Наталья положила перед мужем стопку счетов и спокойно допила кофе. Дмитрий поднял глаза от телефона.
Вчера ещё он говорил ей о том, что устал от рутины, что хочет жить для себя, что семейные обязанности его угнетают.
Сегодня на столе лежали счета за коммуналку, квитанция о продлении страховки на машину, напоминание о платеже за интернет.
— Я не про это, — пробормотал он.
— А про что? — Наталья забрала свою чашку и направилась к мойке. — Ты же хочешь независимости. Вот она.
За двадцать три года брака она научилась не повышать голос. Особенно когда дело касалось серьёзных вещей.
Дмитрий называл это её занудством, но сейчас в её спокойствии было что-то новое — какая-то отстранённость, будто она уже мысленно отошла на шаг назад и наблюдает.
— Наташ, ну ты же понимаешь, о чём я, — он отложил телефон и потер лицо руками. — Мне сорок семь. Я чувствую, что жизнь проходит мимо.
— Ага. И что именно проходит мимо? — она обернулась от раковины, слегка наклонив голову.
— Ну… впечатления. Новые люди. Возможности.
«Понятно. Тогда записывай.»
Наталья вытерла руки полотенцем и достала из ящика толстую тетрадь, где последние годы фиксировала все дела и планы.
— Тогда записывай.
— Записывать что?
— Возможности.
По понедельникам твоя мама звонит моей маме. Они обсуждают наши дела полчаса, иногда больше. Теперь ты будешь с ними разбираться сам.
По вторникам забираешь рубашки из химчистки.
По средам — большие покупки. Список составляю в воскресенье, но теперь это твоя территория.
— Наташа, причём тут…
— При том, что это и есть жизнь, Дима. Та самая, от которой ты хочешь освободиться.
Она села напротив и открыла блокнот на текущей неделе.
— По четвергам генеральная уборка. По пятницам планируем выходные — куда поехать, к кому зайти, что приготовить, если придут гости.
Субботы — большая стирка.
Воскресенья — готовка на всю неделю и планирование следующей.
Дмитрий смотрел на неё как на незнакомого человека.
— Ты серьёзно?
— Никогда не была серьёзнее.
А, да. Через две недели день рождения у твоей племянницы Кати. Шестнадцать лет. Подарок я не покупала — думаю, ты сам выберешь что-то особенное. Раз уж такая тяга к новизне.
— Наталья, я не это имел в виду…
— А что? — она закрыла блокнот и посмотрела на него внимательно. — Ты сказал, что семейные дела тебя тяготят. Отлично. Больше никаких заданий от меня. Теперь это твой список.
Дмитрий промолчал.
В её глазах мелькнуло что-то такое, что заставило его почувствовать себя неловко.
— Слушай, может, просто поговорим? Как нормальные люди?
— Мы и говорим нормально. Ты озвучил свои потребности — я их учитываю. Это разве не по-взрослому?
Она встала и положила блокнот на полку.
— Кстати, сегодня среда. До шести нужно успеть купить продукты — мясо беру в одном месте, овощи в другом, молочку в третьем. Плюс зайти в аптеку за маминой мазью для суставов. Плюс забежать к ней самой — она ждёт.
Наталья взяла сумку с полки.
«Удачной независимости»
Дмитрий остался сидеть за столом, глядя на стопку счетов и дел.
Впервые за много лет в квартире стояла тишина — не работал телевизор, не звучала музыка, не слышалось привычного шуршания, с которым Наталья обычно что-то делала по дому.
Он взял верхнюю квитанцию — счёт за электричество.
Сумма показалась огромной.
Когда он последний раз разбирался с коммуналкой? Наталья всегда говорила: «Не забивай голову, я всё оплачу онлайн». Теперь он понял, что не помнит даже логин от системы ЖКХ.
Телефон пискнул — пришло сообщение от Натальи:
«Молоко кончилось. Хлеба тоже нет. И да — средство для мытья посуды закончилось».
Он набрал её номер.
— Ну и что мне с этим делать? — спросил он, когда она ответила.
— Ничего. Ты же самостоятельный человек. Сам решай.
— Наташа, ты ведёшь себя как ребёнок.
— Нет, Дима. Как ребёнок ведёшь себя ты.
Двадцать три года я была твоей мамой, женой и главной по хозяйству в одном лице. Теперь ты хочешь самостоятельности — получай.
В трубке послышались уличные звуки — она была где-то в городе.
— Где ты?
— Гуляю. Встретилась с Леной, идём посмотреть новое кафе.
Знаешь, как давно я не ела в кафе просто потому, что захотелось? Не помню когда.
— А ужин?
— А что ужин? Ты же взрослый.
И отключилась.
Через три дня Дмитрий понял, что независимость — дорогое удовольствие.
Он забыл купить хлеб во вторник, молоко скисло в среду, а в четверг обнаружил, что кончился стиральный порошок.
В раковине скапливалась посуда — Наталья больше не мыла его тарелки.
Она готовила только себе, аккуратно ела и уходила в свою комнату с книгой.
— Наташ, — позвал он её в пятницу вечером, — может, всё-таки обсудим ситуацию?
Она подняла глаза от книги.
На ней была блузка, которой он раньше не замечал — светло-серая, элегантная.
— Какую именно ситуацию?
— Ну… нас. Семью.
— А что конкретно тебя беспокоит?
— Почему ты так себя ведёшь?
