Утро выдалось серым и дождливым. Я стояла у окна, прижав ладонь к холодному стеклу, и смотрела, как потоки воды стекают по карнизу. Всё вокруг казалось размытым, нечётким – совсем как моя жизнь в последнее время.
Олег вышел из ванной, обмотав полотенце вокруг бёдер. Мы жили вместе уже семь месяцев, но до сих пор я замирала от вида его широких плеч и подтянутого тела. Он кивнул мне, как будто я была соседкой по подъезду, а не женой, и скрылся в спальне. Это приветствие, сухое и безразличное, больно кольнуло сердце.
Мы поженились быстро, после нескольких месяцев бурного романа. Наши встречи были наполнены страстью, разговорами до утра, совместными мечтами. Тогда я не замечала тревожных звоночков – его нежелания знакомить меня с друзьями, уклончивых ответов о семье, странной скрытности. Любовь заслонила всё.
Свадьба была скромной – я хотела пышное торжество, но Олег настоял на тихой церемонии в кругу нескольких близких друзей. Его мать, Нина Павловна, приехала из Пскова на один день. Суровая женщина с поджатыми губами и цепким взглядом, она оглядела меня с ног до головы и сухо произнесла: «Надеюсь, ты сделаешь моего сына счастливым». В её голосе явно слышалось сомнение.
После свадьбы мы переехали в двухкомнатную квартиру Олега. Начались семейные будни. Я пыталась создать уют, готовила его любимые блюда, старалась быть идеальной женой. Но что-то между нами изменилось. Олег всё чаще задерживался на работе, а дома был молчалив и отстранён. Когда я пыталась поговорить, он отмахивался: «Устал, давай позже». Это «позже» никогда не наступало.
Нина Павловна начала приезжать к нам каждые выходные. Она проверяла чистоту в шкафах, давала непрошеные советы по хозяйству и напоминала о каких-то девушках из прошлого Олега, которые «так замечательно готовили» или «были такими хозяйственными».
– Мама, тебе не обязательно приезжать так часто, – говорил Олег без особой уверенности.
– Я должна убедиться, что вы хорошо устроились, – отвечала она, многозначительно глядя на меня. – Кто знает, справляется ли Таня с хозяйством.
Я старалась не обращать внимания на её колкости, улыбалась и продолжала накрывать на стол, готовить обед, ухаживать за мужем. Но с каждым визитом свекрови атмосфера в доме становилась всё более напряжённой.
В тот субботний день Нина Павловна приехала раньше обычного, позвонив в дверь в восемь утра. Я открыла, ещё не успев причесаться и переодеться из домашней пижамы.
– О, ты ещё спишь? – свекровь скептически оглядела меня. – А Олег уже позавтракал?
– Он ещё в душе, – я пропустила её в квартиру, пытаясь пригладить растрёпанные волосы.
– Ясно, – она поджала губы и прошла на кухню. – Я привезла пирожки с яблоками. Олег их с детства любит.
Я поставила чайник и начала накрывать на стол, чувствуя на себе оценивающий взгляд свекрови. Она села за стол, выложила из сумки домашние пирожки, завёрнутые в чистое полотенце.
– Таня, я смотрю, у вас шторы давно не стираны, – заметила она, глядя на окно. – Ты знаешь, что их нужно стирать хотя бы раз в месяц?
– Да, Нина Павловна, – я сохраняла спокойствие. – Я собиралась заняться этим на следующей неделе.
– На следующей неделе, – повторила она с усмешкой. – Всё у тебя на следующей неделе. Я в твоём возрасте успевала и работать, и дом содержать в идеальной чистоте, и мужа баловать.
Я промолчала, доставая чашки. Спорить с ней было бесполезно.
Олег вышел из ванной, увидел мать и расплылся в улыбке – той самой искренней улыбке, которую я уже давно не видела, обращённой ко мне.
– Мама! Какой сюрприз! – он обнял её.
– Решила вас проведать, сыночек. Смотрю, ты похудел. Таня тебя не кормит?
– Да нет, всё нормально, – он сел за стол и потянулся к пирожкам. – Ммм, мои любимые!
– Я помню, – Нина Павловна с нежностью смотрела на сына, а потом перевела взгляд на меня. – А ты что не садишься, Таня? Или фигуру бережёшь?
