— Я продала дачу твоей бабушки и купила квартиру для Павла! — свекровь поставила чашку на стол с таким звуком, будто забивала последний гвоздь в крышку гроба. — Он старший сын, ему положено!
Я замерла с ложкой в руке. Варенье медленно стекало обратно в розетку, а я никак не могла поверить в услышанное. Та самая дача, где мы с Антоном проводили каждые выходные последние три года, ремонтируя и обустраивая. Та самая дача, которую покойная бабушка завещала конкретно Антону.
— Как вы могли? — голос прозвучал чужим, сдавленным. — У вас не было права!
Маргарита Петровна величественно откинулась на спинку стула. В свои шестьдесят два она выглядела безупречно — седые волосы уложены в идеальную причёску, строгий костюм подчёркивал стройную фигуру. Холодные серые глаза смотрели на меня как на назойливую муху.
— Права? — она усмехнулась. — Дорогая моя Катя, эта дача принадлежала нашей семье. А ты, как я помню, в нашу семью вошла всего четыре года назад. Так что не тебе решать, что мне делать с семейным имуществом.
— Но бабушка оставила её Антону! Есть завещание!
— Завещание было составлено давно. Обстоятельства изменились. Павел женится, ему нужна квартира. А вы с Антоном прекрасно обходитесь съёмным жильём.
Я вспомнила все те выходные, когда мы с Антоном красили забор, сажали яблони, чинили крышу. Как мечтали, что наши дети будут бегать по этому саду. Как планировали построить беседку следующим летом.
— Антон знает? — спросила я, хотя ответ был очевиден.
— Конечно, знает. Я обсудила это с ним вчера. Он понимающий сын, в отличие от некоторых невесток.
Вчера. Вчера Антон вернулся поздно, сказал, что устал, и сразу лёг спать. Не обнял, не поцеловал, даже не спросил, как прошёл мой день. Теперь я понимала почему.
Дверь скрипнула, и в кухню вошёл мой муж. Высокий, широкоплечий, с вечно растрёпанными русыми волосами. Когда-то эти волосы я любила гладить по вечерам, пока мы смотрели фильмы. Теперь он даже не сел рядом со мной, остановился у холодильника.
— Антон, это правда? — я встала, глядя ему в глаза. — Ты согласился отдать Павлу нашу дачу?
Он отвёл взгляд, открыл холодильник, долго рассматривал полки.
— Это не наша дача, Кать. Это семейная собственность.
— Но мы столько в неё вложили! Время, силы, деньги!
— Павлу нужнее. У него свадьба через месяц.
— А у нас? — я подошла ближе. — У нас разве не семья? Мы четыре года женаты!
Маргарита Петровна встала, одёрнула пиджак.
— Вот именно, четыре года. И что? Где внуки? Где результат этого брака? Павел женится на Алине из хорошей семьи, у них сразу будут дети. А вы всё играете в какую-то независимость.
Удар попал точно в цель. Мы с Антоном уже два года пытались завести ребёнка. Обследования, лечение, постоянный стресс. Свекровь знала об этом, но била именно туда, где больнее всего.
— Мам, хватит! — наконец подал голос Антон, но как-то неуверенно, словно выполнял обязанность.
— Что хватит? Говорить правду? — Маргарита Петровна взяла сумочку. — Кстати, Катя, в субботу семейный ужин по случаю помолвки Павла. Постарайся одеться прилично. В прошлый раз твоё платье было… как бы это сказать… провинциальным.
Она вышла, оставив за собой шлейф дорогих духов и ощущение полного опустошения.
— Как ты мог? — я повернулась к Антону. — Как ты мог согласиться, даже не обсудив со мной?
— А что обсуждать? — он пожал плечами. — Мама права, Павлу нужнее. У них будет ребёнок.
— У нас тоже будет!
— Когда? — в его голосе прозвучало раздражение. — Мы уже два года пытаемся. Может, это знак?
— Знак чего?
