Ну и денек выдался… Сижу сейчас на кухне, руки трясутся, чай остыл уже, а я все никак в себя прийти не могу. Что это вообще было? Кошмар какой-то, а не юбилей.
Готовилась я к этому дню целый месяц. Валере исполнялось пятьдесят — солидная дата, как-никак. Хотела все по высшему разряду организовать. Дом прибрала до блеска, меню продумала, даже платье новое купила — синее такое, красивое. Думала, порадую мужа, покажу его родне, что жена у него хозяйственная, заботливая.
Ха! Если б знала, во что все это выльется…
Гости начали съезжаться с утра. Первой приехала Валерина мать, Антонина Петровна. Женщина она… как бы это помягче сказать… специфическая. Всегда считала, что сын мой недостоин, что я его в сети заманила какие-то. Хотя познакомились мы на работе, честно, по любви поженились.
— Лен, а где салфетки? — спросила она, едва переступив порог. — И почему стол еще не накрыт? Гости же скоро будут.
— Антонина Петровна, еще рано, — отвечаю спокойно. — Все успею, не волнуйтесь.
Она так на меня посмотрела… будто я уже все испортила. Пошла по дому ходить, во все углы заглядывать, пальцем по мебели водить — пыль ищет, наверное.
Потом подтянулся Валерин брат Сергей с женой Оксаной. Эта парочка — отдельная песня. Сергей всю жизнь завидовал Валере, что тот первым женился, дом купил. А Оксана… та вообще считает себя королевой. Вечно нос воротит, будто мы ей что-то должны.
— О, Ленка! — заорал Сергей, обнимая меня. От него пенным несло уже с утра. — Как дела, золовка? Дом-то твой все краше становится!
Оксана промолчала, только губы поджала. Прошла в гостиную, села в кресло, телефон достала. Типа, выше всей этой суеты.
— Сережа, помоги лучше стол накрыть, — попросила я. — Валера в гараже возится, скоро выйдет.
— Да ладно тебе, справишься! — махнул он рукой. — Мы пока пенного попьем, настроение поднимем.
Ну и ладно. Привыкла я уже. В этой семейке женщины — обслуживающий персонал, а мужики — короли жизни.
К обеду народу набралось человек пятнадцать. Валерины двоюродные братья с семьями, тетки всякие, соседи. Я носилась как угорелая — то салат подать, то мясо подогреть, то еще чего. Валера сидел во главе стола, принимал поздравления, рассказывал анекдоты. Хорошо ему — именинник же.
Все шло нормально, пока не появилась Валерина сестра Марина. Эта дамочка живет в Москве, приезжает редко, но уж если приехала — жди подвоха. У нее там бизнес какой-то, деньги водятся, вот она и воображает себя большой шишкой.
— Валерочка, дорогой! — завизжала она, влетая в дом на каблуках. — С юбилеем тебя, солнышко!
Поцеловала брата, оглядела стол, гостей. Взгляд у нее такой… оценивающий. Будто на аукционе все рассматривает.
— А где хозяйка дома? — спросила она громко. — Лена, ты где? Иди сюда, поздороваемся как положено!
Вышла я из кухни, руки об фартук вытираю. Марина меня обняла, но как-то… холодно. Формально.
— Ну что, как дела? — спрашивает. — Дом хороший, уютный. Валера, ты молодец, что такое гнездышко себе обустроил.
Заметьте — себе. Не нам с ним, а именно себе. Хотя дом мы вместе покупали, я тоже деньги вкладывала.
Села Марина за стол, начала всех расспрашивать про жизнь. А потом вдруг говорит:
— А знаете, я тут подумала… Валера уже пятьдесят, возраст серьезный. Может, пора и о наследстве подумать?
Все притихли. Даже музыка как-то тише стала играть.
— Марин, какое наследство? — засмеялся Валера. — Я еще жив-здоров, планирую долго прожить.
— Ну да, конечно, — кивнула она. — Но все же… Дом этот большой, хороший. Если что случится, кому он достанется? Детей у вас нет…
Вот тут я почувствовала, как внутри все похолодело. К чему она клонит?
— Марина Сергеевна, — говорю я осторожно, — дом оформлен на нас обоих с Валерой. Мы супруги, все по закону.
— Ах да, конечно, — улыбнулась она. — Но ведь бывает всякое в жизни. Люди расстаются, разводятся… А дом-то семейный, Валера его для семьи покупал.
— Для какой еще семьи? — не выдержала я. — Мы и есть семья!
— Ну, Леночка, — вмешалась Антонина Петровна, — ты не горячись. Марина правильно говорит. Дом этот покупался на Валерины деньги, он и должен в семье оставаться. В нашей семье.
