— Подписывать не буду! — Марина отбросила ручку на стол нотариуса, и та покатилась к краю, угрожая упасть на пол.
Свекровь сидела напротив, скрестив руки на груди, а её губы растянулись в победной улыбке. Рядом с ней неловко ёрзал на стуле Андрей — муж Марины, который старательно избегал взгляда жены.
— Марина Сергеевна, документы составлены правильно, — спокойно произнёс нотариус, поправляя очки. — Согласно завещанию покойного Виктора Павловича, квартира переходит в собственность его супруги Людмилы Ивановны, а после её смерти — сыну Андрею Викторовичу.
— Но это же наглый обман! — Марина повернулась к мужу. — Андрей, твой отец обещал, что квартира будет оформлена на нас обоих! Мы же договаривались!
Андрей молчал, разглядывая свои руки, сложенные на коленях. Его молчание говорило красноречивее любых слов.
— Никакого обмана нет, — вмешалась Людмила Ивановна, её голос звучал сладко, но в глазах плясали злые искорки. — Мой покойный муж всегда говорил, что квартира должна остаться в семье. В настоящей семье.
Марина почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. Они с Андреем были женаты уже пять лет, и всё это время свекровь не упускала ни единой возможности дать понять, что считает невестку недостойной своего драгоценного сыночка.
Всё началось три месяца назад, когда внезапно умер свёкор — Виктор Павлович. Сердечный приступ случился прямо на работе, и врачи ничего не смогли сделать. Марина искренне горевала — свёкор был добрым человеком, единственным в семье мужа, кто принял её без оговорок.
После похорон Людмила Ивановна заявила, что нужно решить вопрос с наследством. У покойного была трёхкомнатная квартира в центре города, которую он купил ещё в девяностые, когда работал на заводе главным инженером. Квартира стоила целое состояние по нынешним временам.
— Папа всегда говорил, что хочет, чтобы мы с Мариной жили в этой квартире, — сказал тогда Андрей матери. — Он даже документы начал готовить для дарственной.
— Ничего подобного! — отрезала Людмила Ивановна. — Твой отец оставил завещание, и там всё чётко написано!
И вот теперь они сидели в кабинете нотариуса, и Марина понимала, что её обманули. Причём обманул не только свекровь, но и собственный муж.
— Андрей, — она повернулась к нему, стараясь говорить спокойно. — Ты знал об этом завещании?
Он поднял на неё виноватые глаза.
— Мама сказала только вчера…
— Вчера? — Марина почувствовала, как земля уходит из-под ног. — А почему же ты мне ничего не сказал?
— Я думал, мы всё решим полюбовно, — пробормотал он.
— Полюбовно? — Людмила Ивановна издала короткий смешок. — Дорогая моя невестка, тут и решать нечего. Квартира моя по закону. А когда меня не станет, она перейдёт к Андрюше. Если, конечно, вы к тому времени ещё будете вместе.
Последние слова прозвучали как угроза. Марина встала, чувствуя, что больше не может находиться в этом душном кабинете.
— Я подумаю, — бросила она нотариусу и вышла, не оглядываясь.
На улице она глубоко вдохнула свежий воздух. Голова кружилась от обиды и злости. Как Андрей мог так поступить? Они же планировали переехать в эту квартиру, завести детей. А теперь что? Жить под одной крышей со свекровью, которая ненавидит её всеми фибрами души?
Телефон завибрировал. Сообщение от Андрея: «Прости. Поговорим дома».
Марина усмехнулась. Поговорим? О чём тут говорить, когда он уже всё решил за её спиной?
Дома она принялась готовить ужин, стараясь успокоиться. Нарезала овощи для салата, поставила вариться картошку. Механические действия немного отвлекали от тяжёлых мыслей.
Андрей вернулся через час. Вошёл тихо, как нашкодивший кот.
— Марин, — начал он, подходя к ней на кухню. — Давай поговорим спокойно.
— Спокойно? — она повернулась к нему, всё ещё держа в руке нож для овощей. — Ты предал меня, а теперь хочешь спокойно поговорить?
— Я не предавал! — возразил он. — Просто мама… Она сказала, что так будет лучше. Что квартира всё равно достанется нам, просто чуть позже.
— Чуть позже? Твоей матери пятьдесят восемь лет! Она может прожить ещё тридцать лет! И всё это время мы будем ютиться в нашей съёмной однушке?
Андрей опустил глаза.
— Мама предложила, чтобы мы переехали к ней. В квартире три комнаты, места всем хватит.
Марина почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Вот оно что! Свекровь решила взять их под полный контроль!
— Нет, — твёрдо сказала она. — Я не буду жить с твоей матерью. Ты прекрасно знаешь, как она ко мне относится.
— Марин, ну что ты преувеличиваешь? Мама просто… своеобразная. Но она не злая.
