— Подписывайте здесь, и квартира ваша, — нотариус протянул документы, но рука Татьяны замерла в воздухе, когда она услышала знакомый голос за спиной.
— Стойте! Это какая-то ошибка! — в кабинет ворвалась Лидия Петровна, свекровь Татьяны, размахивая какими-то бумагами. — Эта квартира должна достаться моему сыну!
Татьяна медленно повернулась к женщине, которая последние пять лет превращала её жизнь в испытание. Свекровь выглядела растрёпанной, глаза горели негодованием. Рядом с ней стоял Андрей — муж Татьяны, который смотрел в пол, явно не решаясь поднять взгляд на жену.
— Лидия Петровна, это наследство моей бабушки. К вашему сыну оно не имеет никакого отношения, — спокойно произнесла Татьяна, хотя внутри всё кипело от возмущения.
— Как это не имеет? — свекровь подошла ближе, её голос дрожал от гнева. — Вы в браке! Всё нажитое в браке — общее имущество! Андрюша, скажи ей!
Андрей поднял глаза на жену, и Татьяна увидела в них что-то, от чего у неё похолодело внутри. Он знал. Он знал, что его мать придёт сюда.
— Таня, может, мама права… Нам стоит обсудить это дома, — тихо произнёс он.
— Обсудить? — Татьяна не могла поверить своим ушам. — Андрей, моя бабушка умерла две недели назад. Ты был на похоронах. Ты знал, что она оставила мне квартиру. И только сейчас ты решил, что нам нужно это обсудить?
Нотариус откашлялся, привлекая внимание:
— Позвольте внести ясность. Наследство, полученное одним из супругов, является его личной собственностью и не подлежит разделу. Госпожа Татьяна Сергеевна имеет полное право единолично распоряжаться этой квартирой.
— Но она же не будет жить там одна! — воскликнула свекровь. — Они переедут туда вместе с моим сыном, а значит, квартира должна быть оформлена на обоих!
Татьяна почувствовала, как в ней поднимается волна гнева. Пять лет она терпела постоянные придирки этой женщины. Пять лет выслушивала замечания о том, как она готовит, как одевается, как ведёт хозяйство. Пять лет свекровь приходила к ним домой без предупреждения, копалась в шкафах, переставляла вещи по своему усмотрению. И всё это время Андрей молчал, делая вид, что ничего не происходит.
— Нет, — твёрдо сказала Татьяна. — Квартира будет оформлена только на меня.
— Андрюша! — Лидия Петровна схватила сына за руку. — Ты же не позволишь ей так с нами поступить? Мы же семья!
— Мама, давай поговорим снаружи, — Андрей попытался увести мать из кабинета, но та вырвалась.
— Нет! Я не уйду, пока эта… — свекровь замолчала, подбирая слова, — пока твоя жена не поймёт, что в семье всё должно быть общим! Когда мы с твоим отцом помогали вам с ремонтом в съёмной квартире, она не отказывалась! А теперь, когда у неё появилось наследство, сразу стала жадной!
Татьяна вспомнила тот «ремонт». Лидия Петровна настояла на своих обоях, своей планировке, даже занавески выбрала сама. А когда Татьяна попыталась возразить, услышала: «Я мать Андрея, я лучше знаю, что ему нравится».
— Вы помогали? — Татьяна усмехнулась. — Вы просто превратили нашу квартиру в филиал вашей. Я жила там, как в гостях, боясь что-то переставить!
— Неблагодарная! — выпалила свекровь. — Андрей, ты слышишь, как она со мной разговаривает?
— Таня, не надо так с мамой, — наконец подал голос муж.
Эти слова стали последней каплей. Татьяна повернулась к нотариусу:
— Я готова подписать документы.
— Если ты это сделаешь, можешь забыть о нашей семье! — пригрозила Лидия Петровна.
Татьяна взяла ручку и, не дрогнув, поставила подпись. Затем повернулась к свекрови:
— Знаете, Лидия Петровна, я пять лет пыталась стать частью вашей семьи. Но для вас я всегда была чужой. Недостаточно хорошей для вашего сына. Вы критиковали каждый мой шаг, каждое решение. Вы настраивали Андрея против меня, внушали ему, что я должна во всём вам подчиняться. Но знаете что? Хватит.
— Андрей! Ты это слышал? Она оскорбляет твою мать! — Лидия Петровна театрально схватилась за сердце.
