкатывает к горлу. Она пролистала переписку дальше. Месяц назад:
«Кирилл, срочно нужны 30 тысяч. У Тани (свекрови) сломался холодильник, надо новый.»
«Опять? В прошлый месяц стиральную машину покупали.»
«Ну и что? Ты же знаешь, у нее пенсия маленькая. Ты же не хочешь, чтобы мать голодала?»
Алина опустила телефон на стол. Руки дрожали. Она вспомнила, как две недели назад просила Кирилла купить новые кроссовки сыну — старые уже жали. «Подождет, — сказал он тогда. — Сейчас денег нет.»
А вчера она видела фотографию его сестры в инстаграме — новая сумочка, которая явно стоила больше ее месячной зарплаты.
Алина подошла к окну, глядя, как Кирилл садится в машину. Сколько лет это длилось? Как давно он обманывал ее, отдавая их общие деньги своей родне?
Она вспомнила их последний скандал, когда свекровь назвала ее «бесплодной курицей» после выкидыша. Тогда Кирилл даже не заступился. А деньги на лечение и восстановление «исчезали» с их счетов.
Телефон в руке вдруг завибрировал. Новое сообщение в переписке Кирилла с матерью:
«Сынок, не забудь про деньги на шубу. Завтра последний день скидок.»
Алина медленно выдохнула. Теперь она все поняла.
Алина сидела на кухне, уставившись в экран ноутбука. Перед ней были открыты банковские выписки за последний год. Цифры складывались в ужасающую картину — за двенадцать месяцев Кирилл перевел родственникам почти полмиллиона рублей. При этом их собственный кредит на машину оставался недоплаченным уже три месяца.
Звук ключа в замке заставил ее вздрогнуть. Кирилл вернулся с работы раньше обычного. Он замер в дверях, увидев разложенные на столе бумаги.
— Что это? — его голос прозвучал неестественно высоко.
— Наш семейный бюджет, — Алина не отрывала глаз от экрана. — Вернее, то, что от него осталось.
Кирилл швырнул портфель на диван и подошел ближе:
— Ты проверяешь мои расходы? Это мое личное дело!
— Личное? — Алина резко подняла голову. — Когда мы в браке, когда у нас общие кредиты и ребенок, это наше общее дело!
Она ткнула пальцем в распечатку:
— Пятнадцатого марта — перевод сестре пятьдесят тысяч. В этот день мы отказались от поездки в санаторий для Саши, потому что «нет денег».
— Лена тогда в больницу попала, — пробормотал Кирилл.
— В больницу? — Алина открыла инстаграм сестры мужа. — Вот ее фотография из ресторана в тот же день! Смотри, какая роскошная больница!
Кирилл покраснел и отвернулся. Алина продолжила:
— А вот май. Твоей маме на «ремонт» сто двадцать тысяч. В это же время мы три месяца не могли поменять сломавшуюся стиральную машину!
— Мать старая, одна, — начал оправдываться Кирилл. — Ты хочешь, чтобы она в развалюхе жила?
— Я хочу, чтобы мой сын носил новую обувь вместо дырявых кроссовок! — Алина вскочила со стула. — Ты знаешь, что в школе над ним смеялись из-за этого?
Она открыла шкаф и вытащила потрепанную папку:
— Вот квитанции за последние пять лет. Ты отдал им больше миллиона! Миллион, Кирилл! При этом ты мне врал, что у тебя задерживают зарплату!
Муж молчал, глядя в пол. Алина почувствовала, как слезы подступают к глазам, но сдержалась:
— Самое мерзкое — ты делал это за нашей спиной. Как вор.
— Не смей так говорить! — Кирилл внезапно взорвался. — Это моя семья! Я обязан им помогать!
— А мы? Мы для тебя не семья? — голос Алины дрогнул. — Когда твоя мать называла меня дурой и бездетной курицей, ты даже не заступился! А деньги на лечение после выкидыша «потерялись» — теперь я понимаю куда!
Кирилл нервно провел рукой по лицу:
— Ты ничего не понимаешь… У нас с матерью особые отношения. Она одна меня вырастила.
— И теперь ты расплачиваешься за это нашими с сыном деньгами, — холодно заключила Алина.