Я аж опешила. Что значит — в их семье? А я кто?
— Мама, — начал было Валера, но Сергей его перебил:
— Да ладно, Валер, чего ты? Марина дело говорит. Мало ли что в жизни случается. А дом хороший, жалко будет, если в чужие руки уйдет.
— В какие чужие руки? — возмутилась я. — Я что, чужая?
— Ну, не чужая, конечно, — протянула Оксана, — но и не кровная родственница. Это же понятно.
Тут я поняла, что происходит что-то неладное. Все эти разговоры про наследство, про семью… Они что, сговорились?
— Валера, — обратилась к мужу Марина, — я тут с юристом консультировалась. Можно оформить завещание так, что дом останется в роду. Или вообще переписать его на маму, например. А Лена пусть живет, конечно, но уже как… ну, как гостья.
Как гостья! В собственном доме! Я чуть со стула не упала.
— Вы что, совсем обалдели? — крикнула я. — Это мой дом! Наш с Валерой! Я здесь хозяйка!
— Тише, тише, — замахала руками Антонина Петровна. — Чего кричишь? Люди же за столом сидят.
— А что мне, молчать? Когда меня из собственного дома выселить хотят?
— Да никто тебя не выселяет, — сказал Сергей. — Просто надо все правильно оформить. По-честному.
— По-честному? — я аж задохнулась от возмущения. — А по-честному это как? Я пятнадцать лет с Валерой живу, дом этот обустраивала, ремонты делала, деньги вкладывала! И теперь я должна стать гостьей?
Валера сидел молча, в тарелку смотрел. Я на него с надеждой глянула — ну скажи же что-нибудь! Защити жену!
— Валер, — позвала я, — ты что молчишь? Скажи им!
Он поднял голову, посмотрел на меня, потом на родню. И говорит:
— Ну… может, они и правы. Надо подумать о будущем.
Вот тут меня как током ударило. Муж! Мой собственный муж поддержал их!
— Валера, ты что говоришь? — прошептала я.
— Лен, ну не принимай близко к сердцу, — сказал он. — Дом никуда не денется, ты будешь здесь жить. Просто документы переоформим.
— Какие документы? На кого переоформим?
— Ну… на маму, например. Или на Марину. Она в бизнесе разбирается, сможет все правильно устроить.
Я встала из-за стола. Ноги подкашивались, но я держалась.
— Понятно, — сказала я. — Значит, так. Пятнадцать лет я была женой, а теперь стала обузой.
— Да что ты такое говоришь! — возмутилась Антонина Петровна. — Никто тебя обузой не считает. Просто надо думать о семье.
— О какой семье? Я и есть его семья!
— Ты жена, — поправила Марина. — А семья — это кровь. Это навсегда. А жены… ну, бывают разные ситуации.
Тут я поняла окончательно. Они давно это планировали. Может, не сегодня, но думали об этом. И дождались подходящего момента — юбилея, когда вся родня в сборе.
— Хорошо, — сказала я спокойно. — Раз так, то я пошла собираться.
— Куда собираться? — удивился Валера.
— Как куда? Вы же меня выселяете. Значит, надо съезжать.
— Да никто тебя не выселяет! — закричал он. — Живи здесь, кто против?
— Живи, но как гостья, — добавила Марина. — Без права собственности.
— Понятно. А если вы решите, что гостья надоела?
— Ну что ты придумываешь! — махнул рукой Сергей. — Кто тебя выгонит? Ты же хозяйство ведешь, готовишь, убираешь. Нужная женщина.
Нужная женщина! Как прислуга, значит. Готовить, убирать, а права никакого не иметь.
— Валера, — сказала я мужу, — последний раз спрашиваю. Ты с ними согласен?
Он помолчал, потом кивнул:
— Лен, ну подумай сама. Дом большой, дорогой. Если что со мной случится, ты одна не справишься. А так семья поможет, поддержит.
— Какая семья? Эти люди? Которые меня за человека не считают?
— Не говори глупости. Все тебя уважают.
Уважают! Ага, как же. Настолько уважают, что хотят лишить крыши над головой.
Я пошла в спальню, достала сумку, начала вещи складывать. Руки дрожали, слезы текли, но я держалась. Не дам им увидеть, как мне больно.
За спиной послышались шаги. Обернулась — Валера стоит в дверях.
— Лен, ты чего? Куда собралась?
— А как думаешь? Раз я здесь гостья, то могу и уехать к другим хозяевам.
— Да брось ты! Никуда не поедешь. Это твой дом.
— Нет, Валера. Это теперь дом твоей мамы. Или Марины. А я тут временно проживающая.