Он промолчал, но я прочитала ответ в его глазах. Знак того, что я неподходящая жена. Не из той семьи, не того круга, не способная родить наследника.
Мы познакомились пять лет назад в библиотеке. Я готовилась к экзаменам в магистратуру по истории искусств, он писал диссертацию по экономике. Столкнулись у стеллажа с редкими изданиями, потянулись за одной книгой. Банально, как в кино.
Первое время всё было прекрасно. Антон был внимательным, заботливым, с прекрасным чувством юмора. Мы часами гуляли по городу, обсуждая всё на свете — от философии Канта до последних новинок кино. Он не скрывал, что из обеспеченной семьи, но это никогда не стояло между нами. Или мне так казалось.
Первая встреча с Маргаритой Петровной состоялась через полгода наших отношений. Антон долго откладывал знакомство, находя разные предлоги. Теперь я понимала почему.
Свекровь встретила меня в своём огромном доме за городом. Мрамор, хрусталь, картины в золочёных рамах — всё кричало о богатстве и статусе. Я в своём скромном платье из масс-маркета чувствовала себя золушкой, которая забыла переодеться в бальное платье.
— Так вы историк искусств? — Маргарита Петровна разглядывала меня, как энтомолог редкую бабочку. — И где же вы планируете работать с таким образованием?
— В музее или галерее. Может быть, буду преподавать.
— Преподавать… — она произнесла это слово так, словно я сказала, что собираюсь мыть полы. — А ваши родители кто?
— Папа инженер на заводе, мама учительница начальных классов.
— Понятно. — В этом «понятно» было всё — и презрение, и разочарование, и вердикт.
После свадьбы началась настоящая война. Тихая, без открытых скандалов, но изматывающая. Маргарита Петровна могла позвонить в семь утра в воскресенье с требованием приехать помочь выбрать шторы. Могла устроить семейный ужин, «забыв» предупредить меня, а потом удивляться, почему я не пришла. Могла при гостях рассказать «забавную» историю о том, как я не знала, какую вилку использовать для рыбы.
Антон поначалу защищал меня, но с каждым разом всё слабее. «Мама не со зла», «У неё такой характер», «Потерпи, она привыкнет» — эти фразы я слышала всё чаще.
Павел, старший сын, был полной противоположностью Антона. Самоуверенный, циничный, привыкший получать всё, что захочет. Его невеста Алина — дочь владельца сети ресторанов, худенькая блондинка с пустыми глазами и папиной кредиткой.
— Катюша, — Павел любил растягивать моё имя с издевательской интонацией, — всё ещё мучаешь студентов своими лекциями про мёртвых художников?
— Я работаю в музее, Павел. Провожу экскурсии, организую выставки.
— О, как интересно! — он улыбался своей фирменной улыбкой удава. — И много платят за такой… творческий труд?
Он знал, что моя зарплата едва покрывает личные расходы. Знал и наслаждался моим унижением.
На семейном ужине в честь помолвки Павла я сидела в своём лучшем платье — тёмно-синем, купленном специально для таких случаев. Маргарита Петровна окинула меня взглядом и покачала головой.
— Катя, дорогая, тебе не кажется, что синий тебя старит? Алина, покажи Кате свои покупки. Может, что-то подскажешь ей по стилю.
Алина с энтузиазмом начала доставать из пакетов платья с немыслимыми ценниками. Каждое стоило больше моей месячной зарплаты.
— Это из новой коллекции Валентино, — щебетала она. — А это Диор. Павлик говорит, мне всё идёт!
— Конечно, милая, — Маргарита Петровна улыбалась ей, как родной дочери. — У тебя прекрасный вкус. И фигура для такой одежды подходящая.
Намёк был понятен. За годы стресса и попыток забеременеть я набрала несколько килограммов. Не критично, но достаточно, чтобы свекровь могла язвить по этому поводу.
После ужина, когда все разошлись по гостиной, я вышла на террасу подышать. Следом вышел Антон.
— Ты в порядке?
