— Переноси свой день рождения! — приказала свекровь, скрестив руки на груди. — В этот день я веду Клёпу на стрижку!
Лена медленно опустила чашку с чаем на стол, не веря собственным ушам. Двадцать седьмое октября — дата, которую она ждала целый год, день, когда наконец-то исполнится её заветная мечта отметить тридцатилетие в кругу близких.
— Валентина Петровна, — начала она осторожно, — но это же мой день рождения. Он не может быть перенесён.
— Может! — резко отрезала свекровь, поправляя свои крупные очки в золотой оправе. — Я уже месяц назад записалась к грумеру. Знаешь, как трудно попасть к хорошему мастеру?
Лена оглянулась на мужа Андрея, который сидел за кухонным столом, уткнувшись в телефон. Он даже не поднял головы.
— Андрей, — позвала она, — скажи что-нибудь.
— Мам, может, действительно можно перенести стрижку? — пробормотал он, не отрываясь от экрана.
— Никаких «может»! — взвилась Валентина Петровна. — Клёпа должен хорошо выглядеть. Выставка же скоро. И у него стресс, когда шерсти много.
Лена посмотрела на золотистого ретривера, который мирно дремал в своей корзинке. Стресс у собаки от шерсти? Серьёзно?
— Валентина Петровна, я заранее пригласила друзей, заказала торт, сняла ресторан…
— Вот и правильно, что заранее. Значит, у тебя есть время всё перенести, — невозмутимо ответила свекровь, разглаживая свою безупречную причёску. — А то как-то несерьёзно получается — взрослая женщина, а устраивает какие-то детские праздники.
Лена почувствовала, как по щекам разливается румянец. Детские праздники? За всю свою жизнь она ни разу не отмечала день рождения по-настоящему. В детстве родители считали это буржуазной традицией, в студенчестве не было денег, а после свадьбы каждый год находилась какая-то причина отложить празднование.
— Мама, ну что ты говоришь? — наконец оторвался от телефона Андрей. — Какие детские праздники?
— А что, по-твоему, взрослые люди должны устраивать пляски с бубнами из-за даты в календаре? — фыркнула Валентина Петровна. — Лучше бы подумала о семье, о муже. Вон, рубашки небось не поглажены.
Лена сжала кулаки. Рубашки были поглажены, ужин приготовлен, квартира убрана. Как всегда.
— Знаете что, — сказала она, поднимаясь из-за стола, — отметим в другой день. Двадцать восьмого, например.
— Не подойдёт, — тут же возразила свекровь. — У меня в этот день маникюр.
— Двадцать девятого?
— Массаж.
— Тридцатого?
— Встреча с подругами по покеру.
Лена растерянно молчала. Получается, вся неделя у свекрови расписана, а её день рождения должен подстраиваться под чужие планы.
— Может, вообще в ноябре отметим? — предложила Валентина Петровна с видом, будто делает великое одолжение. — Хотя нет, в ноябре у Клёпы ветеринар.
— А когда же тогда? — устало спросила Лена.
— Вот увидишь, найдётся время. Главное — не спешить.
Андрей встал, подошёл к жене и неловко обнял её за плечи.
— Ленка, не расстраивайся. Подумаешь, перенести на неделю. Что такого?
— Что такого? — переспросила Лена, чувствуя, как внутри всё закипает. — А то, что это МОЙ день рождения! Мой единственный день в году!
— Ну не единственный же, — попытался пошутить муж. — У тебя ещё Новый год есть, Восьмое марта…
— Это общие праздники! — взорвалась Лена. — А день рождения — личный!
— Личный, личный, — передразнила свекровь. — В семье ничего личного быть не должно. Семья — это коллектив.
— В котором интересы Клёпы важнее моих? — не выдержала Лена.
— Клёпа — член семьи! — возмутилась Валентина Петровна. — А ты вообще откуда такая эгоистичная взялась? Андрей, ты посмотри на свою жену!
Андрей посмотрел — виновато, растерянно, как ребёнок, попавшийся на шалости.
— Лен, ну давай не будем ссориться из-за ерунды…
— Ерунды? — Лена почувствовала, как внутри что-то окончательно сломалось. — Мой день рождения — это ерунда?
Она схватила сумку и направилась к выходу.
— Куда ты? — растерянно окликнул муж.
— Не знаю! Может, найду место, где мой день рождения не ерунда!
За спиной раздался возмущённый голос свекрови:
— Вот видишь, до чего дошло! А я тебе говорила, что она истеричка!
