Лена почувствовала первую схватку, когда держала в руках телефон мужа. Экран светился уведомлением от «Кристины💕», и внутри что-то оборвалось. Девять месяцев она носила под сердцем их ребенка, а Андрей…
— Солнце, ты где? — прокричал он из кухни. — Кофе готов!
Лена быстро положила телефон на место и глубоко вздохнула. Вторая схватка была сильнее первой.
— Иду! — ответила она, прижимая руку к животу.
В кухне Андрей суетился у плиты, насвистывая какую-то мелодию. Высокий, статный, с проседью у висков — он по-прежнему выглядел привлекательно. Слишком привлекательно, как оказалось.
— Как спалось, дорогая? — он поцеловал ее в лоб. — Малыш не давал покоя?
— Нормально, — Лена села за стол, изучая его лицо. Как она раньше не замечала этого напряжения в уголках глаз? Этой фальшивой заботливости?
Третья схватка накрыла ее волной боли. Лена крепко сжала подлокотники кресла.
— Что-то не так? — Андрей обеспокоенно нахмурился.
— Кажется, начинается, — прошептала она.
— Что начинается? — он не понял, потом осознал. — Роды? Сейчас? Боже мой!
Андрей заметался по кухне, хватая ключи, документы, сумку для роддома.
— Быстрее в машину! Я вызову скорую! Нет, лучше сам довезу!
— Андрей, — тихо позвала Лена. — Подойди ко мне.
Он присел рядом, взял ее руку в свои.
— Не волнуйся, солнце. Все будет хорошо. Я рядом, я никуда не денусь.
«Никуда не денешься», — мысленно усмехнулась Лена. — «А к Кристине💕 тоже никуда не денешься?»
Она сжала его руку изо всех сил, когда накрыла четвертая схватка.
— Поехали, — выдохнула она.
В машине, пока Андрей лихорадочно звонил врачу, Лена думала. План созревал в ее голове с каждой новой схваткой, становился все четче и изощреннее.
Роды длились восемь часов. Андрей держал ее за руку, гладил по волосам, шептал слова поддержки. Идеальный муж. Если бы не «Кристина💕» в его телефоне.
Когда Лена увидела свою дочь — крошечную, красную, кричащую, — что-то окончательно сломалось внутри. Этот ребенок должен был стать символом их любви, их семьи. А вместо этого…
— Она прекрасна, — прошептал Андрей, целуя жену. — Спасибо тебе, солнце. Спасибо за нашу малышку.
— Как назовем? — спросила Лена, глядя на мужа.
— София. Помнишь, мы мечтали о Софии?
Лена кивнула. Она помнила многое. Слишком многое.
На следующий день, когда Андрей ушел «оформлять документы», Лена взяла его телефон. Пароль она знала — дата их свадьбы. Ирония судьбы.
Переписка с Кристиной датировалась тремя месяцами назад. Сначала деловая переписка — Кристина работала дизайнером в их строительной компании. Потом флирт. Потом откровенные сообщения. Потом фотографии.
«Встретимся сегодня? Соскучилась по тебе», — писала Кристина вчера вечером.
«Не могу, жена рожает. Завтра освобожусь», — отвечал Андрей.
«Жена рожает» — как будто речь шла о какой-то рутинной работе, а не о появлении их ребенка на свет.
Лена читала дальше, чувствуя, как гнев и боль сплетаются в тугой узел в груди.
«Когда разведешься?» — спрашивала Кристина месяц назад.
«Пока не могу. Беременная жена, скандал, раздел имущества. Подожди еще немного».
«Надоело ждать. Хочу быть с тобой официально».
«Скоро, дорогая. После родов все решится».
После родов все решится. Значит, он уже все спланировал. Дождется, пока она восстановится после родов, а потом объявит о разводе. Циничный, расчетливый план.
Но у Лены был свой план.
Когда Андрей вернулся, она лежала с София на руках и мирно улыбалась.
— Как дела, солнце? — он поцеловал ее в лоб. — Документы оформил, завтра можете выписываться.
— Андрей, — тихо сказала Лена, — мне нужно кое-что тебе рассказать.
Он встревожился.
— Что-то случилось?
— Когда врач делал УЗИ, он заметил кое-что странное.
— Что именно? — Андрей побледнел.
