— Как же я жить тут стану, доченька? — спросила Маруся.
Плечи пожилой женщины подрагивали, а по лицу, мешаясь с дождевыми каплями, катились слезы. За спиной — зиял провал стылого сарая.
Наталья поджала губы в нитку, хмыкнула и вместо ответа сунула матери узел — собрала наспех пожитки родительницы, завернула в простыню и будто бы оказывая последнюю милость — донесла до сарая, куда ее выпроводила.
— Доченька, — Маруся машинальным движением забрала узел, всхлипнула глухо, — за что ты так со мной, родная? Не надо, доченька, ну, пожалуйста! — ее качнуло, повело в сторону — ноги едва держали.
— Вот только истерики мне тут не надо! — фыркнула Наталья.
И круто развернувшись, спешно зашагала к дому. Побежала почти! И неудивительно это было — дождь усилился, полило, как из ведра.
Маруся же некоторое время не двигалась с места. Сил не было! И в голове не укладывалось — да неужели это не сон плохой? Неужели взаправду дочь родная с нею могла так поступить?!
Им и раньше, а в последнее время — совсем часто случалось ссориться, но чтобы так поступить… Нет, этого Маруся совсем не ожидала! Ведь Наташенька — единственный родной человек, которая должна была стать ее надеждой и опорой в старости…
Громыхнуло так, что, казалось, будто черно-сизые облака могли обрушиться косматыми зверями на деревню Журавлик! Маруся, втянув голову в плечи, засеменила наконец под крышу. Худая это крыша была — давно требовала починки! Но некому было рук приложить.
А что до единственного мужика в доме, в их маленькой семье, то к нему Маруся и с меньшей бы просьбой ни за что не подошла! Потому что, честно говоря, она побаивалась Николая. Про таких как он, Маруся знала, говорят — мутный тип. Но он теперь был главным в ее доме, вместе с Наташей они теперь всем тут заправляли…
А она — хозяйка настоящая… Ох, вот же как жизнь закрутила — сломала все, что казалось прежде единственно возможным, да правильным, перевернула и швырнула так, что, все, казалось — не подняться теперь!
Закрыв дверь в сарай, Маруся, тыкаясь вслепую, дошла до кровати. Ну, как кровати — это была старая совсем мебель, вынесенная сюда за ненадобностью еще год назад. Тогда Маруся еще в полной силе была и задумала дочку новой мебелью порадовать — ей кровать купила, а еще — столик в кухню. Накопила, съездила в город, выбирала долго, придирчиво… Потратилась, да! Но, хоть на грузчиках, доставке не разорилась — выручил сосед один, мужичок отзывчивый. Помер он, кстати, на Новый год и Маруся его до сих пор с теплом вспоминала.
Дочка, кстати, новой мебели не порадовалась — скривила лицо свое красивое и сказала, что дешевка, что можно было бы и старье оставить! Марусе было обидно… Ну, да ладно! На дочь она в ту пору не умела обижаться — привыкла уже, что у Наташи характер… сложный.
Нет, никогда Маруся свою девочку плохой не считала! Просто характер такой.
Панцирная сетка жалобно заскрипела, когда Маруся устроилась на ней. Узел рядом пристроила. Сгорбилась, пальцы сплела, стиснула до боли. И крепко задумалась… Вся жизнь, как говорится, перед глазами пронеслась!
Маруся родилась, выросла в деревне Журавлик и всегда знала — судьба ее неразрывно связана с этим местом и только тут ей будет счастье! Но в большой город съездила, без этого было никак — надо было ведь получать профессию серьезную, чтоб гордились родители, да бабушка с дедушкой! Да, большой семьей тогда жили. Да еще дружно, без единой ссоры! Но все рухнуло потом — навалились болезни на стариков, а потом и мать с отцом покинули Марусю — нелепая авария на дороге их жизни унесла.
Тяжко, конечно, молоденькой девчонке пришлось… Но, не дали совсем в горе потонуть, во-вторых, соседи, то есть считай — вся деревня, а во-вторых — Матвей. Он тоже местным был и с юности ранней Маруся ему приглянулась. Она же — ответила ему взаимностью. Поженились. Зажили вместе и из дому ушло горе, поселились в нем радость и достаток кое-какой! И летело время… Так мчалось, что и не заметила Маруся, как ей уже под сорок лет стало! Но мужа она по-прежнему любила так же крепко, как в день их свадьбы.
А потом в их маленькую семью пришло главное счастье — родилась дочка. И казалось бы — до ста лет теперь живите счастливо! Но не вышло — мужа Маруси так же, как родителей потеряла.
И наверное, не выдержала бы еще и этой утраты немолодая уже женщина, но выстояла и нашла в себе силы, потому что рядом дочка была, ее Наташенька, самая родная и любимая! И снова мчались вперед годы…
Маруся верила, что дочка ее вырастет красавицей и умницей! И с первым не ошиблась — Наташа выросшая обладала внешностью, как говорится, модельной. Но со вторым…
— Я тебе вот что скажу, — сказала однажды Марусе Галина — ее начальница и заведующая библиотекой, — если ты сейчас дочурку в ежовые рукавицы не возьмешь, то хлебнешь с нею горюшка!