Она подошла к окну, чтобы скрыть дрожь в руках. За стеклом шел дождь — такой же холодный, как сейчас у нее внутри.
— Я требую, чтобы это прекратилось, — сказала она, не оборачиваясь. — Ни копейки твоей родне больше. Ни копейки.
Кирилл засмеялся — резко, неприятно:
— И как ты это проверишь? Я главный в этом доме, и буду делать что хочу.
— Тогда я подам на развод, — тихо сказала Алина.
В комнате повисла тишина. Даже дождь за окном будто стих. Кирилл подошел к ней вплотную:
— Ты ничего не получишь. У тебя нет работы, нет денег. Суд оставит Сашу мне — у меня стабильный доход.
Алина медленно повернулась к нему. Впервые за семь лет брака она увидела в его глазах не любовь, не злость — расчетливую холодность.
— Мы посмотрим, — прошептала она. — Мы еще посмотрим, кто что получит.
Кирилл хлопнул дверью, уходя. Алина осталась стоять посреди кухни, глядя на разложенные документы. Теперь она знала — рассчитывать можно только на себя. И у нее уже созревал план.
Алина проснулась раньше обычного. На кухне тикали часы — 5:30 утра. Кирилл крепко спал, повернувшись к стене. Она осторожно выскользнула из постели, прихватив с тумбочки его телефон.
В ванной, приглушив звук, Алина начала методично изучать содержимое устройства. Социальные сети, мессенджеры, банковские приложения — всё было тщательно проверено. Особое внимание она уделила переписке в семейном чате, где Кирилл, его мать Татьяна Ивановна и сестра Лена обсуждали свои финансовые «потребности».
— Опять эта стерва ноет про деньги? — писала Лена вчера вечером. — Скажи, что у тебя задержали зарплату.
— Она уже не верит, — ответил Кирилл. — Придётся снять с депозита.
Алина сжала зубы. Депозит? О котором он ей никогда не рассказывал? Её пальцы дрожали, когда она открыла мобильное приложение банка. Логин сохранился, оставалось ввести пароль. После трёх попыток (дни рождения матери, сестры и их старой собаки) экран наконец отобразил баланс — 572 000 рублей на вкладе, открытом два года назад.
«Наш отпуск… — промелькнуло в голове Алины. — Каждый год он говорил, что нет денег, а сам копил для них.»
Она быстро сфотографировала экран, затем обнаружила вторую учётную запись в приложении — бизнес-счёт, привязанный к его ИП. Суммы оборотов заставили её глаза расшириться — в прошлом месяце через счёт прошло почти 300 тысяч, из которых 80 он перевёл матери.
Алина сохранила все данные в облако, стёрла следы входов и вернула телефон на место. В голове уже выстраивался план.
За завтраком Кирилл ворчал:
— Опять эта овсянка. Неужели нельзя было сделать яичницу?
— Яица кончились, — равнодушно ответила Алина. — В магазин не ходила — денег нет, помнишь?
Кирилл хмыкнул и потянулся за кофе. Его телефон лежал рядом, и Алина заметила, как он украдкой проверяет его — видимо, искал признаки вторжения.
— Сегодня задерживаюсь, — бросил он, собираясь на работу. — Не жди к ужину.
— Опять «премию задерживают»? — сладко улыбнулась Алина.
Кирилл резко обернулся, но промолчал, хлопнув дверью.
Как только муж ушёл, Алина принялась действовать. Первым делом она позвонила в банк и, представившись женой Кирилла, уточнила условия досрочного закрытия вклада. Затем отправилась к нотариусу — заверить копии документов, подтверждающих совместно нажитое имущество.
Вернувшись домой, она обнаружила пропажу — исчезли распечатки банковских выписок, которые лежали на столе. Алина усмехнулась. Пусть прячет. Все данные уже сохранены в трёх разных местах.
Вечером Кирилл вернулся пьяным. Он грубо схватил Алину за руку, когда она проходила мимо:
— Ты что-то затеваешь. Я чувствую.
— Я? — Алина сделала невинные глаза. — Просто привела дела в порядок. На всякий случай.