— А тебе есть дело? — я не оборачивалась.
— Кать, ну что ты. Мама просто…
— Просто что? Просто унижает меня при каждой встрече? Просто считает недостойной твоей семьи? Просто отобрала у нас дачу, которую твоя бабушка завещала тебе?
— Это временно. Когда мы встанем на ноги покрепче, купим свою дачу.
— На мою зарплату музейного работника и твою зарплату младшего менеджера в папиной фирме? — я рассмеялась. — Антон, очнись! Твоя мама никогда не даст нам встать на ноги. Она будет держать тебя на коротком поводке, пока ты не сделаешь то, что она хочет.
— И что же она хочет?
— Чтобы ты развёлся со мной и женился на ком-то вроде Алины.
Он молчал, и это молчание сказало больше любых слов.
— Ты уже думал об этом, — это был не вопрос, а констатация факта.
— Катя…
— Не надо. Просто не надо.
Я вернулась в дом, взяла сумочку и направилась к выходу. Маргарита Петровна перехватила меня в прихожей.
— Уже уходите? Как жаль. Мы только собирались обсудить детали свадьбы. Алина хочет, чтобы подружки невесты были в розовом. Представляешь, Катя, как ты будешь смотреться в розовом платье? — она окинула меня оценивающим взглядом. — Хотя, может, тебе стоит сесть на диету до свадьбы. Месяц ещё есть.
— Я не буду подружкой невесты.
— Но ты же жена Антона! Это будет выглядеть странно.
— Многое выглядит странно в вашей семье, Маргарита Петровна. Например, то, как вы распоряжаетесь чужим наследством.
Её лицо окаменело.
— Следи за языком, девочка. Ты здесь никто. Временное явление. Антон скоро поймёт свою ошибку.
— Возможно. Но это будет его решение, а не ваше.
Я вышла, хлопнув дверью. Антон догнал меня у машины.
— Катя, подожди! Ты не можешь вот так уйти!
— Могу и ухожу. Домой поедешь сам.
— Но как же я объясню маме?
— А это твои проблемы, Антон. Ты выбрал быть маменькиным сынком — вот и объясняйся с мамой.
Дома я долго сидела в темноте, обдумывая ситуацию. Четыре года брака, два года попыток завести ребёнка, бесконечные унижения от свекрови и молчаливое согласие мужа. Ради чего я это терплю?
Телефон зазвонил около полуночи. Антон.
— Катя, мы можем поговорить?
— Говори.
— Мама предлагает компромисс. Если ты извинишься за сегодняшнее поведение, она готова забыть инцидент.
— Я должна извиниться? За что?
— За то, что нагрубила ей. За то, что ушла со семейного ужина.
— Антон, ты слышишь себя? Твоя мать унижает меня годами, а извиняться должна я?
— Она старше, нужно проявить уважение.
— Уважение заслуживают, а не требуют. Твоя мать не заслужила моего уважения.
— Катя, пожалуйста. Ради нашей семьи.
— Какой семьи, Антон? Той, где муж не защищает жену? Где свекровь считает невестку недостойной? Где старший сын получает всё, а младший молча соглашается? Это не семья, это токсичное болото.
Он приехал через час. Выглядел растерянным, уставшим.
— Мама сказала, что если ты не извинишься, она лишит меня должности в фирме.
— И ты приехал уговорить меня извиниться?
— Я не знаю, что делать, Кать. С одной стороны мама, с другой — ты.
— Нет, Антон. С одной стороны твоя мама с её деньгами и властью. С другой — твоя жена, которую ты поклялся любить и защищать. Выбор очевиден, не так ли?
— Это не так просто!
— Это очень просто. Либо ты мужчина, способный принимать решения и отвечать за свою семью. Либо ты маменькин сынок, который всю жизнь будет прятаться за мамину юбку.
— Ты ставишь ультиматумы?
— Я просто озвучиваю факты. Антон, я устала. Устала бороться за наш брак в одиночку. Устала терпеть унижения. Устала надеяться, что ты наконец встанешь на мою сторону.
