Яна привыкла проверять их общий счёт каждое утро. Не из-за жадности, а из-за порядка. Они с Кириллом копили на ремонт, и каждая копейка была на счету.
Но сегодня цифры на экране телефона заставили её сердце бешено застучать. Вместо ожидаемых 87 тысяч оставалось всего 32.
— Что за… — прошептала она, тыкая пальцем в экран, будто надеясь, что это глюк.
Нет. Перевод. 55 тысяч. Вчера, 23:47.
Руки задрожали. Кирилл в это время уже ушёл на работу. Она тут же набрала его номер.
— Алло? — его голос звучал сонно.
— Кирилл, где деньги?! — её голос дрожал.
— Какие деньги?
— С нашего счёта пропало 55 тысяч! Ты что, снимал?
На другом конце провода затянувшаяся пауза.
— Ну… может, ты сама потратила и забыла?
— Да ты что, издеваешься?! — Яна чуть не придушила телефон. — Я каждую копейку учитываю!
— Ладно, ладно… — Кирилл вздохнул. — Это я перевёл. Но там всё объясняется…
— Ты что, совсем охренел?! — её крик эхом разнёсся по квартире. — Это наши общие деньги! На ремонт!
— Лена попросила в долг, срочно нужно было…
— Лена?! — Яна чуть не разорвала телефон пополам. — Твоя сестра?!
— Она же родная кровь, я не мог отказать…
— Родная кровь… — Яна сжала кулаки. — Ну держись, Кирилл. Мы ещё поговорим.
Она резко положила трубку.
Сердце бешено колотилось. Лена. Опять Лена.
Яна открыла историю операций и увидела комментарий к переводу: «На лечение».
— На лечение… — фыркнула она. — Конечно.
Она знала эту песню. Лена всегда находила «срочные» причины, чтобы вытянуть деньги у брата. То телефон разбила, то «срочно нужны лекарства», то «в долг на неделю» (который никогда не возвращала).
Но 55 тысяч… Это уже перебор.
Яна резко встала, схватила ключи и выбежала из квартиры.
Разговор с Кириллом ещё не закончен.
Но сначала она навестит его драгоценную сестрёнку.
И Лене это не понравится.
Яна резко затормозила у подъезда пятиэтажки, где жила Лена. Сердце бешено колотилось — смесь ярости и адреналина заставляла руки дрожать на руле.
Она вспомнила последний раз, когда была здесь. Год назад. Тогда Лена «временно» пожила у них три месяца, съела все запасы из холодильника и умудрилась испортить новую диванную обивку.
— Ну держись, сестричка, — прошипела Яна, захлопывая дверцу машины.
Лифт, как назло, не работал. Пришлось подниматься пешком на четвертый этаж. Каждая ступенька только разжигала злость.
Когда она наконец оказалась перед знакомой дверью, даже не стала звонить — просто начала колотить кулаком в дерево.
— Кто там? — донесся изнутри сонный голос.
— Открывай, Лена! Быстро!
За дверью зашуршало, раздались шаги. Щелчок замка — и перед Яной предстала Лена в растянутом халате, с утренней прической и сигаретой в зубах.
— О, здрасьте-здрасьте, — протянула та, выпуская клуб дыма прямо в лицо Яне. — Какими судьбами?
Яня шагнула вперед, заставляя Лену отступить в прихожую.
— Где мои деньги? — спросила она сквозь зубы.
Лена приподняла бровь, делая вид, что не понимает.
— Какие деньги, милочка?
— 55 тысяч, которые ты вчера выклянчила у моего мужа!
Лена рассмеялась, развалившись на стуле у прихожей.
— Ой, да ладно тебе! Кирилл сам дал. Добровольно.
— Это НАШИ общие деньги! — Яня повысила голос. — Мы копили на ремонт!
— Ну и что? — Лена пожала плечами. — Мне срочно нужно было.
— На что?!
— Лечение, — Лена показала на щеку. — Зуб болел. В частную клинику пошла.
Яня ошалело уставилась на нее.
— Ты потратила 55 тысяч на зуб?!
— Ну а что? Хороший врач дорого стоит, — Лена цинично улыбнулась. — Да и пломбу поставила золотую. Хочу же как лучше.
Яня чувствовала, как красная пелена застилает глаза.
— Ты… ты совсем совести не имеешь!
