Лара сидела на кухне и смотрела на документы. Руки дрожали. Виктор стоял у окна, спиной к ней.
— Вить, ты серьезно?
— Абсолютно.
— Но тридцать лет же…
— Именно поэтому. Тридцать лет обмана.
Лара отложила бумаги. Голова кружилась. Весь мир перевернулся за один вечер. Еще утром она готовила ему завтрак, а теперь он требует развода.
— Какого обмана? О чем ты?
Виктор повернулся. Лицо каменное.
— Не притворяйся. Я все знаю про твои походы к Надьке. Про разговоры о том, какой я плохой муж.
— Господи, Витя! Мы просто болтали!
— Болтали… А еще обсуждали, как меня бросить.
Лара вскочила. Стул упал.
— Да ты с ума сошел! Когда я хотела тебя бросать?
— Документы подпишешь завтра. Адвокат все объяснит.
— Какие документы?
— Раздел имущества. Все честно.
Виктор взял куртку и пошел к двери.
— Стой! А квартира? А дача?
— На мне оформлено. По закону мое.
— Как это твое? Мы же вместе покупали!
— Ты не работала последние десять лет. Какой твой вклад?
Дверь хлопнула. Лара осталась одна с документами и рухнувшим миром. Села на пол рядом с упавшим стулом. Что происходит? Как это случилось? Еще вчера они смотрели телевизор вместе. Она массировала ему плечи. Он жаловался на работу.
На следующий день пришел адвокат. Молодой, в очках. Разложил бумаги на том же столе. Лара заварила чай. Руки все еще дрожали.
— Значит так, Лариса Петровна. Господин Смирнов предлагает вам десять тысяч рублей компенсации за моральный ущерб.
— Десять тысяч? За тридцать лет?
— Квартира оформлена на него. Дача тоже. Машина на его маме записана.
— На маме? Она же пять лет как умерла!
— Переоформили недавно на него по наследству. Все законно.
Лара читала бумаги. Буквы плыли перед глазами. Как он успел все провернуть? Когда? Пока она стирала его рубашки и готовила борщ, он планировал ее уничтожение.
— А где мне жить?
— Это не мой вопрос, извините. Я только юрист.
— Только юрист… А я только дура, да?
Адвокат поправил очки. Неудобно ему стало.
— У вас есть неделя на переезд. Подпишите здесь.
Лара взяла ручку. Рука не слушалась. Тридцать лет брака закончились одной подписью. Росчерк пера — и все. Нет больше семьи. Нет дома. Нет жизни.
Через неделю она стояла у подъезда с двумя сумками. Все остальное Виктор велел выбросить. Даже фотографии детей. Даже мамины серьги.
— Старье не нужно, — сказал он, не глядя в глаза. — Начинай новую жизнь.
— Витя, как ты можешь?
— Легко. Очень легко.
Он закрыл дверь. Навсегда. Лара постояла еще минуту, потом взяла сумки и пошла на остановку. Автобус долго не ехал. Прохожие смотрели на женщину с вещами. Наверное, думали — выгнали алкоголичку. Или хуже что-то.
Подруга Надя встретила на пороге со слезами.
— Лар, он совсем озверел. Как можно так с человеком?
— Не знаю. Просто не знаю.
Лара села на раскладушку в однокомнатной квартире Нади и заплакала. В пятьдесят семь лет остаться без ничего… Без дома, без денег, без будущего. Что теперь делать? Куда идти? На кого надеяться?
— Надь, я пропала. Совсем пропала.
— Не говори так. Что-нибудь придумаем.
— Что придумаем? Я же никого не знаю! Нигде не работала! У меня даже паспорт просрочен!
— Завтра пойдем паспорт менять. Потом работу искать будем.
— Какую работу? Кому я нужна в таком возрасте?
Надя села рядом. Обняла за плечи.
— Лар, ты красивая. Умная. Руки золотые. Найдем что-то.
— Да какие золотые… Только борщ варить умею.
— И это навык. Поваром пойдешь.
Лара вытерла слезы. Повар… Почему бы и нет? Только где ее такую возьмут? Без опыта, без документов, без рекомендаций.
