– Я тебя не впишу, – сказала Светлана, не поднимая глаз от документов. – Квартира достанется только Алёше.
Надежда замерла с чашкой чая в руках. За окнами нотариальной конторы моросил мелкий дождь, а в кабинете стояла такая тишина, что слышно было тиканье старых настенных часов.
– Как это не впишешь? – переспросила она, надеясь, что ослышалась. – Мы же договаривались, Света. Поровну.
– Ничего мы не договаривались, – Светлана наконец подняла голову и посмотрела на младшую сестру холодным взглядом. – Это я так поняла из твоих намёков. А решаю я. Квартира мамина, а я старшая дочь.
Нотариус, пожилая женщина в очках, неловко кашлянула и посмотрела на сестёр.
– Может быть, вы сначала обсудите между собой, а потом уже…
– Тут нечего обсуждать, – отрезала Светлана. – Оформляйте дарственную на моего сына. Алексея Михайловича Соколова.
Надежда поставила чашку на стол. Руки дрожали, чай расплескался на документы.
– Светка, ты что творишь? Это же несправедливо! Я маму точно так же ухаживала, как и ты. Больше даже!
– Больше? – Светлана усмехнулась. – Ты жила своей жизнью в Москве, приезжала раз в месяц на выходные. А я тут все годы торчала, таблетки покупала, врачей возила.
– Но я же деньги присылала! Каждый месяц! На лекарства, на продукты!
– Деньги… – Светлана махнула рукой. – Легко деньгами помогать, когда живёшь за тысячу километров. А вот подгузники менять, кормить с ложечки, по ночам не спать – это другое дело.
Надежда чувствовала, как внутри всё сжимается от обиды и злости. Да, она жила в Москве. Да, приезжала нечасто. Но ведь у неё тоже была жизнь, работа, собственная семья.
– Света, но мама же хотела, чтобы квартира нам обеим досталась. Она так и говорила.
– Мама много чего говорила на последних порах, – жёстко ответила Светлана. – У неё уже голова плохо работала. А завещания она не оставила. Значит, по закону всё мне, как единственной наследнице, которая здесь жила.
– Единственной? – Надежда почувствовала, как голос срывается. – А я кто? Приёмная дочь?
– Ты дочь, которая сбежала при первой возможности. Которая тридцать лет жила своими интересами.
Нотариус снова кашлянула.
– Простите, что вмешиваюсь, но по закону наследники первой очереди имеют равные права…
– Я единственная наследница, – твёрдо сказала Светлана. – Моя сестра от наследства отказалась. Письменно. Вот документ.
Она достала из папки листок бумаги и положила на стол. Надежда наклонилась и увидела свою подпись под текстом отказа от наследства.
– Но я же это подписывала в другом смысле! – воскликнула она. – Ты сказала, что это просто формальность для оформления дарственной!
– Я говорила правду. Это действительно формальность. Для оформления дарственной на Алёшу.
Надежда смотрела на сестру и не узнавала её. Та самая Светка, с которой они в детстве спали в одной кровати, делились игрушками и секретами. Которая плакала, когда Надя уезжала в Москву учиться, и просила обязательно приезжать.
– Ты понимаешь, что делаешь? – тихо спросила Надежда. – Мы же сёстры.
– Именно поэтому я и объясняю тебе ситуацию, – ответила Светлана. – Алёша хороший мальчик, он не выгонит тебя на улицу, если что. Приедешь в гости – переночуешь.
– Переночую в родительской квартире как гостья?
– А как ты хотела? Ты здесь чужая уже тридцать лет.
Эти слова ударили больнее пощёчины. Надежда откинулась на спинку стула и закрыла глаза.
Она вспомнила, как в семнадцать лет уезжала поступать в московский институт. Мама плакала на вокзале, а Светка, тогда ещё пятнадцатилетняя, дула губы и говорила: «Вот увидишь, забудешь нас всех там, в своей Москве». Тогда это казалось детской обидой.
– Алексей Михайлович будет собственником, – сказала нотариус Светлане. – Это ваше окончательное решение?
– Окончательное.
Надежда открыла глаза и посмотрела на племянника. Алёша сидел в углу кабинета, уткнувшись в телефон, и делал вид, что его здесь нет. Двадцать три года, студент последнего курса, никогда особо не работал. Получит квартиру просто так, по случаю рождения.
– Алёш, – обратилась к нему Надежда. – Ты как считаешь, справедливо это?
Молодой человек поднял голову и неуверенно посмотрел на мать.
– Я… ну… мама лучше знает.
– Конечно, мама лучше знает, – Светлана положила руку на плечо сына. – Он у меня умница, не то что некоторые, которые только умеют претензии предъявлять.