— Какой ещё случай? — его пальцы впились в её запястье.
— Ну мало ли… — она намеренно не договорила, глядя ему прямо в глаза. — Вдруг кому-то понадобится срочно «одолжить» ещё полмиллиона.
Кирилл отпрянул, будто обжёгся. Его пьяное лицо исказила гримаса злости и… страха? Алина впервые за долгое время почувствовала вкус победы.
— Ты ничего не докажешь, — прошипел он. — Все деньги я заработал сам.
— Мы посмотрим, что скажет суд, — спокойно ответила Алина. — Особенно когда узнает про твой скрытый доход.
Она видела, как его лицо побелело. Он не ожидал, что она узнает про ИП.
— Ты… ты не посмеешь, — голос Кирилла дрожал. — Ты останешься без гроша.
Алина медленно подняла свой телефон, где был открыт диктофон с записью их разговора.
— Ошибаешься. Я останусь с половиной всего. И с сыном. Твоя мать может продолжать мечтать о новой шубе.
Кирилл в ярости замахнулся, но Алина резко отступила:
— Ударь — и это будет последнее, что ты сделаешь как свободный человек. У меня уже есть адвокат.
Он застыл с поднятой рукой, затем плюнул на пол и выбежал из комнаты. Алина услышала, как хлопнула входная дверь — он снова ушёл, вероятно, к своей мамочке.
Она подошла к окну и наблюдала, как его фигура растворяется в темноте. Первый этап завершён. Теперь предстояла настоящая война — но в этот раз она была готова.
Три дня Кирилл не появлялся дома. Алина не звонила и не писала — она методично собирала доказательства. В её папке уже лежали:
— Распечатки переводов за три года
— Скрытые аудиозаписи разговоров
— Скриншоты переписок Кирилла с роднёй
— Документы о доходах ИП, которые он скрывал
Но главный козырь она приберегала на финал.
На четвертый день раздался звонок. Незнакомый номер.
— Алло?
— Это Татьяна Ивановна, — раздался резкий голос свекрови. — Ты совсем оборзела, Алина? Сын не спит третий день, переживает!
Алина стиснула телефон.
— Он взрослый мужчина. Сам решит, где ему спать.
— Ты его доведешь до больницы! — завопила свекровь. — Он мне всё рассказал! Ты угрожала ему судом? Да я сама тебя в психушку упрячу!
Алина медленно выдохнула.
— Татьяна Ивановна, вам ведь нужны деньги, да?
— Какие деньги? — голос свекрови дрогнул.
— Те, что Кирилл переводил вам последние пять лет. Почти два миллиона, если считать с процентами.
— Ты врешь! — но в голосе послышалась неуверенность.
— У меня все документы. И знаете что? — Алина сделала паузу. — Если Кирилл подаст на развод, я потребую вернуть эти деньги как растрату совместно нажитого имущества.
Тишина. Затем хриплый шёпот:
— Ты… ты не сможешь…
— Спросите у своего адвоката. Или лучше — у дочки. Как её новые туфли за 25 тысяч?
Свекрови перешла на крик:
— Это его деньги! Он их заработал!
— Нет, — холодно ответила Алина. — Это наши общие деньги. И я даю вам неделю, чтобы вернуть хотя бы половину. Иначе — суд и уголовное дело за мошенничество.
Она положила трубку. Руки дрожали, но внутри было странное спокойствие.
Через час позвонил Кирилл.
— Ты звонила моей матери? — его голос звучал хрипло.
— Я проинформировала её о ваших финансовых махинациях.
— Ты сумасшедшая! — он зашипел в трубку. — Мать в истерике!
— Хорошо, — мягко сказала Алина. — Тогда давай обсудим это при свидетелях. Завтра в четыре у нас дома будет мой адвокат. Приходи — поговорим.
— Какой ещё адвокат?!
— Тот, что уже подал запрос в банк о всех твоих переводах. До завтра, дорогой.
Она положила трубку, затем открыла ноутбук и отправила заранее подготовленное письмо с копиями документов сестре Кирилла. Тема: «Возврат денег или суд».
Теперь оставалось ждать.