Утром Лара проснулась на раскладушке. Шея болела. Надя уже ушла на работу. Оставила записку: «Завтрак в холодильнике. Не унывай».
Лара села на кровать. Тишина. Странно без привычной суеты. Виктор всегда будил рано, требовал кофе. Теперь никого не надо кормить. Никому не нужна.
Телефон зазвонил. Незнакомый номер.
— Алло?
— Лариса Петровна? Это Анна Ивановна, соседка ваша была. Слышала про ваши дела…
— Да, все так.
— Понимаете, мне помощница нужна. По хозяйству. Я уже не молодая, тяжело одной. Может, подойдете посмотреть?
Лара вскочила. Неужели работа?
— Конечно! Когда можно?
— Хоть сегодня. Адрес запишите.
Через час Лара звонила в дверь незнакомой квартиры. Анна Ивановна оказалась маленькой старушкой с добрыми глазами.
— Проходите, проходите. Чаю попьем.
Квартира большая, но запущенная. Пыль, беспорядок. Анна Ивановна налила чай из красивого сервиза.
— Мне семьдесят восемь. Сын в Америке живет. Денег шлет, а помочь некому. Уборка, готовка, в магазин сходить. Сможете?
— Конечно смогу!
— А сколько вы хотите?
Лара растерялась. Сколько просить? Не знает же она цены.
— Не знаю даже… Что предложите.
— Двадцать тысяч в месяц. Плюс обеды здесь. Подходит?
— Да! Очень подходит!
Анна Ивановна улыбнулась.
— Тогда завтра начинайте. В девять утра.
Лара шла домой и не верила. Работа! У нее есть работа! Двадцать тысяч — это же целое состояние сейчас.
Надя вечером обрадовалась.
— Лар, это отлично! Анну Ивановну знаю, хорошая женщина. Не обидит.
— Надь, а я справлюсь?
— Ты что? Ты же всю жизнь дом вела. Справишься легко.
Первая неделя прошла тяжело. Лара привыкла к своей квартире, а тут все чужое. Где что лежит, как плита работает, какой порошок использовать. Анна Ивановна оказалась терпеливой. Объясняла, показывала.
— Ларочка, не волнуйтесь так. Вы очень хорошо готовите.
— Спасибо. Я старараюсь.
— А что с мужем вашим? Совсем никак договориться нельзя?
Лара мыла посуду. Руки в пене, а слезы сами пошли.
— Нет. Он меня ненавидит теперь. Думает, я его предавала.
— А вы предавали?
— Никогда! Только с подругой жаловалась иногда. Все жены жалуются.
— Конечно жалуются. Это нормально.
Анна Ивановна погладила ее по плечу.
— Знаете что, дорогая? Мужчины часто сходят с ума в этом возрасте. Кризис какой-то у них. Думают, жизнь прошла мимо.
— А женщинам что, легче?
— Женщинам тоже тяжело. Но мы сильнее. Мы умеем начинать заново.
Лара вытерла руки полотенцем. Начинать заново… В пятьдесят семь лет. Страшно. Но другого выхода нет.
Через месяц она уже чувствовала себя увереннее. Анна Ивановна хвалила ее борщ, восхищалась чистотой в квартире. Даже прибавку дала.
— Ларочка, вы не думали курсы какие-то закончить?
— Какие курсы?
— Ну, парикмахерские, например. Или маникюр. Золотые руки у вас.
Лара задумалась. А почему бы нет? Деньги появились, время есть. Может, действительно освоить профессию?
— А сколько это стоит?
— Недорого. Моя соседка ходила, говорит, хорошие курсы. За три месяца диплом дают.
Вечером Лара рассказала Наде.
— Лар, это же здорово! Парикмахер — всегда при деле. Люди стричься всегда будут.
— А вдруг не получится?
— Получится! У тебя талант к красоте. Помнишь, как ты меня к выпускному готовила?
Лара помнила. Тогда ей было семнадцать. Она мечтала стать стилистом, но родители отговорили. Мол, несерьезная профессия. Надо в институт поступать.
— Может, и правда попробовать?
— Обязательно попробуй! Жизнь только начинается.
Курсы парикмахеров находились в старом здании на окраине. Лара долго ходила вокруг, не решаясь войти. Что скажут молодые девочки на пожилую ученицу?