Надежда поняла, что спорить бесполезно. Светлана всё решила заранее, а племянник полностью под её влиянием.
– Хорошо, – сказала она, поднимаясь. – Тогда мне здесь делать нечего.
– Куда ты? – Светлана тоже встала. – Давай хотя бы нормально попрощаемся.
– Нормально? – Надежда обернулась. – После того, как ты меня обокрала?
– Никого я не обкрадывала! Ты сама всё понимаешь. Мне эта квартира нужнее. У меня сын, у меня здесь жизнь. А ты что, богатая разве? В Москве квартира есть.
– Однушка на окраине. И то в ипотеку.
– Ну так и живи в своей однушке. А родительскую квартиру получит тот, кто её заслужил.
Надежда посмотрела на сестру последний раз и вышла из кабинета. В коридоре нотариальной конторы было душно и пахло старой мебелью. Она села на лавочку и достала телефон.
– Валя? Это Надя. Можешь сейчас говорить?
– Конечно, подружка. Как дела? Оформили наследство?
– Оформили. Только не мне.
Валентина, её старинная подруга ещё с института, была единственным человеком, который знал всю правду о семейных отношениях.
– Как это не тебе? Ты же дочь!
– Оказывается, не та дочь. Света решила, что квартира должна достаться её сыну.
– Надька, да она же просто с ума сошла! Подавай в суд!
– На что? Я же сама подписала отказ от наследства. Света меня обманула, сказала, что это техническая формальность.
Валентина выругалась так, что Надежда даже улыбнулась. Первый раз за последние дни.
– Слушай, а может, это и к лучшему? – сказала подруга после паузы. – Представляешь, если бы тебе досталась эта квартира? Света же жизни не дала бы. Вечные упрёки, претензии.
– Может быть, ты и права.
– Конечно права. Знаешь что, приезжай ко мне на дачу. Отдохнёшь, голову проветришь. А там видно будет.
Надежда согласилась. Домой возвращаться не хотелось, да и муж Виктор был в командировке, приедет только через неделю.
Вечером она сидела на веранде Валиной дачи, укутавшись в плед, и смотрела на звёзды. Подруга принесла чай с мёдом и села рядом.
– Рассказывай, как всё было, – попросила Валентина.
Надежда начала с самого начала. Как умерла мама, как Светлана сразу заговорила о необходимости продать квартиру и поделить деньги. Как потом передумала и сказала, что лучше оформить дарственную на Алёшу, чтобы не платить налоги.
– А ты что, поверила ей?
– Глупая была. Думала, раз она моя сестра, значит, не обманет. Когда она объяснила, что нужно написать отказ от наследства для чистоты оформления, я подписала не читая.
– Надя, ну ты же юрист! Как можно было не прочитать документ?
– Формально я юрист, а на деле тридцать лет в бухгалтерии работаю. И потом, я же не думала, что родная сестра меня кинет.
Валентина покачала головой.
– Люди на квартиры готовы на всё. Помнишь историю моей соседки? Там сын мать из собственной квартиры выселил.
– Помню. Но то чужие люди. А тут семья.
– Семья – это когда друг о друге заботятся. А не когда один другого обманывает.
Они сидели молча, слушая, как в саду шумят деревья. Где-то лаяла собака, а из соседнего дома доносилась тихая музыка.
– Знаешь, что больше всего бесит? – сказала наконец Надежда. – Не то, что я квартиру потеряла. А то, что Света считает себя правой. Что я её недостойна.
– А ты маме много помогала?
– Каждый месяц по двадцать тысяч переводила. Не считая подарков на праздники и лекарств, которые в Москве дешевле было купить. За десять лет наберётся больше двух миллионов.
– Света об этом знает?
– Конечно знает. Но говорит, что деньги – это не главное. Главное – присутствие.
– Удобная позиция, – фыркнула Валентина. – Она-то не работала толком, сидела с мамой. А на что жили?
– На мои переводы и на мамину пенсию.
Валентина встала и прошлась по веранде.
– Слушай, а почему ты тогда в Москве осталась? Могла бы вернуться домой.
Надежда вздохнула. Этот вопрос она задавала себе тысячу раз.
– Вить работу хорошую нашёл, перспективную. Говорил, что через пару лет своё дело откроет, переедем в центр. Да и маме тогда помощь особая не требовалась. Она ещё довольно крепкая была.
– А потом?
– А потом время упустили. Мама заболела, Света сказала, что справится сама. Мол, зачем мне жизнь ломать, лучше деньгами помогать.
– То есть сама же тебя отговаривала приезжать?
– Отговаривала. А теперь упрекает, что не приехала.