Маруся возмутилась и ответила, что не ожидала от хорошей подруги, что та присоединиться к хору ее недоброжелателей, недругов, завистников…
— Ох, да что с тобой такое? — покачала головой Галина, — вроде и умная ты женщина! Но, по-твоему, это половина деревни напраслину возводит, что ли? А может, ты просто не хочешь замечать очевидного? Что дочка у тебя выросла — катастрофа ходячая! Неблагодарная, избалованная, ленивая…
— Оставь свое мнение при себе! — рявкнула тогда Маруся.
И отказавшись от фирменного, безумно вкусного черничного пирога Галины, ушла разбирать новое поступление книжек в библиотеку. Она просто не могла принять того, что говорили о ее дочери! Правда, в глубине сердца уже начинала осознавать — правда это…
Наташенька, она ведь едва школу закончила! Едва-едва дотянула до выпускного! А на выпускной, между прочим, мама ей в городе платье купила. В настоящем бутике, чтоб как королева была!
Маруся, правда, думала эти деньги отложить да дочке отдать, когда та в город поедет поступать… Но как могла она отказать девочке своей в исполнении мечты?! Вот и брала в свои выходные подработку — мыла полы, да прочую уборку делала в помещениях большого фермерского хозяйства, что при деревне Журавлик существовало с конца девяностых.
А потом, после школы, Наташа сказала маме, что никуда учиться не поедет.
— Чтобы лучшие годы работать за копейки? — фыркала она, — нет уж! Таким как я это не обязательно!
Материнские наставления Наташенька пропускала мимо ушей или же — смеялась открыто над «наивностью» своей мамы. А потом — рассылала фото самодельные по модельным агентствам и продюсерам, потому что хотела стать или топ-моделью, или актрисой, может, даже в Голливуде!
Так минул год, потом еще один и еще… На четвертый, наконец, Маруся уговорила дочку пойти работать — на ту самую ферму. И главное — не руки марать ведь посылала, а секретаршей устроила! Выбила, выпросила ей местечко — потому что хорошо знала хозяина, фермера Дмитрия, он добрый, умный был мужчина.
Только потом случилось страшное — Наташа решила украсть деньги у него. История эта была запутанной, сложной… Но кончилась почти хорошо — Дмитрий, выслушав мать воровки, упавшей перед ним на колени и приняв у нее деньги, возвращаемые до копейки, согласился не подавать никаких заявлений, простить, в общем…
Только в итоге история эта получила совсем не хорошее продолжение — о ней узнали жители деревни Журавлик. И естественно, заговорили! И тогда Маруся… Ну, просто она очень, очень любила свою девочку!
— Вы ничего не понимаете, — со слезами на глазах защищала она роднулечку перед насмешливо, со смесью жалостью и неодобрения, глядящими соседями, — девочка просто запуталась!
— Да какая она девочка? — свела брови Лида — хозяйка продуктового магазина, — двадцать с хвостиком девке уже! У меня внуку три, — махнула рукой Лида, — так он и булочку сдобную со стола без спроса не возьмет! А твоя… Хлебнешь ты еще с ней горя!
Маруся не слушала никого. Кричала и бранилась — мол, просто завидуете, а моя Наташенька еще всего добьется, она самая умная, добрая и хорошая! Слово за слово…
И как-то так вышло, что уже почти, считай, всю деревню против своей семьи Маруся своим упрямством настроила. Она ведь и тыкала в ответ давним (за кем и какие проступки, ошибки водились — все помнила), и ехидничала и вообще — била побольнее, будто бы это могло поступок Наташи закрасить, стереть! Не вышло. А потом…
Как-то раз, трудясь по-хозяйству, Маруся сорвала спину. Поохала, но к врачам не поехала в город — некогда, мол, болеть, когда дома дел невпроворот! Это стало большой ошибкой — здоровье ее, образно говоря, покатилось под откос…
— В смысле ты уволилась? — удивилась дочка, когда мать объявила ей о своем решении, — я что, на твою пенсию теперь выживать должна?!
— У меня приличная, хорошая пенсия, — мягко возразила Маруся, — и потом, я думала… — закончила она осторожно, — что, может, ты найдешь работу, девочка моя…
— Ага! Поработала уже! Едва как собаки не кидаются, когда по улице хожу, соседи! — закатила глаза Наташа — она до сих пор объясняла тот поступок неким помутнением ума и страшно злилась на тех, кто был по ее мнению «злопамятен».
Вскоре в их доме появился Николай. Он одинокий был, нелюдим эдакий… Появился в Журавлике с полгода назад — из города приехал и все говорил, что у него там «все схвачено», а тут он так — временно. Занял же Николай дом покойного Евгения — дальнего своего родственника и все говорил, что надо развалину продавать и обратно в город ехать…
Только не хотела Маруся такого зятя! Чуяло материнское сердце — не будет с ним Наташеньке счастья! Вот только… Наташенька, похоже, давно в маминых советах не нуждалась.