На следующее утро в дверь позвонили. Алина открыла — на пороге стояла Лена, сестра Кирилла, с покрасневшими глазами.
— Ты что творишь? — она сразу набросилась. — Мать с утра плачет!
— Здравствуй, Лена, — спокойно сказала Алина. — Заходи, поговорим.
Она повела гостью на кухню, где на столе лежала толстая папка с документами.
— Вот, — Алина открыла её. — Все твои «подарки» от Кирилла за последние годы. Сумочки, отдых в Турции, ремонт в квартире…
Лена побледнела:
— Это… это он сам мне давал!
— Из наших общих денег, — поправила Алина. — Без моего согласия. По закону я могу потребовать возврата.
— У тебя нет доказательств!
Алина достала телефон и включила запись, где Лена говорила Кириллу:
*»Переведи мне 30 тысяч. Скажи Алине, что тебе на работе задержали премию.»*
Лена вскочила:
— Это подстава!
— Нет, это уголовное дело, — Алина закрыла папку. — Я даю вам всем неделю. Верните половину — и я забуду. Нет — пойдём в суд.
Лена выбежала, хлопнув дверью.
Алина подошла к окну. Первая ласточка. Теперь оставалось дождаться реакции Кирилла.
Вечером он пришёл — бледный, с трясущимися руками.
— Ты… ты разрушаешь мою семью, — прошептал он.
Алина посмотрела на него без эмоций:
— Нет, Кирилл. Это ты разрушил нашу.
Он упал на колени и заплакал.
Кирилл сидел на кухонном стуле, сгорбившись, будто постаревший на десять лет за эти дни. Его пальцы нервно барабанили по столу рядом с недопитым кофе.
— Ты добилась своего, — хрипло произнёс он. — Мать в истерике, сестра не разговаривает со мной.
Алина молча наблюдала за ним, прислонившись к кухонной стойке. Она заметила, как дрожат его руки — никогда раньше не видела его таким сломленным.
— Я не хотела этого, — тихо сказала она. — Ты сам довёл ситуацию до предела.
Кирилл резко поднял голову, его глаза блестели от слёз или злости — сложно было понять:
— Ты поставила меня перед выбором: либо ты, либо моя семья!
— Нет, — Алина медленно подошла к столу. — Ты сам сделал выбор, когда годами врал мне и воровал наши деньги.
Она достала из папки последний документ — распечатку с реквизитами.
— Вот счёт. 850 тысяч — это половина от того, что ты перевёл им за три года. У тебя есть неделя.
Кирилл сжал кулаки:
— Откуда я возьму такие деньги?!
— Продашь свою машину, — спокойно ответила Алина. — Или попросишь у мамочки. Ведь она же так тебя любит, правда?
Он вскочил со стула, опрокинув чашку. Кофе разлился по столу, капли упали на его брюки.
— Ты ведь получаешь удовольствие, да? — прошипел он. — Видеть, как я унижаюсь?
Алина не отводила взгляда:
— Нет. Мне больно. Но я научилась защищать себя и нашего сына.
Она повернулась, чтобы уйти, но Кирилл схватил её за руку:
— Подожди… А если я верну деньги… Мы… Мы сможем начать всё сначала?
В его голосе звучала такая наигранная надежда, что Алина фыркнула:
— Ты серьёзно? После всего?
— Я изменюсь! — он попытался обнять её, но она отстранилась.
— Нет, Кирилл. Даже если ты вернёшь каждую копейку — доверие не вернуть.
В этот момент раздался звонок в дверь. Алина пошла открывать — на пороге стояла её свекровь, Татьяна Ивановна.
Женщина выглядела неопрятно: растрёпанные волосы, потухший взгляд. Увидев Алину, она сразу начала:
— Ты счастлива? Разрушила семью?
— Здравствуйте, Татьяна Ивановна, — холодно поздоровалась Алина. — Вы как раз вовремя. Ваш сын как раз решает, как вернуть украденные деньги.
Свекровь вошла, хлопнув дверью. Её глаза метались между Кириллом и Алиной.
— Какие ещё деньги? — она попыталась сохранить надменный тон, но голос дрожал. — Кирилл, скажи ей!