Лена хлопнула дверью и оказалась на лестничной площадке. Ноги дрожали, сердце бешено стучало. Тридцать лет жизни, а она так и не научилась отстаивать себя.
Телефон завибрировал — сообщение от лучшей подруги Насти: «Как дела с подготовкой к празднику? Я уже платье выбрала!»
Лена набрала ответ: «Всё отменяется. Клёпе нужна стрижка.»
Через минуту Настя звонила.
— Ты что несёшь? Какой Клёпа?
— Собака свекрови. Оказывается, стрижка собаки важнее моего дня рождения.
— Ленка, ты где?
— На лестнице сижу.
— Не двигайся. Еду.
Через полчаса Настя примчалась с двумя стаканчиками кофе и пакетом пирожных.
— Рассказывай всё по порядку, — сказала она, устраиваясь рядом на ступеньке.
Лена выложила всю историю, чувствуя, как с каждым словом становится легче.
— Знаешь, что я тебе скажу? — серьёзно произнесла Настя. — Ты слишком хорошая.
— В смысле?
— В том смысле, что позволяешь всем вытирать о себя ноги. Свекровь, муж, даже эта дурацкая собака. Когда последний раз ты сказала «нет»?
Лена задумалась. Действительно, когда? Она всегда соглашалась, уступала, подстраивалась.
— Не помню, — честно призналась она.
— Вот именно! А теперь слушай меня внимательно. Завтра же звонишь в ресторан, подтверждаешь бронь. Приглашённых не отменяешь. Торт не сдаёшь. Празднуем двадцать седьмого, как планировали.
— Но свекровь…
— А свекровь пусть идёт к грумеру со своим Клёпой. Это её выбор.
— А если Андрей не придёт?
— Тогда мы поймём, что за муж у тебя такой. И сделаем выводы.
Лена глотнула кофе, чувствуя, как внутри просыпается что-то забытое — самоуважение.
— А если они все обидятся?
— Лен, а ты подумай: почему ты должна нести ответственность за чужие эмоции? Почему твои чувства не важны?
Этот вопрос заставил Лену замолчать. Действительно, почему? Всю жизнь она была «удобной» — для родителей, для мужа, для свекрови. Но что она получила взамен?
— Знаешь, — медленно сказала она, — кажется, я правда слишком долго была удобной.
— Наконец-то дошло! — обрадовалась Настя. — Так что решаешь?
Лена встала, отряхнула пыль с джинсов и решительно направилась к двери квартиры.
— Иду домой. У меня день рождения через неделю, и я собираюсь его отмечать.
Дверь открыл Андрей.
— Лен, слава богу, ты вернулась! Мы с мамой поговорили…
— И что? — спросила Лена, проходя в прихожую.
— Она согласилась перенести стрижку на утро. А вечером мы сможем просто чай на кухне попить.
— Стоп, — перебила его Лена. — Мы ничего такого делать на кухне не будем. Двадцать седьмого октября я отмечаю свой день рождения. С приглашёнными друзьями, в забронированном ресторане, с заказанным тортом.
Андрей растерянно моргнул.
— Но мама сказала…
— Мне всё равно, что сказала твоя мама. Это мой день рождения, и я имею право его отмечать.
Из кухни донёсся голос свекрови:
— Что там за шум?
Валентина Петровна появилась в дверях, держа на руках Клёпу.
— А, истеричка вернулась. Ну что, поостыла?
— Валентина Петровна, — спокойно сказала Лена, — двадцать седьмого октября я отмечаю день рождения. Если у вас стрижка собаки, то это ваши проблемы. Планы менять не буду.
Свекровь так и ахнула.
— Ты что себе позволяешь?! Андрей, ты слышишь, как она со мной разговаривает?!
— Лен, может, всё-таки найдём компромисс? — попытался встрять муж.
— Какой компромисс? — спросила Лена. — Отмечать мой день рождения в туалете, чтобы никому не мешать?
— Не утрируй…
— Я не утрирую! Я просто впервые в жизни не соглашаюсь быть удобной!
Валентина Петровна прижала к себе Клёпу, словно защищая его от нападения.
— Андрей, я не могу больше терпеть эту… особу! Либо она извиняется, либо я уезжаю к сестре в деревню!
Повисла тишина. Лена смотрела на мужа, ожидая, что он скажет. Андрей переводил взгляд с жены на мать, явно мучаясь выбором.