— Вы к нам? — спросила администратор. Девушка лет двадцати пяти, с яркими волосами.
— Да, узнать про курсы…
— Проходите! Сейчас все расскажу.
Оказалось, все проще, чем Лара думала. Занятия три раза в неделю, практика на моделях, диплом через четыре месяца.
— Возраст не ограничен, — улыбнулась девушка. — У нас и шестидесятилетние учились.
— А работу потом найти можно?
— Конечно! Парикмахеры везде нужны. Особенно с опытом жизни. Клиенты доверяют больше.
Лара записалась. Первое занятие назначили на понедельник. Шла домой и думала: может, сошла с ума? В ее возрасте учиться стричь людей?
Анна Ивановна поддержала идею.
— Ларочка, это замечательно! Творческая профессия. Будете людей красивыми делать.
— А вдруг руки не те?
— Какие не те? У вас золотые руки. Посмотрите, как салат красиво нарезаете. Это тоже искусство.
На первом занятии Лара робела. Группа молодых девчонок болтала о модных стрижках, новых техниках. Она ничего не понимала.
— Знакомимся! — объявила преподавательница Света. — Расскажите о себе.
— Меня Ксюша зовут. Мне девятнадцать. Хочу свой салон открыть.
— Я Вика. Двадцать два. Уже работаю, но диплома нет.
Дошла очередь до Лары.
— Лариса. Мне… пятьдесят семь. Решила профессию сменить.
Девчонки переглянулись. Лара покраснела. Наверное, думают — бабушка выжила из ума.
Но Света отнеслась нормально.
— Отлично! Опыт жизни очень важен в нашем деле. Люди идут к парикмахеру не только постричься. Они хотят поговорить, довериться.
Первые недели давались тяжело. Руки не слушались. Ножницы казались чужими. Девчонки схватывали все на лету, а Лара мучилась с каждым движением.
— Лар, не дергайся так, — шептала Ксюша. — Расслабься. Волосы чувствуют напряжение.
— Легко сказать…
— Представь, что готовишь салат. Режешь аккуратно, не спеша.
Совет помог. Лара действительно представила, что нарезает овощи. Руки стали увереннее.
Через месяц пришли первые модели. Живые люди с настоящими волосами. Лара получила женщину лет сорока.
— Не волнуйтесь, — сказала модель. — Хуже не сделаете. У меня волосы уже убитые.
— Постараюсь…
Лара начала стричь. Медленно, осторожно. Снимала по миллиметру, проверяла каждую прядь. Света стояла рядом, подсказывала.
— Смелее! Не бойтесь ошибиться.
— А если испорчу?
— Не испортите. У вас хорошее чувство пропорции.
Результат получился неплохой. Модель осталась довольна.
— Вы так аккуратно работаете! Чувствуется забота.
Лара расцвела от похвалы. Получается! Действительно получается!
Дома Надя рассматривала фотографии работ.
— Лар, да ты талант! Смотри, как красиво.
— Думаешь?
— Уверена! А что девчонки говорят?
— Нормально относятся. Ксюша даже подружилась со мной. Говорит, я как мама добрая.
— Вот видишь. Возраст — не помеха.
Анна Ивановна тоже следила за успехами.
— Ларочка, а вы мне прическу сделать сможете? Я давно не была у парикмахера.
— Конечно! Только простую пока умею.
— Мне простая и нужна.
Лара постригла Анну Ивановну дома. Аккуратно, с любовью. Старушка помолодела лет на десять.
— Боже мой, какая красота! Вы настоящий мастер!
— Еще учусь…
— А результат уже виден. У вас дар есть.
На курсах Лара стала одной из лучших учениц. Света хвалила ее терпение, внимание к клиентам.
— Лариса, вы должны работать с возрастными женщинами. У вас особый подход.
— А меня возьмут в салон?
— Обязательно возьмут. Я уже с несколькими поговорила. Все заинтересовались.
Лара не верила своему счастью. Неужели у нее получится? Неужели в пятьдесят семь лет можно начать новую карьеру?
Виктор иногда вспоминался. Интересно, что бы он сказал, увидев ее за работой? Наверное, не поверил бы глазам.
