— Ты не видишь сути! Это же мои родители! — воскликнул Иван, размахивая руками и чуть не задев чашку с остывшим чаем.
— А это мой дом! — отрезала Марина, скрестив руки. — Я больше не позволю им распоряжаться здесь в моё отсутствие. Довольно!
Она решительно подвинула к мужу связку новых ключей, сияющих, ещё не тронутых временем.
— Вот, держи. Старые теперь бесполезны.
В их небольшой квартире на окраине Москвы царило напряжение, тяжёлое, как воздух перед бурей. За окном шёл сентябрьский дождь, размывая силуэты панельных домов. Холодно, сыро, неуютно — и в квартире, и в душе.
— Когда ты успела? — Иван повертел ключи в руках. Его крепкие плечи опустились, будто на них легла вся тяжесть семейных разногласий.
— Вчера, пока ты был на стройке, — ответила Марина, глядя в окно на серую пелену. — Думаешь, мне приятно приходить домой и видеть, что мои вещи перерыты, моя посуда переставлена, а в холодильнике еда, которую я не покупала?
— Мама просто хотела поддержать нас…
— Поддержать? — Марина резко обернулась, её тёмные глаза сверкнули. — Назвать мои заготовки на зиму «непригодными» и выбросить их — это поддержка? Передвинуть мой рабочий стол, потому что «так удобнее для света» — это поддержка?
Отношения с Еленой Николаевной, матерью Ивана, не сложились с самого начала. Марина до сих пор помнила их первую встречу, хотя прошло уже три года.
— Значит, фрилансер, — Елена Николаевна смерила Марину взглядом, чуть прищурившись. — И сколько это приносит?
— Достаточно, чтобы жить самостоятельно, — ответила Марина, чувствуя, как горят щёки.
— Мариночка сама купила эту квартиру, — с гордостью добавил Иван, обнимая жену.
— Правда? — Елена Николаевна подняла бровь. — И где, если не секрет?
Узнав про спальный район, свекровь слегка улыбнулась:
— Ну, для начала сойдёт. Хотя, конечно, не центр…
Отец Ивана, Сергей Павлович, лишь кивнул, соглашаясь с женой. Весь вечер они говорили о том, как устроили жизнь сына: выбрали ему институт, помогли с первой работой, обеспечили знакомствами в строительной сфере, где Сергей Павлович занимал пост главного инженера.
В такси по дороге домой Марина спросила:
— Они всегда так… контролируют тебя?
— Они просто заботятся, — пожал плечами Иван. — Хотят, чтобы всё было хорошо.
Марина промолчала, решив, что попробует наладить отношения. В конце концов, свекровь — не враг.
Свадьбу сыграли через полтора года. Марина мечтала о скромной церемонии, но Елена Николаевна настояла на пышном банкете с сотней гостей и платьем «как у королевы».
— Это же важный день! — убеждала она, показывая каталог. — Ваня у нас единственный, всё должно быть на уровне.
Свадьба стала шоу семьи Смирновых. Родители Марины, библиотекарь и инженер из маленького городка под Тверью, чувствовали себя не в своей тарелке среди столичных бизнесменов и знакомых Елены Николаевны.
— Какая милая простота, — шепнула одна из подруг свекрови, глядя, как мама Марины, Галина Петровна, неловко пробует устрицы.
Елена Николаевна улыбнулась:
— Что ж, провинция есть провинция. Не всем везёт с окружением.
Марина тогда сдержалась, хотя внутри всё кипело. Она не хотела омрачать праздник ссорой. Сняв платье и смыв макияж, она пообещала себе, что никогда не позволит чужим людям — даже родителям мужа — вторгаться в её жизнь.
Первые годы брака они жили в квартире Марины. Елена Николаевна часто намекала, что «молодым нужна помощь», и предлагала переехать к ним в просторную квартиру в центре.
— Зачем вам тесниться в этой коробке? — говорила она, подчёркивая скромность их жилья. — У нас целая комната свободна.
— Спасибо, нам и тут хорошо, — твёрдо отвечала Марина.
— Упрямая ты, — вздыхала свекровь. — Ваня, тебе правда нравится жить на отшибе?
Иван, оказавшийся между двух огней, отшучивался:
— Зато я в пробках все аудиокниги переслушал!
