— Погоди-погоди-погоди… Ну-ка повтори еще раз, я не ослышалась? А кто решил, что твоя родня у нас поживет? Меня не забыли спросить? — переспросила Катя мужа, который только что обрадовал ее новостью о том, что его двоюродная сестра с мужем и ребенком приедут на три недели.
Андрей растерянно потер переносицу, словно надеясь стереть усталость последних дней. Их двушка в спальном районе Воронежа и так казалась тесной для них двоих.
— Слушай, ну они же семья. И у них проблемы с жильем, сама знаешь — ремонт затянулся, — он неловко перекладывал ключи из руки в руку. — К тому же Ленка мне столько раз помогала. Помнишь, когда у меня с первым бизнесом не заладилось? Она мне тогда деньги одолжила.
Катя молча смотрела в окно, где серые многоэтажки тонули в осеннем дожде. Три года их брака — и каждый раз одно и то же. Сначала мама Андрея «на пару дней», потом его армейский друг «перекантоваться», теперь вот сестра с целым выводком.
— Ты мог хотя бы спросить, — наконец произнесла она, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
— Я что, должен отчитываться о том, кого пригласил к себе домой? — в голосе Андрея появились знакомые нотки раздражения.
«К себе домой». Вот оно как.
— Нет, Андрей, к нам домой. Или ты забыл, что квартиру мы покупали вместе? И вообще-то первый взнос был мой, — Катя наконец повернулась к нему.
Это была их первая серьезная ссора за последние полгода. Потом были крики, хлопанье дверью, примирение. Как всегда. И как всегда, Катя уступила. Но что-то в этот раз осталось недосказанным, какая-то трещина пробежала между ними, и она знала — это только начало.
Елена оказалась полной копией своего двоюродного брата: такие же темные глаза, тяжелый подбородок, привычка говорить быстро, словно опасаясь, что собеседник может перебить. Ее муж Олег, высокий угрюмый мужчина с залысинами, казалось, постоянно был недоволен происходящим. Их пятилетняя дочь Алиса сразу же освоилась в чужой квартире, разбросав игрушки по всей гостиной.
— Катюш, я тут кое-что перестановила в шкафчиках на кухне, — сказала Елена на второй день, помешивая что-то в кастрюле. — Так удобнее готовить, правда?
Катя молча кивнула, сжав зубы. «Три недели, — напомнила она себе. — Всего три недели».
— Андрюша говорил, ты в банке работаешь? — продолжила Елена, не замечая натянутой улыбки хозяйки. — Наверное, скучно весь день с цифрами? Вот я бы не смогла. Я люблю с людьми работать.
— Мне нравится моя работа, — коротко ответила Катя.
— Конечно, конечно, — закивала Елена. — Просто странно, что такая молодая семья, а детей нет. Андрюша говорил, вы пока решили подождать?
Катя почувствовала, как к щекам приливает краска. Их с Андреем решение отложить детей было личным. И причины были сложнее, чем кто-либо из родственников мог предположить.
— У нас свои планы, — отрезала она и вышла из кухни.
На работе Катя чувствовала себя иначе. Здесь она была не просто «женой Андрея», а уважаемым специалистом. В свои тридцать два она уже возглавляла отдел кредитования малого бизнеса. Ее ценили за точность, внимательность и умение видеть перспективу там, где другие видели только цифры.
— Екатерина Сергеевна, к вам клиент, — в дверь заглянула молоденькая секретарша.
В кабинет вошел мужчина лет сорока, в хорошем костюме, с внимательным взглядом и легкой улыбкой, которая не казалась наигранной.
— Максим Воронцов, — представился он, протягивая руку. — Надеюсь, я не слишком рано?
— Нет, все в порядке, — Катя ответила на рукопожатие и указала на кресло напротив. — Итак, вы хотите открыть сеть медицинских центров?
Два часа пролетели незаметно. Максим оказался грамотным собеседником, хорошо подготовился к встрече и, что удивительно, не пытался произвести впечатление. Он говорил о своем проекте с уверенностью человека, который знает, к чему стремится.