А жизнь с каждым днем под одной крышей становилось все тяжелее. И вот, чем все кончилось — отселили в сарай! Это Николай надоумил Наташу — мол, так Маруся поймет, где ее место, да перестанет пилить, нервы мотать, действовать на нервы!
Интересно, подумала Маруся, а разрешат они еще чего-нибудь забрать сюда? Допустим, тумбочку… Так, стоп, мотнула она головой — что за мысли?! Нет! Они не могут ее тут оставить насовсем! Не по-людски это… Сжалятся завтра, пустят обратно домой! В ее дом…
— Ох, Матвей, — всхлипнула Маруся, — был бы ты жив… Не жила бы так я!
И сунув узел с одеждой и еще чем-то под голову, пожилая женщина прилегла. И хотя не до сна было в холодном сарае, да в такую бурю, но, задремала…
Утро же, в контрасте с ночью и вопреки прогнозам синоптиков, было ясным, солнечным, теплым! Маруся, выйдя из сарая, невольно улыбнулась — ей показалось почему-то, что все еще обязательно будет у нее хорошо. Но, как в контраст с ее настроением этим, дочка, открыв дверь на ее стук, нахмурилась.
— А, это ты, — сказала она невнятно.
Маруся нахмурилась — поняла, что дочь выпила накануне. Это все он, Колька ее приучил, испортил! Но ничего не сказала — страшновато было.
— Я… — Маруся сглотнула комок в горле, — можно?
— Нууу, — протянула Наталья, отводя взгляд, — вообще-то…
— Да я только чайку попить горячего! — поспешно сказала Маруся, — а потом обратно уйду… Ну и, — слова давались тяжело, — может… Поговорим? Дочка, я ведь…
— Чего ты тут стоишь?! — это вырос грозным исполином за Натальей ее сожитель, — тебе чего сказано было — пока не разрешим, обратно не приходи! А я пока — не разрешал!
— Но… — Маруся в беспомощной мольбе посмотрела на дочь — неужели не заступится.
— Ой! Там же яичница! Готова давно уже! — воскликнула Наталья и кинулась в дом.
— Наташенька! Дочка… — позвала ее было Маруся, но осеклась — под колючим взглядом.
— Иди отсюда, старуха, — процедил Николай, — или тебе помочь спуститься?! — он взмахнул кулаком.
Маруся мотнула головой и пошатываясь, спустилась с крыльца. Как же так?! Снова все казалось плохим сном. Она ведь ночь в сарае провела! И что же, теперь домой ходу нет?! Как же так…
— Эй, ты! — окликнул ее Николай, — сгоняй до магазина! Надо мне, — он выразительно сглотнул, — без этого не возвращайся! Поняла?! Я же знаю, — ухмыльнулся, — с пенсии ты чего-то себе припрятала! Вы, старухи, это умеете!
Маруся застыла. Неужели это ее реальность?! Маруся шагнула за ворота своего двора — не было сил оставаться в одном пространстве с этим… Да человек ли этот Николай?! И в кого он превратил ее дочь?! Нет, Маруся Наташеньку свою больше не узнавала…
Шатаясь, будто была заводной куклой со сломанным механизмом, Маруся шла по улице. Проплывали мимо лица соседей, но никто с ней не заговаривал и она молчала. Кружилась голова и ныло в животе — Маруся сутки уже не ела. А потом вдруг как-то все закрутилось…
И последнее, что осознала пожилая женщина — это то, что на нее мчится черный автомобиль с тонированными стеклами! Она не видела его прежде тут в деревне. А потом завизжали тормоза…
Когда Маруся пришла в себя, то сперва показалось ей, что она спит и видит прекрасный сон. Да и как иначе?! Ведь она лежала на мягкой постели, укрытая теплым пледом, неподалеку — весело потрескивали дровишки в настоящем камине, а еще — нос щекотали умопомрачительные ароматы черного кофе, какого-то мясного блюда и свежего хлеба…
— Она очнулась, — раздался над ней знакомый голос и Маруся, разлепив глаза, признала в говорившем Ивана — их деревенского фельдшера.
— Где я? — слабым голоском спросила она, — что… Что произошло?
— Вы не волнуйтесь и лежите, пожалуйста, — строго смотрел на нее фельдшер, — в вашем состоянии необходим покой! Так, Александр, значит, вы позаботитесь…
— Позабочусь, обязательно, — перебил новый голос, Марусе незнакомый, — и как только станет лучше — отвезу в город на комплексное обследование, договорились!
— Да о чем вы толкуете-то, а? — совсем занервничала Маруся и завертев головой, увидела второго человека.