— У Софии редкая группа крови. Четвертая отрицательная. Врач сказал, что такое встречается у одного человека из десяти тысяч.
— И что это значит?
Лена сделала паузу, изучая его лицо.
— Он попросил нас обоих сдать анализы. Для медицинской карты ребенка. Понимаешь, при такой редкой группе крови важно знать генетические особенности родителей.
— Конечно, — Андрей кивнул. — Все что нужно для малышки.
«Все что нужно», — повторила про себя Лена. — «Сейчас посмотрим, что нужно».
На следующий день они сдали анализы. Лена уже знала результат — у Андрея вторая положительная группа крови, у нее третья отрицательная. София унаследовала третью отрицательную от матери. Четвертой отрицательной у нее не было и быть не могло.
Но Андрей этого не знал. И в этом был весь план.
Через три дня, когда они приехали домой, Лена устроила семейный ужин. Андрей был в прекрасном настроении — наконец-то дома, наконец-то с семьей.
— Андрей, — сказала Лена, когда они пили чай, — пришли результаты анализов.
— Да? И что там?
Лена достала поддельную справку, которую попросила изготовить знакомого врача за немалые деньги.
— У Софии действительно четвертая отрицательная группа крови.
Андрей кивнул.
— У тебя, — продолжила Лена, — вторая положительная.
— Ну да, я всегда это знал.
— А у меня третья отрицательная.
— И что из этого следует?
Лена положила перед ним медицинскую справку.
— Читай сам.
Андрей взял бумагу и начал читать. Сначала спокойно, потом все более напряженно.
— Что это значит? — прошептал он.
— Это значит, — тихо сказала Лена, — что ты не можешь быть отцом Софии. При такой комбинации групп крови родителей четвертая группа у ребенка генетически невозможна.
Андрей уставился на нее, потом на справку, потом снова на нее.
— То есть ты… ты мне изменила?
В его голосе звучали боль и недоверие.
— Получается, что так.
— Когда? С кем?
Лена пожала плечами.
— Это важно?
— Важно? — он вскочил из-за стола. — Я девять месяцев думал, что это мой ребенок! Я строил планы, мечтал!
«Мечтал», — подумала Лена. — «О Кристине💕 мечтал».
— Прости, — сказала она. — Так получилось.
— Так получилось? — Андрей метался по кухне. — У нас семья, мы любим друг друга, а ты «так получилось»?
— А мы любим друг друга? — тихо спросила Лена.
— Что ты имеешь в виду?
— Андрей, садись. Нам нужно поговорить.
Он сел, все еще держа справку в руках.
— Я знаю про Кристину, — сказала Лена.
Андрей замер.
— Что… какую Кристину?
— Кристину💕 из твоего телефона. Дизайнера из вашей компании. Ту, с которой ты переписываешься уже три месяца.
Лицо Андрея стало серым.
— Лена, я могу все объяснить…
— Объясняй.
— Это не то, что ты думаешь.
— А что я думаю?
— Что между нами что-то есть. Но это не так. Мы просто общаемся, она помогает с проектами…
Лена достала телефон и включила диктофон.
— «Соскучилась по тебе», — прочитала она. — «Не могу дождаться встречи». «Твоя жена никогда не узнает». «После родов все решится». Это тоже рабочее общение?
Андрей закрыл лицо руками.
— Лена, прости. Я не хотел… Это просто случилось.
— Как и моя измена?
Он поднял голову.
— Твоя измена? Но ты же…
— А я что?
— Ты призналась, что София не мой ребенок!
— Я сказала, что так показывают анализы.
Андрей нахмурился.
— Не понимаю.
Лена улыбнулась. Холодно, без тепла.
— София — твоя дочь, Андрей. У нее обычная третья отрицательная группа крови, как у меня. Справка поддельная.
— Что?
— Я никому не изменяла. В отличие от тебя.
Андрей схватил справку, перечитал ее.
— Но здесь написано…
— Здесь написано то, что я попросила написать. За деньги можно изготовить любую справку.
— Ты… ты специально?
— Специально. Хотела посмотреть на твою реакцию. Хотела понять, как ты отнесешься к новости о том, что твоя жена изменила тебе.
Андрей молчал, осмысливая произошедшее.
— И как? — спросила Лена. — Каково это — узнать о предательстве самого близкого человека?