— Ой, да перестань, — Лена махнула рукой. — Кирилл же не жалуется. Он всегда помогает семье. В отличие от некоторых.
Это было последней каплей.
— Ты конченная эгоистка! — закричала Яня. — Я заставлю тебя вернуть каждую копейку!
Лена медленно поднялась со стула, ее лицо вдруг стало серьезным.
— Попробуй только, — тихо сказала она. — Кирилл на моей стороне. Всегда был и будет.
Эти слова ударили Яну сильнее, чем она ожидала.
Она развернулась и выбежала из квартиры, хлопнув дверью так, что с полки слетела фарфоровая статуэтка.
Слезы злости катились по щекам, пока она спускалась по лестнице.
Теперь она знала — война только начинается. И главным врагом оказался не Кирилл, и даже не Лена.
А его слепая, глупая преданность этой стерве.
Яна ехала домой, сжимая руль так сильно, что пальцы побелели. В голове стучала одна мысль: «Как он мог? Как он СМОГ?!»
Она припарковалась у подъезда и несколько минут сидела в машине, пытаясь успокоить дрожь в руках. Вспоминала, как три года назад, когда они только поженились, Кирилл клялся, что теперь она — его семья. А его сестра…
«Она же взрослый человек, сама разберется», — говорил он тогда.
Лифт медленно поднимался на 9 этаж. Яна мысленно репетировала речь. Она не собиралась кричать. Нет. Только холодный, спокойный разговор.
Ключ щелкнул в замке. В прихожей пахло жареной картошкой — Кирилл, видимо, уже начал готовить ужин.
— Это ты? — донеслось с кухни.
Яна молча сняла туфли, повесила пальто и прошла на кухню.
Кирилл стоял у плиты, помешивая что-то на сковороде. Увидев её лицо, сразу понял — разговор будет серьёзным.
— Ну что, слетала к Ленке? — попытался он шутить, но голос дрогнул.
Яна села за стол, положила перед собой телефон с историей переводов.
— Объясни.
Кирилл вздохнул, выключил плиту и сел напротив.
— Она сказала, что у неё зуб болит…
— И ты сразу 55 тысяч? — Яна говорила тихо, но каждое слово резало как нож. — Без обсуждения со мной?
— Я думал вернём…
— Когда? После того как она «временно» поживёт у нас? Или после её «срочного» кредита, который мы три года выплачивали?
Кирилл опустил глаза.
— Она же сестра…
— А я кто? — голос Яны дрогнул. — Мы шесть лет вместе. ШЕСТЬ ЛЕТ, Кирилл!
Он молчал.
— Ты знаешь, что она назвала тебя? — продолжала Яня. — Своим личным банкоматом.
Кирилл резко поднял голову.
— Она не могла…
— Могла. И сказала. И знаешь что? Она права.
Яня встала, её тень упала на Кирилла.
— Завтра же идёшь к ней и забираешь наши деньги. ВСЕ.
— Но…
— Или я подаю на развод.
Тишина повисла тяжёлым одеялом. Кирилл побледнел.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно.
Она вышла из кухни, оставив его одного с его мыслями.
В спальне Яна закрыла дверь и наконец позволила себе заплакать. Но не от слабости. От ярости.
За дверью раздались шаги. Кирилл замер перед спальней, но не вошёл.
Яна знала — завтра будет война. И на этот раз она не отступит.
Яна проснулась от звука льющейся воды в ванной. Сквозь сон она на мгновение забыла о вчерашнем скандале, но тут же всё вспомнила, когда потянулась к холодной половине кровати. Кирилл явно встал раньше.
Она медленно поднялась, закутавшись в халат. В зеркале отразилось бледное лицо с тёмными кругами под глазами — бессонная ночь давала о себе знать.
На кухне пахло кофе. Кирилл, уже одетый для работы, стоял у окна, нервно постукивая пальцами по кружке.
— Доброе утро, — пробормотал он, не поворачиваясь.
Яна молча налила себе чай. Тишина висела между ними тяжёлым грузом.
— Я… я сегодня заеду к Лене, — наконец произнёс Кирилл, оборачиваясь. Его лицо выглядело осунувшимся.
Яна подняла на него взгляд:
— И?
— И поговорю о деньгах.
Она медленно помешала ложкой в чашке, наблюдая, как кружатся чаинки.
— Просто «поговоришь»? Или вернёшь?
Кирилл сглотнул, его пальцы сжали кружку так, что костяшки побелели.