Это был мужчина лет тридцати пяти и с первого взгляда он производил самое приятное впечатление. Светловолосый и сероглазый, крепкого сложения, он был одет в потертые джинсы, клетчатую рубашку и джимпер, а квадратные очки — дополняли интеллигентный образ. И он казался Марусе таким знакомым…
— Саша?! — вдруг ахнула она, — Саша, ты, что ли?!
— Я, — ответил он и улыбнулся тепло.
Дело же было все в том, что когда-то Александр, будучи пацаном в пору от восьми до шестнадцати лет, каждое лето проводил в Журавлике, гостя у того самого Дмитрия, который приходился ему двоюродным дядей. А еще маленький и юный Саша страшно обожал читать и то и дело бегал в библиотеку. Маруся по-доброму посмеивалась — мол, как же ты успеешь в реке купаться, в лес по грибы-ягоды ходить и вообще по-мальчишески задорно проводить каникулы, если все время книжку в руках держишь?
— Вы за меня не волнуйтесь, уважаемая, — с потешной серьезностью часто отвечал мальчик, — мудрецы древности говорили, книжки читать полезно! А я хочу многого добиться!
— Так ты ведь не только научные книжки читаешь, не одни атласы звездного неба берешь, но и приключения всякие любишь, — сказала однажды Маруся, — это как тебе поможет, а?
— А я кругозор расширяю и отдыхаю в воображении! — ответил Саша.
Маруся качала головой, выдавала новую стопку литературы… и тихонько завидовала — ее дочка книг терпеть не могла и вообще росла такой глупенькой из-за лени и капризности, что ее матери стыдно было учителям в глаза смотреть!
Потом Саша перестал приезжать. И вот что было удивительно, странным что было для Маруси — она скучала! Будто бы он — был ее близким человеком…
Саша вырос, но она его сразу узнала. И сейчас так глядела на него пристально, так о многом думала, что и не заметила, как фельдшер, распрощавшись, ушел…
— Маруся Семеновна, — кашлянул неловко Александр, — как вы себя чувствуете? Может быть, прямо сейчас в город? Или, знаете, что… Давайте ка я сейчас вызову врачей еще! Есть у меня парочка знакомых специалистов…
— Да нет, что ты! — растерялась совсем она, — зачем врачей-то? Фельдшер же наш, вроде, меня осмотрел, после того, как я… — она нахмурилась, — потеряла сознание? Вспомнила! На улице упала, да. А ты, выходит, меня принес… — она огляделась.
— Это Дмитрия дом, — ответил на не заданный вопрос Александр, — я приехал… Разбираться с делами. Дядя Дима… В общем, я его наследник, — развел руками Александр, — неожиданно так вышло! К несчастью, на похороны я не успел, — вздохнул он, — поздно про все узнал…
Маруся кивнула — Дмитрий скончался около трех месяцев назад и вся деревня Журавлик металась в догадках — кто же станет во главе огромного фермерского хозяйства?!
— А тут, еду и вдруг вы на мою машину кинулись! — попробовал пошутить Александр, — Извините, — тут же смутился он неудачного юмора своего, — я сперва хотел вас к вам домой отнести, естественно! Но, — Александр замялся, — люди, соседи, они сказали… Что это… В общем, не лучший вариант…
— Они правы были, — кивнула Маруся.
И вообще-то, она привыкла держаться! В том смысле, чтоб не показывать слабость, горе, боль перед посторонними. Но тут не выдержала — разрыдалась! И все, все Саше как было, выложила! Про то, что дочка непутевая выросла. Про то, что с Николаем этим связалась! И главное — про последнюю выходку Наташеньки…
Александр выслушал внимательно, не перебивая. А потом, когда Маруся замолчала наконец, опустошенная признаниями, горечью которые прокатились через все ее существо, он вдруг взял ее за руки. Сжал крепко, но бережно. И заглянув в глаза, заговорил.
— Оставайтесь в этом доме сколько будет нужно, Маруся Семеновна, — сказал мужчина, которого она помнила еще босоногим, жадным до новых знаний, добрым мальчиком, — я позабочусь о вас, только позвольте! И… Поверьте мне — все еще будет хорошо!
Маруся заплакала бы опять — но слезы кончились, видимо. Да еще в животе заурчало…
— Кстати! — деликатно заметил Александр, — там на кухне как раз обед готов… Домоправительница у Дмитрия — просто лучше любого шеф-повара ресторанного! Сегодня вот — суп куриный и хлеб испекла к нему. Может быть, пообедаем вместе, Маруся Семеновна? А я из города прихватил очень интересный сорт кофе, настаиваю — попробуйте!
— Спасибо, — сказала Маруся от всего сердца.
И впервые за многого, много дней — наконец-то ей стало хорошо и спокойно. Фельдшер заглянул в этот день еще раз и на утро дня следующего. Измерил давление, пульс и поворчал — мол, надо бы все-таки те и эти обследования пройти, а то обморок в возрасте Маруси — это не шутки! Но она лишь отмахнулась.
— Записали меня уже в старушки совсем, — пошутила она, — а я еще хоть куда!