— Ужасно, — прошептал он.
— Вот именно. Ужасно. Теперь ты знаешь, что я чувствовала, читая твои сообщения Кристине.
— Лена, дай мне шанс все исправить…
— Исправить?
— Я закончу с Кристиной. Мы начнем все заново.
— А если бы София действительно была не от тебя? — спросила Лена. — Что бы ты сделал?
Андрей замолчал.
— Отвечай честно.
— Я… я не знаю.
— Я знаю. Ты бы ушел. С легкостью. Как и планировал уйти после родов к своей Кристине💕.
— Откуда ты это знаешь?
— Из ваших сообщений. «После родов все решится», помнишь?
Андрей опустил голову.
— Значит, ты все читала.
— Все. И знаешь что? Я не злюсь. Я даже не обижена.
— Правда?
— Правда. Потому что теперь я знаю, кто ты на самом деле. И могу принимать решения, основываясь на фактах, а не на иллюзиях.
Лена встала и подошла к кроватке, где спала София.
— Посмотри на нее, Андрей. Посмотри на свою дочь. Она родилась два дня назад, а ты уже готов был бросить нас ради другой женщины.
— Лена, я…
— Знаешь, что самое печальное? Не то, что ты изменил. Не то, что лгал. А то, что ты готов был лишить свою дочь отца ради сиюминутного увлечения.
Андрей подошел к кроватке и посмотрел на спящую София.
— Она так мала, — прошептал он.
— И так зависима от нас. От наших решений, наших поступков, нашей честности друг с другом.
— Что теперь будет с нами?
Лена села в кресло и взяла чашку чая.
— А что ты хочешь, чтобы было?
— Хочу остаться. Хочу исправиться. Хочу быть хорошим мужем и отцом.
— После всего, что было?
— После всего.
— А Кристина?
— Я закончу с ней завтра же.
— При мне.
— Что?
— Позвонишь ей при мне и скажешь, что между вами все кончено. Навсегда.
Андрей кивнул.
— Хорошо.
— И еще кое-что.
— Что угодно.
— Ты переведешь ее в другой отдел. Или вообще уволишь. Чтобы ваши пути не пересекались.
— Это может создать проблемы на работе…
— А измена жене проблем не создает?
— Создает. Ты права.
Лена поставила чашку на стол.
— Андрей, я дам тебе один шанс. Один-единственный. Если ты когда-нибудь еще мне соврешь или изменишь, я уйду. И заберу Софию.
— Понял.
— Не «понял», а «обещаю». Скажи: «Обещаю, что больше никогда не буду тебе лгать и изменять».
— Обещаю, что больше никогда не буду тебе лгать и изменять.
— И еще одно условие.
— Какое?
— Мы идем к семейному психологу. На год. Каждую неделю.
— Зачем?
— Чтобы научиться заново доверять друг другу. Чтобы понять, что пошло не так в наших отношениях. Чтобы София выросла в здоровой семье.
Андрей молчал, обдумывая ее слова.
— Согласен?
— Согласен.
— Тогда позвони Кристине. Сейчас.
Андрей достал телефон и набрал номер. Лена включила громкую связь.
— Привет, дорогой! — раздался женский голос. — Как дела? Когда увидимся?
— Кристина, — сказал Андрей, глядя на Лену, — между нами все кончено.
— Что? Почему? Что случилось?
— Я решил остаться с семьей.
— Но ты же говорил…
— Я говорил много глупостей. Прости, но наши отношения закончены.
— Андрей, не принимай поспешных решений. Подумай еще…
— Я уже подумал. И еще — завтра ты получишь уведомление о переводе в другой отдел.
— Что? За что?
— За то, что служебные отношения переросли в личные. Это нарушение корпоративной этики.
— Ты не можешь так со мной поступить!
— Могу. И поступлю. Прощай, Кристина.
Андрей отключил телефон и посмотрел на Лену.
— Достаточно?
— Пока да.
София зашевелилась в кроватке и тихо заплакала.
— Я покормлю ее, — сказала Лена, беря дочь на руки.
— Лена, — тихо позвал Андрей.
— Да?
— Прости меня. За все.
Лена посмотрела на него, потом на дочь у себя на руках.
— Прощение нужно заслужить, Андрей. Словами тут не обойтись.
— Я знаю.
— Тогда действуй.