Через полгода Лара работала в салоне «Элегант». Небольшой, уютный, с постоянными клиентками. Хозяйка Марина взяла ее сразу после курсов.
— Мне нужен мастер для зрелых женщин. Молодежь к молодым идет, а дамы постарше хотят понимания.
Клиентки полюбили Лару. Она умела слушать, не торопилась, делала аккуратно. За полгода у нее появились постоянные посетительницы.
— Ларочка, только к вам и хожу, — говорила одна. — Вы понимаете, что мне нужно.
— Спасибо. Я стараюсь.
— А что с личной жизнью? Молодая еще, красивая.
Лара улыбалась. Личная жизнь… Пока не до того. Работа, новые навыки, планы на будущее. Некогда думать о мужчинах.
В субботу утром в салон зашел мужчина. Лара мыла инструменты, не сразу подняла голову.
— Девушки, вы стрижете мужчин?
— Конечно! — отозвалась коллега Оля. — Садитесь к Ларисе, она свободна.
Лара обернулась. Виктор. Стоял в дверях, смотрел растерянно. Она замерла с ножницами в руках.
— Лар? Это ты?
— Да, это я.
Он осмотрел салон, ее рабочее место, диплом на стене.
— Ты… работаешь здесь?
— Работаю.
— Парикмахером?
— Да. Садись, если нужно постричь.
Виктор сел в кресло медленно. Смотрел в зеркало на нее, на себя.
— Как ты… где научилась?
— На курсах. Четыре месяца училась.
Лара накинула пелерину, включила машинку. Руки не дрожали. Странно. Она думала, при встрече с ним растеряется.
— А живешь где?
— Снимаю комнату.
— Одна?
— Одна.
Она стригла молча. Виктор тоже молчал. Смотрел в зеркало, изучал ее лицо. Лара похудела, подтянулась. Волосы покрасила, красиво уложила. Выглядела моложе.
— Лар, а может, поговорим? Нормально поговорим?
— О чем говорить?
— Ну… как дела у тебя. Я думал, ты пропала совсем.
— Не пропала. Живу.
Она подравнивала виски. Аккуратно, профессионально. Как будто стрижет незнакомого человека.
— А я… мне тяжело одному.
— Найдешь себе кого-нибудь.
— Не хочу никого. Привык к тебе.
Лара выключила машинку. Смахнула волосы с его шеи щеткой.
— Витя, поздно об этом думать. Ты сам все решил.
— Может, я ошибся?
— Может.
Она сняла пелерину, отряхнула.
— Готово. Четыреста рублей.
Виктор достал кошелек. Долго искал деньги.
— Лар, я серьезно. Давай попробуем снова.
— Что попробуем? Ты меня на улицу выставил.
— Я был не прав. Злился, ревновал.
— К чему ревновал? К Надиной кухне?
— Не знаю. Показалось, что ты меня не любишь.
Лара взяла деньги, пробила чек.
— Витя, я тебя тридцать лет любила. Стирала, готовила, ждала с работы. А ты решил, что я враг.
— Ошибся же!
— Ошибся. А я за это время поняла — могу жить сама. И неплохо живу.
Она проводила его к двери.
— Всего хорошего, Вить. Приходи, если надо постричься.
Виктор вышел. Лара вернулась к рабочему месту, начала дезинфицировать инструменты.
— Лар, это твой бывший был? — спросила Оля.
— Да.
— Ну и как?
— Никак. Жизнь идет дальше.
Вечером Лара шла домой и думала о встрече. Странно, но злости не было. Жалости тоже. Просто чужой человек, который когда-то был близким.
Телефон пищал от сообщений. Виктор писал длинные тексты про ошибки, прощение, новую жизнь вместе. Лара читала и удаляла.
Дома она посмотрела в зеркало. Да, изменилась. Не только внешне. Внутри стала другой. Сильнее. Увереннее. Нужной людям.
В понедельник записалась на курсы колориста. Хотела освоить окрашивание. Марина обещала прибавку за новый навык.
Жизнь продолжалась. Без оглядки назад, без сожалений. В пятьдесят семь лет она наконец поняла — никогда не поздно начать заново.
