Я ушла из дома не от злости…
Слово, которое меняет всё
— Ты обуза! — сказала свекровь.
Я молча собрала чемодан. Складывала каждую вещь аккуратно, как всегда. Нижнее белье в отдельный пакетик, блузки на плечики, витамины в косметичку.
Руки не дрожали.
— Лена, ты что делаешь? — Муж застыл в дверях спальни.
— Собираюсь.
— Из-за мамы? Она не то хотела сказать…
— Нет, Игорь. Она сказала именно то, что думает. И то, что думаешь ты.
Двадцать лет я была удобной. Готовила обеды для твоей мамы, водила её по врачам, сидела с внуками, когда вам хотелось отдохнуть. А когда маме стало плохо с сердцем и понадобилась помощь по дому…
— Обуза, — повторила я и защелкнула замок чемодана.
Игорь открывал рот, но слов не находил. Наверное, впервые за эти годы видел меня без фартука и виноватой улыбки.
Подруга знает правду
Света приехала через полчаса. Лучшая подруга не задавала лишних вопросов — просто загрузила мой чемодан в багажник и завела двигатель.
— Куда едем? — спросила, выруливая со двора.
— К тебе можно? На пару дней, пока не найду съемную квартиру.
— Конечно. — Света взглянула на меня. — Что случилось?
— Свекровь назвала меня обузой. При муже. Он не возразил.
— И ты ушла?
— А что должна была сделать? Доказывать, что я не обуза?
Света остановилась на красный свет и повернулась ко мне:
— Лен, а когда Игорь в последний раз интересовался, как у тебя дела? Не про обед и не про внуков. Именно как у тебя дела.
— Не помню.
— А когда вы последний раз говорили о твоих планах, желаниях, мечтах?
— Света…
— А когда он последний раз спросил, устала ли ты или хочется ли тебе отдохнуть?
Я смотрела в окно. Загорелся зеленый, но Света не трогалась с места.
— Знаешь, что я думаю? — сказала она тихо. — Твоя свекровь наконец озвучила то, что все в семье думали, но не говорили. И сделала тебе подарок.
— Какой подарок?
— Освободила от иллюзий.
Память возвращается
У Светы дома я сидела на кухне с чашкой чая и вспоминала.
Как постепенно исчезла из семейных планов. Как мои просьбы стали «капризами», а усталость — «ленью». Как незаметно превратилась из жены в прислугу.
Когда Игорь год назад съездил в отпуск с друзьями, я даже не удивилась.
«Тебе же с мамой нужно сидеть», — сказал он.
Мама тогда была прикована к постели, и я правда не могла уехать. Но он даже не предложил перенести поездку.
А в мае, когда я попросила его помочь маме с ремонтом…
— Лен, у меня работа, — отмахнулся он. — Наймите кого-нибудь.
На какие деньги?
На те, что я откладываю с подработок, убираясь в офисах по вечерам? Или на те тридцать тысяч, что он выделяет мне на продукты?
Сын не понимает
Мой телефон зазвонил. Сын.
— Мам, что происходит? Папа говорит, ты ушла из-за бабушки.
— Привет, Дениска.
— Ну мам, это же ерунда! Бабушка старая, что с неё взять. Вернись домой, разберемся.
— А что разбирать?
— Как что? Семья же! Ты не можешь вот так взять и уйти. У тебя есть обязательства.
— Какие обязательства?
— Ну… перед семьей. Перед папой. Внуки тебя ждут на выходные.
— Денис, скажи мне: когда ты последний раз звонил просто узнать, как дела?
Молчание.
— Не попросить посидеть с детьми, не узнать, что будет на семейный ужин. Просто поговорить с мамой?
— А знаешь ли ты, чем я занимаюсь кроме готовки и уборки? Есть ли у меня подруги? Интересы? Мечты?
— Мам, ты странно говоришь…
— Я говорю как человек. Попробуй послушать.
Цена свободы
Повесив трубку, я села к компьютеру Светы. Открыла сайт с объявлениями о съеме жилья.
Тридцать тысяч в месяц — однокомнатные квартиры в нашем районе. Но я справлюсь. Буду работать больше.
— Что ищешь? — спросила Света, принося мне бутерброд.
— Квартиру.
— Серьезно?
— А что я должна делать? Вернуться и доказывать, что имею право на уважение в собственной семье?
— Не должна. — Света села рядом. — Просто… двадцать лет брака это серьезно.
— Двадцать лет я была удобной женой. Готовила, когда голодны. Слушала, когда нужно выговориться. Молчала, когда требовалась тишина.
Но я не была человеком со своими потребностями.
— И что теперь?
— Теперь буду человеком. Сначала для себя.
Муж требует возвращения
Телефон снова зазвонил. Игорь.
— Лена, хватит выпендриваться. Приезжай домой.
— Нет.
— Что значит «нет»? Ты моя жена!
— Жена — это партнер. Равный человек. А ты видел во мне обслуживающий персонал.
— Да что с тобой? Какой персонал? Ты член семьи!