В этот момент София открыла глаза и посмотрела на родителей. Ее взгляд был серьезным и внимательным, словно она понимала всю важность происходящего.
— Она красивая, — прошептал Андрей.
— Она наша, — ответила Лена.
И в этих словах была и надежда, и предупреждение, и готовность начать заново — если он действительно этого захочет.
Месяц спустя они сидели в кабинете семейного психолога. Доктор Петрова была женщиной средних лет с внимательными глазами и спокойным голосом.
— Расскажите, что привело вас ко мне, — попросила она.
Андрей и Лена переглянулись.
— Измена, — коротко сказала Лена.
— С чьей стороны?
— С моей, — признался Андрей.
— И как вы об этом узнали? — спросила доктор у Лены.
— Прочитала переписку в его телефоне.
— А вы, Андрей, как отреагировали на то, что ваша тайна раскрылась?
— Сначала пытался оправдаться. Потом понял, что был неправ.
— Что заставило вас это понять?
Андрей помолчал.
— Лена показала мне, каково это — узнать о предательстве близкого человека.
— Каким образом?
Лена рассказала о своем плане с поддельной справкой. Доктор Петрова внимательно слушала, изредка кивая.
— Интересный подход, — сказала она наконец. — Лена, что вы чувствовали, когда планировали эту… демонстрацию?
— Злость. Боль. Желание, чтобы он понял, что я пережила.
— А сейчас?
— Сейчас… не знаю. Пустоту, наверное.
— А вы, Андрей? Что чувствуете сейчас?
— Стыд. Желание все исправить. Страх, что она все-таки уйдет.
— И готовы работать над отношениями?
— Да, — сказали они хором.
— Тогда начнем.
Следующие месяцы были трудными. Андрей действительно прекратил всякое общение с Кристиной, перевел ее в другой отдел, а затем она и вовсе уволилась. Он старался быть идеальным мужем — помогал с ребенком, делал домашние дела, дарил цветы.
Но Лена чувствовала фальшь в этой идеальности.
— Не старайся так, — сказала она однажды вечером.
— Что ты имеешь в виду?
— Не пытайся быть идеальным. Будь просто честным.
— Я и есть честный.
— Нет. Ты играешь роль раскаявшегося мужа. Это не одно и то же.
На очередной сессии у психолога эта тема стала главной.
— Андрей, — сказала доктор Петрова, — почему вы изменили жене?
— Не знаю. Так получилось.
— «Так получилось» — это не ответ. Попробуйте подумать глубже.
Андрей молчал долго.
— Мне было скучно, — наконец признался он.
— Скучно?
— Да. Лена была беременна, мы реже занимались сексом, она была замкнута, постоянно думала о ребенке…
— И вы решили найти развлечение на стороне?
— Не решил. Просто… Кристина была яркой, веселой, она восхищалась мной…
— В отличие от жены?
— В отличие от жены.
Лена сидела молча, но Андрей видел, как сжались ее кулаки.
— Лена, — обратилась к ней доктор, — что вы чувствуете, слушая это?
— Злость. Много злости.
— На что именно?
— На то, что пока я вынашивала нашего ребенка, мучилась токсикозом, переживала за его здоровье, мой муж искал развлечений на стороне.
— Андрей, вы понимаете, что чувствует Лена?
— Понимаю.
— Тогда объясните ей. Объясните, почему ваши потребности в тот момент были важнее ее чувств и благополучия семьи.
— Я… я не могу этого объяснить. Потому что это необъяснимо.
— Тогда что вы можете сказать жене?
Андрей повернулся к Лене.
— Прости меня. Я был эгоистом. Я думал только о себе. Ты не заслуживала такого отношения.
Лена смотрела на него внимательно.
— Продолжай.
— Я не оценил тебя. Не понял, через что ты проходишь. Вместо того чтобы поддержать, я предал.
— И?
— И я не знаю, как загладить свою вину.
— А ты хочешь ее загладить? Или хочешь, чтобы я тебя простила и мы продолжили жить как ни в чем не бывало?
Андрей задумался.
— Хочу загладить. Хочу заслужить твое прощение.
— Тогда перестань играть роль идеального мужа и будь собой. Настоящим. Со всеми недостатками и слабостями.
— Но если я буду собой, ты можешь разлюбить меня.