— Я говорю правду, — продолжила Татьяна, глядя теперь на мужа. — Андрей, твоя мать звонит мне по десять раз в день, проверяя, что я готовлю тебе на ужин. Она приходит к нам, когда тебя нет дома, и устраивает мне допросы. Она читает мои сообщения в телефоне, когда я оставляю его на столе. И ты всё это знаешь, но предпочитаешь молчать.
— Я просто не хочу ссориться с мамой, — пробормотал Андрей.
— А ссориться со мной тебя не беспокоит? — Татьяна покачала головой. — Знаешь, что твоя мама сказала мне на прошлой неделе? Что я должна родить ей внука, потому что это мой долг перед семьёй. Не тебе, не нам — ей!
— Ну и что здесь такого? — возмутилась свекровь. — Я имею право на внуков! Вы уже пять лет женаты, а детей всё нет! Может, с невесткой что-то не так?
— Мама! — наконец-то повысил голос Андрей.
— Что «мама»? Я говорю правду! Если она не может родить, может, тебе стоит найти другую?
Татьяна почувствовала, как глаза наполняются слезами. Не от обиды — от злости. Год назад у неё случился выкидыш. Она долго восстанавливалась, и физически, и морально. Андрей знал об этом, но, видимо, не считал нужным рассказать матери.
— Мы уходим, — Андрей взял мать под руку. — Таня, поговорим дома.
— Нет, — Татьяна вытерла глаза. — Я не вернусь туда. Эта квартира от бабушки — мой шанс начать новую жизнь. Без постоянного контроля, без унижений, без того, чтобы кто-то решал за меня, как мне жить.
— Ты хочешь развестись? — Андрей побледнел.
— Я хочу жить своей жизнью. Если ты готов выбрать нашу семью, а не маму — мы можем попробовать. Но жить я буду в своей квартире. Одна. И твоя мать там появляться не будет.
— Это ультиматум? — Лидия Петровна задохнулась от возмущения. — Андрей, она ставит тебе ультиматумы! Нормальная жена так не поступает!
— Нормальная свекровь тоже не лезет в жизнь взрослого сына, — парировала Татьяна.
— Я его мать! Я имею право!
— Нет, не имеете. Андрею тридцать два года. Он взрослый мужчина, у которого есть жена. Или вы так и будете решать за него до самой старости?
Андрей стоял между двумя женщинами, и Татьяна видела, как он мучительно пытается выбрать сторону. Она знала его слишком хорошо — он выберет путь наименьшего сопротивления. А это значит — мать.
— Таня, давай обсудим это спокойно. Мама просто переживает за нас, — начал он.
— Переживает? — Татьяна горько усмехнулась. — Она просто хочет контролировать всё вокруг. Помнишь, как она заставила нас отменить поездку к моим родителям на Новый год, потому что «семья должна быть вместе»? При этом моих родителей она семьёй не считает. Или как она настояла, чтобы мы взяли кредит на машину, которую выбрала она? Я до сих пор выплачиваю этот кредит, хотя машиной пользуется в основном твоя мама!
— Я вожу Андрюшу на работу! — возмутилась свекровь.
— Он может ездить сам! У него есть права! Но вы внушили ему, что он не справится с дорогой, что он может попасть в аварию, что безопаснее, когда за рулём вы!
Нотариус деликатно кашлянул:
— Простите, но у меня через пятнадцать минут следующий клиент. Документы оформлены, госпожа Татьяна. Вот ваши экземпляры.
Татьяна взяла папку с документами и направилась к выходу. У двери она остановилась и обернулась:
— Андрей, я буду в новой квартире. Если решишь, что наш брак для тебя важнее маминого мнения — приходи. Но один. И готовый к серьёзному разговору о нашем будущем.
— Он никуда не придёт! — выкрикнула Лидия Петровна. — Я ему запрещаю!
Татьяна посмотрела на мужа. Он стоял, опустив голову, сжимая и разжимая кулаки. В этот момент она поняла — он не придёт. Слишком долго он жил под контролем матери, слишком привык, что за него всё решают.
Выйдя из здания, Татьяна глубоко вдохнула весенний воздух. Впервые за пять лет она чувствовала себя свободной. Да, ей было больно. Она любила Андрея, но поняла, что любила того человека, которым он мог бы стать, а не того, кем он был на самом деле.
Квартира от бабушки находилась в старом районе города. Двухкомнатная, с высокими потолками и большими окнами. Бабушка берегла её всю жизнь, отказывалась продавать даже в самые трудные времена. «Это для тебя, Танюша, — говорила она. — Чтобы у тебя всегда был свой угол, где никто не сможет тебя обидеть».