Валентина села обратно и взяла подругу за руку.
– Надька, да забудь ты про эту квартиру. Живи своей жизнью. У тебя муж хороший, работа стабильная. Зачем тебе чужое горе?
– Не чужое, а родное. Там моё детство прошло, юность. Каждый угол знакомый.
– Понятно. Но теперь уже ничего не изменишь.
Надежда кивнула, хотя внутри всё ещё кипело от несправедливости.
На следующий день она вернулась в Москву. Виктор встретил её на вокзале с букетом цветов.
– Ну как? – спросил он, когда они ехали домой в такси. – Всё оформили?
– Оформили, – коротко ответила Надежда.
– И что получила?
– Ничего.
Виктор удивлённо посмотрел на жену.
– Как это ничего? А квартира?
– Квартира досталась Алёше. Светкиному сыну.
– Постой, но ведь вы же обе наследницы!
Надежда рассказала мужу всю историю. Виктор слушал, хмурясь всё больше.
– Надя, да это же чистый обман! Нужно подавать в суд, оспаривать отказ от наследства.
– Не хочу я судиться с сестрой.
– Почему? Она же тебя не пожалела!
– Потому что она всё-таки семья. И потом, докажи теперь, что меня обманули. Я же сама подписала бумагу.
Виктор покачал головой.
– Женская логика. Тебя обокрали, а ты ещё и оправдываешь.
Дома Надежда долго не могла заснуть. Лежала и думала о том, правильно ли поступила. Может, Виктор прав и нужно бороться за справедливость?
Утром зазвонил телефон. Звонила Светлана.
– Надь, ты как добралась?
– Нормально. А что?
– Слушай, я тут подумала… Может, ты всё-таки обиделась вчера?
Надежда чуть не рассмеялась. Обиделась. Как будто речь шла о детской ссоре из-за игрушки.
– Света, а как ты думаешь, я должна была обидеться?
– Ну… не знаю. Просто ты так странно себя вела.
– Странно? Моя сестра лишила меня наследства, а я странно себя веду?
– Да ладно тебе, – Светлана рассмеялась. – Какое наследство? Трёшка в старом доме. Ты же в Москве живёшь, зачем тебе квартира в нашем захолустье?
– Не зачем, а почему. Потому что это дом, где я выросла. Потому что мама хотела, чтобы мы всё поделили честно.
– Мама хотела… – Светлана вздохнула. – Мама последние годы вообще много чего хотела. Помнишь, как она требовала, чтобы мы с Мишкой к ней переехали? Или когда настаивала, чтобы Алёша не поступал в университет, а шёл работать?
– Это же болезнь была. А про квартиру она говорила, когда ещё здоровая была.
– Надя, не усложняй. Алёше квартира нужна. Он скоро женится, детей рожать будет. А тебе зачем? У тебя детей нет, вас с Витькой двоих однушки хватает.
Надежда сжала трубку так сильно, что побелели костяшки пальцев.
– Откуда ты знаешь, что у меня детей нет?
– Ну… ты же никогда не говорила…
– Потому что не могу иметь детей, Света. Медицинские показания. Думала, ты знаешь.
Повисла неловкая пауза.
– Извини, я не в курсе была, – тише сказала Светлана. – Но это ничего не меняет. Решение принято.
– Понятно. Тогда до свидания.
– Надь, не сердись. Мы же сёстры.
– Были сёстрами.
Надежда положила трубку и села на диван. В квартире было тихо, Виктор уже ушёл на работу. Она смотрела на семейные фотографии на полке и думала о том, что теперь у неё действительно нет дома.
Не в смысле жилья – квартира в Москве тоже дом. Но того дома, где прошло детство, где остались воспоминания о родителях, о беззаботной молодости. Этот дом теперь принадлежал чужому человеку.
Потому что Алёша, по сути, уже чужой. Они виделись от силы раз в год, на поминках по маме. Парень рос замкнутым, неразговорчивым, весь в отца. А отец у него был тот ещё тип – пил, дебоширил, в итоге Света от него избавилась, когда Алёше исполнилось десять.
Вечером Виктор пришёл с работы уставший и сразу заметил настроение жены.
– Всё ещё переживаешь из-за квартиры?
– Не из-за квартиры, а из-за Светки. Не думала, что она способна на такое.
Виктор сел рядом и обнял жену.
– Знаешь, а может, оно и к лучшему. Представь, что было бы, если бы квартира вам обеим досталась. Света же там живёт, а значит, каждое твоё решение пришлось бы с ней согласовывать. Ремонт сделать, что-то продать…
– Ты думаешь, она специально всё так подстроила?