Александр же, как вскоре узнала Маруся, решил заняться делами всерьез — за его плечами остался добровольно, не по причине разорения, закрытый бизнес, к которому он по его словам утратил интерес, теперь же — молодой мужчина намеревался все силы направить на заботу о деле своего дядюшки Дмитрия. В том числе — Александр планировал купить дополнительную землю и на ней устроить теплицы для ягодных культур.
Дни летели за днями и так сложились уже в неделю… Маруся совсем окрепла. И так ей нравилось общаться с Александром! Он делился с ней своими планами, вообще они говорили о жизни, а иногда — он даже спрашивал ее совета… Но Маруся стеснялась советовать — отмахивалась, мол, ничего я в этом вашем большом бизнесе не понимаю!
И так вот, в общении с Сашей, Маруся узнала, что его родители живы-здоровы, живут в большом городе, что у него там — полным-полно друзей… Александр любил сложные цели, умел много работать, рисковал в меру, а в свободное время — занимался спортом, ходил в походы и в качестве волонтера посещал приюты для животных. В общем, он жил яркой жизнью! Вот только… У него не складывалась личная жизнь.
— Просто я еще не встретил ту самую, — сказал он однажды Марусе.
А потом, когда прошло в сумме дней десять с ее появления в новом доме Саши, на пороге вдруг появилась Наташа.
— Я могу ее выставить вон, — сказал с намеком на то, что он — умеет кусаться, Саша.
Но Маруся ответила, что хочет поговорить с дочерью… Ведь семья, не чужие люди!
— Мама, мне так стыдно из-за всего, что случилось, — сказала та, опустив взгляд.
Они сидели на кухне. Но Александр — не предложил гостье ни чаю, ни кофе. И вообще — сверлил недобрым взглядом, стоя в углу.
— Мама, ты должна вернуться! — сказала Наташа, — нам о многом надо поговорить…
— Спасибо, доченька! — из глаз Маруси брызнули слезы, — да, пойдем домой!
— Стоп! — Александр был похож на рвущегося с цепи саблезубого тигра, — Маруся Семеновна, — сказал он с нажимом, — можно вас на пару слов?
Но, как он не убеждал ее в том, что возвращение — плохая идея, Маруся стояла на своем. Окрыленная надеждами на то, что теперь-то все наладится, она потопала за дочкой домой! Поблагодарила только Сашу за все, включая два новых платья и домашнюю одежду, что он ей помог заказать через интернет и оплатил (Маруся ведь совсем без вещей к нему попала) и ушла. Она верила, что Наташенька все поняла и теперь все изменится! Но, когда Маруся вернулась домой… Ох, поняла она, что кое в чем заблуждалась!
А дело было все в том, что в доме все еще был Николай. И они с Наташей вдвоем, тут же, как по писаному говоря, стали убеждать Марусю в том, что далее их семейство сможет нормально жить лишь при том условии… Что Маруся продаст свой дом!
— Я узнавал уже, — блуждая нервным взглядом кругом, сказал Николай, — дружок этот твой, миллионер, землю по деревне скупает! Люди говорят, любые деньги платить готов!
— А зачем тебе в твоем возрасте такой кусок землицы, а, мам? — подхватила Наташа, — продавать надо! Тогда как раз денег хватит, — усмехнулась она хищно, — мы с Колей в городе устроиться сумеем. Он свой дом уже продал! Ну и ты, — хмыкнула она, — купишь себе чего-нибудь тут! Много ли тебе, пенсионерке, надо? Вон, Галина твоя, у нее дом на две половины — сын и дочь ее в город перебрались… Тебе, поди, как подруге уступит подешевле!
Маруся слушала эти речи, замерев. И вновь в голове не укладывалось! И казалось, что спит! Но потихоньку стала она задумываться о том, что, может, права дочка? А может, с болью подумала Маруся, я сама виновата в том, что не ладим мы с ней? Не сумела, как говорится, дать старт в жизни девочке такой, о котором она мечтала… Так, может, хоть сейчас можно все исправить?!
— Я согласна, Наташенька, — ответила устало Маруся, — хорошо, я продам дом. Только, у меня есть одно условие! — она внимательно смотрела на Николая, — пообещай, что больше не будешь пить! И что вы поженитесь, чтоб все как у людей было!
— Да не вопрос, — пожал плечами Николай, — не буду пить! Поженимся!
Александр, к которому Маруся вернулась на следующий день, чтобы все обсудить, пришел в ужас от ее решения.
— Не стану я покупать вашу землю! — возмутился он, — Маруся Семеновна, ну, как вы не понимаете?! Эта затея ничем хорошим не кончится!
