Марина вздохнула и отложила телефон. Третий звонок детям за день. Они у свекрови уже пятый день, а она не находит себе места.
— Мам, ну хватит уже психовать, — Олег оторвался от ноутбука. — Они не в космос улетели, а к бабушке на дачу.
— Я не психую, — Марина заправила прядь за ухо. — Просто Валентина Андреевна как будто специально трубку не берет.
— Они небось по лесу гуляют. Ты ж помнишь — там связь плохая.
— Пять дней?
— Марин, ну чего ты заводишься? — Олег захлопнул ноутбук. — Мама выросла без всяких телефонов и меня нормально вырастила. Она знает, что делает.
Марина прикусила губу. Спорить бесполезно. Олег с детства верил маме как богу. Валентина Андреевна сказала — значит, так и будет. А невестка двенадцать лет как в статусе «эта твоя».
— Я съезжу завтра, — Марина уже приняла решение. — Хочу убедиться, что у них все в порядке.
— Как хочешь. Только не устраивай там… знаешь…
— Что?
— Ну, эти твои… разборки, — Олег поморщился.
Марина даже рот открыла. Какие разборки? За двенадцать лет она ни разу голоса не повысила на свекровь! Даже когда та кормила годовалого Сережку шоколадом, а потом пятилетнюю Аню повела на взрослый фильм. Она всегда уступала, прикусывала язык, шла на компромиссы.
— Ладно. Я просто проведаю детей, — сказала она устало.
Следующим утром Марина уже ехала в маршрутке. Сорок минут тряски — и она у поворота на дачный поселок. Еще пятнадцать минут пешком. Жара стояла адская. Она вытерла лоб и взглянула на телефон. Восемь пропущенных от нее — ни одного ответа от свекрови.
Дачный участок Валентины Андреевны считался одним из лучших в поселке. Двухэтажный дом, баня, огород, где все посажено по линейке. Дисциплина во всем — кредо свекрови.
Подходя к калитке, Марина услышала голоса с веранды. Остановилась. Там была не только Валентина Андреевна.
— И сколько еще ты будешь это терпеть, Валя? — раздался незнакомый женский голос.
— А что делать, Нин? Не разрушать же семью сына.
— Двенадцать лет живешь с этой мыслью! Я бы не выдержала.
Марина замерла. О чем они?
— Как вспомню, что она моему мальчику изменила, кровь закипает, — голос свекрови звучал неожиданно громко. — Ведь не его это дети, точно тебе говорю.
Мир остановился. Марина схватилась за забор.
— Да ладно! — ахнула собеседница. — Откуда знаешь?
— Глаза у Сережки — вылитый Игорь из пятого подъезда. А Анечка — копия своего папаши. Разве Олежек такой был? Никогда! Я еще когда Анютка родилась, все поняла.
Марина почувствовала, как земля уходит из-под ног. Что за бред? Какой Игорь?
— И что теперь? — спросила Нина.
— Буду потихоньку детей к себе перетягивать, — твердо сказала Валентина. — Чтобы в настоящей семье росли. А эту… приструню наконец.
Марина прислонилась к забору. Колени дрожали. Эта женщина — мать мужа, бабушка ее детей — двенадцать лет считала внуков чужими? И теперь хочет их «перетянуть»?
Она развернулась и быстро зашагала прочь от дома. В голове крутились тысячи мыслей. Вот почему свекровь всегда холодна с ней. Почему критикует детей. Почему настраивает против нее Олега. Она живет с этой дикой фантазией больше десяти лет!
Телефон завибрировал. Олег. Марина сбросила вызов. Ей нужно время все обдумать.
— Мам, ты где? — Олег позвонил снова через час. — Ты до мамы доехала?
Марина сидела на остановке. Голова раскалывалась.
— Нет. Я возвращаюсь.
— Что случилось?
— Дома поговорим.
— Марин, ты меня пугаешь.
— Просто встреть меня с маршрутки, — она нажала отбой.
Когда Марина увидела мужа на остановке, внутри всё сжалось. Двенадцать лет вместе. Неужели он тоже думал, что дети не от него? Поверил матери?
— Ты чего такая? — Олег попытался обнять ее. — Что-то с детьми?
— С детьми всё в порядке, — она отстранилась. — Давай домой.
В квартире Марина сразу прошла на кухню. Включила чайник. Руки дрожали.
— Так что случилось? — Олег сел напротив.
— Твоя мать считает, что наши дети не от тебя.
Тишина. Олег моргнул. Потом еще раз.
— Чего?
— Я подошла к даче и услышала, как твоя мать рассказывает соседке, что я тебе изменяла. Что дети от какого-то Игоря из пятого подъезда. И что она собирается забрать их себе, чтобы они росли «в настоящей семье».
— Стоп-стоп-стоп, — Олег потер виски. — Ты что несешь?