— Я люблю тебя, Кать.
— Но любишь мамины деньги больше.
Он не ответил. В этом молчании было всё.
На следующий день я подала документы на развод. Антон узнал об этом от адвоката.
— Ты с ума сошла? — он ворвался ко мне на работу, игнорируя протесты секретаря. — Развод? Из-за какой-то дачи?
— Не из-за дачи, Антон. Из-за того, что ты предал меня. Предал наш брак, наши мечты, наше будущее.
— Я могу всё исправить!
— Как? Пойдёшь против мамы? Заберёшь дачу у Павла? Заставишь Маргариту Петровну уважать меня?
Он снова промолчал.
— Вот именно. Иди, Антон. Твоя мама наверняка уже подыскала тебе новую невесту. Из хорошей семьи, с правильными связями.
Развод прошёл быстро. Я не претендовала ни на что — ни на квартиру, купленную его родителями, ни на машину, подаренную свекровью на свадьбу. Взяла только свои вещи и кота, которого мы вместе подобрали на улице.
Маргарита Петровна праздновала победу. Через знакомых до меня доходили слухи, что она рассказывает всем о «золотоискательнице», которая пыталась окрутить её сына, но была вовремя разоблачена.
Антон пытался звонить первое время, но я не отвечала. Зачем? Всё было сказано.
Через полгода я встретила Дениса. Обычный программист из обычной семьи. Его мама, тётя Галя, при первой встрече обняла меня и сказала: «Какая ты красивая! Денис так много о тебе рассказывал!»
Никаких оценивающих взглядов, никаких язвительных комментариев. Простое человеческое тепло.
Ещё через год мы поженились. Скромная свадьба, только близкие друзья и родственники. Тётя Галя плакала от счастья и шептала мне: «Береги его, доченька. И себя береги».
А ещё через год родилась Софья. Маленькая, морщинистая, самая прекрасная на свете.
Как-то раз, гуляя с коляской в парке, я встретила Антона. Он постарел, под глазами залегли тени.
— Катя? Это ты?
— Привет, Антон.
Он посмотрел в коляску, где спала Софья.
— Твоя дочь?
— Да.
— Поздравляю. Ты… ты счастлива?
— Да, Антон. Очень.
— Я рад за тебя. Правда рад. Я… я много думал. О нас, о том, как всё было. Ты была права. Я был трусом.
— Это уже не важно.
— Важно. Мама нашла мне невесту. Дочь её подруги. Правильная девушка из правильной семьи. Мы женаты уже год.
— Поздравляю.
— Она как кукла, Кать. Красивая, послушная, пустая. Мама довольна. Павел смеётся. А я… я вспоминаю наши разговоры до утра, наши прогулки, наши мечты о даче. Ту дачу, кстати, Павел продал через месяц после свадьбы. Сказал, что не дачный человек.
Я промолчала. Что тут скажешь?
— Знаешь, что самое страшное? — продолжил он. — Я понял, что проиграл не тогда, когда ты ушла. А гораздо раньше, когда позволил маме решать за меня, что правильно, а что нет. Когда променял любовь на комфорт. Когда предал человека, который любил меня по-настоящему.
— Антон…
— Не надо ничего говорить. Я просто хотел, чтобы ты знала — ты всё сделала правильно. Ты заслуживаешь настоящей семьи, настоящей любви, настоящего счастья. А я… я получил то, что выбрал.
Он ушёл, сутулясь и пряча руки в карманах. А я покатила коляску дальше, к дому, где меня ждал любящий муж и свекровь, которая считает меня лучшей невесткой на свете.
Иногда нужно потерять то, что тебя разрушает, чтобы найти то, что сделает тебя счастливой. Иногда нужно сказать «нет» токсичным отношениям, чтобы сказать «да» настоящей любви. И всегда, всегда нужно помнить — ты достойна уважения, любви и счастья. Независимо от того, что думает о тебе чья-то свекровь.