– Мне нужно в душ, – ответила я. – Вы завтракайте без меня.
Я ушла в ванную, чувствуя, как внутри нарастает раздражение. Включила воду посильнее, чтобы не слышать их разговора. Долго стояла под струями, пытаясь смыть неприятный осадок от этого утра.
Когда я вышла из ванной, квартира казалась пустой. На кухне никого не было, только грязные чашки на столе и полупустая тарелка с пирожками. Я услышала голоса из гостиной – Олег и его мать о чём-то тихо разговаривали.
Я подошла к двери, собираясь войти, но замерла, услышав своё имя.
– Олежек, я не понимаю, почему ты терпишь это, – говорила Нина Павловна. – Таня совершенно не подходит тебе. Она не умеет вести хозяйство, не заботится о тебе должным образом. Ты заслуживаешь лучшего.
– Мам, ну мы же уже говорили об этом, – голос Олега звучал устало.
– Да, говорили, и я повторю ещё раз: ты совершил ошибку. Поспешил с этой свадьбой. Вспомни Леночку, дочку моей подруги. Вот кто был бы тебе идеальной парой!
– Лена вышла замуж три года назад, – напомнил Олег.
– Ну и что? Есть много других достойных девушек. А эта… она же даже завтрак тебе не приготовила!
Я замерла, боясь пошевелиться и выдать своё присутствие. Сердце колотилось так сильно, что, казалось, они могут услышать его стук.
– Эта стерва скоро сама уйдёт, просто подожди немного! – услышала разговор мужа с его мамой про меня. – Я вижу, как она смотрит на тебя. Она несчастлива. Ещё пара месяцев – и она не выдержит.
Я ожидала, что Олег возразит, встанет на мою защиту. Но он молчал. В этой тишине было больше предательства, чем в любых словах.
– Может быть, ты и права, – наконец сказал он. – Мы действительно отдалились друг от друга. Но я не могу просто взять и выгнать её. Это было бы… некрасиво.
– Некрасиво! – фыркнула свекровь. – А разрушить свою жизнь с нелюбимым человеком – это красиво? Пойми, сынок, иногда нужно быть жёстким. Подумай о себе!
Я не стала слушать дальше. Тихо прошла в спальню, закрыла дверь и села на кровать, пытаясь осознать услышанное. Внутри всё словно оцепенело. Я не чувствовала ни злости, ни обиды – только пустоту и странное облегчение от того, что наконец-то поняла причину холодности мужа.
Он не любил меня. Возможно, никогда не любил по-настоящему. А его мать активно способствовала разрушению нашего брака.
Я сидела так, не двигаясь, пока не услышала, как хлопнула входная дверь. Выглянув в окно, увидела, как Олег провожает мать к такси. Они о чём-то говорили, Нина Павловна эмоционально жестикулировала, а сын согласно кивал.
Когда Олег вернулся, я уже собрала небольшую сумку с самыми необходимыми вещами.
– Ты куда собралась? – удивился он, увидев меня в прихожей.
– Ухожу, – просто ответила я. – Как и хотела твоя мать.
Его лицо изменилось – в глазах появилась тревога.
– Ты подслушивала?
– Не специально. Но да, я слышала ваш разговор.
Олег провёл рукой по волосам – жест, который появлялся у него, когда он нервничал.
– Таня, послушай, мама просто волнуется за меня. Она не со зла…
– Дело не в твоей маме, – перебила я. – Дело в тебе. Ты не защитил меня. Не возразил, когда она называла меня стервой. Ты согласился с ней.
– Я не… – он замялся. – Я просто не хотел с ней спорить. Ты же знаешь, какая она бывает.
– Знаю. И теперь понимаю, почему ты не хотел знакомить меня с ней до свадьбы. Понимаю, почему настаивал на скромной церемонии. Ты изначально не верил в наш брак.
Олег опустил голову.
– Я надеялся, что у нас получится, – тихо сказал он. – Ты мне нравилась… нравишься. Но мама права – мы разные. У нас разные взгляды на жизнь, на семью.
– И ты решил, что лучше пусть я «сама уйду», чем честно поговорить со мной?
– Я не знал, как сказать. Не хотел делать тебе больно.
Я горько усмехнулась.
– Что ж, теперь не придётся. Я всё услышала сама.
– Куда ты пойдёшь? – он выглядел растерянным.
