– Ты нам не родня, – сказала свекровь и переложила мясо обратно в кастрюлю.
Лена замерла у плиты, держа в руках тарелку. На ней ещё оставалась подливка от гуляша, который Раиса Петровна только что готовила. Кусочки мяса исчезли в кастрюле один за другим, словно свекровь пересчитывала их поштучно.
– Простите? – переспросила Лена, не веря своим ушам.
– А что тут непонятного? – Раиса Петровна вытерла руки о передник и повернулась к невестке. – Мы тебя в семью не принимали. Ты сама к нам навязалась.
В кухне стало так тихо, что слышно было, как на плите булькает суп. Лена поставила тарелку на стол и откинула прядь волос со лба. Руки дрожали.
– Раиса Петровна, я не понимаю. Мы же с Витей пять лет женаты. У нас дочка…
– И что с того? – перебила свекровь. – Лизка наша кровинушка, это да. А ты так и останешься чужой.
Дверь в кухню распахнулась, и вошёл Виктор. Волосы взлохмачены, рубашка расстёгнута – видно, дремал на диване после работы.
– Что тут происходит? – спросил он, оглядывая жену и мать. – Почему кричите?
– Мы не кричим, – спокойно ответила Раиса Петровна. – Просто разговариваем. Объясняю твоей жене, как вести себя в нашем доме.
Виктор нахмурился и посмотрел на Лену. Та стояла бледная, сжав губы.
– Мам, что ты сказала?
– Правду сказала. Что мясо не для всех. Семья большая, а кусков мало.
Лена почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Вот и всё. Пять лет она думала, что стала частью этой семьи. Пять лет старалась угодить свекрови, терпела её колкости и придирки, надеялась, что со временем отношения наладятся.
– Вить, я домой поеду, – тихо сказала она мужу. – К маме.
– Какой ещё домой? – возмутилась Раиса Петровна. – Твой дом здесь теперь. Или ты думаешь, что можешь приходить и уходить, когда захочешь?
– Мам, прекрати, – Виктор сделал шаг к Лене. – Что случилось-то?
Лена молчала. Как объяснить мужу, что его мать только что дала ей понять – она здесь никто? Что даже тарелка гуляша для неё слишком много?
– Я покормлю Лизу и уложу спать, – сказала она вместо ответа. – А потом заберу её к маме на выходные.
– Это ещё зачем? – встрепенулась свекровь. – Бабушка рядом, зачем ребёнка куда-то таскать?
– Бабушка считает, что его мать не родня, – тихо ответила Лена. – Может, и внучке место найдётся где-нибудь получше.
Она развернулась и пошла к выходу из кухни. Виктор схватил её за руку.
– Ленк, стой. Объясни нормально, что произошло.
Лена обернулась. Муж смотрел на неё с недоумением, а свекровь стояла у плиты, делая вид, что помешивает суп.
– Спроси у мамы, – сказала Лена. – Она тебе лучше расскажет.
В детской трёхлетняя Лиза играла с куклами. Увидев маму, девочка радостно подбежала к ней.
– Мамочка! Смотри, я Катю кормлю!
– Молодец, дочка, – Лена присела на корточки и обняла ребёнка. – А ты кушать хочешь?
– Хочу! Бабушка сказала, что сегодня гуляш будет.
– Будет, солнышко. Только мы с тобой поедем кушать к бабушке Свете.
– К маминой маме? – обрадовалась Лиза. – Ура! А папа поедет?
– Нет, папа останется дома.
Лена начала собирать детские вещи в сумку. Платья, колготки, игрушки – всё то, что понадобится на несколько дней. Пока она складывала одежду, в комнату заглянул Виктор.
– Ленк, ну что за детский сад? Из-за какой-то ерунды уезжать.
– Детский сад? – Лена выпрямилась и посмотрела на мужа. – Твоя мать сказала мне, что я не родня. Отняла у меня еду. Это ерунда?
– Да мало ли что мать сказала! Ты же знаешь, она вспыльчивая. Завтра забудет.
– А я не забуду, Витя. Не в первый раз такое.
– Да брось ты! Мать просто устала. На работе проблемы, вот и сорвалась.