— Член семьи имеет право голоса. А у меня его не было.
— Лена, мы можем все обсудить…
— Двадцать лет мы ничего не обсуждали. Ты принимал решения, я их выполняла.
— Но ведь так проще…
— Для кого проще, Игорь?
Он замолчал. Потом:
— Что ты хочешь?
— Жить. Просто жить как человек, а не как подпорка в чужой жизни.
— И что это значит?
— Я еще разбираюсь.
Новые мечты
Вечером Света налила нам красного, и мы сидели на балконе, глядя на огни города.
— Знаешь, чего я боюсь? — сказала я. — Что привыкла быть удобной. Что разучилась хотеть что-то для себя.
— А попробуй вспомнить. О чем ты мечтала в молодости?
— Хотела научиться играть на гитаре. И заниматься керамикой.
— И что мешало?
— Время. Семья. Дела.
— А теперь?
Я подумала. Сыну двадцать пять, он взрослый. Внуки приезжают по выходным, но это выбор их родителей, не моя обязанность. Работаю я всего четыре часа в день.
— Наверное, ничего не мешает.
— Вот и отлично. — Света чокнулась со мной. — За гитару и керамику.
— За новую жизнь, — поправила я.
На телефоне пришло сообщение от невестки:
«Мам, дети спрашивают, почему бабушка не приехала. Что им сказать?»
Я написала:
«Скажи, что бабушка учится быть человеком. И что любит их по-прежнему.»
Жизнь для себя
Неделю я жила у Светы. Каждое утро просыпалась без будильника — тело само выбирало, когда отдохнуло.
Пила кофе, когда хотелось, а не когда нужно было всех покормить. Ходила в магазин и покупала то, что нравилось мне.
Странное ощущение — выбирать для себя.
В среду записалась в студию керамики. В пятницу купила гитару — подержанную, но с хорошим звуком. Девушка в музыкальном магазине удивилась:
— В вашем возрасте многие боятся начинать.
— А мне уже нечего бояться, — ответила я.
Новый дом
Квартиру нашла на окраине. Маленькую, светлую, с балконом. Хозяйка — женщина моих лет, тоже недавно разведенная.
— Тридцать лет прожила с мужем, — рассказала она, показывая квартиру. — А потом поняла: мы просто привыкли друг к другу. Как к мебели.
— И не жалеете?
— О чем жалеть? О том, что наконец стала собой?
Разговор на равных
В субботу позвонил Игорь:
— Лена, нам нужно встретиться.
— Хорошо.
— Приезжай домой, поговорим.
— Нет. В нейтральном месте.
— В каком нейтральном месте?
— Помнишь кафе в центре?
Молчание.
— Хорошо, — наконец согласился он.
Я приехала раньше. Сидела у окна, пила капучино и думала: двадцать семь лет назад здесь молодая девушка влюблялась в красивого парня.
Она мечтала о семье, детях, общем доме. Получила все, но потеряла себя.
Он не видел меня
Игорь выглядел усталым. Сел напротив, заказал эспрессо.
— Ты похудела, — сказал он.
— Перестала заедать стресс.
— Лена, что происходит? Ты совсем другая.
— Я такая же. Просто раньше ты меня не видел.
— Не видел?
— Ты видел повара, няню, уборщицу. А меня — нет.
Он пил кофе маленькими глотками. Наконец:
— Что ты хочешь?
— Уважения.
— Я тебя уважаю!
— Игорь, когда ты последний раз спросил моего мнения о чем-то важном? Не про обед и не про внуков. О жизни.
— Я… мы же обсуждали ремонт на даче.
— Ты сказал, какие обои купить. Я согласилась.
— А что в этом плохого?
— То, что мое согласие никого не интересовало.
Разные правила
— Лен, я не понимаю. Мы же нормально жили!
— Ты нормально жил. У тебя была работа, друзья, увлечения. А что было у меня?
— Семья!
— Семья — это не работа. Это место, где тебя любят и ценят. А не используют.
— Никто тебя не использовал!
— Когда я просила помочь маме с ремонтом, ты сказал: «Наймите кого-нибудь». Но когда твоя мама была прикована к постели, я три месяца возила ей обеды.
— Это разные вещи…
— Почему разные?
Игорь молчал. Крутил в руках чайную ложку.
— Лен, но мы же муж и жена. Должны друг другу помогать.
— Верно. Друг другу. А не так, что один помогает, а второй принимает как должное.
Новые планы
— Хорошо, допустим, ты права. Что теперь?
— Теперь я живу отдельно. Работаю. Учусь играть на гитаре. Хожу в керамическую мастерскую.
— Керамика? — Он чуть не подавился кофе. — В твоем возрасте?
— В моем возрасте, Игорь, женщина может делать все, что хочет. Если ей позволят.
— Кто не позволял?
— Ты. Твоя мама. Наш сын. Все, кто считал, что я существую только для обслуживания ваших потребностей.
Попытка договориться
— Лена, ну хватит! — Игорь повысил голос. — Какое обслуживание? Ты член семьи!