— Я попрошу её вернуть.
— Попросишь, — Яна усмехнулась. — Как ты «просил» в прошлый раз, когда она заняла на «ремонт машины»? Или когда «срочно нужны были на лекарства»?
Он опустил глаза:
— Я понял свою ошибку.
— Ошибку? — Яна резко поставила чашку на стол. — Кирилл, это не ошибка кассира в супермаркете! Ты отдал наши общие деньги, даже не спросив меня!
Его телефон зазвол, прервав разговор. Лена. Они оба замерли, глядя на мигающий экран.
— Ответишь? — язвительно спросила Яна.
Кирилл молча отклонил вызов и сунул телефон в карман.
— Я поехал. Вернусь… не знаю когда.
— Жду с деньгами, — бросила ему вдогонку Яна.
Дверь закрылась. Яна подошла к окну и наблюдала, как Кирилл садится в машину. Его плечи были ссутулены, будто нёс невидимый груз.
Телефон на столе завибрировал. Сообщение от Кирилла: «Я всё исправлю. Прости».
Яна не стала отвечать. Вместо этого она открыла браузер и начала искать номер хорошего семейного юриста. На всякий случай.
Её собственный телефон зазвонил. Незнакомый номер.
— Алло?
— Это Яна? — женский голос звучал официально. — Я Ольга Сергеевна, бухгалтер из «Фармакона». Ваша… сестра мужа здесь работает?
Яна замерла:
— Да, Лена. В чём дело?
— Она вчера забрала расчётку за два месяца вперёд. Сказала, что у вас в семье ЧП. Но по правилам компании…
Яна медленно улыбнулась. Вот оно — слабое место.
— Ольга Сергеевна, вам лучше поговорить с моим мужем. Дам его номер.
Она закончила разговор с лёгким сердцем. Теперь у Кирилла будет не просто разговор с сестрой. А настоящий скандал на работе.
Яна взглянула на часы. До возвращения мужа оставалось несколько часов. Достаточно, чтобы приготовить ужин… и собрать вещи на случай, если он снова выберет Лену.
Она аккуратно сложила свою коллекцию книг в коробку. «На всякий случай», — повторяла она себе. Но в глубине души уже знала — сегодня всё решится. Окончательно.
Вечерние тени уже ложились на квартиру, когда Яна услышала ключ в замке. Она сидела в гостиной с книгой, делая вид, что читает, хотя уже час перечитывала одну и ту же страницу.
Кирилл вошел тяжело, будто тащил на плечах мешок с камнями. Его рубашка была мятой, волосы всклокочены — словно он весь день провел в драке.
— Ну что, как твоя драгоценная сестра? — спросила Яна, не поднимая глаз от книги.
Кирилл молча прошел на кухню. Послышался звук наливающейся воды. Яна встала и последовала за ним.
Он стоял у раковины, сжимая стакан так, будто хотел его раздавить. В его глазах читалась буря эмоций — злость, стыд, растерянность.
— Она… — его голос сорвался. — Она сказала, что деньги уже потрачены. На новую шубу.
Яна медленно выдохнула. Это было даже хуже, чем она предполагала.
— И что ты ответил?
Кирилл резко повернулся к ней. Его лицо исказила гримаса боли:
— Я сказал, что если она не вернет деньги до завтра, я подам на нее в суд! Довольно, Яна! Довольно!
Он швырнул стакан в раковину, где тот разбился с громким звоном. Яна не вздрогнула. Она видела, как дрожат его руки — не от злости, а от осознания того, что его все эти годы просто использовали.
— Она назвала меня жалким, — прошептал Кирилл. — Сказала, что без нее я никто. Что ты меня бросишь, а она… она всегда будет рядом.
Яна подошла ближе. Впервые за эти дни она почувствовала не злость, а жалость к этому сломанному мужчине.
— И что ты ей ответил?
Кирилл поднял на нее глаза. В них стояли слезы.
— Я сказал, что если придется выбирать… я выбираю тебя.
Он опустился на стул и закрыл лицо руками. Яна медленно обняла его, чувствуя, как его плечи сотрясаются от беззвучных рыданий.
— Я был слепым идиотом, — прошептал он. — Все эти годы…
— Ты просто любил свою сестру, — тихо сказала Яна. — Это не преступление.
Он резко поднял голову:
— Но я предал тебя. Снова и снова.
