Всё началось с той самой фразы, которую многие женщины ненавидят так же, как звонки из банка:
— Мы тут… на недельку.
Светлана сказала это легко, с улыбкой, будто речь шла не о переезде всей её семьи в нашу двухкомнатную квартиру, а о визите на чашку чая. За её спиной маячил Сергей, её муж, с видом побитой собаки и двумя огромными пакетами из «Пятёрочки». Пакеты, кстати, оказались набитыми не едой, а какими-то тряпками и игрушками для Насти. Еду они, очевидно, рассчитывали найти у нас.
Андрей, мой муж, растаял. Ещё бы. Его сестра, его «кровь родная».
— Конечно, оставайтесь, — сказал он, даже не глянув на меня. — У нас места всем хватит.
Вот тут я поняла: «неделька» будет длинной.
Бытовая идиллия по-Светлански
Первое утро началось с того, что я, как обычно, встала раньше всех — на работу надо было. Захожу на кухню, а там Светлана уже хозяйничает. В моей кофте, кстати.
— Твою кофту взяла, ну ничего? — она даже не спросила, просто поставила чайник. — А то у меня всё в чемодане, неохота копаться.
Я сжала зубы.
— Ничего, — ответила. — Только ты в следующий раз спроси.
Она усмехнулась:
— Да ладно, мы же семья. Что мы, делиться не можем?
Через полчаса на кухне появился её Сергей. Сел, развалился, сразу закурил в форточку.
— Кофе есть? — даже не поздоровался.
А Настя, их девятилетняя дочь, села за стол и сразу спросила:
— А где шоколад?
Вот так и пошла «неделька». Они ели, как будто кормили их бесплатно в ресторане. Посуду мыли кое-как, а чаще оставляли в раковине. Андрей, вместо того чтобы поставить сестру на место, делал круглые глаза:
— Ира, потерпи немного. У них же трудная ситуация.
Вечерние собрания
Через пару дней я перестала узнавать собственную квартиру. Светлана переставила баночки на кухне, объясняя, что «так удобнее». В моей спальне появилась её сумка, «потому что у Насти игрушки тут лучше помещаются». Вечером они собирались всей семьёй у телевизора, и я ловила себя на том, что чувствую себя гостьей.
Один вечер запомнился особенно. Я пришла с работы уставшая, с пакетом продуктов. Светлана тут же заглянула внутрь:
— О, колбаска! Отлично, как раз к чаю.
Я ещё не успела даже разуться, а она уже нарезала «мою колбаску» на бутерброды для своей Насти. Андрей сидел рядом, смотрел футбол и делал вид, что всё в порядке.
— Слушай, Ира, — вдруг говорит Светлана, — а вы ремонт не планировали? Тут так обои облезли. Мы бы помогли, если что.
Я чуть не поперхнулась. Помочь? Они даже мусор за собой не выносят.
Первые ссоры
На четвёртый день я не выдержала и сказала Андрею:
— Слушай, это невозможно. Они съедают всё. Настя разбрасывает игрушки, я спотыкаюсь. Сергей курит в квартире. Сколько это будет продолжаться?
Он посмотрел на меня виновато:
— Ира, ну потерпи. У Светки проблемы. Их из квартиры выселили. Им пока некуда.
— А мне есть куда? Это моя квартира, Андрей! — голос сорвался. — Я не хочу жить с ними.
Он замялся:
— Ты просто жадная. Семья — это главное.
Вот тут меня переклинило. Жадная? То есть, если я хочу в своём доме порядок и уважение — это жадность?
Взрыв
Финал случился вечером, когда я зашла на кухню и увидела Светлану, копающуюся в моём кошельке. Она «искала мелочь на хлеб». На моём столе, в моей сумке.
— Ты что делаешь? — спросила я ледяным тоном.
Светлана даже не смутилась.
— Да ладно тебе, не заводись. У нас свои расходы. Мы же не чужие.
И тут меня прорвало.
— Хватит жрать за мой счёт! Хватит лазить в мои вещи! Вы превратили мой дом в сарай!
На крик сбежались все. Андрей поднял руки, мол, успокойся. Сергей хмуро смотрел, но ничего не сказал. Настя расплакалась.
— Ты вообще с ума сошла? — Светлана закричала в ответ. — Мы семья! Мы же договаривались — на недельку! А ты… стерва жадная!
— Или они уезжают завтра, или я ухожу! — рявкнула я, глядя прямо на Андрея.
Тишина повисла такая, что было слышно, как тикали часы в комнате.
Андрей молчал. Светлана фыркнула. Сергей вздохнул.
На следующий день я проснулась в гробовой тишине. Обычно к этому часу Светлана уже хлопала дверцами шкафов, Настя бубнила про мультики, а Сергей искал пепельницу. А тут — ни звука.
Я даже обрадовалась: может, собрались и уехали? Но стоило выйти в кухню, как увидела Светлану. Она сидела за столом, жевала бутерброд и листала мой журнал. Словно ничего вчера не было.
— Ну что, остыла? — сказала она, даже не глянув на меня. — А то ты вчера, конечно, концерт устроила.
Я глубоко вдохнула.
— Светлана, я серьёзно. Сегодня собирайте вещи.
Она усмехнулась.
— Да не горячись ты. Андрей сказал, что мы можем остаться. И вообще, я не понимаю, чего ты взбесилась. Мы же семья!
Андрей — миротворец
Андрей вернулся вечером. Я сразу прижала его к стенке:
— Ну и что? Ты поговорил с ними?
Он снял ботинки, тяжело вздохнул.
— Ира, ну не могу же я выгнать сестру с ребёнком на улицу. Куда они пойдут?