— Знаете, — сказал он под конец, — в медицину сейчас идет много людей за быстрыми деньгами. Но я врач по образованию, хирург. И я хочу создать такие центры, где пациенты будут получать помощь, а не услуги.
Что-то в его словах тронуло Катю. Может, искренность? Или тот факт, что он говорил о пациентах, а не о клиентах?
— Мы рассмотрим вашу заявку, — сказала она, провожая его до двери. — Думаю, у вас хорошие шансы.
— Спасибо за время, Екатерина, — он снова улыбнулся, и в уголках его глаз появились морщинки. — Можно я позвоню вам на следующей неделе, чтобы уточнить детали?
Дома ждал хаос. Елена что-то жарила на кухне, запах стоял на всю квартиру. Олег развалился на диване с бутылкой пива, а Алиса с криками носилась по коридору.
— А, Катюш, ты уже дома! — Елена выглянула из кухни. — Андрей звонил, сказал, задержится. У них там что-то с поставщиками. А я тут решила пельмени нажарить, ты же любишь?
Катя никогда не говорила, что любит жареные пельмени. На самом деле, она вообще их не ела с тех пор, как в университетские годы отравилась дешевыми полуфабрикатами.
— Спасибо, но я не голодна, — сказала она, проходя в спальню и стараясь не обращать внимания на разбросанные по полу детские вещи.
Дверь закрылась, отсекая шум и суету, но не принося облегчения. Катя села на край кровати и впервые за долгое время почувствовала себя чужой в собственном доме.
Телефон завибрировал. Сообщение от Максима: «Спасибо за встречу, мне было приятно общаться с профессионалом. Если у вас возникнут вопросы, не стесняйтесь звонить в любое время».
Катя помедлила, затем сохранила номер.
— Кать, ну что ты как не родная? — Андрей стоял в дверях спальни, пока она собиралась на работу. — Ленка сказала, ты с ними почти не разговариваешь.
— А что я должна им говорить? — Катя застегнула пиджак. — «Спасибо, что перестроили мою кухню? Спасибо, что ваш ребенок разрисовал обои в коридоре? Или спасибо, что твой свояк ходит по дому в трусах?»
— Ну началось, — Андрей закатил глаза. — Они же не чужие, Кать. Это моя семья.
— А я? — тихо спросила она. — Я не твоя семья?
Андрей запустил руку в волосы — жест, который всегда появлялся у него в моменты раздражения.
— Не драматизируй. Три недели, и они уедут. Неужели так сложно потерпеть?
«Потерпеть». Слово резануло слух. Сколько всего в их отношениях строилось на этом «потерпеть»? Свекровь, которая постоянно лезла с советами. Друзья Андрея, которые собирались у них каждые выходные. Его нежелание обсуждать будущее, откладывание важных решений на потом.
— Ладно, — сказала Катя, забирая сумку. — Я пошла.
Она почти дошла до двери, когда Андрей окликнул ее:
— Кстати, Ленка с Олегом могут задержаться еще на неделю. У них там что-то с документами на квартиру не клеится.
Катя молча вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Следующие дни прошли как в тумане. На работе она функционировала на автопилоте, дома старалась проводить минимум времени. Часто оставалась допоздна в офисе, иногда просто сидела в машине на парковке, не решаясь вернуться в квартиру, где ее никто не ждал.
В пятницу позвонил Максим. Его проект был одобрен, и он приглашал ее на открытие первого медицинского центра. «Просто как благодарность за профессионализм», — сказал он. Катя согласилась, не раздумывая.
Вечером она сообщила Андрею, что в субботу у нее важное мероприятие, связанное с работой.
— В субботу? — переспросил он. — Но мы же собирались к моим родителям. Мама специально плов готовит.
— Извини, но это важно для меня, — ответила она. — Крупный клиент, хорошие перспективы для банка.
Андрей хотел что-то возразить, но в этот момент в комнату ворвалась Алиса, требуя внимания, и разговор оборвался.
Открытие центра оказалось скромным, но со вкусом организованным мероприятием. Небольшой фуршет, краткая экскурсия по помещениям с новейшим оборудованием, знакомство с персоналом.