— Ну и что с того? Главное ведь, что живешь.
Я остановилась, посмотрела на него. Неужели он правда не понимает?
— Валера, а если твоя семейка решит, что я им мешаю? Что делать буду?
— Да с чего им мешать будешь?
— Ну, например, захочешь ты жениться на другой. Молодой, красивой. А я тут торчу, мешаю семейному счастью.
— Что за бред! Какая другая?
— А кто знает? Жизнь длинная. Может, через годик-другой надоем я тебе. Стану старой, некрасивой. Захочется свежести.
— Лена, прекрати!
— Не прекращу! Потому что именно об этом твоя родня и думает. Они прекрасно понимают — если дом не на мне, то я беззащитна. Захотят — выгонят, и ничего не сделаю.
Валера помолчал. Видно, дошло наконец.
— Но ведь я тебя не выгоню, — сказал он неуверенно.
— А если выгонишь? Или умрешь? Что тогда? Марина с Сергеем меня на улицу выставят в тот же день.
— Не выставят…
— Выставят, Валера. Обязательно выставят. Потому что я для них никто. Чужая тетка, которая их наследство занимает.
Он стоял, мялся, что-то соображал. А я продолжала вещи собирать.
— Лен, ну давай завтра поговорим. Спокойно, без эмоций.
— О чем говорить? Все уже решено. Твоя семья высказалась, ты согласился. Что тут обсуждать?
— Но куда ты поедешь?
— К сестре пока. Потом видно будет.
Собрала я самое необходимое, взяла документы, деньги. Вышла в прихожую — вся честная компания сидит за столом, делает вид, что ничего не происходит. Только переглядываются многозначительно.
— Ну что, — говорю, — довольны? Добились своего.
— Лена, — начала Антонина Петровна, — ты не понимаешь. Мы же о твоем благе думаем.
— О моем благе? Это когда меня из дома выгоняют?
— Да кто тебя выгоняет! — возмутился Сергей. — Живи себе спокойно.
— На правах прислуги, да?
— При чем тут прислуга? Ты член семьи.
— Член семьи без права голоса и без крыши над головой. Замечательное членство.
Марина встала, подошла ко мне:
— Леночка, ну что ты как маленькая? Жизнь — штука сложная. Надо быть практичной. Дом останется в семье, а ты будешь под защитой. Разве плохо?
— Под чьей защитой? Вашей? Спасибо, не надо такой защиты.
Я пошла к двери. Валера за мной увязался:
— Лен, подожди! Давай все обсудим!
— Нечего обсуждать. Вы все решили без меня.
— Но я же не хотел тебя обидеть!
Обернулась я к нему:
— Валера, а ты подумал, как мне будет? Жить в доме, который не мой? Зависеть от милости твоих родственников? Бояться каждый день, что выгонят?
— Да не выгонят никого!
— Выгонят. Как только понадобится. Или надоем. Или помешаю чему-нибудь.
Открыла дверь, вышла на крыльцо. Валера за мной:
— Лена, вернись! Мы все уладим!
— Как уладим? Дом мне вернешь?
Он замолчал. Вот и ответ.
— Прощай, Валера. Спасибо за пятнадцать лет. Жаль, что они ничего не значили.
— Значили! Конечно, значили!
— Тогда почему ты выбрал их, а не меня?
Он стоял на крыльце, растерянный, а я шла к калитке. Сердце разрывалось, но я не оглядывалась.
Вот так закончился юбилей моего мужа. Праздник, который должен был стать радостным, превратился в катастрофу. Пятнадцать лет совместной жизни перечеркнули одним разговором.
Теперь сижу у сестры, пью остывший чай и думаю — что дальше? Как жить? С чего начинать?
А в том доме, наверное, продолжается застолье. Валерина родня празднует победу. Избавились от чужачки, дом в семье оставили. Все довольны.
Только вот Валера, наверное, не очень. Потому что понял наконец — потерял он не просто жену. Потерял человека, который его любил. По-настоящему, несмотря ни на что.
А теперь этого человека нет. И не будет. Потому что доверие, как хрусталь — разобьешь, не склеишь.
Завтра начну новую жизнь. Без него, без них, без того дома. Страшно, конечно. Но и облегчение какое-то есть. Не надо больше доказывать, что я достойна любви и уважения. Не надо терпеть пренебрежение и унижения.
Буду жить для себя. И может быть, встречу кого-то, кто не предаст. Кто выберет меня, а не родню. Кто поймет — семья это не только кровь. Семья это любовь, верность, поддержка.
А пока… пока буду зализывать раны и собирать осколки разбитого сердца. Время лечит, говорят. Посмотрим.
