— Я же просила не трогать мои документы! — Марина стояла у открытого ящика письменного стола, где ещё утром лежали все её важные бумаги.
Свекровь Галина Петровна спокойно пила чай на кухне, даже не подняв глаз от телевизора.
— Не кричи, соседи услышат. Я просто навела порядок. В этом доме должен быть хоть какой-то порядок.
Марина сжала кулаки. Три месяца назад они с Андреем переехали в квартиру его матери — временно, пока шёл ремонт в их собственной однушке. Но временное, как известно, имеет свойство затягиваться.
— Галина Петровна, там были документы на квартиру моей бабушки. Договор купли-продажи, свидетельство о праве собственности. Где всё это?
Свекровь наконец соизволила посмотреть на невестку. В её глазах мелькнуло что-то хитрое, почти торжествующее.
— Ах, эти бумажки? Я отдала их Андрюше. Он сказал, что отнесёт в банк, положит в ячейку. Мало ли что, вдруг потеряются.
Марина почувствовала, как земля уходит из-под ног. Квартира досталась ей от бабушки полгода назад. Двухкомнатная, в хорошем районе — настоящее сокровище по нынешним временам. Она собиралась сдавать её и откладывать деньги на будущее.
— Андрей! — позвала она мужа, который сидел в соседней комнате за компьютером.
Он появился в дверях — высокий, немного сутулый, с виноватым выражением лица.
— Что случилось?
— Твоя мама говорит, что отдала тебе документы на мою квартиру. Это правда?
Андрей переминался с ноги на ногу, избегая её взгляда.
— Ну да… Мама сказала, что так будет надёжнее.
— И где они сейчас?
— В банке, в ячейке, — пробормотал он.
— В какой ячейке? На чьё имя?
Тишина повисла в воздухе. Галина Петровна довольно улыбалась, помешивая сахар в чашке.
— На мамино имя, — едва слышно произнёс Андрей. — Она сказала, что у неё уже есть ячейка, зачем платить за две.
Марина не могла поверить своим ушам. Её муж, человек, которому она доверяла больше всех на свете, отдал документы на её собственность своей матери.
— Ты понимаешь, что наделал? — спросила она, стараясь сохранять спокойствие.
— Марин, ну что ты так переживаешь? — вмешалась свекровь. — Мы же семья. Твоё — наше, наше — твоё. Правда, Андрюша?
Сын кивнул, но в его глазах читалась неуверенность.
Марина глубоко вздохнула. Она знала эту тактику свекрови — представить всё так, будто ничего страшного не произошло. Будто это нормально — забирать чужие документы без спроса.
— Галина Петровна, я хочу, чтобы вы вернули мне мои документы. Завтра же.
Свекровь отставила чашку и встала. Несмотря на небольшой рост, она умела выглядеть внушительно.
— А если я считаю, что им лучше полежать в банке? Ты же молодая, неопытная. Вдруг потеряешь? Или того хуже — продашь квартиру за бесценок какому-нибудь проходимцу.
— Это моя квартира и мои документы!
— Не кричи на меня! — Галина Петровна повысила голос. — Я тебя в свой дом пустила, кормлю, пою. А ты даже спасибо не скажешь!
Марина посмотрела на Андрея, ожидая поддержки. Но он стоял, опустив голову, как провинившийся школьник.
— Андрей, скажи что-нибудь!
— Марин, может, правда, пусть пока полежат в банке? — неуверенно предложил он. — Мама же не собирается их присваивать.
— Конечно, не собираюсь! — возмутилась Галина Петровна. — Я просто забочусь о вашем благополучии. Кстати, о благополучии. Марина, ты когда устроишься на работу? Сидишь дома целыми днями, ничего не делаешь.
Это было несправедливо. Марина уволилась с прежней работы месяц назад из-за сокращения и активно искала новую. Каждый день она отправляла резюме, ходила на собеседования.
— Я ищу работу, вы же знаете.
— Ищет она, — фыркнула свекровь. — А пока ищешь, может, хоть по дому помогать будешь? Я уже не молодая, мне тяжело.
Марина молча развернулась и ушла в комнату, которую они с Андреем занимали. Через несколько минут вошёл муж.
— Марин, ну не дуйся.
— Я не дуюсь. Я требую, чтобы мои документы вернули.
— Мама же хочет как лучше…
— Для кого лучше? — Марина повернулась к нему. — Андрей, твоя мать systematically пытается контролировать нашу жизнь. Сначала настояла, чтобы мы переехали к ней. Потом начала указывать, что мне готовить, как убирать, когда ложиться спать. А теперь забрала документы на мою квартиру!
— Она просто заботливая, — слабо возразил Андрей.