Лена засмеялась, но смех получился горький.
– Устала она. Пять лет устаёт. И всё на мне срывается.
– Ну так не обращай внимания!
– Не обращать внимания на то, что меня в собственном доме чужой называют? Витя, ты сам-то слышишь, что говоришь?
Виктор прошёлся по комнате, потирая затылок. Жест знакомый – так он делал всегда, когда не знал, что сказать.
– Ленка, ну куда ты денешься? Мы семья. У нас ребёнок.
– Именно поэтому я и уезжаю. Не хочу, чтобы Лиза слышала, как её маму унижают.
– Кто тебя унижает? Мать высказала своё мнение.
– Своё мнение? – Лена перестала складывать вещи и уставилась на мужа. – Витя, она отобрала у меня еду! Сказала, что я чужая! Это мнение?
– Ну… может, резко сказала. Но ты же понимаешь, мать всю жизнь одна тянула нашу семью. Отец рано умер, она нас с братом поднимала. Привыкла всё контролировать.
– И что, теперь мне до конца жизни терпеть её контроль?
Виктор сел на край кровати и взял жену за руки.
– Ленк, давай не будем ссориться. Я поговорю с матерью, объясню.
– Что ты объяснишь? Что я тоже человек? Что у меня есть чувства?
– Ну да. Скажу, чтобы не грубила.
Лена покачала головой.
– Витя, дело не в грубости. Дело в том, что твоя мать меня не принимает. И ты это знаешь.
– Мам просто нужно время…
– Пять лет мало? Сколько ещё ждать?
Из кухни послышался голос Раисы Петровны:
– Витя! Иди ужинать! Стынет всё!
Виктор поднялся.
– Идём, поужинаем нормально. Поговорим потом.
– Нет, спасибо. У меня аппетит пропал.
Муж постоял немного, а потом ушёл. Лена слышала, как он разговаривает с матерью на кухне, но слов разобрать не могла. Голоса то повышались, то становились тише.
Она достала телефон и набрала номер матери.
– Мама? Это я. Можем мы приехать к тебе на несколько дней?
– Конечно, доченька. А что случилось?
– Потом расскажу. Мы сейчас выезжаем.
– Хорошо. Я борщ сварила, как раз на всех хватит.
Лена невольно улыбнулась. Мама всегда говорила «на всех хватит». Никогда не считала кусочки, не делила порции.
Лиза радовалась поездке к другой бабушке. Она болтала всю дорогу в автобусе, рассказывая о своих куклах и планах на завтра.
– Мам, а почему папа не поехал с нами? – спросила девочка, когда они уже подходили к дому.
– Папа работает, солнышко. Он к нам приедет.
Мать встретила их на пороге с широкой улыбкой. Светлана Ивановна была полной противоположностью Раисе Петровне – мягкая, добрая, всегда готовая помочь.
– Как я соскучилась! – она подхватила внучку на руки. – Лизочка моя! Как выросла!
– Бабуля, а у тебя есть новые сказки?
– Конечно есть! Мы после ужина почитаем.
За столом Светлана Ивановна накладывала борщ в большие тарелки, приговаривая:
– Ешьте, ешьте больше. Лена, ты совсем худая стала. На работе не кормят что ли?
– Кормят, мам. Просто аппетита не было.
– А теперь будет. Дома стены лечат.
Дома. Лена посмотрела вокруг – уютная кухня с клетчатыми занавесками, старый буфет с фарфоровым сервизом, фотографии на стенах. Здесь её никто чужой не называл.
После ужина, когда Лиза заснула, женщины сели пить чай на кухне.
– Рассказывай, что случилось, – сказала мать, наливая чай в чашки.
Лена поведала о сегодняшнем разговоре на кухне, о мясе, о словах свекрови. Светлана Ивановна слушала молча, лишь иногда покачивая головой.
– И как Витя отреагировал?
– Как всегда. Сказал, что мать устала, что нужно не обращать внимания.
– Понятно, – мать помолчала, размешивая сахар в чае. – А ты что чувствуешь?
– Устала, мам. Очень устала. Пять лет я стараюсь, а она меня так и не приняла. Всё найдёт, к чему придраться.