Всё изменилось, когда Елена Николаевна упала на даче и повредила ногу. Перелом оказался сложным, восстановление — долгим.
— Не могу же я бросить маму, — сказал Иван, когда Сергей Павлович уехал в командировку. — Папа просил за ней присмотреть.
— Конечно, — согласилась Марина. — Побудь с ней, сколько нужно.
Неделя превратилась в месяц. Сергей Павлович вернулся, но Иван продолжал ночевать у родителей.
— Папа не справляется, у него сердце пошаливает, — объяснял он. — Ещё пару недель, и я вернусь.
Марина навещала свекровь, приносила книги, пироги, слушала её рассказы о детстве Ивана, о том, как она, Елена Николаевна, жертвовала всем ради сына.
— Хороший сын всегда рядом с матерью, — многозначительно добавляла она, поправляя идеальную причёску.
Для женщины с переломом она выглядела подозрительно бодро.
Когда Иван наконец вернулся домой, он привёз запасной комплект ключей от их квартиры.
— Я дал их родителям, — небрежно бросил он. — На случай ЧП.
— Какого, например? — насторожилась Марина.
— Ну, вдруг потоп или пожар, — замялся он.
— Или твоя мама захочет проверить, как мы живём? — закончила за него Марина.
— Не начинай, она не такая, — нахмурился Иван.
Марина не стала спорить, решив, что, возможно, она слишком мнительна.
Через неделю её ждал сюрприз. Вернувшись домой раньше из-за отменённого заказа, она застала Елену Николаевну в спальне, перебирающую её одежду.
— Что вы делаете? — Марина замерла в дверях.
— Ой, Мариночка! — свекровь обернулась с улыбкой. — Решила помочь вам с гардеробом. Столько старья! Вот этот свитер, — она подняла любимую кофту Марины, связанную её тётей, — давно пора в мусор. Видишь, весь износился.
— Положите на место, — холодно сказала Марина. — Это мои вещи.
— Да не жадничай, — отмахнулась Елена Николаевна. — Хочу, чтобы Ваня видел рядом с собой стильную женщину, а не…
Она не договорила, но Марина поняла. В тот вечер они с Иваном впервые крупно поссорились.
— Ты не можешь запрещать моей маме приходить к нам! — кричал он. — Она заботится!
— Она роется в моих вещах! — возражала Марина. — Представь, что я пришла бы к вам и начала выбрасывать твои книги!
— Это другое, — упрямо твердил Иван. — Она же мать, она переживает.
Они помирились, и Иван обещал поговорить с матерью, чтобы та не приходила без спроса. Но через месяц Марина нашла кухню переставленной, а на плите — кастрюлю с супом.
— Решила вас побаловать, — сообщила по телефону Елена Николаевна. — Ваня обожает мой рассольник!
Потом свекровь «случайно» выкинула коллекцию старых книг Марины, заявив, что «они только пыль собирают». Затем переставила диван в комнате («так уютнее»), выбросила заготовки Марины («это же вредно для фигуры»), удалила файлы с её ноутбука («они казались ненужными»).
Каждый раз Марина жаловалась Ивану, он обещал разобраться, но всё повторялось.
— Я устала, Иван, — сказала она однажды, еле сдерживая слёзы. — Я работаю сутками, чтобы сдать проект, а прихожу домой и вижу, что мои чертежи удалены. Знаешь, сколько я восстанавливала?
— Мама не хотела, — начал Иван.
— Не хотела или не смогла? — перебила Марина. — Есть разница между «нечаянно» и «сделала, но не хотела».
Иван вздохнул:
— Может, нам переехать? В другой район, начать всё заново?
Марина посмотрела на него с изумлением:
— Ты предлагаешь продать мою квартиру только потому, что твоя мама не уважает наши границы?
— Не только из-за этого, — он отвёл взгляд. — Можно найти что-то побольше, ближе к центру…
— Ближе к твоим родителям? — уточнила Марина.
— Зачем ты так…
— Знаешь что? — она встала, сжав кулаки. — Я никуда не уеду. Это мой дом, я его заработала, и я здесь останусь. А твои родители больше сюда не войдут.
На следующий день Марина сменила замки. Иван узнал об этом, когда его старый ключ не подошёл.
— Ты серьёзна? — возмутился он. — А если бы я застрял на улице?