Яна вздохнула. В соседней комнате лежала собранная коробка с вещами. Она все еще не была уверена…
— Деньги, — начала она.
— Я заберу их, — перебил Кирилл. — Если нужно — продам ее машину. Она оформлена на меня. Я… я все исправлю.
Он взял ее руки в свои. Его ладони были холодными и влажными.
— Дай мне еще один шанс. Один. Последний.
Яна посмотрела в его глаза — впервые за долгое время действительно посмотрела. И увидела там не мальчика, которым он был рядом с Леной, а мужчину, которого когда-то полюбила.
— Хорошо, — тихо сказала она. — Но запомни, Кирилл: это действительно последний раз.
Он кивнул, слишком потрясенный, чтобы говорить. Яна знала — завтра их ждет новый день. Возможно, начало новой жизни.
Но где-то в городе была женщина, которая не собиралась так просто сдаваться. И Яна это понимала.
Воскресное утро началось неожиданно — резкий звонок в дверь разорвал тишину квартиры. Яна, только что проснувшаяся, взглянула на часы — 8:17. Кирилл спал рядом, не шевелясь.
Звонок повторился, теперь уже продолжительной трелью. Яна накинула халат и пошла к двери, сердце необъяснимо заколотилось в груди.
— Кто там? — спросила она, не открывая.
— Открывай, родная! — знакомый сладковатый голос просочился сквозь дверь. — Гостей не ждёте?
Яна замерла. Лена. Здесь. Сейчас. Она машинально оглянулась на спальню — Кирилл уже сидел на кровати, сонно моргая.
— Это… — начал он.
— Твоя сестра, — коротко бросила Яна. — Хочешь открыть?
Он резко встал, лицо стало каменным:
— Я разберусь.
Яна отошла в сторону, когда он направился к двери. Кирилл распахнул её так резко, что та ударилась об ограничитель.
Лена стояла на пороге в новой шубе — той самой, купленной на их деньги. Её накрашенные губы растянулись в улыбке.
— Братик! — она сделала шаг вперёд, но Кирилл преградил ей путь.
— Ты зачем пришла?
— Как грубо! — Лена сделала обиженное лицо. — Неужели сестра не может навестить родных?
Её глаза скользнули за спину Кирилла, встретившись с взглядом Яны. В них мелькнуло что-то холодное.
— Входи, — неожиданно сказала Яна. — Раз уж приехала.
Лена торжествующе перешагнула порог, оставляя за собой шлейф тяжёлых духов. Она осмотрела квартиру, будто оценивая обстановку.
— Миленько у вас, — протянула она. — Хотя ковёр в гостиной уже выцветший. Надо бы поменять.
— Лена, — Кирилл сжал кулаки. — Говори, что тебе нужно.
Она повернулась к нему, внезапно сменив мимику. Глаза стали влажными, губы дрожали.
— Кирилл, я… я не могу без тебя. Ты же знаешь, как я тебя люблю. Мы же семья!
Её рука потянулась к его лицу, но он отстранился.
— Семья не ворует у семьи, — холодно сказал он.
Лена замерла, затем резко повернулась к Яне:
— Это ты его так научила? Настраиваешь против родной крови?
Яна скрестила руки на груди:
— Я лишь показала ему правду.
— Какая ещё правда?! — Лена закричала, внезапно теряя контроль. — Он мой брат! Мой! Я его вырастила, когда мать с отцом пропадали на работе!
Кирилл побледнел:
— Хватит врать. Меня воспитывала бабушка. Ты только и делала, что клянчила деньги на свои прихоти.
Лена затряслась, её лицо исказила гримаса ярости. Она резко рванулась к полке с фотографиями, схватила первую попавшуюся рамку и швырнула её об пол.
— Вот что ты думаешь о своей семье?! — завопила она. Стекло разлетелось осколками по полу.
Яна инстинктивно шагнула назад. Кирилл же, напротив, двинулся вперёд, его лицо стало опасным.
— Вон из моего дома, — произнёс он тихо, но так, что мурашки побежали по спине у Яны. — Сейчас же.
Лена задышала часто, её глаза бегали по комнате, будто ища поддержки. Затем она выпрямилась, снова приняв слащавое выражение.
— Хорошо, я уйду. Но знай, братик, — она ткнула пальцем в его грудь, — без меня ты никто. Она тебя бросит при первой же возможности. А я… я всегда буду ждать.