— Член семьи имеет право голоса. А у меня его не было двадцать лет.
— Да брось ты! Мы же советовались…
— О чем? Приведи пример.
Он задумался. Думал долго.
— Вот видишь, — сказала я тихо. — Ты даже не помнишь ни одного случая.
— Лен, я готов… мы можем изменить ситуацию.
— Как?
— Ну… будем больше разговаривать. Советоваться.
— А ты готов к тому, что я могу не согласиться с твоим мнением?
— Конечно!
— И к тому, что у меня есть свои планы? Которые не связаны с готовкой и уборкой?
— Да!
— И к тому, что твоя мама не имеет права меня оскорблять?
Он замолчал.
— Вот именно. Ты не готов. Потому что это означает, что я — отдельный человек.
Честный ответ
— Но мы же любим друг друга…
— Ты любишь удобную жену. А я… я еще разбираюсь, кого люблю я.
— Значит, все? — спросил он.
— Не знаю. Может быть, через полгода я пойму, что готова строить отношения заново. На равных. А может быть, пойму, что мне хорошо одной.
— А если я изменюсь?
— Игорь, ты не изменишься. В пятьдесят пять лет люди не меняются кардинально.
Ты можешь какое-то время играть роль внимательного мужа, но потом вернешься к привычному.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что двадцать лет я играла роль удобной жены. И знаю, как это — жить не своей жизнью.
Новые правила
Мы допили кофе в тишине. Игорь расплатился — по привычке, не спросив, хочу ли я заплатить за себя.
— Лен, а дети? Внуки?
— Дети взрослые. Если они хотят отношений со мной как с человеком — я готова. Если им нужна только бабушка-убери-посиди — извините.
— А внуки?
— Внуки будут приезжать ко мне в гости. Когда захотят. А не когда родителям нужно освободить выходные.
На прощание он попытался обнять меня. Я не отстранилась, но и не прижалась, как раньше.
— Лен, я правда не хотел…
— Знаю. Ты просто привык. Мы все привыкли.
— И что теперь?
— Теперь я отвыкаю. И учусь жить по-новому.
Дорога домой
Домой — в съемную квартиру — я возвращалась на автобусе. Смотрела в окно и думала:
Странно, но мне совсем не больно.
Наверное, грусть была раньше, когда я изо всех сил старалась соответствовать чужим ожиданиям.
А теперь просто тишина. И какое-то легкое любопытство: а что будет дальше?
Сын приходит понять
Дениска приехал вечером. Сидел на моей маленькой кухне, пил чай с печеньем.
— Мам, я не понимаю, что происходит.
— А что тебя смущает?
— Ну… ты же мама. Должна быть дома. С семьей.
— Почему должна?
— Ну как почему? Так принято.
— Денис, а что ты знаешь обо мне? Кроме того, что я твоя мама.
— Что я должен знать?
— Например, о чем я мечтаю. Что люблю читать. С кем дружу. Чего боюсь. Чему радуюсь.
Он растерянно молчал.
— Вот видишь. Двадцать пять лет ты знаешь меня только в одной роли. А я — живой человек.
Прозрение
— А знаешь, мам, мне кажется, ты стала… интереснее.
— Интереснее?
— Раньше ты всегда соглашалась со всеми. А теперь у тебя есть свое мнение.
— Оно у меня всегда было. Просто никого не интересовало.
— Прости, — тихо сказал он.
— За что?
— За то, что не замечал. За то, что воспринимал как должное.
Я обняла сына — впервые за эти недели почувствовала, что кто-то из семьи видит меня настоящую.
— Дениска, я не перестала быть твоей мамой. Просто теперь я мама, у которой есть собственная жизнь.
— И как это?
— Очень хорошо.
Новое поколение
Через месяц ко мне приехали внуки. Вика и Артем привезли рисунки и долго рассказывали про школу.
Мы лепили из глины простые фигурки — я показала им то, что успела выучить в керамической мастерской.
— Бабуль, а почему ты не живешь с дедушкой? — спросила Вика.
— Потому что иногда люди лучше дружат, когда живут отдельно.
— А вы дружите?
— Пока не знаю. Учимся заново.
Начало жизни
Когда дети уехали, я села на балкон с чашкой чая. В телефоне пришло сообщение от Светы:
«Как дела, керамистка?»
«Хорошо», — написала я. И добавила: «Знаешь, кажется, я начинаю нравиться себе.»
За окном садилось солнце. Завтра у меня урок музыки, послезавтра — керамическая мастерская. На выходных хочу съездить в театр — одна, никого не спрашивая.
Странно: пятьдесят два года, а жизнь только начинается.
На телефоне высветилось имя Игоря. Я подумала и сбросила вызов.
Не из злости — просто не готова разговаривать.
И это тоже мое право.
А вы когда-нибудь замечали, что в семье есть невидимая должность — быть удобной для всех, и эту должность почему-то всегда получает одна и та же женщина, причем без собеседования и права на отпуск?