— Я бы открыла, — спокойно ответила она. — Это наш дом, Иван. Наш.
Он молчал весь вечер, а утром буркнул:
— Мама зовёт на ужин в пятницу. Хочет помириться.
Марина согласилась. Может, стоило всё обсудить и расставить точки.
В пятницу они приехали к Смирновым. Елена Николаевна встретила их в элегантном платье, с идеальной укладкой и улыбкой.
— Заходите, дорогие, — пропела она, обнимая сына. — Я такой ужин приготовила!
За столом сидели Сергей Павлович и его брат с женой. Елена Николаевна объяснила:
— Решила устроить семейный вечер. Семья — это главное, правда, Мариночка?
Марина насторожилась, но кивнула. Ужин шёл спокойно, но что-то в поведении свекрови беспокоило её. После десерта Елена Николаевна постучала по бокалу:
— У нас новость! Мы с Сергеем решили помочь вам с жильём.
Марина напряглась.
— Мы купили вам квартиру! — объявила свекровь. — Трёшку, в центре, в новом доме. Пять минут от нас!
Иван растерялся:
— Это… неожиданно.
— Неожиданно? — удивилась Елена Николаевна. — Ты же сам говорил, что вам тесно в этой конуре! Что Марина будет рада переехать!
Марина посмотрела на мужа:
— Ты это говорил?
Иван покраснел:
— Мы говорили о переезде, но я не просил…
— Конечно, не просил! — подхватила свекровь. — Это наш подарок, чтобы вы жили достойно.
— Спасибо, но мы не примем, — холодно сказала Марина.
— Как это? — удивилась Елена Николаевна. — Иван, скажи ей!
Все посмотрели на Ивана. Он молчал, опустив голову.
— Договор уже подписан, — продолжила свекровь. — На ваши имена. Можете въезжать!
— Мы не переедем, — твёрдо сказала Марина.
— В твою квартиру, ты имеешь в виду? — прищурилась Елена Николаевна. — Куда ты не пускаешь родителей мужа?
— Мама, — начал Иван, но свекровь перебила:
— Ты пытаешься отнять Ваню у семьи! Мы всю жизнь для него старались, а ты…
— А я что? — тихо спросила Марина.
— Ты манипулируешь им! — воскликнула свекровь. — Используешь его, чтобы всё было по-твоему!
— Я его жена, — ответила Марина. — И я лишь прошу уважать наш дом.
— Уважать? — фыркнула Елена Николаевна. — Семья — это единое целое, без границ!
— Вы так думаете, я — нет, — Марина встала. — Спасибо за ужин, нам пора.
— Сядь! — потребовала свекровь. — Иван, скажи ей!
Иван поднял взгляд, и Марина увидела в нём решимость.
— Мама, — твёрдо сказал он, — Марина права. Вы слишком вмешиваетесь. Мы не переедем.
Елена Николаевна побледнела:
— Мы же для вас старались!
— Нам хорошо там, где мы есть, — ответил Иван, беря жену за руку. — И наш дом — это наш дом.
Они ушли под молчание Смирновых. На улице Марина сжала руку мужа:
— Спасибо.
Иван улыбнулся:
— Прости, что не поддержал раньше. Думал, ты преувеличиваешь.
— А теперь?
— Теперь вижу, что мама не умеет отпускать. И я слишком долго ей это позволял.
Последствия не заставили ждать. Елена Николаевна перестала звонить сыну, игнорировала его. Но Сергей Павлович неожиданно поддержал молодых.
— Твоя мама всегда была… властной, — сказал он Ивану. — Может, ей пора научиться уважать вас.
— Ты не злишься? — спросил Иван.
— За что? — пожал плечами отец. — Вы хотите жить своей жизнью. Это нормально. А Марина — молодец, сильная.
Елена Николаевна выдержала молчание неделю, потом начала звонить. Иван отвечал редко, разговоры были натянутыми.
— Нам надо поговорить, — просила она. — Приезжай.
Иван согласился встретиться в кафе. Марина предложила пойти с ним, но он отказался:
— Это мои дела с мамой. Я разберусь.
Вернулся он поздно, с усталым взглядом.
— Она сказала, что я должен выбрать, — произнёс он. — Или семья, или ты.
— И что ты ответил? — спросила Марина.
— Что ты защищаешь наш дом, и я с тобой согласен.