— А если ты будешь играть роль, я точно тебя разлюблю.
Этот разговор стал переломным. Андрей перестал изображать идеального супруга и начал показывать свое истинное лицо — со страхами, сомнениями, недостатками. И, как ни странно, Лене это понравилось больше.
— Знаешь, — сказала она однажды, когда они гуляли с коляской по парку, — мне кажется, я начинаю тебя снова узнавать.
— В хорошем смысле?
— В человеческом. Ты перестал быть идеальной картинкой и снова стал живым человеком.
— С кучей недостатков.
— Да. И это нормально. Я не хочу быть замужем за роботом.
София спала в коляске, изредка издавая тихие звуки. Ей было уже четыре месяца, и она становилась все более живой и интересной.
— Она похожа на тебя, — сказал Андрей.
— Думаешь?
— Определенно. Тот же упрямый подбородок.
Лена рассмеялась — впервые за долгое время искренне и легко.
— Упрямый подбородок может пригодиться в жизни.
— Как твоей маме?
— Как твоей жене.
Они остановились у пруда и сели на скамейку.
— Лена, — тихо сказал Андрей, — я хочу тебе кое-что рассказать.
— Что?
— Когда ты показала мне ту поддельную справку, когда я понял, что София якобы не моя дочь… знаешь, что я почувствовал?
— Боль?
— Да, боль. Но не только. Еще и облегчение.
Лена повернулась к нему.
— Облегчение?
— Да. Часть меня подумала: «Теперь я могу уйти без угрызений совести. Она мне изменила, ребенок не мой — я свободен».
— И что ты сейчас об этом думаешь?
— Что я был чудовищем. Что готов был бросить тебя и ребенка при первой же возможности.
— А сейчас?
— Сейчас не готов. Сейчас хочу остаться и быть настоящим мужем и отцом.
Лена долго молчала, глядя на воду.
— Знаешь, что самое страшное в предательстве? — сказала она наконец.
— Что?
— Не сам факт измены. А понимание, что человек, которому ты доверяла больше всего на свете, оказался способен на ложь. Что твоя любовь и преданность были для него не так важны, как мимолетное увлечение.
— Я понимаю.
— Нет, не понимаешь. Ты знаешь это умом, но не чувствуешь. А я буду чувствовать это еще долго. Каждый раз, когда ты задержишься на работе, каждый раз, когда на твоем телефоне появится сообщение от незнакомого номера, я буду думать: «А вдруг опять?»
— И что мне делать?
— Быть терпеливым. Не обижаться на мою подозрительность. Понимать, что доверие восстанавливается медленно.
— Я буду терпеливым.
— Посмотрим.
София проснулась и заплакала. Лена взяла ее на руки.
— Голодная малышка, — прошептала она, целуя дочь в макушку.
— Пойдем домой? — предложил Андрей.
— Пойдем.
Они шли по парковой аллее, и Андрей толкал коляску. Обычная семья на прогулке. Никто не мог бы подумать, через что они прошли за эти месяцы.
— Лена, — сказал Андрей, когда они подходили к дому.
— Да?
— Спасибо.
— За что?
— За то, что дала мне шанс. За то, что не ушла сразу. За то, что боролась за нашу семью.
— Я боролась не за нашу семью, — тихо сказала Лена. — Я боролась за себя. За свое право знать правду. За свое достоинство.
— И за Софию?
— И за Софию тоже.
Дома, когда София уснула, они сидели на кухне и пили чай. Тишина между ними была не напряженной, а спокойной.
— Андрей, — сказала Лена, — я хочу рассказать тебе кое-что еще.
— Что?
— Когда я планировала эту месть с поддельной справкой, я думала, что это поможет мне почувствовать себя лучше. Что когда ты испытаешь ту же боль, которую испытала я, мне станет легче.
— И помогло?
— Нет. Мне стало только хуже. Потому что я увидела, как легко ты готов был нас бросить.
— Лена…
— Дай мне договорить. Тогда я поняла, что месть — это не выход. Что она не лечит боль, а только добавляет новую.
— Тогда зачем ты это сделала?
— Чтобы ты понял. Чтобы между нами не было недосказанности. Чтобы ты знал, что я знаю, и принимал решения осознанно.
— И ты считаешь, что это было правильно?
Лена задумалась.