– К Маше, моей подруге. Переночую у неё, а завтра решу, что делать дальше.
– Таня, может, не нужно спешить? Давай всё обсудим…
– Сейчас я не готова к разговору. Мне нужно время подумать.
Он кивнул, не пытаясь меня удержать. В этом жесте было больше честности, чем во всех его словах.
Я вышла из квартиры, которую считала нашим домом, и спустилась по лестнице. На улице всё ещё шёл дождь, но мне было всё равно. Я шла по лужам, не разбирая дороги, с сумкой через плечо и телефоном в руке, набирая номер Маши.
– Привет, ты дома? – спросила я, когда она ответила. – Можно я приеду?
– Конечно, – не раздумывая, сказала подруга. – Что-то случилось?
– Расскажу при встрече.
Через полчаса я сидела на кухне у Маши, грея руки о чашку с горячим чаем, и рассказывала ей обо всём, что произошло. Она слушала, не перебивая, только иногда качала головой.
– Вот гадюка! – возмутилась она, когда я закончила. – И Олег хорош – тряпка! Не мог матери возразить.
– Он никогда ей не перечил, – вздохнула я. – Она для него – непререкаемый авторитет.
– И что ты теперь будешь делать?
Я пожала плечами.
– Не знаю. Наверное, надо подавать на развод.
– Тань, а может, стоит ещё раз поговорить с ним? Без этой ведьмы. Может, он одумается?
– Зачем? Ты же слышала – он не любит меня. Не хочет быть со мной. Просто не решался сказать об этом прямо.
Маша покачала головой.
– Не могу поверить. Ты столько в него вложила – и душу, и сердце. А он…
– Такое случается, – я попыталась улыбнуться. – Не сошлись характерами, как говорится.
– Можешь жить у меня, сколько нужно, – сказала Маша. – В конце концов, не пропадём!
Я благодарно кивнула. Несмотря на всю боль, мне повезло с подругой.
Телефон звонил весь вечер – Олег пытался дозвониться до меня. Я не брала трубку. Не готова была говорить с ним.
Утром, когда мы с Машей завтракали, в дверь позвонили. На пороге стоял Олег – небритый, с покрасневшими глазами, будто не спал всю ночь.
– Таня, можно с тобой поговорить? – хрипло спросил он.
Я посмотрела на Машу. Она пожала плечами, мол, решай сама.
– Хорошо, – согласилась я. – Только недолго.
Мы вышли во двор. Дождь прекратился, но воздух был влажным и свежим. Мы сели на скамейку, мокрую после дождя, но нам было всё равно.
– Таня, я всю ночь думал, – начал Олег. – Я вёл себя как последний трус. Не смог противостоять матери, не защитил тебя…
– Не стоит извиняться, – перебила я. – Ты был честен, когда сказал, что мы разные. Что у нас разные взгляды на жизнь.
– Но это не значит, что я не люблю тебя, – он смотрел мне прямо в глаза. – Я запутался. Мама постоянно давит на меня, говорит, что я сделал ошибку… И я начал сомневаться. Стал холодным, отстранённым. Это было нечестно по отношению к тебе.
– А теперь ты понял, что любишь меня? – я не скрывала скептицизма.
– Я понял, что боюсь тебя потерять, – тихо сказал он. – Когда ты ушла вчера, я почувствовал такую пустоту… И ещё стыд. За то, что не смог быть мужчиной, не смог отстоять наш брак.
Я молчала, не зная, что ответить. Его слова звучали искренне, но…
– Что изменится, Олег? Твоя мать не исчезнет. Она по-прежнему будет пытаться разрушить наш брак. А ты снова будешь молчать, потому что «не хочешь с ней спорить».
– Нет, – твёрдо сказал он. – Я поговорил с ней вчера вечером. Сказал, что люблю тебя, что ты – моя жена, и если она не может уважать мой выбор, пусть лучше вообще не приезжает.
Я удивлённо посмотрела на него.
– И как она отреагировала?
– Как ты думаешь? – он грустно усмехнулся. – Сначала кричала, что я неблагодарный сын, что предаю её ради «этой женщины». Потом плакала, говорила, что только желает мне счастья. В итоге заявила, что раз я выбрал тебя, то пусть так и будет, но она умывает руки.
– И что это значит?