Татьяна открыла дверь и вошла внутрь. Квартира пахла бабушкиными духами и старыми книгами. На стенах — фотографии разных лет. Вот бабушка с дедушкой в день свадьбы. Вот маленькая Таня на даче. Вот выпускной в университете.
Она прошла на кухню и поставила чайник. Села за стол и только тогда позволила себе расплакаться. Плакала она недолго — слёзы быстро высохли, сменившись странным спокойствием.
Телефон зазвонил. Номер Андрея. Она не стала отвечать. Потом пришло сообщение: «Мама говорит, ты всё неправильно поняла. Она просто хотела помочь».
Татьяна удалила сообщение, не читая до конца. Помочь? Свекровь никогда не хотела помочь. Она хотела властвовать.
Вспомнилось, как год назад, после выкидыша, Татьяна лежала в больнице. Андрей пришёл навестить её один раз, сказал, что мама не разрешает ему отпрашиваться с работы. А через день пришла сама Лидия Петровна и заявила: «Может, оно и к лучшему. Вы ещё молодые, успеете. Главное — не расстраивать Андрюшу».
Не расстраивать Андрюшу. Всегда и во всём главным был он. Его комфорт, его спокойствие, его удобство. А Татьяна? Она была функцией. Женой, которая должна создавать уют. Невесткой, которая должна слушаться. Будущей матерью, которая должна родить наследника.
Следующие дни прошли в хлопотах. Татьяна перевозила вещи, обустраивала квартиру, наводила порядок. Андрей звонил каждый день, но она не отвечала. Потом начала звонить свекровь — Татьяна заблокировала её номер.
Через неделю Андрей пришёл на её работу. Выглядел он неважно — осунувшийся, с тёмными кругами под глазами.
— Таня, нам надо поговорить, — сказал он.
— Говори, — она продолжала работать за компьютером.
— Мама… она не хотела тебя обидеть. Она просто привыкла обо мне заботиться.
— Андрей, тебе тридцать два года. Ты не нуждаешься в том, чтобы мама водила тебя за ручку.
— Она одинока. После смерти отца я — всё, что у неё осталось.
— Это не причина превращать тебя в вечного ребёнка. И уж точно не причина превращать мою жизнь в кошмар.
— Ты преувеличиваешь…
Татьяна резко развернулась к нему:
— Преувеличиваю? Твоя мать заставила меня уволиться с любимой работы, потому что «жена должна быть дома к приходу мужа». Она выбросила мои любимые цветы, потому что от них «плохой запах». Она рассказала всем родственникам о моём выкидыше, хотя я просила этого не делать. И каждый день, каждый божий день она напоминала мне, что я недостаточно хороша для её сына!
— Она просто… такой человек. К ней нужно привыкнуть.
— Нет, Андрей. Я больше не хочу привыкать. Я хочу жить.
— И что, ты готова разрушить нашу семью из-за квартиры?
— Я готова спасти себя от твоей матери. Если для тебя это означает разрушить семью — что ж, значит, семьи у нас и не было.
Андрей молчал, глядя в пол. Потом тихо спросил:
— Ты подаёшь на развод?
— Пока нет. Я даю тебе время подумать. Решить, что для тебя важнее — мамино одобрение или наш брак. Но учти — если выберешь меня, твоя мать не будет частью нашей жизни. Совсем.
— Это жестоко…
— Нет, Андрей. Жестоко — это то, что делала она все эти годы. А я просто защищаю себя.
Он ушёл, так ничего и не решив. Татьяна знала — он будет тянуть до последнего, надеясь, что всё решится само собой. Но она больше не собиралась ждать.
Вечером позвонила мама Татьяны:
— Доченька, как ты? Андрей звонил, рассказал про квартиру.
— Я в порядке, мам. Правда.
— Лидия Петровна и мне звонила. Наговорила гадостей, сказала, что ты разрушаешь семью.
— Мам, она сама её разрушила. Постоянным вмешательством, контролем, манипуляциями.
— Я знаю, милая. Я видела, как ты мучаешься. Просто надеялась, что Андрей одумается, станет на твою сторону.
— Он не станет. Он слишком привык, что мама решает за него всё.
— Что ты будешь делать?
— Жить, мам. Просто жить. Для себя, а не для чужих ожиданий.
Прошёл месяц. Татьяна обустроила квартиру, вернулась на любимую работу, начала ходить на йогу — всё то, что запрещала свекровь, считая «ненужными глупостями». Она чувствовала себя заново родившейся.
Андрей появился неожиданно, вечером пятницы. Постучал в дверь тихо, неуверенно.
— Можно войти? — спросил он.
Татьяна впустила его. Он похудел, но выглядел как-то… взрослее, что ли.