— Не знаю. Возможно, можно было поступить по-другому. Но я поступила так, как смогла в тот момент.
— А сейчас? Сейчас ты простила меня?
— Сейчас я пытаюсь это сделать. Каждый день. Это не разовый акт, Андрей. Прощение — это процесс.
— Долгий процесс?
— Очень долгий.
Через полгода после родов Лена вышла на работу. Андрей настоял на том, чтобы нанять няню, но Лена отказалась.
— Пока я могу справляться сама, — сказала она.
— Но ты же устаешь…
— Все молодые мамы устают. Это нормально.
На работе коллеги не знали о семейном кризисе Лены. Для них она была счастливой женщиной, недавно ставшей матерью. И в каком-то смысле так и было.
— Как дела дома? — спросила подруга Марина во время обеденного перерыва.
— Нормально, — ответила Лена.
— Андрей помогает с ребенком?
— Помогает.
— Ты счастлива?
Лена подумала.
— Знаешь, я поняла, что счастье — это не постоянное состояние эйфории. Это моменты. Когда София улыбается мне утром. Когда Андрей без напоминания встает к ней ночью. Когда мы можем просто поговорить, не ругаясь.
— А любовь? Ты все еще любишь его?
— Любовь тоже изменилась. Раньше она была слепой, идеализирующей. Сейчас она более… реалистичная. Я люблю его таким, какой он есть, с его ошибками и слабостями.
— И доверяешь?
— Учусь доверять заново.
Вечером того же дня Андрей встретил ее с работы. София спала в коляске, а он держал букет ромашек.
— Что это? — удивилась Лена.
— Просто так. Захотелось сделать тебе приятное.
— Спасибо.
Они шли домой, и Лена думала о том, как изменилась их жизнь. Год назад такой жест показался бы ей обычным проявлением внимания. Сейчас она анализировала его мотивы: искреннее желание порадовать или попытка загладить чувство вины?
— О чем думаешь? — спросил Андрей.
— О том, как все сложно стало.
— Что именно?
— Раньше я просто принимала твои знаки внимания как должное. Сейчас каждый жест заставляет меня думать: а что за этим стоит?
— И что в этом случае стоит за цветами?
— Не знаю. Ты скажи.
— Просто увидел их по дороге и подумал, что тебе понравятся. Никаких скрытых мотивов.
— Хорошо.
— Ты мне не веришь.
— Пытаюсь поверить.
— А если я буду все время доказывать тебе свою честность, когда ты наконец поверишь?
Лена остановилась.
— Андрей, я не требую от тебя доказательств. Я просто прошу быть честным. Всегда. Даже когда это неприятно или неудобно.
— Хорошо. Тогда честно: иногда мне кажется, что ты никогда меня не простишь. Что я всегда буду ходить как на иголках, боясь сделать что-то не так.
— А иногда мне кажется, что ты устанешь от моей подозрительности и снова уйдешь на сторону, — ответила Лена.
— Получается, мы оба боимся.
— Получается, да.
— И что делать?
— Продолжать работать. Продолжать быть честными. Продолжать любить друг друга, несмотря на страхи.
Дома они ужинали, и София сидела в детском стульчике, размазывая кашу по лицу. Ей было уже восемь месяцев, и она становилась все более самостоятельной.
— Она точно на тебя похожа, — сказал Андрей, наблюдая за дочерью.
— Характером?
— И характером тоже. Видишь, как решительно она отказывается от каши?
София действительно выплевывала еду и стучала ложкой по столу.
— Знает, чего хочет, — засмеялась Лена.
— Как мама.
После ужина, когда София уснула, они сели смотреть фильм. Андрей обнял Лену, и она не отстранилась. Это был прогресс.
— Лена, — тихо сказал он во время рекламы.
— Да?
— Ты помнишь, как мы познакомились?
— Конечно. На корпоративе у твоих друзей.
— Ты была в синем платье и смеялась над чьими-то шутками. Я подумал, что ты самая красивая женщина в комнате.
— Зачем ты это вспоминаешь?
— Хочу, чтобы ты знала: я никогда не переставал считать тебя красивой. Даже когда изменял. Даже когда был идиотом.
— Андрей…
— Дай мне сказать. Я изменил не потому, что разлюбил тебя. Я изменил потому, что был слабым и эгоистичным. И это моя вина, не твоя.