— Я все уже решила, Саша, — сказала она, глядя на него умоляюще, — Саша, ты ведь ко мне хорошо относишься… Искренне заботишься! Ну, так пожалуйста… Помоги мне! Тебе земля нужна, а я — хочу дочке в жизни помочь устроиться…
Александр еще немного проявил упрямства, но затем согласился. Правда, еще попытался свои условия выдвинуть — его юрист поведет сделку от начала и до конца! Наташа пожала плечами — ей, в общем-то, было все равно…
Но потом, когда уже подписывали документы у нотариуса и производили расчет, кое-что произошло. А именно — Маруся взяла и передала все деньги наличными дочери! Потому что накануне Наталья ей все уши прожужжала — мол, у меня надежнее им будет лежать, чем у тебя, рассеянной, пожилой, как с ними, мол, из здания-то выйти, не страшно, что ли?!
Александр и его юрист схватились за головы и прямо сказали — не надо этого делать! Маруся — в свойственной ей манере оскорбилась, мол, она дочери доверяет, не надо, пожалуйста, оскорблять!
— Наташа и счет в банке уже открыла, — кивала Маруся, — деньги там полежат, пока я не буду готова оформлять бумаги, чтоб у кого-нибудь в нашей деревне дом или полдома купить…
Наталья и Николай, кстати, остались в городе — им незачем было возвращаться в деревню! Маруся же вернулась — Саша великодушно разрешил ей жить в бывшем ее доме сколько потребуется. А потом…
В общем, через недельку Маруся уже нашла продавца — Галина и правда готова была ей полдома уступить как подруге со скидкой хорошей. Вот только денег у Маруси уже не было.
— Пусть тебя твой Сашенька опять к себе жить пустит! — со смехом ответила ей дочь.
И пояснила к тому же — что им с Коленькой деньги нужнее. А что она, мать делать станет, ее не волнует!
— В крайнем случае, — цинично посмеивалась Наталья, — есть дома престарелых! И не звони мне больше! Я устала! Ты мне надоела, не представляешь как!
Наталья завершила вызов, а потом заблокировала номер матери. Маруся же поняла — она сильно ошибалась! Нет, она по-прежнему любила свою дочь… Но, как же она ошиблась, поверив, что все в их семье еще будет хорошо! И она не знала — а что же ей делать теперь?!
Александр ни одним словом не упрекнул Марусю в том, что события развивались ровно по тому негативному сценарию, о котором он ее предупреждал. Вместо этого — он сделал ей новое предложение.
—Навряд ли вам пойдет на пользу жить одной в старом доме и целыми днями или маяться от безделья или нагружаться работой, которая не пойдет на пользу при вашем-то состоянии здоровья. Я ведь в курсе, что вы на днях узнавали в магазине — не возьмут ли вас уборщицей! — сказал он, — поэтому, Маруся Семеновна, я приглашаю вас к себе! Жить вместе и работать на меня.
Маруся была в таком шоке, что даже плакать перестала. Александр же шустро объяснял — по его мнению, Маруся, с ее образованием библиотекаря, вполне могла бы выполнять для него кое-какую бумажную работу. Он обещал часы работы по ее выбору, официальное оформление как своей персональной помощницы…
— Но, прежде всего, — сказал Александр, — вы будете моей дорогой гостьей!
И вот сейчас Маруся не стала спорить. Она только буквально кинулась ему на шею и за все, за все поблагодарила от чистого сердца!
— Это меньшее, что я мог бы сделать для вас, — сказал Александр, — и кроме того, — добавил он, подмигнув ей, — мне все-таки нужна земля, не забыли? Пора начинать готовить участок к постройке теплиц! Но, поскольку мне удалось купить еще один участок — тех ваших соседей, который заброшен третий год стоял, то, думаю, я могу просто обойти ваш дом и двор. В общем, эта территория не будет затронута. И вы, Маруся Семеновна, при желании, сможете вернуться. Но не раньше, чем в доме сделают соответствующий ремонт, договорились?
Маруся была очень тронута такой вот заботой, ее поразили благородство Александра, его щедрость! И она согласилась на все, что он предлагал.
Правда, ее все-таки немножко терзали сомнения о том, что она справится с порученной ей работой… Но, оказалось на деле, что не все так уж сложно, как ей представлялось. Более того — Марусю вскоре, как говорится, с головой увлекло это дело!
И снова полетели дни за днями… Это была новая жизнь! Вот только мать, естественно, не могла не думать о своей дочери. И каждый день — Маруся ждала звонка от Наташи. И каждый день мучилась от того, как же черства, жестока та была…
Что же до обитателей деревни Журавлик в целом, то они как один — вдруг забыли вражду с Марусей и вновь стали ее друзьями и добрыми соседями. Люди сочувствовали ее беде! Осуждали, конечно же, Наталью… Но вслух про это при ее матери не говорили.
А потом, в один прекрасный денек, когда землю укрыл первый снежок, Марусе вдруг позвонили.
— Из больницы? — растерянно переспросила она, не понимая, в чем дело.
Когда же поняла — едва не упала! Потому что беда случилась с Наташей — это врачи позвонили ее матери, чтобы как близкому человеку сообщить, что молодая женщина лежит сейчас у них и ей очень плохо…
По счастливому случаю Александр на момент звонка был дома и он тут же вызвался отвезти Марусю в город. И вместе с нею вошел в больницу.