— А меня ты можешь выгнать из моей квартиры? — я смотрела на него так, что он отвёл глаза. — Это моя собственность, Андрей. Не твоя. И уж точно не Светкина.
Он смялся.
— Ты эгоистка.
Тут я впервые подняла руку — не ударить, нет, — но просто закрыла лицо ладонями, чтобы не заорать. Эгоистка. За то, что хочу жить в собственном доме спокойно.
Чемоданная война
В субботу утром я не выдержала. Достала из шкафа чемодан, начала складывать туда вещи Светланы. Не свои — её. Блузки, колготки, Настины игрушки. Сергей сидел в комнате и бурчал:
— Ты куда это?
— Собираю, — ответила я спокойно. — У вас поезд. Вон вокзал рядом.
Светлана влетела в комнату, глаза горят.
— Ты что творишь?! Это мои вещи!
— Верно. Твои. Вот и забирай.
Она выхватила у меня кофту, оттолкнула. Я ударилась о шкаф.
— Ты вообще головой думаешь? — её голос дрожал от ярости. — Мы куда с ребёнком? На вокзал, что ли, ночевать?
— Хоть на вокзал. Мне всё равно.
Настя расплакалась, вцепилась в ногу матери. Сергей сделал шаг ко мне:
— Слушай, Ир, ну ты перегибаешь. Мы же нормально жили…
— Нормально?! — я вскрикнула. — Да вы высосали из меня всё! Вы не гости — вы захватчики!
Пощёчина
В этот момент Андрей зашёл. Увидел чемодан, увидел меня и Светку, стоящих друг напротив друга.
— Вы что тут устроили?!
Светлана всплеснула руками:
— Скажи ей, что мы не можем уйти! У нас ребёнок! Мы же семья!
Андрей замялся. Он переводил взгляд с неё на меня, и я уже знала: он сейчас встанет не на мою сторону.
И тогда я произнесла медленно, чётко:
— Андрей. Либо они — либо я.
Он побледнел.
— Ира, ты… ну нельзя так. Ты же жена. Она — сестра. Я не могу выбирать.
— А я могу, — сказала я и захлопнула чемодан.
Светлана подошла вплотную и — впервые в жизни — влепила мне пощёчину. Гулкий, звонкий удар.
— Вот тебе за всё! — прошипела она. — Стерва!
Я не ответила. Просто взяла чемодан, вышла в коридор и поставила его у двери.
— Завтра вас здесь не будет. Это окончательно.
А потом собрала свои вещи — пару сумок с одеждой, документы, и ушла. Из собственной квартиры.
Новый адрес
Первую ночь я провела у подруги. Валя, разведёнка, которая уже десять лет живёт одна и счастлива. Она налила мне чай, выслушала и сказала:
— Ира, ты дура, конечно, что терпела столько. Но молодец, что хлопнула дверью.
Я усмехнулась.
— Молодец? Я сейчас без квартиры, без мужа и без сил.
— Зато с достоинством, — она подмигнула. — А это дороже.
Я легла на её диван и впервые за неделю уснула спокойно. Без Светкиного смеха, без Серёжкиного кашля, без Настиных воплей. Просто — тишина.
Но я знала: это ещё не конец. Завтра Андрей будет звонить. Завтра начнутся уговоры, манипуляции, шантаж. И придётся сделать шаг, от которого уже не отвертишься.
Телефон зазвонил ровно в восемь утра. Я знала, кто это, даже не глядя на экран.
— Ира, вернись домой, — голос Андрея звучал устало. — Ты же понимаешь, нельзя так. Ты — моя жена. Они уедут скоро, правда. Потерпи ещё пару недель.
Я молчала. Потом сказала:
— Андрей, я не собираюсь жить в коммуналке. Это моя квартира. И я не обязана терпеть твою сестру.
Он задышал тяжело, как будто поднялся на десятый этаж пешком.
— Ну пойми… они же без жилья. Если ты их выгонишь, ты разрушишь семью.
— А если я останусь, я разрушу себя, — сказала я и отключила.
Уговоры
Через два дня он приехал сам. С букетом цветов — дурацкие хризантемы из ближайшего ларька. Сел напротив меня в Валиной кухне.
— Ира, я всё обдумал. Ты важнее. Я готов поговорить со Светкой. Но… не сразу. Дай мне время.
Я смотрела на него и вдруг увидела — не мужчину, с которым прошла пятнадцать лет, а мальчика, вечно винующегося, вечно ждущего, что сестра погладит по головке. И поняла: ждать я больше не буду.
— Андрей. Или я, или твоя Светка. Сейчас.
Он замер. Потом выдавил:
— Я не могу отказаться от семьи.
Вот и всё. Ответ был получен.
Разрыв
Я открыла сумку, достала ключи и положила перед ним.
— Это ключи от твоего дома. Точнее, уже не моего. Подай на развод.
Он вскинулся:
— Ты серьёзно? Из-за неё?
— Нет, Андрей, — улыбнулась я, впервые легко и спокойно. — Из-за тебя.
Он ушёл. Не хлопнул дверью, не крикнул. Просто опустил плечи и ушёл.
После
Через месяц мы развелись. Квартира осталась за мной — юридически это была моя добрачная собственность, и адвокат подтвердила мои права. Светлана, узнав, орала в трубку так, что у меня звенело в ушах. Но её крики больше не имели значения.
Вечером я сидела на кухне — своей кухне, наконец-то свободной. Заварила чай, поставила кружку на стол и вслушалась в тишину.
Никаких чужих голосов, никаких пакетов на полу, никаких наглых «мы же семья». Только я, тишина и лёгкий запах мятного чая.
Я сделала первый глоток и улыбнулась.
Впереди было много неизвестного, но одно я знала точно: никогда больше не позволю превратить мою жизнь в проходной двор.