Лена повернулась к нему.
— Я знаю.
— Знаешь?
— Я долго думала, в чем моя вина. Что я сделала не так, почему тебе стало скучно со мной. А потом поняла: дело не во мне. Дело в твоем выборе.
— И ты не винишь себя?
— Больше нет.
— Это хорошо.
Они досмотрели фильм в молчании. Потом Андрей сказал:
— Через месяц у нас годовщина свадьбы.
— Да.
— Хочешь отметить?
— Что именно отмечать? — спросила Лена. — Пять лет брака? Или год с момента кризиса?
— Не знаю. А ты что думаешь?
— Думаю, что это будет не празднование, а подведение итогов.
— Каких итогов?
— Посмотрим, сможем ли мы сказать друг другу в глаза, что хотим продолжать этот брак.
— А если не сможем?
— Тогда честно признаемся в этом.
В день годовщины Андрей пришел домой с работы с большим букетом роз. Лена приготовила ужин, Sofia играла на ковре с игрушками.
— Пять лет, — сказал Андрей, садясь за стол.
— Пять лет, — повторила Лена.
— Помнишь, о чем мы мечтали в день свадьбы?
— О большой семье, красивом доме, путешествиях.
— А получили что?
— Маленькую семью, обычную квартиру и один большой кризис.
— Жалеешь?
Лена посмотрела на Sofia, которая пыталась засунуть в рот погремушку.
— О браке не жалею. О том, что прошли через боль — жалею.
— А я жалею только о том, что причинил тебе эту боль.
— Андрей, я хочу тебе что-то сказать.
— Что?
— Сегодня утром я проснулась и поняла, что больше не злюсь на тебя.
— Правда?
— Правда. Злость ушла. Остались осторожность и желание беречь то, что у нас есть.
— А любовь?
— Любовь тоже осталась. Другая, но осталась.
Андрей взял ее руку.
— Я хочу попросить у тебя прощения. Не для того, чтобы ты сказала «прощаю», а для того, чтобы ты знала: я понимаю, что сделал. И раскаиваюсь.
— Я тебя прощаю, — тихо сказала Лена.
— Правда?
— Правда. Потому что понимаю: мы можем либо вечно носить этот груз, либо отпустить его и идти дальше.
— И что ты выбираешь?
— Выбираю идти дальше. С тобой. С Sofia. С нашими ошибками и нашими надеждами.
Sofia вдруг засмеялась, играя с игрушкой, и этот звук наполнил комнату светом.
— Она смеется, — сказал Андрей.
— Она счастлива, — ответила Лена. — Потому что у нее есть мама и папа, которые любят ее и друг друга.
— Несмотря ни на что?
— Благодаря всему, что мы прошли.
Вечером, когда Sofia уснула, они сидели на балконе и смотрели на звезды.
— Знаешь, чему меня научил этот кризис? — сказала Лена.
— Чему?
— Что прощение — это не забывание. Это выбор не позволять прошлому разрушать будущее.
— А меня научил тому, что любовь — это не только чувства, но и поступки, — ответил Андрей.
— Мы стали мудрее?
— Наверное. Определенно стали честнее.
— И что дальше?
— Дальше живем. День за днем. Растим дочь. Любим друг друга.
— Звучит просто.
— Самые важные вещи обычно просты.
Лена прижалась к его плечу.
— Андрей?
— Да?
— Спасибо, что остался. Спасибо, что боролся за нас.
— Спасибо, что дала мне такую возможность.
Они сидели в тишине, слушая ночные звуки города. Где-то далеко плакал ребенок, где-то играла музыка, где-то смеялись люди. Жизнь продолжалась, со всеми ее радостями и болями, изменами и прощениями, расставаниями и воссоединениями.
А в их доме спала маленькая София, не зная пока, через что прошли ее родители. Но когда-нибудь, когда она станет взрослой, они расскажут ей эту историю. Расскажут о том, что любовь не всегда бывает простой, что люди совершают ошибки, но самое главное — что всегда можно найти силы начать заново, если действительно этого хочешь.
Изощренный план мести Лены привел не к разрушению, а к исцелению. Не к расплате, а к пониманию. Иногда, чтобы спасти семью, нужно сначала показать, как легко ее можно потерять.
И теперь они знали цену своего счастья.