– Приведи примеры.
Лена вздохнула.
– Готовлю не так, убираю не там, с ребёнком неправильно обращаюсь. Когда Лиза болела в прошлом месяце, она мне прямо сказала, что плохая мать из меня вышла.
– А Витя что?
– Витя молчит. Или говорит, что мать переживает за внучку.
Светлана Ивановна поставила чашку на стол.
– Доченька, а ты счастлива в этом браке?
Вопрос застал Лену врасплох. Она долго молчала, глядя в окно на вечерние огни.
– Не знаю, мам. Раньше была. А теперь… Чувствую себя чужой в собственной семье.
– Почему ты раньше мне ничего не рассказывала?
– Думала, само пройдёт. Что Раиса Петровна привыкнет ко мне.
– Похоже, не привыкла.
Они сидели молча, попивая чай. На улице начинал накрапывать дождь.
– Мам, а ты когда за папу выходила, бабушка тебя как приняла?
Светлана Ивановна улыбнулась.
– Твоя бабушка Катя? Да она меня с первого дня дочкой называла. Говорила: «Теперь у меня две дочки». И правда, относилась ко мне лучше, чем к своей родной Зине.
– А почему, как думаешь?
– Потому что видела – я её сына люблю. И он меня любит. А когда в семье любовь, места хватает всем.
Лена задумалась. А любит ли её Виктор? По-настоящему любит или просто привык?
Телефон зазвонил. На экране высветилось имя мужа.
– Лен, ты где? – голос Виктора звучал обеспокоенно.
– У мамы. Я же говорила.
– Когда домой вернётесь?
– Не знаю. Может, в воскресенье.
– Как это не знаешь? Завтра же работать.
– С работы отпросилась. Сказала, что заболела.
Повисла пауза.
– Лена, хватит дуться. Приезжай домой. Поговорим нормально.
– О чём говорить, Витя? О том, что твоя мать меня за человека не считает?
– Да брось ты! Мать просто… она такая. Ей нужно время.
– Пять лет мало?
– Лен, ну не усложняй. Семья у нас одна.
– У тебя семья одна. А у меня, получается, вообще нету.
Лена положила трубку. Мать молча протянула ей платок.
– Плачь, доченька. Легче станет.
Но слёз не было. Была только пустота внутри и странное облегчение. Словно с плеч свалился тяжёлый груз.
На следующее утро Светлана Ивановна пошла на рынок за продуктами. Лена осталась дома с дочкой. Они играли в дочки-матери, читали книжки, лепили из пластилина. Лиза была счастлива – бабушка разрешала ей всё, что дома запрещала другая бабушка.
– Мама, а почему мы не дома? – спросила девочка во время обеда.
– Мы в гостях у бабули Светы.
– А долго мы здесь будем?
– Не знаю, солнышко.
– А папа приедет?
Лена посмотрела на дочку. Такая маленькая, а уже чувствует, что что-то не так.
– Папа работает. Но он нас любит.
– И бабушка Рая нас любит?
Из горла вырвался тяжёлый вздох.
– Тебя любит. Ты же её внучка.
– А тебя?
Лена не знала, что ответить. Как объяснить трёхлетнему ребёнку, что взрослые люди могут быть жестокими без всякой причины?
– Поиграем лучше в прятки? – предложила она.
Лиза захлопала в ладоши и убежала прятаться.
Вечером снова звонил Виктор.
– Лен, мать извиниться хочет.
– Правда?
– Да. Она поняла, что неправильно себя вела.
– И что она поняла?
– Ну… что нехорошо так говорить. Что ты член семьи.
Лена покачала головой, хотя муж её не видел.
– Витя, она извиняется, потому что ты её заставил. А не потому, что сама поняла.
– Да какая разница? Главное, что готова извиниться.
– Разница большая. Значит, ситуация повторится.
– Не повторится. Я с ней серьёзно поговорил.
– И что сказал?
Виктор помолчал.
– Сказал, что ты моя жена. И она должна тебя уважать.
– Должна по приказу?
– Лен, ну что ты докапываешься? Я же на твоей стороне!
– Тогда почему пять лет молчал? Почему позволял ей меня унижать?