— Я многое обдумал, — начал он. — Ты была права. Мама действительно контролировала всю мою жизнь. И я позволял ей это делать, потому что так было проще. Не нужно было принимать решения, брать ответственность.
— И что изменилось?
— Я съехал. Снимаю квартиру. Сказал маме, что мне нужно пожить отдельно, разобраться в себе.
— Как она отреагировала?
— Устроила скандал. Сказала, что я предатель, что она всю жизнь мне посвятила. Потом начала звонить по сто раз в день, приезжать под дверь. Пришлось поменять замки и номер телефона.
Татьяна смотрела на него с удивлением. Она не ожидала такого поступка.
— Я понял, что ты права, — продолжил Андрей. — Я жил не своей жизнью. Мама выбрала за меня профессию, друзей, даже хобби. А когда появилась ты… она испугалась, что потеряет контроль. И начала бороться. А я… я просто плыл по течению.
— И что теперь?
— Я не прошу тебя сразу простить меня. Я знаю, я много раз тебя подводил, не защищал, когда нужно было. Но может… может, мы попробуем начать сначала? Без мамы, без её вмешательства. Просто ты и я.
Татьяна долго молчала. Она видела, что Андрей действительно изменился. Но достаточно ли этого?
— Я не знаю, Андрей. Слишком много было боли.
— Я понимаю. Просто… подумай, ладно? Я буду ждать.
Он ушёл, не настаивая. И это тоже было ново — раньше он бы начал уговаривать, давить, ссылаться на то, что «мама расстроится».
Татьяна села у окна, глядя на вечерний город. Может быть, у них действительно есть шанс? Но одно она знала точно — если они и будут вместе, то только на её условиях. Никакого вмешательства свекрови. Никакого контроля. Никаких манипуляций.
Её телефон зазвонил. Незнакомый номер.
— Татьяна? Это Лидия Петровна. Не бросайте трубку!
— Что вам нужно?
— Андрюша от меня ушёл. Из-за вас! Вы настроили его против родной матери!
— Нет, Лидия Петровна. Он ушёл, потому что устал быть марионеткой.
— Как вы смеете! Я всю жизнь ради него…
— Вы всю жизнь жили за него. Это разные вещи.
— Верните мне сына!
— Он не вещь, чтобы его возвращать. Он взрослый человек, который принял решение.
— Вы пожалеете об этом! Вы разрушили нашу семью!
— Нет, Лидия Петровна. Вашу семью разрушили вы сами. Своим желанием контролировать всё и всех. Своей неспособностью отпустить сына во взрослую жизнь. Своей токсичностью.
— Я приду к вам! Я…
Татьяна отключила телефон. Хватит. Она больше не будет слушать эти угрозы и манипуляции.
Через несколько дней Андрей прислал сообщение: «Мама пыталась прийти ко мне на работу. Охрана не пустила. Она устроила скандал. Начальник вызвал меня и сказал, чтобы я разобрался со своими семейными проблемами. Я сказал маме, что если она ещё раз появится там, я вызову полицию».
Татьяна перечитала сообщение несколько раз. Андрей действительно менялся. Может, не всё потеряно?
Они встретились в кафе, где когда-то было их первое свидание. Говорили долго, честно, без недомолвок. Андрей рассказал, как тяжело ему даётся эта сепарация от матери, как он учится принимать решения сам. Татьяна рассказала о своих страхах, что всё вернётся к прежнему.
— Я схожу к психологу, — вдруг сказал Андрей. — Мне нужна помощь, чтобы разобраться со всем этим. С детством, с мамой, с собой.
Это было последнее, чего ожидала Татьяна. Андрей, который всегда смеялся над «этими психологами», готов обратиться за помощью.
— Это хорошая идея, — сказала она.
— Ты… ты дашь нам шанс? Не сейчас, я понимаю, что тебе нужно время. Но когда-нибудь?
Татьяна посмотрела на него. На мужчину, который наконец-то начал взрослеть. Который готов бороться за их отношения, а не плыть по течению.
— Возможно, — ответила она. — Но не обещаю.
— Этого достаточно, — улыбнулся Андрей.
Они расстались у кафе. Татьяна шла домой — в свою квартиру, в свою крепость, где никто не мог её обидеть. Она не знала, что будет дальше. Простит ли она Андрея окончательно. Смогут ли они построить новые отношения.
Но одно она знала точно — больше никогда, ни за что она не позволит свекрови или кому-то ещё контролировать её жизнь. Она наконец-то стала хозяйкой своей судьбы. И это было самое главное.