— Не злая? — Марина не могла поверить своим ушам. — Она называет меня деревенской выскочкой! Говорит, что я недостойна тебя! При каждой встрече критикует мою внешность, манеру одеваться, готовку!
— Она просто хочет как лучше…
— Для кого как лучше? Для себя? — Марина отложила нож и села за стол. — Андрей, ответь честно: ты действительно не знал про это завещание?
Он замялся, и этой паузы было достаточно, чтобы понять правду.
— Знал, — тихо призналась она за него. — Ты всё знал. И молчал.
— Марина, пойми, мама недавно овдовела. Я не мог сразу начать делить имущество отца. Это было бы жестоко.
— А обманывать меня не жестоко?
Они проговорили до глубокой ночи, но так ни к чему и не пришли. Андрей упорно защищал мать, а Марина чувствовала себя преданной.
На следующий день, когда Андрей ушёл на работу, раздался звонок в дверь. Марина открыла и увидела на пороге свекровь с большой сумкой.
— Людмила Ивановна? — удивилась она. — Что-то случилось?
— Ничего не случилось, — свекровь прошла в квартиру, не дожидаясь приглашения. — Просто решила навестить молодых, посмотреть, как вы тут живёте.
Она окинула взглядом небольшую прихожую, поморщилась.
— Тесновато у вас. В моей квартире вам было бы просторнее.
— Спасибо, нам и здесь хорошо, — сухо ответила Марина.
Людмила Ивановна прошла в гостиную, уселась на диван.
— Знаешь, Марина, я пришла поговорить с тобой откровенно. Без Андрюши.
— О чём?
— О вашем будущем. Видишь ли, я не вечная. Может, через год-два меня не станет, кто знает? И тогда квартира достанется Андрею. Но есть одно условие.
Марина насторожилась.
— Какое условие? В завещании ничего про условия не было.
— В завещании нет, — согласилась свекровь. — Но есть кое-что другое. Видишь ли, я могу в любой момент переписать завещание. Оставить квартиру, например, племяннице. Или благотворительному фонду.
— Вы шантажируете меня?
— Какой шантаж? — Людмила Ивановна изобразила невинное удивление. — Я просто хочу, чтобы мой сын был счастлив. А с тобой он счастлив не будет.
— Это Андрей должен решать, с кем ему быть счастливым!
— Андрюша слишком мягкий, — вздохнула свекровь. — Он привязался к тебе, но это пройдёт. Ты же умная девушка, Марина. Подумай: без квартиры, без моей поддержки, что вас ждёт? Съёмное жильё до старости? Андрей не такой уж высокооплачиваемый специалист, а твоя зарплата библиотекаря — это вообще смешно.
Марина чувствовала, как внутри закипает ярость.
— Всё просто. Разведись с моим сыном. Я дам тебе денег на первое время, поможешь снять квартиру. А Андрюша найдёт себе девушку из хорошей семьи. Я уже присмотрела кандидатуру — дочь моей подруги, врач-кардиолог. Красивая, умная, из интеллигентной семьи.
Марина встала.
— Уходите.
— Подумай, Марина. У тебя есть неделя. Потом я иду к нотариусу и меняю завещание.
Свекровь поднялась и направилась к выходу. У двери обернулась:
— И не вздумай жаловаться Андрюше. Он всё равно выберет мать. Он всегда выбирает мать.
Когда за ней закрылась дверь, Марина опустилась на диван и заплакала. Впервые за долгое время она чувствовала себя абсолютно беспомощной.
Вечером она ничего не сказала Андрею о визите его матери. Только смотрела, как он ужинает, болтает о работе, и думала: а действительно ли он выберет мать?
Прошло три дня. Марина мучилась, не зная, что делать. Рассказать Андрею? Но вдруг свекровь права, и он встанет на её сторону? Уйти самой? Но она любила мужа, несмотря на его слабость.
На четвёртый день позвонила её подруга Лена.
— Маринка, ты чего такая грустная последнее время? Проблемы?
Марина не выдержала и рассказала всё. Лена выслушала и присвистнула.
— Вот стерва! Слушай, а у меня есть идея. Помнишь моего брата Олега? Он же юрист. Давай с ним проконсультируемся?
На следующий день они встретились с Олегом в кафе. Он внимательно выслушал Марину, задал несколько вопросов.
— Ситуация сложная, — сказал он. — Но не безвыходная. Во-первых, если ваш брак распадётся не по вашей вине, вы имеете право на часть совместно нажитого имущества. Во-вторых, угрозы свекрови можно квалифицировать как психологическое давление. Но нужны доказательства.
— Какие доказательства?
— Запись разговора, например. Или свидетели.
Марина задумалась. Свидетелей не было, но записать можно попробовать.
— А если она действительно перепишет завещание?