Она повернулась и вышла, хлопнув дверью так, что задрожали стёкла в окнах.
Тишина, наступившая после её ухода, была оглушительной. Яна взглянула на разбитую фоторамку — это было их свадебное фото.
Кирилл медленно опустился на колени и начал собирать осколки. Его руки дрожали.
— Всё, — прошептал он. — Всё кончено.
Яна подошла и присела рядом, осторожно взяв его руку.
— Нет, — сказала она. — Это только начало.
За окном хлопнула дверь машины — Лена уезжала. Но Яна знала — это ещё не конец истории. Где-то в глубине души она понимала: сегодняшний визит был лишь первым залпом в войне, которую Лена не собиралась проигрывать.
Прошла неделя после визита Лены. Яна сидела на кухне с чашкой остывающего кофе, разглядывая уведомление на телефоне — перевод на 55 тысяч рублей. Кирилл выполнил обещание — забрал деньги у сестры. Но какой ценой?
Дверь в прихожей скрипнула — Кирилл вернулся с работы раньше обычного. Его лицо было серым от усталости, под глазами — темные круги.
— Получила деньги? — спросил он, снимая куртку.
— Да, — Яна кивнула на телефон. — Как ты её заставил?
Кирилл тяжело опустился на стул, его пальцы нервно барабанили по столу.
— Пригрозил полицией. Сказал, что подаю заявление о мошенничестве, — он усмехнулся без радости. — Она принесла деньги в тот же день. В мелочи.
Яна представила эту картину — злую Лену, отсчитывающую пятерки и десятки. Мелочь как последнее унижение.
— А что теперь? — осторожно спросила Яна.
Кирилл закрыл глаза, его веки дрожали.
— Она… — голос сорвался. — Она написала, что больше не считает меня братом. Прислала детские фотографии, разрезанные пополам.
Яна протянула руку, накрыла его ладонь своей. Она ждала этого момента месяцы, годы — когда Кирилл наконец освободится от сестры. Но сейчас радости не было — только горечь и пустота.
— Мне жаль, — искренне сказала она.
Он резко встал, стул грохнулся на пол.
— Не надо жалости! — крикнул он. — Я сам виноват! Сам позволял ей годами сидеть у меня на шее! Я…
Его голос сломался. Яна встала и обняла его. Он дрожал, как в лихорадке.
— Всё кончено, — прошептала она. — Теперь только мы.
Он крепко прижал её к себе, спрятав лицо в её волосах.
Но в этот момент зазвонил телефон. Кирилл вздрогнул, достал аппарат — неизвестный номер.
— Алло? — его голос звучал хрипло.
Яна видела, как его лицо меняется — сначала недоумение, потом ужас.
— Что? Когда? — он уже хватал куртку. — Я еду. Сейчас.
Он бросил телефон в карман, лицо было белым как мел.
— Это мать. С Леной… — он сглотнул. — Она в больнице. Передозировка таблетками.
Яна почувствовала, как пол уходит из-под ног.
— Это… — начала она.
— Инсценировка, — закончил Кирилл, но в его глазах читался ужас. — Должно быть инсценировка. Она же так умеет.
Но он уже бежал к двери. Яна схватила его за руку.
— Я с тобой.
В его глазах боролись противоречивые чувства. Наконец он кивнул.
Такси мчалось по улицам города. Кирилл молча смотрел в окно, его пальцы судорожно сжимали и разжимались.
— Если это спектакль… — начал он.
— Мы уедем сразу, как в этом убедимся, — твердо сказала Яна.
Но в глубине души она знала — всё не так просто. Лена сделала свой ход. И теперь Яне предстояло решить — бороться за мужа или отпустить его к сестре. Навсегда.
Больница встретила их ярким светом и запахом антисептика. У стойки регистратуры рыдала пожилая женщина — мать Кирилла и Лены. Увидев сына, она бросилась к нему.
— Она не приходит в себя! — всхлипывала женщина. — Говорила, что ты её предал… Что жизнь не имеет смысла…
Кирилл стоял как вкопанный. Яна видела — его вера в «спектакль» таяла с каждой секундой.
— Где она? — спросила Яна вместо него.
— Реанимация, — мать утерла слезы. — Но пускают только родных.
Последние слова она произнесла с ударением, бросая на Яну злобный взгляд. Старая песня — «ты здесь чужая».