Он замолчал, глядя в пол:
— Она заплакала. Сказала, что я предал её, что она отдала мне всё, а я выбрал…
— Кого? — тихо спросила Марина.
— Неважно, — он поморщился. — А потом пригрозила отобрать квартиру и лишить наследства.
Квартиру действительно забрали. Через неделю пришло письмо от нотариуса — дарственная аннулирована.
Елена Николаевна начала звонить Марине, оставляя сообщения:
— Ты разрушила нашу семью. Думаешь, Ваня будет счастлив с тобой?
Марина удаляла записи, но они шли с новых номеров.
— Может, в полицию? — предложил Иван.
— Не надо, — ответила Марина. — Это твоя мать. Не хочу накалять.
Они сменили номера. Иван написал отцу, и тот неожиданно ответил. Они встретились, и Сергей Павлович признался:
— Дома ад. Мама считает, что ты предал нас ради Марины.
— Ты же понимаешь, что это не так? — спросил Иван.
— Понимаю, — вздохнул отец. — Но она не сдаётся, если что-то не по её.
Он оказался прав. Через месяц Ивана уволили. Директор развёл руками:
— Твой отец — мой начальник. Я не могу пойти против него.
— Это его решение? — уточнил Иван.
— Скорее, твоей матери.
Вечером Иван сидел на кухне, глядя в окно. Марина поставила перед ним чай.
— Они выдавливают меня, — сказал он. — Мама обзванивает знакомых, поливает тебя грязью. Работы в Москве мне не найти.
— Что будем делать? — спросила Марина.
Иван отвернулся, в его глазах стояли слёзы:
— Не знаю. Может, уехать? В другой город?
Марина взяла его за руку:
— Уехать — это сбежать. Ты хочешь всю жизнь прятаться?
— Нет, — вздохнул он. — Но я не знаю, как ей противостоять.
— Она не сильнее, — возразила Марина. — Просто привыкла, что ей уступают.
Они думали несколько дней. Уехать? Остаться? Сдаться?
— Я на пределе, — признался Иван после очередного отказа в работе. — Кажется, я схожу с ума.
— Поехали в отпуск, — предложила Марина. — В Грецию, на месяц. У меня есть деньги. Отдохнём, подумаем.
Иван согласился. Греция встретила их солнцем и морем. Впервые за долгое время они были просто вместе.
На пятый день Иван сказал:
— Давай переедем в Питер.
— Почему туда? — удивилась Марина.
— Там больше возможностей. И мама не достанет.
— А моя квартира? — спросила Марина.
— Сдадим, — предложил он. — Или продадим, купим что-то в Питере.
— Сдадим, — решила она. — Это мой дом, я его не отдам.
Иван кивнул.
Они вернулись в Москву с новыми силами. Но, войдя в квартиру, Марина замерла: всё было перевёрнуто, вещи разбросаны, на стене — надпись маркером: «Убирайся с моим сыном».
— Ограбление? — ахнул Иван.
— Нет, — тихо сказала Марина. — Это твоя мать.
— Не может быть, — пробормотал он.
— Она, — отрезала Марина. — У кого ещё ключи?
Полиция осмотрела квартиру, но Марина знала: доказать ничего не удастся. Они сняли номер в гостинице.
— Я поговорю с ней, — сказал Иван.
— Не надо, — ответила Марина. — Мы уедем в Питер, как решили.
Иван кивнул, глядя в потолок:
— Я думал, у меня идеальная семья. А оказалось, их забота — это контроль.
Марина обняла его:
— Мы справимся. Вместе.
Питер встретил их холодом и ветром. Съёмная квартира была тесной, но уютной. Иван нашёл работу в строительной фирме, Марина — в агентстве дизайна. Жизнь налаживалась.
Однажды за ужином Иван сказал:
— Отец звонил. Мама в больнице. Сердце, говорят, нервы.
— Что ты ответил? — спросила Марина.
— Ничего. Выслушал и попрощался. Знаешь, я ничего не почувствовал. Как будто о чужом человеке речь.
— Это нормально, — сказала Марина, сжав его руку.
Они не вернулись в Москву. Не звонили Смирновым. Жили своей жизнью, в новом городе, с новыми планами.
Иногда по ночам Марина думала, что свобода всегда стоит дорого. Но некоторые двери нужно закрывать навсегда.