— А здесь у нас будет детское отделение, — Максим показывал ей светлую комнату с разноцветной мебелью. — Мы хотим, чтобы дети не боялись приходить к врачу.
— Впечатляет, — искренне ответила Катя. — Вы продумали каждую деталь.
— Стараюсь, — улыбнулся он. — Кстати, есть минутка? Хотел показать вам еще кое-что.
Они поднялись на крышу. Вечерний Воронеж раскинулся перед ними — огни домов, светящиеся окна, дороги, похожие на реки из фар и габаритов.
— Здесь будет зона отдыха для персонала, — сказал Максим. — Знаете, врачи и медсестры тоже нуждаются в передышке. Иногда пять минут тишины могут спасти от выгорания.
— Вы очень заботитесь о людях, — заметила Катя.
— Просто знаю цену здоровым отношениям, — он посмотрел на нее. — Кстати, ваш муж не обиделся, что вы пришли одна?
Катя отвернулась, глядя на город.
— У него свои планы на выходные. Семейные встречи.
— А вы не часть семьи? — спросил Максим, и Катя вздрогнула, услышав эхо собственных мыслей.
— Сложно объяснить, — уклончиво ответила она.
— Простите, не должен был спрашивать, — он протянул ей бокал шампанского. — За новые начинания?
Они проговорили до поздней ночи. О работе, о медицине, о книгах. Ни разу Максим не перешел границы, но Катя чувствовала — между ними что-то появилось. Что-то, чего давно не было в ее жизни. Внимание. Интерес. Уважение.
Домой она вернулась около полуночи. В квартире было тихо. На кухне сидел Андрей, перед ним стояла почти пустая бутылка виски.
— Явилась, — сказал он, и Катя заметила, как сильно он пьян. — Как мероприятие? Успешно?
— Да, все прошло хорошо, — она сняла пальто. — А где все?
— Поехали к моим, — он отхлебнул из стакана. — Я сказал, что ты слишком занята своей карьерой для семейных посиделок. Мама очень расстроилась. Знаешь, она считает тебя холодной.
— Прекрасно, — Катя почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. — Твоя мама меня осуждает, твоя сестра хозяйничает в моем доме, а ты…
— А что я? — он резко встал, и стакан опрокинулся, виски растеклось по столу. — Я плохой муж? Я что-то не даю тебе? Или может, тебе мало денег?
— Мне мало уважения, Андрей, — тихо сказала она. — Мне мало понимания. Мне мало тебя.
Он усмехнулся, и в этой усмешке было что-то новое, чего Катя раньше не видела.
— А может, это ты изменилась? Раньше тебе всего хватало. А теперь ты стала такой… независимой. — Последнее слово он произнес почти с отвращением. — Может, у тебя появился кто-то? Этот твой «клиент»?
Катя застыла. Неужели она была настолько прозрачной? Или Андрей просто наугад бросил обвинение?
— Ты пьян, — сказала она. — Мы поговорим завтра.
— Нет, — он преградил ей путь. — Мы поговорим сейчас. Кто он?
— Никого нет, — устало ответила Катя. — Есть только ты, твоя семья, твои друзья и твои решения. А я… я просто живу с этим.
Она попыталась пройти, но Андрей схватил ее за руку.
— Ты моя жена.
— Я человек, Андрей. И у меня есть право решать, как жить.
Он отпустил ее, словно обжегся.
— Что ты хочешь этим сказать?
Катя глубоко вздохнула. Что она хотела сказать? Что устала? Что больше не видит будущего в этих отношениях? Что встреча с Максимом показала ей, как мало осталось между ней и Андреем?
— Я хочу, чтобы твои родственники съехали, — сказала она наконец. — В понедельник. И чтобы мы начали семейную терапию. Иначе я не вижу, как мы можем продолжать.
Андрей смотрел на нее так, словно видел впервые.
— Ты ставишь мне ультиматум? — недоверчиво спросил он.
— Я предлагаю решение, — ответила она. — Выбор за тобой.
Утро воскресенья было тихим и напряженным. Андрей спал в гостиной, Катя собирала вещи. Не все — только самое необходимое. Она позвонила подруге, с которой не общалась уже полгода, и та без лишних вопросов предложила пожить у нее.