— Это её право, — пожал плечами Олег. — Но если докажете, что она использовала это как инструмент давления для разрушения вашей семьи, суд может признать такое завещание недействительным.
Вернувшись домой, Марина приняла решение. Она позвонила свекрови.
— Людмила Ивановна? Я подумала над вашим предложением. Давайте встретимся и обсудим детали.
— Вот и умница! — обрадовалась та. — Приходи завтра ко мне, часов в три. Андрюша будет на работе.
Марина включила диктофон на телефоне, спрятала его в карман и отправилась к свекрови. Людмила Ивановна встретила её с довольной улыбкой.
— Я знала, что ты примешь правильное решение! Проходи, я чай заварила.
Они сели на кухне. Марина специально завела разговор издалека, чтобы свекровь расслабилась.
— Людмила Ивановна, а почему вы так не хотите, чтобы я была с Андреем?
— Да что тут объяснять? — махнула рукой та. — Ты же не нашего круга. Твои родители — простые работяги из провинции. Отец — механик, мать — продавщица. А мы с покойным мужем — интеллигенция. Виктор был главным инженером, я — преподаватель в университете. Андрюша достоин лучшего.
— Но я ведь тоже образованная. У меня высшее образование.
— Библиотекарь! — фыркнула свекровь. — Это разве профессия? Сидишь целыми днями, книжки перекладываешь. А дочь моей подруги — кардиолог! Спасает жизни! И семья у них прекрасная, и квартира своя есть.
— То есть вы уже всё решили за Андрея?
— А что тут решать? Он послушный мальчик, всегда слушался мать. И сейчас послушается. Просто ты сама должна уйти, чтобы ему не пришлось выбирать. Так будет лучше для всех.
— А если я откажусь?
— Тогда останетесь ни с чем. Я перепишу завещание на племянницу Варвару. Она, кстати, тоже хороший вариант для Андрюши. Молодая, симпатичная, работает в банке.
— Вы готовы лишить сына наследства, только чтобы избавиться от меня?
— Я готова на всё ради его счастья! — голос свекрови стал жёстким. — Ты — временное увлечение. Пройдёт год-два, он тебя разлюбит, начнутся скандалы, развод. Я это вижу насквозь! Лучше закончить всё сейчас, по-хорошему.
— И сколько вы готовы заплатить за мой уход?
Людмила Ивановна назвала сумму. Она была смешной — хватило бы на пару месяцев съёма квартиры.
— Это всё, что я могу предложить. Не жадничай, всё равно больше не получишь.
Марина встала.
— Я подумаю ещё.
— Думай быстрее. У тебя осталось три дня.
Выйдя из квартиры свекрови, Марина проверила запись. Всё записалось отлично. Она отправила файл Олегу с просьбой оценить, достаточно ли этого.
Вечером, когда Андрей вернулся с работы, Марина решилась на откровенный разговор.
— Нам нужно поговорить, — сказала она, усадив мужа на диван.
— Что случилось?
Она включила запись. По мере прослушивания лицо Андрея менялось — от удивления к недоверию, потом к гневу.
— Это правда? — тихо спросил он, когда запись закончилась.
— Твоя мать приходила четыре дня назад. Поставила ультиматум — либо я ухожу, либо она лишает тебя наследства.
Андрей закрыл лицо руками.
— Я не думал, что она способна на такое.
— Теперь ты мне веришь?
Он поднял на неё глаза, полные боли.
— Прости меня, Марин. Я был слепым идиотом. Всегда защищал мать, думал, ты преувеличиваешь. А она…
— Что будем делать?
Андрей встал, прошёлся по комнате.
— Поедем к ней. Прямо сейчас. Я должен сам услышать это от неё.
Они приехали к Людмиле Ивановне около девяти вечера. Она открыла дверь в домашнем халате, явно не ожидая гостей.
— Андрюша? Марина? Что-то случилось?
— Мама, нам нужно поговорить, — твёрдо сказал Андрей, проходя в квартиру.
Они сели в гостиной. Андрей достал телефон.
— Мама, это правда?
Он включил запись. Людмила Ивановна слушала, и её лицо постепенно каменело.
— Ты записывала меня? — она повернулась к Марине. — Какая же ты дрянь!
— Мама! — резко оборвал её Андрей. — Это ты пыталась разрушить мою семью! Шантажировала мою жену!
— Я хотела как лучше для тебя!
— Для меня? Или для себя? Ты хотела превратить меня в свою марионетку! Выбирала мне жену, как будто я несмышлёный ребёнок!
— Андрюша, ты не понимаешь…
— Нет, это ты не понимаешь! — он встал. — Марина — моя жена. Женщина, которую я люблю. И если ты не можешь это принять, то это твои проблемы.
— Ты выбираешь её? — голос Людмилы Ивановны дрожал. — Вместо матери?