— Я слышала своими ушами, Олег! — Марина стукнула ладонью по столу. — Двенадцать лет эта женщина считает меня гулящей женщиной, а наших детей — байстрюками!
Олег резко встал.
— Не может она такого говорить.
— Да? Тогда объясни, почему она на меня все эти годы смотрит как на грязь? Почему постоянно лезет в нашу семью? Почему настраивает тебя против меня?
— Никто никого не настраивает…
— Не ври мне! — крикнула Марина. — Я же не слепая! «Эти твои разборки», помнишь? Это она тебе внушила, что я — истеричка, которая вечно «устраивает разборки»!
Олег молчал. Марина смотрела ему в глаза.
— Ты знал? — тихо спросила она. — Она тебе говорила, что дети не твои?
Олег отвел взгляд.
— Мам несколько раз… намекала, — пробормотал он.
Мир рухнул второй раз за день. Марина схватилась за край стола.
— И ты… поверил ей? — воздуха не хватало.
— Нет! Конечно нет! — Олег подошел ближе. — Я ей сказал, что это бред!
— Но ты не сказал мне, — голос Марины звенел. — Все эти годы твоя мать считала меня шлюхой, а ты молчал.
— Я не хотел тебя расстраивать…
— Расстраивать?! — Марина вскочила. — Она хочет отобрать моих детей, Олег! Она прямо сказала: «буду перетягивать»!
— Мам просто очень любит внуков…
— Не смей ее защищать! — Марина схватила телефон. — Я еду за детьми. Прямо сейчас.
— Подожди, давай…
— Что «давай»?! Я больше не оставлю детей наедине с этой женщиной. Никогда.
— Марин…
— И тебе придется выбирать, Олег, — она посмотрела ему в глаза. — Или твоя мать, или мы с детьми.
Олег выглядел растерянным.
— Ты ставишь мне ультиматум?
— Я защищаю своих детей.
Марина набрала номер такси. Пока ждала машину, собрала сумку с вещами.
— Ты реально уезжаешь? — Олег ходил за ней по квартире. — Давай хотя бы сядем, поговорим спокойно.
— О чем говорить? Ты молчал двенадцать лет! — она кинула в сумку зарядку. — Два часа назад я узнала, что твоя мать считает меня шлюхой, а моих детей — чужими. И собирается их у меня отнять. И ты знал!
— Я не верил ей, Марин! — Олег схватил ее за руку. — Это просто… ее заскоки. Она уже старая.
— Старая? Ей шестьдесят семь! Она прекрасно понимает, что делает!
Телефон пикнул — такси приехало.
— Куда ты поедешь? — Олег загородил дверь.
— К маме. Потом заберу детей.
— А если мама их не отдаст?
— Что?! — Марина отшатнулась. — Ты реально думаешь, что она может не отдать МНЕ — МОИХ детей?
— Ну… она бывает упрямой…
— Господи, — Марина покачала головой. — Ты сам не понимаешь, что говоришь? Это похищение! Я их мать!
— Ты всё драматизируешь, — Олег вздохнул. — Мам просто любит детей по-своему.
— Отойди от двери.
— Марин…
— Отойди!
Такси ждало. Всю дорогу до маминой квартиры Марина не могла остановить дрожь в руках. Что делать? Заявить в полицию? Нет, сначала забрать детей. Но если свекровь откажется их отдавать? А если настроила их против нее? «Буду перетягивать» — что она им наговорила за эти дни?
Мама открыла дверь и ахнула:
— Мариш, что случилось?
Марина разрыдалась прямо в прихожей. Все напряжение, страх, обида — все вылилось потоком слез.
— Валя всегда была стервой, — мама гладила ее по голове, выслушав историю. — Но чтобы до такого дойти…
— Я не знаю, что делать, мам.
— Сейчас позвоним Кате, — мама взяла телефон. — Ее муж в полиции работает, посоветует.
— Нет! — Марина схватила ее за руку. — Никакой полиции. Я просто заберу детей.
— А если она…
— Я их мать! Она не посмеет.
Через час Марина уже ехала к даче свекрови. В голове был четкий план: спокойно войти, собрать детей и уехать. Никаких скандалов. Только если Валентина начнет сопротивляться…
Калитка скрипнула. На этот раз Марина решительно пошла к дому. С веранды доносились голоса детей — они смеялись.
— Ой, мама! — Аня первая увидела ее. — Ты приехала!
— Привет, мои хорошие, — Марина обняла дочку, подбежавшую к ней. — Как вы тут?
— Круто! — Сережа жевал яблоко. — Мы вчера на рыбалку ходили!
— Очень неожиданно, — Валентина Андреевна вышла из дома, вытирая руки о фартук. — Ты не предупредила.
— Я звонила восемь раз.
— Разрядился телефон, — свекровь улыбнулась, но глаза оставались холодными. — Чай будешь?