– Не знаю, – он пожал плечами. – Может, перестанет лезть в нашу жизнь. Может, просто будет реже приезжать. В любом случае, я дал ей понять, что больше не позволю ей вмешиваться в наши отношения.
Я смотрела на него, пытаясь понять, действительно ли он изменился за эту ночь, или это просто слова, за которыми не последует действий.
– Я не прошу тебя вернуться прямо сейчас, – продолжил он. – Понимаю, что тебе нужно время. Но, пожалуйста, дай нам ещё один шанс. Мне нужна ты, а не мамины представления о том, какой должна быть моя жена.
В его глазах была такая искренняя мольба, что сердце дрогнуло. Но разум подсказывал быть осторожной.
– Я подумаю, – сказала я. – Но если решу вернуться, всё будет по-другому. Никаких еженедельных визитов твоей матери. Никаких разговоров за моей спиной. И главное – мы будем честны друг с другом. Всегда.
Олег кивнул.
– Я согласен на любые условия. Только вернись.
Мы расстались на этой ноте. Я вернулась к Маше, а он поехал домой, в нашу квартиру, которая внезапно перестала быть моим домом.
Следующие две недели я жила у подруги, ходила на работу, встречалась с Олегом в кафе – мы разговаривали, пытались заново узнать друг друга. Он был внимателен, заботлив, таким, каким я его помнила в начале наших отношений.
Нина Павловна позвонила мне однажды вечером – неожиданно и странно.
– Таня, я хочу извиниться, – сказала она без предисловий. – Я была несправедлива к тебе.
Я молчала, не веря своим ушам.
– Олег очень любит тебя, – продолжила она. – Я вижу, как он страдает без тебя. И… я была неправа, пытаясь вас разлучить.
– Что заставило вас изменить мнение? – осторожно спросила я.
– Мой сын, – просто ответила она. – Я никогда не видела его таким несчастным. Даже когда умер его отец, он держался. А сейчас… Он места себе не находит. И я поняла, что была эгоисткой. Думала только о том, какой я вижу его жену, а не о том, кого он сам выбрал.
Я не знала, верить ей или нет. Но в её голосе слышалось искреннее раскаяние.
– Я не буду больше вмешиваться в вашу жизнь, – пообещала она. – Буду приезжать только по приглашению. И… я была бы рада, если бы вы смогли простить меня и начать всё сначала.
После этого разговора я долго сидела, обдумывая её слова. Могла ли такая властная женщина, как Нина Павловна, действительно измениться? Или это был просто ещё один способ манипуляции?
В конце концов, я решила дать нашему браку ещё один шанс. Не из-за извинений свекрови, а потому что видела, как Олег старается всё исправить. Как он наконец-то стал тем мужчиной, которым я его считала – решительным, способным защитить свою семью, даже если угроза исходила от его собственной матери.
Я вернулась домой в пятницу вечером. Олег встретил меня с цветами и ужином, который приготовил сам – неумело, но с такой любовью, что это растрогало меня до слёз.
– Я люблю тебя, – сказал он, обнимая меня. – И больше никогда не позволю никому встать между нами.
Мы начали всё заново. Нина Павловна сдержала своё слово – перестала приезжать без приглашения, не вмешивалась в наш быт. Когда мы сами пригласили её на новогодние праздники, она держалась сдержанно, но дружелюбно, даже сделала мне комплимент по поводу приготовленного мной ужина.
Прошёл год. Наш брак окреп, стал крепче, чем раньше. Возможно, нам нужно было пройти через это испытание, чтобы понять ценность наших отношений. Олег стал более решительным, научился отстаивать границы нашей семьи. Я стала мудрее, поняла, что не всегда нужно молча терпеть неуважение, даже если оно исходит от родственников.
А Нина Павловна… она тоже изменилась. Или, по крайней мере, научилась держать своё мнение при себе. Когда я забеременела, она первая предложила свою помощь, без критики и упрёков.
Иногда я вспоминаю тот дождливый день, когда услышала слова, разрушившие мои иллюзии. «Эта стерва скоро сама уйдёт». Тогда мне казалось, что это конец. Но это было начало – болезненное, трудное, но необходимое начало пути к настоящей семье, где есть место уважению и любви.
Я благодарна судьбе за тот подслушанный разговор. Иногда нужно увидеть правду, какой бы горькой она ни была, чтобы построить что-то настоящее на её основе.