– Я не позволял…
– Позволял, Витя. Своим молчанием позволял.
На заднем плане слышался голос Раисы Петровны:
– Скажи ей, что я суп варила! Её любимый, с фрикадельками!
Лена закрыла глаза. Даже сейчас свекровь не могла просто извиниться. Обязательно нужно было подчеркнуть свою правоту, свою заботу.
– Витя, я подумаю.
– О чём думать? Приезжай завтра, и всё.
– Всё не будет, – тихо сказала Лена. – Я так больше не могу.
– Что значит не можешь?
– Не могу жить в доме, где меня не уважают. Не могу растить дочку в атмосфере постоянного напряжения.
– Лена, ты о чём говоришь?
– О том, что мне нужно время подумать. О нас, о нашем браке, о будущем.
Повисла тишина. Потом Виктор сказал:
– Ты хочешь развестись?
– Не знаю. Может быть.
– Из-за мамы?
– Не из-за мамы, Витя. Из-за тебя. Из-за того, что ты не встал на мою защиту. Ни разу за пять лет.
Лена положила трубку и выключила телефон. Руки дрожали, но на душе стало спокойнее.
Мать вернулась с рынка, нагруженная пакетами.
– Помоги разобрать, – попросила она. – Мяса взяла побольше, котлет наделаем. Лизочка любит.
Лена молча помогала раскладывать продукты. Мяса действительно было много – на всех хватит с избытком.
– Мам, а как ты считаешь, что важнее в семье?
Светлана Ивановна задумалась.
– Любовь, наверное. И уважение. Без этого семьи не бывает.
– А если одного нет?
– Тогда это не семья, а мучение.
Лена кивнула. Мать всегда умела сказать главное простыми словами.
Вечером они смотрели мультфильмы с Лизой. Девочка сидела между мамой и бабушкой, уютно устроившись на диване. Было тепло и спокойно.
– Мам, а мы завтра домой поедем? – спросила Лиза перед сном.
– Возможно, – ответила Лена. – А тебе хочется?
– Не очень. Здесь хорошо. Бабуля добрая.
Дети чувствуют больше, чем кажется взрослым. Лиза явно предпочитала атмосферу материнского дома.
Утром Лену разбудил звонок в дверь. На пороге стоял Виктор с букетом цветов.
– Привет, – сказал он неуверенно. – Можно войти?
Светлана Ивановна впустила зятя и пошла заварить чай. Лиза радостно кинулась к отцу.
– Папочка! Ты приехал!
– Конечно приехал, принцесса. Скучал по тебе.
Виктор сел на диван рядом с женой.
– Лен, я всю ночь думал. Ты права. Я должен был тебя защитить.
– И что теперь?
– Теперь всё будет по-другому. Обещаю.
– Какие гарантии?
Виктор достал из кармана ключи.
– Снял нам квартиру. На месяц пока. Попробуем пожить отдельно.
Лена удивлённо посмотрела на мужа.
– Серьёзно?
– Абсолютно. Мать была против, но я настоял. Сказал, что моя семья важнее её мнения.
– А что она ответила?
– Много чего наговорила. Но это уже неважно.
Лена взяла ключи в руки. Маленькие, обычные, но они означали новую жизнь. Возможность строить отношения без постоянного вмешательства свекрови.
– Витя, а если не получится жить отдельно? Если денег не хватит?
– Получится. Я буду больше работать. Найду подработку.
Светлана Ивановна вошла в комнату с подносом.
– Чай готов. Витя, ты кушать будешь?
– Спасибо, Светлана Ивановна. С удовольствием.
Мать накрыла стол, поставила тарелки. Всем поровну, никого не выделяя и не обделяя.
– Ну что, – сказала она, садясь за стол, – будем новоселье отмечать?
Лена посмотрела на мужа, потом на мать, потом на дочку, которая сосредоточенно намазывала масло на хлеб.
– Будем, – ответила она. – Обязательно будем.
А завтра они поедут смотреть новую квартиру. Их собственный дом, где никто не будет пересчитывать кусочки мяса и делить людей на своих и чужих.
Где каждому найдётся место за общим столом.