— Заботливая? Она манипулятор!
Андрей поморщился, словно от зубной боли.
— Не говори так о моей маме.
— А ты не позволяй ей так обращаться со мной!
Они замолчали, глядя друг на друга. Марина видела в глазах мужа растерянность, почти страх. Он всю жизнь прожил под крылом матери и не умел ей противоречить.
— Знаешь что, — сказала Марина, доставая телефон. — Я позвоню своей подруге Ольге. Она юрист. Узнаю, что можно сделать в такой ситуации.
— Зачем сразу юрист? — испугался Андрей. — Мы же семья, сами разберёмся.
— Мы уже три месяца «разбираемся», — горько усмехнулась Марина.
Она набрала номер Ольги и вышла на балкон, чтобы поговорить спокойно. Подруга выслушала её рассказ и присвистнула:
— Ничего себе свекровь у тебя. Слушай, формально она ничего противозаконного не сделала — ты же не писала заявление о краже. Но ситуация, конечно, неприятная.
— Что мне делать?
— Для начала попробуй договориться мирно. Если не получится — можешь обратиться к нотариусу, оформить доверенность на другое лицо для хранения документов. Или вообще инициировать проверку права собственности. Но это крайние меры.
Марина поблагодарила подругу и вернулась в комнату. Андрей сидел на кровати, уткнувшись в телефон.
— Я поговорила с юристом, — сказала она. — Если твоя мать не вернёт документы добровольно, я буду действовать через официальные инстанции.
Андрей поднял на неё испуганные глаза:
— Ты что, хочешь судиться с моей мамой?
— Я хочу вернуть свои документы. И вообще, Андрей, нам пора съезжать. Ремонт в нашей квартире почти закончен.
— Мама обидится…
— А я, по-твоему, не обижена?
В дверь постучали. Вошла Галина Петровна с подносом, на котором стояли две чашки чая и тарелка с печеньем.
— Я тут подумала, — елейным голосом начала она, — может, мы погорячились. Давайте выпьем чаю, поговорим спокойно.
Марина напряглась. Когда свекровь становилась такой милой, следовало ждать подвоха.
Они сели за маленький столик у окна. Галина Петровна разлила чай, придвинула печенье.
— Мариночка, — начала она, — я понимаю, ты переживаешь из-за документов. Но пойми и меня. Я просто хочу, чтобы у вас всё было хорошо. А квартира твоей бабушки — это же такой ценный актив. Вдруг кто-то попытается вас обмануть?
— Галина Петровна, мне двадцать восемь лет. Я вполне способна сама распоряжаться своим имуществом.
— Конечно, конечно, — закивала свекровь. — Но знаешь, я тут подумала… Квартира ведь пустует, да? А можно было бы сдавать её и получать неплохой доход.
Марина насторожилась. Вот оно — истинная причина интереса свекрови к её квартире.
— Я и сама об этом думала.
— Вот и прекрасно! — обрадовалась Галина Петровна. — Я даже присмотрела арендаторов. Тихая семейная пара, платят исправно. Готовы заселиться хоть завтра.
— Откуда вы знаете про арендаторов? — удивилась Марина.
— Ну, я немного поспрашивала, — уклончиво ответила свекровь. — Знакомые знакомых. Они готовы платить тридцать тысяч в месяц.
Марина нахмурилась. За двухкомнатную квартиру в том районе можно было получить минимум сорок пять тысяч.
— Это слишком мало.
— Зато надёжно! — возразила Галина Петровна. — И потом, деньги можно было бы складывать в общий семейный бюджет. Я бы их распределяла — на еду, на коммуналку, на ваши нужды…
— То есть вы хотите распоряжаться деньгами с моей квартиры?
Свекровь обиженно поджала губы:
— Я просто пытаюсь помочь! Ты же не работаешь, Андрюша получает немного. А жить на что-то надо.
— Мы справляемся, — отрезала Марина.
— Справляетесь? — Галина Петровна повысила голос. — Живёте у меня, едите мою еду, а ещё и недовольны! Может, вам пора съехать?
— Мам, — слабо попытался вмешаться Андрей.
— Молчи! — оборвала его мать. — Я с твоей женой разговариваю. Так что, Марина? Будешь сдавать квартиру моим знакомым или предпочтёшь искать другое жильё?
Это был ультиматум. Марина поняла — свекровь загнала её в угол. Либо она соглашается на кабальные условия, либо они с Андреем остаются на улице. Их квартира была не готова — там не было ни мебели, ни даже нормального пола.
— Я подумаю, — выдавила она.
— Вот и умница, — улыбнулась Галина Петровна. — А пока подумаешь, сходи в магазин. Список на холодильнике.