Кирилл молчал, уставившись в пол.
— Он вам уже всё рассказал, — догадалась Алина. — И про суд, и про то, что вас могут привлечь за мошенничество.
Татьяна Ивановна вдруг опустилась на стул.
— Мы… мы вернём часть, — прошептала она. — Но 850 тысяч — это невозможно!
— Возможно, — Алина открыла ноутбук. — Вот оценка вашей дачи. Её хватит, чтобы покрыть долг.
— Ты тронулась умом! — свекровь вскочила. — Это моя дача!
— Которая была куплена на деньги, украденные у нашей семьи, — Алина показала распечатку переводов. — 400 тысяч в прошлом году — на «ремонт», который так и не начался.
В комнате повисла тяжёлая тишина. Кирилл наконец поднял голову:
— Мама… Нам придётся продать дачу.
Татьяна Ивановна замерла, затем медленно повернулась к сыну:
— Ты… ты предаёшь меня ради неё?
— Нет, — Кирилл встал. — Я спасаю нас всех от тюрьмы.
Алина наблюдала, как рушится их альянс. Свекровь вдруг разрыдалась, уткнувшись лицом в ладони. Кирилл попытался её обнять, но она оттолкнула его.
— Всё, я ухожу, — Алина взяла сумку. — Решайте свои проблемы сами. Деньги должны быть на счету через неделю.
Она вышла на улицу, вдыхая свежий воздух. Первая победа была за ней. Но впереди ещё предстояла битва за главное — их сына.
В кармане зазвонил телефон — адвокат. Алина улыбнулась, принимая вызов. Теперь она знала — всё будет по- её.
Прошло пять дней. Алина сидела на кухне, проверяя банковский счёт — деньги от Кирилла так и не поступили. Внезапно раздался звонок в дверь.
Через глазок она увидела Лену, сестру мужа. Та стояла, нервно теребя сумку, без обычной самоуверенности.
— Заходи, — Алина распахнула дверь, сохраняя нейтральное выражение лица.
Лена вошла, оглядываясь по сторонам, будто впервые в этой квартире.
— Кирилл дома? — спросила она шёпотом.
— Нет. Он живёт у вашей мамы уже неделю.
Лена кивнула и неожиданно опустилась на диван, будто ноги её не держали.
— Я… я принесла деньги, — она достала из сумки толстую пачку наличных. — Часть. Сто пятьдесят тысяч. Остальное…
Алина взяла деньги, не пересчитывая:
— Это даже не четверть того, что нужно.
— Я знаю, — Лена сглотнула. — Но мама отказалась продавать дачу. Она сказала… что Кирилл сам должен решать свои проблемы.
Алина подняла бровь. Интересный поворот.
— И что теперь?
Лена вдруг разрыдалась:
— Он скандалит с матерью! Они орут друг на друга целыми днями! А вчера… вчера он ударил стену кулаком, когда она сказала, что не отдаст ни копейки!
Алина молча наблюдала, как рушится образ «дружной семьи».
— Почему ты принесла эти деньги? — спросила она.
Лена вытерла слёзы:
— Потому что я боюсь. Ты же действительно подашь в суд?
— Да.
— Тогда… — Лена достала телефон. — Я хочу показать тебе кое-что.
Она открыла фотоальбом. Снимки роскошной квартиры, дорогих украшений, поездок за границу.
— Это всё мама. На «твои» деньги. А мы с Кириллом получали крохи.
Алина внимательно изучила фотографии. На одном из снимков свекровь позировала перед новым Mercedes.
— Когда это?
— В прошлом месяце. В день, когда Кирилл сказал тебе, что у него задерживают зарплату.
Алина отложила телефон. Теперь картина стала ясна — Кирилл был всего лишь инструментом в руках своей матери.
— Зачем ты мне это показываешь?
Лена глубоко вдохнула:
— Потому что я устала. Устала врать, устала бояться. Мама контролировала всю нашу жизнь. Даже моего мужа она выгнала, потому что он «недостаточно хорош для нашей семьи».
Она достала флешку:
— Здесь все документы. Переводы, чеки, даже её сберегательные счета. Бери. Только… только пожалуйста, не доводи до суда. Кирилл… он не плохой. Он просто…
— Слабый, — закончила за неё Алина.