– Уверен. Твоя сестра не дура. Понимала, что если квартира будет общая, то рано или поздно проблемы начнутся. А так всё чисто.
Надежда задумалась. Действительно, Светлана никогда не была глупой. В школе училась лучше, чем Надя, хотя и не поступила в институт. Вышла замуж рано, родила сына, а когда муж начал пить, быстро от него избавилась.
– Значит, ты считаешь, она меня просто использовала? Чтобы я маме помогала, а квартира ей досталась?
– Похоже на то.
– Тогда получается, я тридцать лет была дурочкой.
– Не дурочкой, а хорошей сестрой. Это Света оказалась не сестрой.
Виктор прав был. Светлана никогда особо не скрывала своего отношения к младшей сестре. Ещё в детстве говорила, что Надя маминая любимчица, что ей всё достаётся легко. Когда Надя поступила в институт, Света две недели с ней не разговаривала.
А когда их мать заболела, Светлана сразу дала понять, что главная здесь она. Врачей выбирала сама, лекарства покупала сама, даже когда Надежда предлагала помочь.
– Мне не нужна твоя помощь, – говорила тогда Света. – Лучше деньги присылай. А я сама разберусь.
И Надежда слушалась. Присылала деньги исправно, звонила каждый день, приезжала, когда могла. Думала, что выполняет дочерний долг.
А оказалось, что просто спонсировала Светлану, которая все эти годы копила злость и готовила месть.
Через несколько дней позвонил Алёша.
– Тётя Надя? Это я, Лёша.
– Привет, – сухо ответила она.
– Слушайте, я хотел с вами поговорить. Про квартиру эту.
Надежда насторожилась.
– И что ты хочешь сказать?
– Ну… я понимаю, что вы обиделись. И вообще… мне как-то неловко.
– Неловко? А что именно тебя смущает?
– Ну, вы же тоже бабушке помогали. И вообще, вы тётя родная.
У Надежды екнуло сердце. Неужели племянник понимает несправедливость ситуации?
– И что ты предлагаешь?
– Может, мы что-нибудь придумаем? Не знаю, деньги какие дам, когда квартиру продам. Или ещё что.
– Алёша, а мама твоя в курсе, что ты мне звонишь?
Пауза.
– Нет. Она бы не разрешила.
– Понятно. Послушай, мальчик, я ценю твой порыв, но ничего менять не нужно. Квартира теперь твоя, пользуйся.
– Но тётя Надя…
– Всё, Лёш. Только об одном прошу – маму береги. Она у тебя одна.
Надежда повесила трубку и улыбнулась. Первый раз за много дней улыбнулась по-настоящему. Значит, не всё потеряно. Алёша хороший мальчик, просто попал под материнское влияние.
Может быть, через годы он поймёт, что произошло, и сделает правильные выводы.
Вечером Виктор принёс из почтового ящика письмо. Официальное, от нотариуса.
– Тебе, – сказал он, протягивая конверт.
Надежда вскрыла письмо и прочитала. Уведомление о том, что дарственная оформлена, квартира перешла в собственность Алексея Михайловича Соколова.
Всё. Официально она больше не имела никаких прав на родительскую квартиру.
– Ну что там? – спросил Виктор.
– Всё готово. Квартира больше не наша.
– Надь, а может, мы сами квартиру купим? В твоём городе? Всё равно скоро на пенсию, можно будет переехать.
Надежда посмотрела на мужа с благодарностью. Он понимал её боль и пытался найти выход.
– Не знаю, Вить. Там теперь Света живёт со своим Алёшей. Встречаться каждый день не хочется.
– Тогда дачу купим рядом. Летом будем жить.
– Посмотрим.
Она сложила письмо и положила в ящик стола. Рядом лежали детские фотографии – она и Света на качелях во дворе, на море, за праздничным столом. Две сестрёнки, которые любили друг друга и мечтали никогда не расставаться.
Но время расставило всё по местам. Показало, кто чего стоит на самом деле.
Надежда закрыла ящик и пошла готовить ужин. Жизнь продолжается. И пусть у неё теперь нет родительского дома, зато есть ясность в отношениях. Знает точно, на кого может рассчитывать, а на кого нет.
Светлана больше не звонила. Алёша тоже. Как будто их и не было в её жизни. Как будто эти годы помощи, заботы, переживаний просто вычеркнули из памяти.
Но Надежда не жалела. Дорогой урок, но важный. Теперь она знала цену родственным связям. И понимала, что настоящая семья – это не кровное родство, а взаимная любовь и поддержка.
А такая семья у неё есть. Виктор, который всегда на её стороне. Друзья, которые не предадут. Коллеги, которые уважают и ценят.
Этого достаточно для счастья. Большего и не нужно.