Когда Катя выходила из спальни с сумкой, Андрей уже не спал. Он сидел на кухне, молча глядя в окно.
— Ты уходишь, — не вопрос, констатация факта.
— Да.
— Из-за вчерашнего? — он повернулся к ней. — Я был пьян, Кать. Я не хотел…
— Дело не во вчерашнем, — прервала она его. — Дело в последних трех годах. Мы перестали быть парой, Андрей. Мы стали… я даже не знаю, кем мы стали. Ты живешь своей жизнью, решаешь за нас обоих, а я просто плыву по течению.
— И что теперь?
— Теперь я хочу понять, кто я без тебя. И возможно, ты захочешь понять, кто ты без меня.
Он встал, подошел к ней, взял за руки.
— Я люблю тебя, — сказал он, и в его глазах была боль. — Разве этого не достаточно?
Катя мягко высвободила руки.
— Любовь — это не только чувство, Андрей. Это еще и действие. И в последнее время твои действия говорят совсем о другом.
Звонок в дверь прервал их разговор. Андрей пошел открывать. На пороге стояли Елена, Олег и заспанная Алиса.
— Ой, вы еще не завтракали? — затараторила Елена, проходя на кухню. — А мы тут с родителями погуляли, они передают привет. Катюш, а я подумала, может, блинчики на завтрак?
Она остановилась, заметив сумку в руках Кати.
— Ты куда-то собралась?
— Да, — спокойно ответила Катя. — Я уезжаю на некоторое время. И, кстати, вам тоже придется съехать. В понедельник.
Елена растерянно посмотрела на брата:
— Андрюш, мы же договаривались на месяц минимум? У нас еще ремонт не закончен…
— Знаешь, — сказал Андрей, и его голос звучал иначе, чем обычно, — вам действительно лучше найти другое жилье. Это наша с Катей квартира, и я был неправ, когда пригласил вас без ее согласия.
В комнате повисла тишина. Елена открыла рот, собираясь что-то сказать, но Олег положил руку ей на плечо:
— Ладно, разберемся. Не переживай, Андрей.
Катя посмотрела на мужа с удивлением. Этот жест — первый за долгое время знак того, что он видит и слышит ее.
— Спасибо, — тихо сказала она. — Я позвоню через несколько дней.
Квартира подруги была маленькой, но уютной. Первый вечер Катя просто лежала на диване, глядя в потолок и думая о том, как странно все обернулось. Мысли путались, перескакивая с Андрея на Максима, с прошлого на будущее.
Телефон звонил несколько раз — Андрей. Она не ответила, но отправила сообщение: «Мне нужно время. Пожалуйста, уважай это».
Максим тоже написал: «Еще раз спасибо за вчерашний вечер. Надеюсь, у вас все хорошо».
Катя долго смотрела на это сообщение, затем ответила: «Спасибо за заботу. У меня сейчас сложный период, нужно многое переосмыслить».
Его ответ пришел почти мгновенно: «Понимаю. Если нужна будет поддержка — я здесь».
Поддержка. Когда она в последний раз чувствовала настоящую поддержку? Не контроль, не опеку, а именно поддержку — когда тебя принимают такой, какая ты есть, и помогают двигаться вперед?
На третий день Андрей приехал к подруге. Привез цветы, стоял на пороге растерянный, непривычно тихий.
— Они съехали, — сказал он вместо приветствия. — Нашли квартиру. И я… я много думал, Кать.
Она пригласила его войти. Они сидели на кухне, пили чай, и между ними висела тишина — не враждебная, а скорее задумчивая.
— Я не хочу тебя терять, — наконец произнес Андрей. — И я понял, что был эгоистом. Просто… так было проще. Решать самому, не спрашивать, действовать, как привык.
— А я позволяла, — кивнула Катя. — Мне тоже было проще — плыть по течению, не брать на себя ответственность.
— Ты вернешься? — он смотрел на нее с надеждой.
Катя задумалась. Что-то в ней изменилось за эти дни. Она почувствовала свободу — свободу решать, свободу выбирать, свободу быть собой.