Лена кивнула.
Алина взяла флешку, ощущая её вес на ладони. Это была полная победа. Но почему-то радости не было.
— Я подумаю, — сказала она.
Когда Лена ушла, Алина долго сидела в тишине, глядя на флешку и пачку денег. Война была выиграна. Но что теперь?
Звонок телефона прервал её размышления. Неизвестный номер.
— Алло?
— Это детский сад. Ваш сын Саша подрался.
Алина влетела в детский сад, едва сдерживая панику. Воспитательница встретила её у дверей группы с виноватым выражением лица.
— Саша в порядке, — сразу успокоила она. — Но инцидент серьёзный…
За её спиной сидел Саша, ссутулившись на маленьком стульчике. Его кулаки были сжаты, а на лице застыло недетское выражение злости. Рядом стоял рыдающий мальчик с красным пятном на щеке.
— Мама! — Саша вскочил, увидев Алину, но не бросился к ней, как обычно.
— Что случилось? — Алина опустилась перед сыном на колени.
— Он сказал… — Саша всхлипнул, — что папа нас бросил! Что он ушёл к другой тёте!
Алина почувствовала, как сжимается сердце. Она обернулась к воспитательнице:
— Откуда он…?
— Ваня, — кивнула та в сторону плачущего мальчика, — сын вашей соседки по площадке. Видимо, дети услышали разговоры взрослых…
Алина закрыла глаза на мгновение. Конечно. В этом районе все всё знали. А её семейная драма стала пищей для сплетен.
— Саша, драться нельзя, — мягко сказала она.
— Но он врал! — закричал сын. — Папа не бросил нас! Он просто… просто…
Саша замолчал, не находя слов. Его нижняя губа дрожала. Алина обняла его, чувствуя, как маленькое тельце сотрясается от слёз.
— Пойдём домой, — прошептала она.
По дороге Саша не отпускал её руку, крепко сжимая пальцы.
— Мам, а папа правда не вернётся?
Алина остановилась, опустившись на уровень его глаз:
— Мы с папой… сейчас живём отдельно. Но он тебя очень любит.
— Почему же он тогда не приходит? — в глазах Саши стояли слёзы.
Этот вопрос повис в воздухе. Алина не нашлась, что ответить.
Дома её ждал сюрприз — на кухне сидел Кирилл. Он выглядел уставшим, с тёмными кругами под глазами.
— Я пришёл поговорить, — хрипло сказал он.
Саша мгновенно вырвался и бросился к отцу:
— Папа! Ты не бросил нас, да?
Кирилл растерялся, затем обнял сына:
— Конечно нет, малыш.
— А почему ты не живёшь с нами?
Алина видела, как Кириллу трудно подобрать слова. Он перевёл взгляд на неё, словно ища поддержки.
— Папе нужно немного времени, — неожиданно для себя сказала Алина. — Но он будет приходить к тебе. Правда?
Кирилл кивнул, крепче прижимая Сашу:
— Конечно. Мы с тобой ещё столько всего сделаем…
Когда Саша наконец успокоился и ушёл в свою комнату, Кирилл вздохнул:
— Спасибо, что не стала…
— Это для него, — резко прервала Алина. — Не для тебя.
Они сидели за кухонным столом, разделённые пропастью недоверия.
— Я принёс деньги, — Кирилл положил на стол банковскую карту. — Триста тысяч. Остальное…
— Ты продал машину?
— Нет, — он потупил взгляд. — Мать наконец согласилась дать часть.
Алина усмехнулась:
— Значит, всё-таки нашла в себе «материнские чувства»?
Кирилл резко поднял голову:
— Хватит! Я сделал, что мог!
— Нет, — холодно ответила Алина. — Ты сделал минимум. Как всегда.
Она встала, чтобы налить воды, чувствуя его взгляд у себя за спиной.
— Алина… — его голос вдруг стал мягким. — А если я… если я действительно изменюсь?
Она обернулась, опершись о раковину:
— Ты не понимаешь. Дело не только в деньгах. Ты предавал нас годами. Ты позволял своей матери оскорблять меня. Ты сделал нашего сына заложником этой ситуации.
