Когда утром Андрей написал мне: *«Меня повысили!»* — я буквально подпрыгнула от радости. Сердце забилось быстрее, в голове мгновенно пронеслись картины: новая квартира, отпуск в Италии, может, даже ребёнок… Мы ведь так долго мечтали о стабильности, о настоящем будущем. Пять лет брака — без детей, зато с кредитом за квартиру и вечной экономией на мелочах. И вот — наконец-то! Прорыв.
Я тут же кинулась в магазин, купила бутылку его любимого виски, красивую ручку с гравировкой *«Директору с любовью»* и коробку конфет ручной работы. Всё это я уложила в элегантную коробку с лентой и отправилась в его офис — он работал в крупной IT-компании на 12 этаже бизнес-центра «Норд».
До этого я редко приходила к нему на работу. Андрей говорил, что не хочет, чтобы я «отвлекала его в рабочее время», да и я не хотела казаться навязчивой. Но сегодня — особенный день. Я хотела увидеть его глаза, когда он прочтёт записку: *«Ты — мой герой. Горжусь тобой. Люблю.»*
Лифт поднял меня на 12 этаж. Я шла по коридору с улыбкой, сердце пело. Приблизилась к его кабинету — дверь была приоткрыта. Я замедлила шаг, хотела сделать сюрприз, заглянула внутрь…
И у меня будто вырвали сердце.
Он стоял спиной ко мне, но я бы узнала его силуэт в любой толпе. Его руки обнимали женщину — высокую, стройную, в облегающем чёрном платье. Её руки были на его плечах. Они целовались. Медленно, страстно, как будто мир вокруг перестал существовать.
Я узнала её. Лариса Сергеевна — генеральный директор компании. Ему повышение? Да, конечно. Только не в должности.
Я замерла. В голове — гул. В ушах — шум. Руки задрожали, подарочная коробка чуть не выскользнула. Я хотела закричать, броситься вперёд, швырнуть всё это в них… Но не смогла. Ноги отказывались двигаться.
А потом — они отстранились. Андрей что-то прошептал, и Лариса засмеялась — высоким, звонким смехом, от которого у меня по коже побежали мурашки.
— Ты уверен, что она не узнает? — спросила она, поправляя прическу.
— Абсолютно, — ответил он, улыбаясь. — Она слишком наивна. Думает, что я работаю ради семьи. А я давно живу ради себя… и ради тебя.
Я почувствовала, как внутри что-то ломается.
Он сказал *«она»*. О *мне*. Моё имя, моё лицо, мои руки, которые готовили ему ужины, стирали его рубашки, ждали его с работы — всё это было *«наивностью»*?
Я медленно отступила, стараясь не шуметь. Лифт. Лестница. Выход. Я шла, как в тумане. Подарок я оставила у двери его кабинета — пусть найдёт. Пусть знает, что я была там. Пусть чувствует.
Домой я вернулась как автомат. Села на диван. Смотрела в стену. Не плакала. Не кричала. Просто… пустота. Как будто всю жизнь строила дом, а теперь он рухнул в одно мгновение.
Через три часа он пришёл. Улыбающийся, с папкой в руке, с запахом её духов на воротнике.
— Солнышко! — сказал он, целуя меня в щёку. — Я уже всё рассказал маме! Теперь я начальник отдела! Представляешь?
Я молчала.
— Эй… — он нахмурился. — Ты что, не рада?
— А ты рад, что я была в твоём офисе?
Его лицо мгновенно изменилось. Цвет ушёл. Он замер.
— Что?
— Я была. Я всё видела. Ты целовался с Ларисой. И сказал, что я наивная.
Он опустил папку. Присел на стул.
— Слушай, Даша… Это не то, что ты думаешь.
— А что я должна думать? Что это был дружеский поцелуй? Что вы просто обсуждали планы на квартал?
— Я… — он вздохнул. — Да. Я спал с ней. Месяц. Может, больше.
Я смотрела на него. На этого человека, с которым спала, ела, смеялась, планировала будущее. И вдруг поняла — я не знаю его. Совсем.
— Почему? — тихо спросила я.
— Потому что ты… ты не та, кем была раньше. Ты стала… тяжёлой. Всё время о деньгах, о детях, о квартире. А Лариса — она живая. Сильная. Она понимает меня.
— А я — нет?
— Ты не видишь меня. Ты видишь *семью*, *ответственность*, *нормальность*. А я хочу чего-то большего.
— Ты хочешь измены? — спросила я. — Хочешь, чтобы тебя повышали за секс?
— Это не просто секс! — вспылил он. — Это чувства! Я впервые за десять лет чувствую, что живу!
— А со мной ты был мёртв?
Он не ответил. Просто смотрел в пол.
Я встала. Пошла в спальню. Начала собирать вещи. Медленно. Спокойно. Как будто это не мои вещи, не моя жизнь.