Кирилл сделал шаг к коридору, потом обернулся к Яне. В его глазах была мука.
— Я… я должен…
Яна кивнула, сжимая зубы.
— Иди. Я подожду здесь.
Он побежал по коридору, даже не оглянувшись. Яна осталась стоять посреди больничного холла, чувствуя, как что-то внутри неё разбивается вдребезги.
Она достала телефон, набрала номер такси. У неё было решение. Если Кирилл сейчас выберет Лену — на этот раз она уйдёт по-настоящему. Без сцен, без угроз. Просто возьмёт и уйдёт.
Но сначала она должна была услышать его выбор. Из его собственных уст.
Яна сидела на жесткой больничной скамье уже два часа. Кофе в пластиковом стакане давно остыл, но она продолжала сжимать его в руках, будто это якорь, удерживающий ее в этой реальности.
Часы над регистратурой показывали 23:47. Именно в это время месяц назад Кирилл перевел деньги Лене. Яна горько усмехнулась — жизнь любит зловещие совпадения.
Шаги в коридоре заставили ее поднять голову. Кирилл шел медленно, его лицо было пустым, без эмоций. Мать Лены бежала следом, всхлипывая в платок.
— Ну что? — встала Яна. — Это был спектакль?
Кирилл остановился перед ней. Его глаза были красными, но сухими.
— Нет. Она действительно… — он сглотнул. — Врачи говорят, кризис миновал. Она будет жить.
Яна кивнула, изучая его лицо. Она ждала чего-то большего — объяснений, извинений, обещаний. Но он молчал.
— И что теперь? — спросила она прямо.
Мать Кирилла внезапно вклинилась между ними:
— Теперь он останется с семьей! С теми, кто действительно его любит! — женщина схватила сына за рукав. — Пойдем, Леночка проснется скоро, она будет тебя ждать…
Кирилл не сопротивлялся, позволил увести себя на несколько шагов. Яна замерла. Это был момент истины.
— Кирилл, — позвала она. Твердо. Громко.
Он остановился, обернулся. Их взгляды встретились через больничный коридор, будто через пропасть.
— Ты идешь к ней? — спросила Яна. Просто. Без истерик.
Его мать дернула его за руку:
— Конечно идет! Сестра важнее какой-то…
— Мама, замолчи! — впервые за вечер Кирилл оживился. Он вырвал руку и сделал шаг к Яне. — Я… я не знаю.
Яна медленно покачала головой:
— Нет, милый. Ты знаешь. Просто боишься сказать.
Она достала из кармана ключи от их квартиры и протянула ему.
— Я уезжаю к маме. Осталось собрать только зубные щетки и документы.
Кирилл остолбенел:
— Ты… ты уходишь?
— Нет, — Яна поправила сумку на плече. — Я уже ушла. Просто сообщаю.
Она повернулась к выходу. В этот момент Кирилл совершил то, чего не делал никогда — оставил свою мать и сестру и бросился за женой.
— Стой! — он схватил ее за руку перед дверьми. — Ты не можешь просто…
— Могу, — Яна высвободилась. — Я шесть лет была на втором плане. Хватит.
Его лицо исказилось от боли:
— Я выбираю тебя! Я же сказал!
— Слова ничего не значат, — она ткнула пальцем в сторону палаты Лены. — Ты показал свой выбор.
Он стоял, опустив голову, его плечи тряслись. Яна в последний раз посмотрела на этого человека — своего мужа, свою любовь, свою боль.
— Если решишься на развод — дай знать. Не прячься, как трус, — повернулась к двери.
— Яна! — его крик разнесся по всему холлу. — Я… я приду за тобой!
Она не обернулась, просто подняла руку в прощальном жесте. Автоматические двери раскрылись перед ней, впуская холодный ночной воздух.
Такси ждало. Яна села на заднее сиденье, наконец позволив слезам течь. Они были горькими, но очищающими.
Телефон завибрировал — сообщение от Кирилла: «Я исправлюсь. Вернись».
Яна вытерла слезы, удалила сообщение и набрала номер мамы:
— Алло, мам? Я еду. Надолго.
За окном мелькали огни города, такого знакомого и вдруг ставшего чужим. Но где-то впереди, за поворотом, уже ждала новая жизнь. Без Лен, без предательств, без вечной борьбы за место в сердце любимого человека.
Яна закрыла глаза и впервые за долгие годы почувствовала — свободу.