— Доченька…
Маруся стояла у кровати, на которой лежала ее дочь. А та — смотрела на нее так, как может смотреть лишь человек, осознавший внезапно, что же он сам натворил со своей судьбой, как ее поломал!
Наташе крепко досталось — Николай не просто отнял у нее деньги и прогулял их, но и когда стала ему она не нужна, выгнал ее на улицу, босую, да в легкой домашней одежде. Возмущенная Наташа попыталась было ворваться обратно! Тогда Николай схватил ее за руку, увел вниз, вывел из подъезда и силой усадив в машину, объявил, что везет в лес, чтобы там привязать к дереву, да оставить волкам!
— Но у нас тут не водится волков, — сказала Наташа.
— Значит, сам с тобой разберусь, — зло усмехнулся Николай, — и поверь — я для тебя хуже любого волка буду!
И как знать, чем бы все в итоге кончилось, но только Николай был нетрезв опять и едва выехали на загородную трассу — по его вине произошла авария. Машину смяло, будто консервную банку! Николай погиб тут же, Наташе — повезло выжить…
— Мама… Прости меня… — слабо шептала она.
— Доченька! — Маруся, ровняя слезы, склонилась над ней. Гладила по голове, по рукам, — уже давно простила! Я люблю тебя, доченька! И… Все будет еще у нас хорошо, поверь!
— Не будет, мам… Все… Я все потеряла… — сказала Наташа и тихо, отчаянно заплакала, — посмотри, мам, какая я теперь!
Голова у Маруси подрагивала, она кивала. И да, она понимала, о чем дочь говорит — все лицо у Наташи было замотано бинтами. Врачи говорили, что по большей части повреждения заживут и следа не останется! Но один след — тянущийся через все лицо наискосок навсегда лишил Наташу былой красоты и его, как те же врачи сказали, уже и лучший специалист по пластике навряд ли бы сумел убрать!
Александр, верно почувствовав, что в общении матери и дочери он явно лишний, ожидал Марусю в больничном коридоре.
— Едем обратно? — спросил он.
— Нет, — тяжело сглотнув, ответила Маруся, — как же я уеду? Я дочке нужна!
— Но Наташа уже взрослая, — выгнул брови Александр, — нет, я понимаю, что она сейчас в такой ситуации оказалась… Но вы, Маруся Семеновна, что же — готовы вот так просто простить ее? И после всего, что она сделала, хотите остаться тут, вообще за ней ухаживать? Вообще, теоретически, — задумчиво продолжил Александр, — в городе у меня квартира есть… Я могу дать вам, Маруся Семеновна, ключи от нее — ведь не можете же вы круглосуточно в больнице находится! Но я, говорю честно — просто не понимаю вашего поступка!
Маруся ответила не сразу. Несколько минут она смотрела на то, как за больничным окошком идет снег, продолжая укутывать город белоснежным покрывалом.
— Я и не прошу меня понять, — наконец, сказала она, — и нет — не простое это дело, прощать! Только ведь Наташа — моя дочка. И как же я, как мать, могу бросить ее сейчас, что бы меж нами ни было в прошлом? — Маруся глядела пронзительно, — спасибо, Сашенька за все! Ты… Ведь совсем не обязан мне был ничем помогать, но так многое уже сделал! Но сейчас… Нет, я, прости, не могу принять твоих советов! Я должна о Наташеньке позаботиться. И я это сделаю!
— Ну, как хотите, — пожал плечами Александр.
Маруся осталась в городе и стала ежедневно навещать свою дочь. Ей так было жаль свою девочку! И вместе с тем Маруся понимала — все, что обрушилось на Наташу, то, что она пострадала — это следствие ее личного выбора, последствия ее поступков!
Наташа, кстати, была непривычно тихой и скромной в сравнении с нею прежней. Маруся не слышала от нее ни жалоб, ни капризов, ни даже причитаний о том, что вот, мол, как же это несправедливо!
Маруся была очень рада тому, что дочь быстро идет на поправку. Но вместе с тем — это ставило перед ней новые задачи. И в конце-концов, не представляя, как решить это самой, она решилась обратиться за помощью к Александру.
— Ну, конечно же, я помогу вам с ремонтом дома! — сказал он, когда они с Марусей встретились, — мы же об этом раньше договаривались уже!
И так Маруся и ее дочь вернулись в деревню. И вновь обитатели Журавлика показали себя с лучшей стороны — люди не злорадствовали, не тыкали несчастную Наталью случившемся, а вполне искреннее сочувствовали ее беде. И помогали этой семье, чем могли!
А где-то через три месяца после возвращения домой, Наташа заговорила со своей мамой о том, что хочет устроиться на работу.
— Я окрепла, — сказала девушка, — я не хочу больше на твоей шее сидеть! Мам, как думаешь… Куда бы меня могли взять?
Маруся развела руками — она опасалась, что это будет сложной задачкой! И пошла за советом к Александру.