Кирилл молчал, глядя в стол.
— Я не знаю, можно ли это простить, — честно сказала Алина.
Он кивнул, встал и направился к выходу. У двери остановился:
— Я… Я буду забирать Сашу в субботу. Если ты не против.
— Хорошо.
Когда дверь закрылась, Алина опустилась на стул. В груди было пусто. Она ожидала чувства победы, но ощущала только усталость.
Из комнаты вышел Саша, неся рисунок.
— Мам, я нарисовал нас троих. Вот ты, вот я, вот папа…
Алина взяла листок. Три фигурки, держащиеся за руки. Просто и ясно.
— Это красиво, малыш, — она прижала сына к себе.
За окном стемнело. Где-то там был Кирилл, его мать, их сломанная семья. Но здесь, в этой комнате, было её настоящее — маленький мальчик, который верил, что мир можно изобразить тремя фигурками и яркими красками.
Алина глубоко вдохнула и повесила рисунок на холодильник. Война закончилась. Пора было строить мир.
Шесть месяцев спустя
Алина стояла перед зеркалом в новой квартире, поправляя воротник блузки. Сегодня был важный день — первое собрание в новой должности финансового контролёра. Маленькая победа после всех испытаний.
— Мам, ты красивая! — Саша обнял её за ноги, сияя.
— Спасибо, солнышко. — Она погладила его по голове. — Папа скоро придёт?
— Да! Он сказал, принесёт мне новый конструктор!
Алина улыбнулась. Кирилл действительно изменился. После развода он исправно платил алименты, каждые выходные забирал Сашу и — что было самым неожиданным — нашёл работу в другом городе, подальше от влияния матери.
Дверь открылась без звонка — Кирилл взял ключ на всякий случай.
— Привет! — он вошёл, держа в руках не только обещанный конструктор, но и букет белых хризантем. — Это… тебе. За новую работу.
Алина взяла цветы, удивлённая.
— Спасибо. Не ожидала.
— Я знаю. — Он потупил взгляд. — Алина… Я хотел сказать…
Саша перебил, тряся отца за руку:
— Пап, смотри, что я нарисовал!
Он показал рисунок, где было четыре фигурки: мама, папа, он сам и… пожилая женщина в углу, отдельно от всех.
Кирилл вздохнул:
— Бабушка Таня?
— Она грустная, — объяснил Саша. — Потому что всегда одна.
Алина и Кирилл переглянулись. За эти месяцы Татьяна Ивановна действительно осталась в одиночестве — Лена уехала к мужу в другой регион, Кирилл ограничил общение.
— Может, когда-нибудь мы… — начал Кирилл, но Алина мягко покачала головой.
— Нет. Не сейчас.
Она знала — некоторые раны заживают долго. Возможно, когда-нибудь они смогут сидеть за одним столом. Но не сегодня.
— Пойдём, малыш, соберём твой рюкзак, — Кирилл взял сына за руку.
Пока они собирались, Алина подошла к окну. Первые лучи солнца освещали новый район, новый дом, новую жизнь.
В кармане зазвонил телефон — сообщение от Лены:
«Привет. Я в городе на пару дней. Если хочешь, можем выпить кофе. Только без мамы, конечно.»
Алина улыбнулась. Месяц назад она бы не поверила, что согласится на это. Но сейчас…
Она набрала ответ:
«Давай. Завтра в 11, кафе на Центральной.»
Кирилл вывел Сашу в прихожую.
— Ты уверена, что не передумаешь насчёт субботы? — спросил он. — Я могу забрать его раньше.
— Нет, всё в порядке. — Алина поправила сыну курточку. — Хорошего дня, малыш.
Когда дверь закрылась, она осталась одна в тишине новой квартиры. На столе лежали цветы от бывшего мужа, в телефоне — приглашение от бывшей недоброжелательницы, а на холодильнике — детский рисунок, где все были счастливы.
Алина глубоко вдохнула. Война закончилась. И, кажется, мир оказался лучше, чем она могла представить.
Она взяла сумку и вышла навстречу новому дню. Первому дню её новой жизни.