— Я выбираю свою семью. А ты сама себя исключила из неё своими действиями.
Он взял Марину за руку.
— Пойдём, дорогая. Нам здесь больше нечего делать.
У двери Андрей обернулся.
— И насчёт завещания — делай что хочешь. Перепиши на кого угодно. Мы справимся сами. Без твоей квартиры и без твоих денег.
Они вышли, оставив Людмилу Ивановну одну в большой пустой квартире.
По дороге домой Андрей молчал. Марина не решалась нарушить это молчание. Только дома, когда они сидели на кухне за чаем, он заговорил.
— Знаешь, я всю жизнь оправдывал её. Думал, она просто заботится обо мне. А оказалось, что она просто хочет контролировать.
— Тебе тяжело, я понимаю.
— Тяжело. Но знаешь что? Я чувствую облегчение. Как будто тяжёлый камень с плеч свалился. Всю жизнь я пытался угодить матери, соответствовать её ожиданиям. А теперь… Теперь я свободен.
Марина обняла его.
— Мы справимся. Вместе.
— Да, — он поцеловал её в макушку. — Знаешь, может, это и к лучшему. Будем жить своей жизнью, строить своё счастье. Без оглядки на мамины желания.
Прошло два месяца. Людмила Ивановна пыталась звонить Андрею, но он не отвечал. Приходила к ним домой — они не открывали. Писала сообщения с угрозами и мольбами попеременно.
А потом случилось неожиданное. Марине позвонил нотариус.
— Марина Сергеевна? Мне нужно с вами и вашим супругом встретиться. Есть важная информация касательно наследства Виктора Павловича.
Они приехали в нотариальную контору, гадая, что ещё придумала свекровь.
— Дело в том, — начал нотариус, — что при более тщательном изучении документов покойного обнаружилось ещё одно завещание. Более позднее.
— Что? — Андрей не верил своим ушам.
— Виктор Павлович составил его за месяц до смерти. Видимо, предчувствовал что-то. В этом завещании квартира делится поровну между его сыном Андреем и его супругой Мариной.
— Но как же мама?
— Людмиле Ивановне он оставил денежную сумму и дачу. А квартиру — вам. Вот, можете ознакомиться.
Нотариус протянул документ. Внизу стояла подпись свёкра и дата — всего за три недели до его смерти.
— Он знал, — тихо сказала Марина. — Виктор Павлович знал, что будет, и позаботился о нас.
— Почему мама показала старое завещание?
— Возможно, она не знала о новом. Виктор Павлович хранил его у меня и просил не разглашать до официального вступления в наследство.
Они вышли из нотариальной конторы ошеломлённые. Всё это время решение было уже принято покойным свёкром.
— Что будем делать? — спросила Марина.
— То, что хотел отец. Будем жить в этой квартире, растить детей. Строить ту жизнь, которую он для нас хотел.
— А твоя мама?
Андрей вздохнул.
— Пусть живёт как хочет. У неё есть дача, есть деньги. Если захочет помириться, извинится перед тобой — подумаем. А нет — это её выбор.
Через полгода они въехали в квартиру свёкра. Людмила Ивановна пыталась оспорить завещание, но безуспешно. Документ был составлен правильно, свёкор был в здравом уме и твёрдой памяти.
В день переезда Марина нашла в кабинете свёкра письмо, адресованное ей. Виктор Павлович писал:
«Дорогая Марина! Если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет. Я хочу, чтобы ты знала — ты лучшее, что случилось с моим сыном. Ты сделала его счастливым, научила быть самостоятельным. Я вижу, как моя жена относится к тебе, и мне больно. Но я верю, что ты сильная и справишься. Эта квартира — мой подарок вам с Андреем. Живите счастливо и не позволяйте никому разрушить вашу семью. С любовью, твой свёкор».
Марина заплакала. Оказывается, не все в семье мужа были против неё. И это давало силы двигаться дальше.
Людмила Ивановна ещё долго пыталась вернуть расположение сына, но Андрей был непреклонен. Только через два года, когда у них с Мариной родилась дочь, он согласился на встречу.
Свекровь пришла с подарками, говорила тихо, даже попросила прощения у Марины. Было видно, что одиночество научило её многому.
Они стали изредка встречаться — на праздники, дни рождения. Людмила Ивановна больше не пыталась вмешиваться в их жизнь, довольствуясь ролью бабушки. А Марина, глядя на играющую с внучкой свекровь, думала, что иногда людям нужно пройти через потери, чтобы понять, что действительно важно.
История их семьи стала уроком для всех. Уроком о том, что любовь не терпит манипуляций, что шантаж разрушает даже самые крепкие узы, и что иногда нужно уметь отстаивать своё счастье, даже если это означает конфликт с самыми близкими людьми.