— Значит, решили дать дочери второй шанс? — вздохнул он, — ну, что же… Пожалуй, у меня найдется для Наташи кое-какая работа! Сейчас хоть и зима, но дел на ферме предостаточно… И кроме того, — добавил он мрачно, — если она чего-нибудь натворит, я хотя бы буду рядом!
— Я понимаю твое недоверие, — сказала Маруся, — но я готова поклясться — моя дочь изменилась! Она все поняла!
— Ну, ну, посмотрим, — хмыкнул Александр.
И он, кстати, взялся самым внимательным образом приглядывать за Натальей. Казалось, он каждое мгновение ожидает от нее подвоха, какой-нибудь выходки! Нет, Александр не был одержимо-навязчив, но это чувствовалось…
— Может быть, хватит постоянно за мной следить?! — однажды не выдержала Наталья.
Она как раз занималась тем, что проверяла сроки годности и количество не распроданной еще продукции от фермерского хозяйство — на нем было собственное производство консервов, а Наташа — неплохо научилась работать в соответствующих программах компьютерных.
— Если есть претензии к моей работе, — добавила она, — то скажите, пожалуйста! Или я вам в принципе не нравлюсь?! — она вскинула на него взгляд изумрудно-зеленых глаз.
Александр ответил не сразу. Он внимательно смотрел на эту девушку… Да, еще совсем недавно она была роскошной красавицей! Впрочем, даже этот шрам, криво, глубоко перечеркнувший ее лицо, не лишил ее насовсем природной красоты… И глаза у нее были… Притягательными! И пышные, вьющиеся темно-рыжие волосы…
— И чего вы молчите? — нахмурилась Наташа, — знаете! — она свернула окошечко программы, — я так больше на могу работать! Мне… Мне вообще кажется, — внезапно решила она быть честной до конца, — что вы меня на работу взяли и терпите тут только ради моей мамы!
— Сначала так и было, — решил быть откровенным Александр, — сама посуди — разве ты заслуживала хорошего отношения после всего, что сделала? Но, потом мне начало казаться… Что эта авария тебя изменила…
— Да уж, изменила! — воскликнула Наташа. Покраснела до ушей и отвернулась, — так изменила, что теперь не один мужчина в жизни не посмотрит…
— Почему ты так говоришь? — Александр был немножко обескуражен тем, что они перескочили на другую тему, — разве… Полюбить можно только за красоту?
— Других может и да! — фыркнула Наташа. Она явно хорохорилась, лишь бы не разреветься, — но я… Только тем и была хороша, что красавицей была! А как человек… Сами сказали — я много чего натворила! Ой, да что теперь говорить!
Она резко поднялась из-за стола. Двинулась к двери.
— Извините, но у меня по графику — обеденный перерыв! Так что, если вы против…
— Против! — Александр неожиданно поймал ее за руку, развернул к себе так, что Наташа ахнула, уперлась ладошками ему в плечи, распахнула глаза, — я должен попросить прощения. Я был… Несправедлив к тебе! Слишком жесток. Я должен был… Проявить больше сочувствия и терпения!
— Не думаю, что вы мне что-то должны, — дрожащим голосом ответила ему Наташа, — ведь мы с вами… Чужие люди!
— Не уверен, что это точное определение, — сказал Александр и отпустил ее.
Наташа отступила. Но… уходить уже не спешила.
— Что, если я предложу тебе… Попробовать общаться заново? — вдруг спросил он.
И она снова вскинула свои зеленые-зеленые глаза. И залилась краской, но в этот раз — не от чувства, что ее оскорбили, а по причине чисто женского смущения.
— С чего бы это? — спросила она тихо, убирая за ушко прядь, выбившуюся из прически.
— Мне не кажется, я правда думаю, что ты стала другим человеком, — улыбнулся ей Александр.
И так между этими двумя начали складываться совсем другие отношения… Причем, поначалу то, что между ними происходило, было незаметно для окружающих, даже для Маруси! А потом в один прекрасный день…
В общем, Маруся сказала маме, что Александр сделал ей предложение. Маруся схватилась за сердце и заплакала.
— Мам, ты чего?! — испугалась Наташа, — мама! Ты считаешь, мне не стоит за Сашу выходить? Но… Он ведь такой хороший! И он… Он поверил в меня! И помогает дальше мне становиться лучше! Он…
— Нет, доченька, что ты! — перебила ее, замахала руками Маруся, — как я могу быть против? Просто… Я не ожидала совсем, что все так сложится! А Саша… Лучшего мужа для тебя я и представить не могу! — закончила Маруся и крепко обняла свою дочь.
Свадьбу сыграли весной, а гуляли на празднике — всей деревней! Обитатели Журавлика, кстати, очень положительно отнеслись к этой новости — потому что все соседи успели тоже уже узнать, как изменилась к лучшему Наташа и искренне радовались за ней!
И так для Маруси и ее дочери, для всей их маленькой обновленной семьи, началась новая жизнь… Счастливая и благополучная во всех отношениях.