Марина встала и вышла из комнаты. В прихожей она надела куртку, взяла сумку. Список покупок занимал целую страницу — свекровь явно решила загрузить её по полной.
На улице моросил мелкий дождь. Марина шла к магазину, размышляя о своей жизни. Как она докатилась до такого? Умная, образованная женщина, а живёт под каблуком у свекрови и не может даже распоряжаться собственным имуществом.
Телефон завибрировал — пришло сообщение от незнакомого номера. Марина открыла его и застыла. На фотографии была её квартира — та самая, от бабушки. В гостиной стояли чужие вещи, на стене висели чужие фотографии.
Следом пришло ещё одно сообщение: «Добрый день! Мы уже заселились в вашу квартиру. Галина Петровна сказала, что вы согласны. Деньги передали ей. Спасибо за такие хорошие условия!»
Марина почувствовала, как земля уходит из-под ног. Свекровь не просто забрала документы — она уже сдала квартиру! Без её ведома, без договора, без её согласия!
Она развернулась и побежала обратно. Влетев в квартиру, Марина застала идиллическую картину — Галина Петровна и Андрей пили чай и мирно беседовали.
— Вы сдали мою квартиру! — выпалила Марина, тыча телефоном в сторону свекрови. — Без моего разрешения!
Галина Петровна невозмутимо отпила чай:
— Ну и что? Ты же сама сказала, что подумаешь. Я решила не терять время.
— Это незаконно!
— Докажи, — пожала плечами свекровь. — Документы у меня, ключи твой муж им передал. Кстати, Андрюша полностью меня поддержал. Правда, сынок?
Марина повернулась к мужу. Тот сидел бледный, глядя в чашку.
— Андрей, это правда? Ты знал?
— Мама сказала, что так будет лучше для всех, — пробормотал он.
Марина почувствовала, как внутри неё что-то оборвалось. Предательство мужа было последней каплей.
— Я ухожу, — сказала она. — И документы заберу через суд, если понадобится.
— Куда же ты пойдёшь? — насмешливо спросила Галина Петровна. — К мамочке? Ой, забыла, она же в другом городе. На работу? Ах да, у тебя же её нет. Может, в свою квартиру? Так там теперь жильцы.
Марина молча пошла в комнату, достала чемодан и начала складывать вещи. Андрей вошёл следом:
— Марин, ну куда ты? Не глупи.
— Я не глупая. Глупая — это когда терпишь унижения и предательство.
— Я не предавал тебя!
— Нет? А что ты называешь предательством? Ты позволил своей матери забрать мои документы, сдать мою квартиру, а теперь делаешь вид, что ничего не произошло!
— Она моя мать…
— А я твоя жена! Или уже бывшая жена.
Андрей побледнел:
— Ты хочешь развестись?
— А ты дашь мне другой выход? Выберешь меня, а не маму?
Он молчал, и это молчание было красноречивее любых слов.
Марина защёлкнула чемодан, накинула куртку. У двери её ждала Галина Петровна:
— Одумалась?
— Нет. Но вы ещё пожалеете о том, что сделали.
— Это угроза? — прищурилась свекровь.
— Это обещание.
Марина вышла из квартиры, спустилась на улицу. Дождь усилился, но она не чувствовала холода. Достав телефон, она набрала номер Ольги:
— Оль, можно я у тебя поживу? И ещё — давай контакты хорошего адвоката. Кажется, он мне понадобится.
На следующее утро Марина сидела в кабинете адвоката Сергея Николаевича — седовласого мужчины с проницательными глазами. Он внимательно изучал копии документов, которые Марина успела сделать до того, как свекровь их забрала.
— Ситуация непростая, — сказал он наконец. — Формально ваша свекровь не совершила кражу — документы ей передал ваш муж. Но сдача квартиры без вашего письменного согласия — это уже серьёзное нарушение.
— Что можно сделать?
— Для начала напишем заявление в полицию о незаконном использовании вашего имущества. Параллельно подадим иск в суд о возврате документов и возмещении ущерба. И ещё — нужно срочно связаться с арендаторами, объяснить ситуацию.
— Они не виноваты, их обманули.
— Согласен. Но они должны знать, что договор недействителен. Готовы действовать?
Марина кивнула:
— Готова.
Следующие дни пролетели в хлопотах. Марина подала заявление в полицию, встретилась с арендаторами — милой парой, которые были шокированы обманом. Они согласились съехать, но попросили время найти новое жильё.
А потом позвонил Андрей:
— Марина, что ты наделала? К маме пришла полиция!
— Твоя мама незаконно сдала мою квартиру.
— Она хотела как лучше!
— Для кого, Андрей? Для себя?
— Приезжай, поговорим. Мама готова вернуть документы.