— Что ты делаешь? — спросил он, стоя у двери.
— Ухожу.
— Куда?
— Домой.
— Это твой дом.
— Был.
— Даша, подожди… Мы можем поговорить! Может, ты простишь? Я ведь люблю тебя!
— Нет, — сказала я. — Ты любишь *идею* меня. Ту, что была пять лет назад. А настоящую — не видишь. И не хочешь видеть.
Я закрыла чемодан. Прошла мимо него. Он не остановил.
Я поехала к маме. Жила у неё две недели. Не выходила из комнаты. Не отвечала на звонки. Андрей писал каждый день. Просил прощения. Говорил, что бросил Ларису. Что она его использовала. Что всё было ошибкой.
Я не верила.
Потом пришло письмо от его коллеги — той, что сидела рядом с ним. Она написала анонимно, но я узнала её стиль. Оказывается, Лариса не просто директор. Она известна тем, что «помогает» карьерному росту тех, кто ей нравится. Андрей — не первый. И, скорее всего, не последний.
Но хуже всего было другое: он знал. Знал, на что идёт. Знал, что это не любовь — это сделка. А всё равно выбрал.
Через месяц я нашла работу. В маленькой галерее. Начала учиться рисовать. Потихоньку возвращалась к себе.
Андрей пришёл однажды вечером. Без предупреждения. Стоял у двери моей новой квартиры (я сняла однокомнатную на окраине), с цветами и уставшим лицом.
— Даша… Я уволился. Ушёл сам. Без повышения. Без неё.
Я смотрела на него. Он выглядел постаревшим. Глаза потускнели.
— Зачем ты пришёл?
— Я хочу вернуть тебя.
— А ты знаешь, кто я?
— Ты — моя жена.
— Была. А теперь — нет. Я не та женщина, которую можно бросить ради повышения, а потом вернуть, когда стало скучно.
— Я ошибся. Я был слабым.
— Слабость — это когда человек не может устоять перед соблазном. А ты — выбрал. Ты выбрал её, её власть, её тело, её обещания. Ты выбрал *не меня*.
— Я всё исправлю.
— Некоторые вещи нельзя исправить, Андрей. Предательство — одна из них.
Он опустил цветы.
— Я люблю тебя.
— А я больше не верю в твоё «люблю». Это слово умерло в тот день, когда ты закрыл дверь своего кабинета.
Он ушёл. Я закрыла дверь. И впервые за долгое время почувствовала — я свободна.
Прошёл год.
Я открыла свою небольшую студию — «Свет в окне». Занимаюсь живописью, провожу мастер-классы. У меня есть кот, две подруги, которые как сёстры, и планы на Италию — ту самую, о которой мечтала.
Однажды утром я получила письмо. От Ларисы.
Да, от неё самой.
*Даша,*
*Я не знаю, получите ли вы это. Но я должна сказать. Андрей ушёл после вас. Я не увольняла его — он сам ушёл. Но я не отпускала его легко. Я сказала, что он никому не нужен без меня. Что он провалится.*
Он поверил.
Я сделала это, потому что… я тоже ошибалась. Я думала, что власть — это сила. А на самом деле — это пустота. И когда он ушёл, я поняла: я использовала людей, как инструменты. А любовь — не инструмент.*
*Я ухожу из компании. Продаю долю. Уезжаю в Новую Зеландию.*
*Простите меня. И простите его. Он был слаб, но он не злой. Просто выбрал не то, что нужно.*
*Желаю вам света.*
*Лариса.*
Я долго сидела с этим письмом. Перечитывала. Потом вышла на балкон. Был ранний апрель. Солнце только вставало. Город просыпался.
Я не простила. Не сразу. Но я поняла: боль — это не приговор. Это путь. Через него можно пройти. Можно стать сильнее. Можно научиться видеть не только то, что хотим видеть, но и то, что есть на самом деле.
Андрей написал ещё раз. Через полгода. Он работает водителем такси. Говорит, что пишет книгу. О любви. О выборе. О том, как легко потерять всё, что дорого.
Я не ответила.
Но вчера, гуляя по парку, я увидела пару. Молодые. Он держит её за руку. Она смеётся. Он смотрит на неё, как на чудо.
И вдруг мне стало не грустно. А… спокойно.
Я не хочу его назад. Но я благодарна за то, что он был. За то, что он показал мне: любовь — это не должность, не подарки, не слова. Любовь — это когда тебя видят. По-настоящему. Даже когда ты молчишь. Даже когда ты плачешь. Даже когда ты уходишь.
А если не видят — значит, это не любовь.
Это просто иллюзия. И её можно разбить. Как хрустальную вазу.
Но из осколков можно собрать что-то новое. Что-то своё.
И, может быть, даже красивее.
Сегодня я написала на холсте большую букву «Я».
Не «мы».
Не «он».
«Я».
И это — начало.