— Не сейчас, — честно ответила она. — Мне нужно время, чтобы понять, чего я на самом деле хочу. И тебе, наверное, тоже.
— А если… — он замялся, — если там появится кто-то другой?
Катя знала, о ком он говорит. О Максиме, о возможности, которая открылась перед ней.
— Я не знаю, Андрей. Но если так случится, это будет не потому, что я не любила тебя. А потому, что мы сами разрушили то, что было между нами.
Он кивнул, принимая ее слова. Это было новое для них обоих — такая честность, такая открытость.
— Я буду ждать, — сказал он, вставая. — И я постараюсь измениться. Не ради тебя — ради себя. Потому что ты права — я тоже перестал понимать, кто я.
Прошел месяц. Катя погрузилась в работу, часто встречалась с подругами, начала ходить на йогу. Андрей звонил каждый день, но не давил, не просил вернуться. Рассказывал о своих изменениях — как начал ходить к психологу, как учится слушать и слышать, как налаживает границы с родственниками.
Максим тоже не исчезал из ее жизни. Они несколько раз встречались — обсуждали работу, говорили о литературе, о музыке. Однажды он пригласил ее в театр. В другой раз они просто гуляли по набережной, и он рассказывал о своих планах, о том, как хочет изменить отношение к медицине в России.
С ним было легко и интересно. Но что-то удерживало Катю от шага вперед. Может, незавершенные отношения с Андреем? Может, страх снова ошибиться?
— Ты знаешь, что я к тебе неравнодушен, — сказал Максим, когда они сидели в небольшом кафе после спектакля. — И я вижу, что ты тоже что-то чувствуешь. Но я не буду торопить события. У тебя должно быть время разобраться.
Катя благодарно улыбнулась. Это уважение к ее пространству, к ее решениям было таким ценным.
— Спасибо, — искренне сказала она. — Мне нужно понять, кто я теперь и чего я хочу от жизни.
В один из вечеров Катя решила заехать домой за зимними вещами. Она специально выбрала время, когда Андрея не должно было быть — он говорил, что по вторникам ходит на групповую терапию.
Но когда она открыла дверь своим ключом, то услышала его голос. Андрей разговаривал по телефону, стоя у окна в гостиной.
— Мам, я понимаю, что ты волнуешься, — говорил он. — Но это наше с Катей решение. И если она захочет вернуться, мы будем жить так, как комфортно нам обоим. Да, я знаю, что ты хотела как лучше. Но иногда лучше — это просто дать людям пространство.
Катя замерла в коридоре, не зная, стоит ли обозначить свое присутствие.
— Нет, мама, — продолжал Андрей, и в его голосе звучала непривычная твердость. — Я не буду давить на нее. И если она решит, что ей лучше без меня — я приму это. Потому что я действительно ее люблю, а не просто хочу владеть ею.
Что-то дрогнуло в сердце Кати. Эти слова — они были искренними, она чувствовала это. И этот новый Андрей, способный отстаивать границы даже перед матерью, был ей незнаком, но почему-то близок.
Она тихонько прикрыла дверь и вышла. Ей нужно было подумать.
— Я не знаю, что делать, — призналась она подруге тем же вечером. — С одной стороны, Андрей действительно меняется. С другой — есть Максим, с которым все по-другому с самого начала.
— А чего ты хочешь? — спросила подруга. — Не «с кем» будет лучше, а чего ты сама хочешь от жизни?
Этот вопрос застал Катю врасплох. Чего она хотела? Раньше она не задумывалась об этом, плыла по течению, принимая чужие решения.
— Я хочу быть собой, — медленно произнесла она. — Хочу, чтобы меня уважали. Чтобы мое мнение имело значение. Хочу равных отношений, а не вечной борьбы за право быть услышанной.
— И ты думаешь, что с этим… Максимом у тебя это будет? — подруга смотрела на нее внимательно.
Катя покачала головой:
— Дело не в Максиме. И не в Андрее. Дело во мне. Я хочу научиться ставить границы, отстаивать свои интересы. И понять, могу ли я быть счастлива в браке, или мне нужно что-то другое.