— Нет. Мы уезжаем, — Марина повернулась к детям. — Собирайте вещи, ребята.
— Как уезжаете? — брови Валентины поползли вверх. — Мы договаривались на неделю!
— Планы изменились.
— Дети только освоились, — Валентина Андреевна сложила руки на груди. — Я обещала им завтра поход в лес.
— Да, мам! Мы за грибами хотели! — Сережа выглядел разочарованным.
— В другой раз, — твердо сказала Марина. — Сейчас нам нужно ехать.
— Но почему? — Валентина шагнула ближе. — Что случилось?
Марина почувствовала, как внутри закипает ярость. Эта женщина еще спрашивает «что случилось»?
— Дети, идите собирать вещи, — сказала она спокойно.
— Но мам…
— Сейчас же!
Аня и Сережа неохотно поплелись в дом. Как только они скрылись внутри, Марина повернулась к свекрови:
— Я всё слышала, Валентина Андреевна. Ваш разговор с соседкой.
Лицо свекрови дрогнуло, но она быстро взяла себя в руки.
— Не понимаю, о чем ты.
— О том, что вы считаете моих детей чужими. Что собираетесь их «перетягивать». Что я якобы изменила вашему сыну.
— Ты подслушивала? — свекровь поджала губы.
— Вы не отрицаете? — Марина даже растерялась от такой наглости.
— А что тут отрицать? Я мать, я вижу. Эти дети не похожи на моего Олежека.
— Вы с ума сошли?! — Марина едва сдерживалась, чтобы не закричать. — Сережка — его копия! У Ани его глаза, его улыбка!
— Ты так долго живешь в своей лжи, что сама в нее поверила, — Валентина покачала головой.
— Мне плевать, во что вы верите, — Марина подошла вплотную. — Но больше я не позволю вам манипулировать моей семьей. И близко к детям не подойдете.
— Ты не можешь мне запретить видеться с внуками!
— Могу. И запрещу.
В дверях появились дети с рюкзаками. Марина натянула улыбку:
— Готовы? Идем к машине.
— А бабушка? — спросил Сережа.
— Бабушка пока останется здесь.
— Мы теперь с ней не увидимся? — глаза Ани наполнились слезами.
Марина поняла: свекровь уже успела что-то сказать детям.
— Конечно увидитесь, — она взяла детей за руки. — Просто не сейчас.
— Вы еще пожалеете об этом, — процедила Валентина, когда они уходили.
Три дня Марина с детьми жили у ее мамы. Олег звонил постоянно, но она сбрасывала. На четвертый день согласилась встретиться — в кафе, без детей.
— Я поговорил с мамой, — Олег выглядел измотанным. — Она… признала, что зашла слишком далеко.
— Зашла слишком далеко? — Марина горько усмехнулась. — Она двенадцать лет отравляла нашу семью!
— Марин, она просто… у нее свои тараканы. Ей казалось…
— Мне плевать, что ей казалось! — отрезала Марина. — Решай, Олег. Или ты ставишь маму на место и ограничиваешь ее общение с детьми, или мы разводимся.
— Ты серьезно?
— Абсолютно.
Олег молчал минуту, крутя в руках чашку.
— Я уже сказал ей, что она не права, — наконец произнес он. — Что дети наши, что ты никогда мне не изменяла.
— И?
— Она не сразу, но… признала, что это все ее фантазии. Обещала больше никогда…
— Обещала? — Марина покачала головой. — Она годами отравляла нашу жизнь, а теперь просто «обещала»?
— Что ты хочешь, Марин? Чтобы я от нее отказался? Она моя мать!
— А я мать твоих детей. Которых она хотела у меня отнять.
Они вернулись домой через неделю. Олег поставил условие матери: никаких разговоров за спиной, никаких намеков, никакого вмешательства в их семью. Детей к ней одних больше не отпускали.
Прошло полгода. Валентина Андреевна стала заметно сдержаннее. Марина видела, как тяжело ей дается это смирение, но держала дистанцию. Дети виделись с бабушкой только в их присутствии.
— Знаешь, — сказала как-то Марина подруге, разливая чай на кухне, — иногда кажется, что зря я все это затеяла. Может, стоило промолчать?
— И позволить ей и дальше считать тебя изменщицей? Настраивать против тебя мужа и детей?
— Но семья почти распалась…
— Зато теперь у вас честные отношения, — подруга сжала ее руку. — И ты знаешь, что Олег выбрал тебя. А свекровь наконец поняла, где ее место.
Марина кивнула. Действительно, их отношения с Олегом стали крепче. Он впервые за годы брака по-настоящему встал на ее сторону. А она поняла: иногда нужно не прогибаться, а защищать свои границы — даже если это значит пойти на конфликт с теми, кого привык считать неприкосновенными.
Каждая семья заслуживает честности. Даже если правда поначалу разрушает привычный мир.