— Как именно? — она отложила книгу и внимательно посмотрела на него. — Я делаю то же, что и ты — живу для себя.
— Но мы же семья!
«Правильно ли я понимаю, что семья — это когда удобно тебе?»
Дмитрий промолчал.
— Когда тебе нужна была свобода — семья мешала. Когда нужно, чтобы кто-то стирал рубашки — семья важна. Любопытная логика.
Она встала и подошла к окну.
— Знаешь, что я поняла за эти дни?
Я забыла, какая я без всех этих обязанностей. Двадцать три года была приложением к твоей жизни. Сейчас пробую быть собой.
— И как, нравится?
— Очень.
Вчера была в театре с Леной. Сегодня начала изучать гимнастику по приложению. Завтра еду к Свете на дачу — она давно звала, а у меня всегда находились дела поважнее.
— А как же дом?
— А что дом? Ты же хотел всё взять на себя.
Дмитрий посмотрел на раковину, полную грязной посуды, на корзину с накопившимся бельём, на стол с неразобранными счетами.
— Наташа, я подумал… может, найму помощницу по хозяйству.
— Замечательная идея.
Она достала телефон и открыла какое-то приложение.
— Смотри, что интересно:
Уборка квартиры три раза в неделю — пятнадцать тысяч в месяц.
Готовка — от десяти до восемнадцати, смотря что готовить.
Стирка и глажка — шесть тысяч.
Организация быта — ещё тысяч двенадцать.
— Серьёзно? — Дмитрий оторвался от попытки понять, за что именно приходят квитанции с цифрами.
— А ты разве не серьёзно? — она показала ему экран с расчётами. — Пятьдесят тысяч в месяц. Плюс твоя свобода — бесценно.
— Но это же…
— Дорого? Конечно. Зато получишь именно то, о чём просил — полную независимость от семейных хлопот.
Утром в субботу Дмитрий проснулся от звука пылесоса.
Наталья убиралась в своей комнате — только в своей. Остальная квартира оставалась в состоянии творческого беспорядка.
— Наташа, может, хватит этого… эксперимента?
— Какого эксперимента? — она подняла на него взгляд. В глазах было искреннее недоумление.
— Дима, я не понимаю, в чём проблема. Ты просил свободы от семейных дел. Я освободила.
— Но я не думал…
— Что именно ты не думал?
— Что это окажется так… сложно.
«А что ты думал? Что свобода — это когда делаешь что хочешь, а кто-то другой разгребает за тобой последствия?»
Вечером пришла эсэмэска от сестры:
«Катька в восторге от подарка! Где такую красивую сумочку нашёл?»
Дмитрий уставился на телефон. Какую сумочку?
— Это ты подарок купила?
— А, да. Купила позавчера, пока ты с документами разбирался. Подумала — не хочешь же выглядеть забывчивым дядей.
— Но ты сказала…
— Я сказала, что больше не слежу за подарками. И это правда. Но в последний раз решила подстраховать. Считай прощальным жестом.
— Прощальным?
— Дима, нам нужно серьёзно поговорить. Но не сегодня. Сегодня хочу просто побыть собой.
В воскресенье вечером Наталья вернулась свежей и отдохнувшей.
Лёгкий загар, новая укладка, какое-то особенное спокойствие в движениях.
— Как дача?
— Чудесно. — Она поставила сумку и оглядела квартиру. — Как дела с самостоятельностью?
— Наташа, давай поговорим.
— Давай.
Они сели в гостиной друг напротив друга. Между ними лежала неделя открытий.
— Я понял, что был неправ.
— В чём конкретно?
— Я думал, что свобода — это отсутствие обязательств. А получилось, что это отсутствие… нас.
Наталья молчала.
— Ты изменилась.
— Да. Я вспомнила, что существую не только как твоя жена.
— И что это означает для нас?
— А что такое «мы», Дима? Если убрать всё то, что я делала автоматически — что остаётся?
— Не знаю. Но хочу выяснить.
— Правда?
— Правда.
За эту неделю я поняла, что могу быть счастливой сама по себе. Это одновременно страшно невероятно освобождающе.
— А я понял, что не хочу быть свободным от тебя. Хочу быть свободным с тобой.
— Красиво сказано. А что это означает на практике?
— Пока не знаю. Но готов разбираться. Как быть партнёром, а не… нахлебником.
Наталья вернулась в кресло.
— Дима, ты помнишь, когда мы последний раз говорили не о счетах и планах, а просто… о жизни?
— Нет. Не помню.
— Я тоже. Может, мы оба забыли, что значит быть парой, а не домашним предприятием.
— И что предлагаешь?
«Начать заново. Но не как школьники, а как два взрослых человека, каждый из которых может обойтись без другого, но выбирает быть вместе.»
Дмитрий кивнул.
— А пока я продолжу жить своей жизнью. У меня есть планы.
— Какие?
— Завтра иду на собеседование. В агентство недвижимости нужен менеджер.
— А дом?
— Дом — наша общая зона ответственности. Если захочешь остаться семьёй — будешь участвовать наравне. Если нет — честно разойдёмся без претензий.
Она направилась к выходу из комнаты.
— Наташа.
— Да?
— Спасибо.
— За что?
— За урок самостоятельности. Я правда не знал, что она стоит так дорого.
Она улыбнулась — впервые за всю неделю.
«Зато теперь знаешь, что это того стоит.»