Шел третий месяц их раздельной жизни. Катя по-прежнему жила у подруги, но уже подыскивала собственную квартиру. Они с Андреем несколько раз встречались — говорили, вспоминали прошлое, обсуждали настоящее. Он действительно менялся, и эти перемены были заметны. Но что-то надломилось между ними, какая-то нить оборвалась.
Максим продолжал быть рядом — ненавязчиво, деликатно. Он не торопил события, не давил, но и не скрывал своих чувств. С ним Катя чувствовала себя иначе — свободной, уверенной, равной.
В один из вечеров Андрей пригласил ее поужинать. Они сидели в ресторане, где когда-то отмечали первую годовщину свадьбы, и разговор тек неторопливо, без напряжения, которое раньше всегда висело между ними.
— Я подал заявление на развод, — вдруг сказал Андрей, и Катя замерла с вилкой в руке.
— Почему? — только и смогла спросить она.
Он грустно улыбнулся:
— Потому что вижу, как ты изменилась. Ты стала другой — более уверенной, яркой. И я понял, что держать тебя — это эгоизм. Ты заслуживаешь быть счастливой.
— Но ты говорил, что будешь ждать…
— И я ждал, — он сделал глоток вина. — Но потом понял, что ожидание — это тоже форма давления. А я больше не хочу давить на тебя, Кать.
Она смотрела на человека, с которым прожила три года, и видела, как сильно он изменился. Но вместо облегчения почему-то чувствовала грусть.
— Спасибо, — тихо сказала она. — За то, что понял.
— У тебя ведь есть кто-то, правда? — спросил он без обвинения, просто констатируя факт.
— Есть человек, который мне небезразличен, — честно ответила Катя. — Но между нами ничего не было. Я бы не смогла так с тобой поступить.
Андрей кивнул:
— Я знаю. Ты всегда была честной. Может, даже слишком.
Они допили вино, расплатились и вышли на улицу. Моросил мелкий осенний дождь, напоминая о том дне, когда все началось.
— Я не жалею о нашем браке, — сказал Андрей, прощаясь. — Просто иногда люди растут в разные стороны.
Развод прошел быстро и без лишних драм. Они разделили имущество, продали квартиру, в которой было столько воспоминаний. Катя купила небольшую студию в центре — светлую, просторную, полностью отражающую ее новый стиль жизни.
С Максимом они начали встречаться официально только после того, как все документы были подписаны. Он не торопил события, и Катя была благодарна за это. Их отношения развивались иначе — с уважением к личным границам, с вниманием к желаниям друг друга, с открытым обсуждением планов и ожиданий.
— Знаешь, — сказал он однажды, когда они сидели на балконе ее новой квартиры, — мне нравится, как ты изменилась за этот год. Стала более уверенной, открытой.
— Мне кажется, я просто вернулась к себе настоящей, — ответила Катя. — К той, какой была до того, как научилась подстраиваться под чужие ожидания.
Телефон завибрировал — пришло сообщение от Андрея. Он писал редко, в основном по делам. Но в этот раз это было просто короткое: «Переезжаю в Питер. Предложили интересный проект. Хотел, чтобы ты знала».
Катя улыбнулась. Странно, но она чувствовала радость за него — искреннюю, без примеси горечи или сожаления.
— Хорошие новости? — спросил Максим.
— Просто новости, — ответила она, откладывая телефон. — Знаешь, иногда нужно отпустить прошлое, чтобы увидеть будущее.
Он взял ее за руку:
— И каким ты видишь свое будущее?
Катя посмотрела на город, на осеннее небо, затянутое облаками, и почувствовала странное спокойствие. Она не знала точно, что ждет ее впереди. Возможно, отношения с Максимом перерастут во что-то большее, а может, и нет. Возможно, ее карьера пойдет вверх, или она решит сменить сферу деятельности. Но одно она знала точно — больше никогда она не позволит решать за себя. Никогда не отдаст свою жизнь в чужие руки.
— Свободным, — просто ответила она. — Я вижу свое будущее свободным.
Это не был финал — скорее новое начало. Дорога, которую она выбрала сама. И пусть впереди ждали и радости, и трудности, Катя знала, что больше никогда не потеряет себя.