— Только через адвоката.
— Марин, зачем так официально? Мы же семья.
— Были семьёй. До того, как ты выбрал сторону матери.
Встреча состоялась через три дня в кабинете адвоката. Галина Петровна пришла с сыном и своим юристом — молодым человеком в дорогом костюме.
— Моя клиентка готова вернуть документы, — начал он. — Но с условиями.
— Какими? — спросил Сергей Николаевич.
— Госпожа Марина отзывает заявление из полиции и обязуется выплатить компенсацию за моральный ущерб.
Марина не поверила своим ушам:
— Компенсацию? За что?
— За клевету и оскорбление, — ответила Галина Петровна. — Ты опозорила меня перед соседями, когда полиция пришла.
— Вы незаконно сдали мою квартиру!
— Я действовала в интересах семьи.
Сергей Николаевич поднял руку:
— Давайте без эмоций. Вот наше предложение: вы возвращаете документы сегодня же, выплачиваете полученную от арендаторов сумму, и мы готовы не доводить дело до суда.
— Это шантаж! — возмутилась Галина Петровна.
— Это закон, — спокойно ответил адвокат. — Вы незаконно распорядились чужим имуществом. За это предусмотрена ответственность.
Свекровь посмотрела на своего юриста, тот развёл руками — позиция была слабой.
— Хорошо, — процедила она. — Но с одним условием.
— Каким?
— Марина возвращается к Андрею. Они должны сохранить семью.
Марина рассмеялась:
— Вы серьёзно? После всего, что произошло?
— Андрюша тебя любит. Правда, сынок?
Андрей сидел молча, глядя в стол.
— Андрей, — позвала Марина. — Посмотри на меня.
Он поднял глаза — усталые, потухшие.
— Ты хочешь сохранить наш брак? — спросила она.
— Я… Я не знаю.
— Как не знаешь? — возмутилась Галина Петровна. — Конечно, хочешь!
— Мам, хватит! — вдруг взорвался Андрей. — Хватит решать за меня! Всю жизнь ты указываешь, что мне делать, с кем жить, как жить! Я устал!
Все замолчали, поражённые его выпадом. Галина Петровна побледнела:
— Андрюша, что ты говоришь? Я же твоя мать…
— Да, мать. Но я уже взрослый человек. И должен сам принимать решения.
Он повернулся к Марине:
— Прости меня. Я был трусом. Не защитил тебя, когда должен был. Ты права — я выбрал сторону мамы вместо того, чтобы поддержать жену. Если хочешь развода — я не буду препятствовать.
Марина смотрела на него, и в её сердце шевельнулась жалость. Не к себе — к нему, взрослому мужчине, который только сейчас учился быть самостоятельным.
— Документы, — напомнил Сергей Николаевич.
Галина Петровна достала из сумки папку и швырнула её на стол:
— Забирайте. И деньги я верну. Но знайте — вы разрушили семью!
— Нет, мама, — тихо сказал Андрей. — Это ты её разрушила. Своим желанием всё контролировать.
Он встал и пошёл к двери. У выхода обернулся:
— Марина, если когда-нибудь сможешь меня простить… Может, мы попробуем начать сначала? Без мамы, без её влияния. Только ты и я.
Марина молчала. Слишком многое произошло, слишком глубока была рана.
— Я подумаю, — наконец сказала она.
Андрей кивнул и вышел. Галина Петровна поднялась следом:
— Вы ещё пожалеете! Оба пожалеете!
Когда за ней закрылась дверь, Сергей Николаевич улыбнулся:
— Поздравляю. Вы выиграли.
— Выиграла? — Марина взяла папку с документами. — Я потеряла семью.
— Зато обрели свободу. А это дорогого стоит.
Вечером Марина сидела в квартире Ольги, держа в руках документы на бабушкину квартиру. Завтра она поедет туда, попросит арендаторов съехать как можно скорее. Потом сделает ремонт, обставит по своему вкусу. Это будет её дом, её крепость.
Телефон завибрировал — сообщение от Андрея: «Я снял квартиру. Буду жить один, учиться самостоятельности. Если захочешь поговорить — я всегда готов. Люблю тебя».
Марина прочитала сообщение несколько раз. Может быть, когда-нибудь, когда боль утихнет, она сможет простить. Может быть, они действительно попробуют начать сначала — два взрослых, самостоятельных человека.
А может, и нет. Время покажет.
Она отложила телефон и взяла ноутбук. На сайте вакансий было несколько интересных предложений. Завтра она отправит резюме, сходит на собеседования. Жизнь продолжается, и она намерена прожить её на своих условиях.
Без свекрови, без контроля, без унижений.
Свободной.