— Мам, может, не стоит так кардинально? — наконец пробормотал он.
— Значит, выбираешь её! — возмутилась свекровь. — После всего, что я для тебя сделала!
— Никого я не выбираю! — взорвался Андрей. — Просто хочу, чтобы в моём доме был мир!
— Мир за счёт кого? — тихо спросила Лена. — За счёт того, что я всегда уступаю?
— А что такого в том, чтобы уступить? — не понимал муж. — Семья — это компромиссы!
— Компромиссы предполагают, что уступают все по очереди. А у нас уступаю только я.
Лена прошла в спальню и достала из шкафа сумку.
— Что ты делаешь? — испугался Андрей.
— Собираюсь. Проведу несколько дней у Насти. Подумаю.
— О чём подумать?
— О том, зачем мне семья, в которой мои чувства ничего не значат.
Она начала складывать вещи. Руки дрожали, но решимость не покидала.
— Лен, ты же понимаешь, что мама просто привыкла быть главной…
— А я привыкла быть никем, — горько усмехнулась Лена. — Но, знаешь что? Привычки можно менять.
— Не уходи, пожалуйста. Мы найдём решение.
Лена остановилась, положила руку мужу на плечо.
— Андрей, я не ухожу навсегда. Я просто даю нам всем время подумать. А двадцать седьмого октября жду тебя на своём дне рождения. Если хочешь прийти — приходи. Если нет — это тоже выбор.
Она взяла сумку и направилась к выходу. В коридоре её ждала свекровь с воинственным видом.
— Думаешь, он за тобой побежит? — ехидно спросила Валентина Петровна. — Мужчины не любят скандалисток.
— Возможно, — согласилась Лена. — Зато любят тех, кто умеет себя уважать.
В комнате раздался лай — Клёпа, видимо, почувствовал напряжение.
— Вот видишь, — укоризненно сказала свекровь, — даже собака расстроилась из-за твоих выходок.
— Тогда ведите его к грумеру, — посоветовала Лена. — Может, новая стрижка поднимет ему настроение.
***
У Насти было тепло и уютно. Подруга не задавала лишних вопросов, просто заварила чай и достала домашнее печенье.
— Тяжело? — спросила она, когда Лена устроилась на диване с чашкой в руках.
— Странно. Я думала, будет тяжелее. А чувствую облегчение.
— Это хороший знак. Значит, решение правильное.
Лена кивнула. Впервые за долгие годы она не чувствовала себя виноватой за то, что не уступила.
На следующий день Андрей звонил три раза. Сначала просил вернуться, потом убеждал, что «мама не хотела обидеть», а в третий раз сообщил, что свекровь действительно уехала к сестре «до разрешения ситуации».
— И что ты думаешь по этому поводу? — спросила Лена мужа.
— Не знаю… Может, ты всё-таки извинишься? Она ведь пожилая женщина…
Лена положила трубку. Ответ был очевиден — он так и не понял, в чём дело.
Двадцать седьмое октября выдалось солнечным и ясным. Лена проснулась с улыбкой — впервые за много лет день рождения не вызывал у неё тревоги и чувства вины.
Ресторан встретил её праздничным декором. Настя позаботилась обо всём — цветы, шарики, даже небольшой плакат «С днём рождения, Лена!»
Друзья приходили один за другим. Коллеги по работе, бывшие одноклассники, соседка тётя Галя с пятого этажа. Все интересовались, где муж, и Лена честно отвечала:
— У него были другие планы.
В семь вечера, когда все уже собрались и готовились к поздравлениям, в зал ресторана вошёл Андрей. Растрёпанный, с букетом цветов в руке.
— Извини за опоздание, — сказал он, подходя к жене. — Пробки.
Лена молча приняла цветы. В глазах мужа читалось что-то новое — то ли уважение, то ли удивление.
— Я думал, ты отменишь, — честно признался он.
— Почему?
— Не знаю. Ты всегда… отменяла.
Лена кивнула. Да, всегда. Но не сегодня.
Вечер прошёл замечательно. Андрей был внимателен и даже произнёс небольшую речь, в которой попросил прощения за «недопонимание». Друзья шутили, смеялись, делились новостями. Торт оказался именно таким, каким Лена его представляла.
Поздно ночью, когда все разошлись, супруги молча ехали домой в такси.
— Спасибо, что пришёл, — сказала Лена.
— Спасибо, что не отменила, — ответил Андрей.
Они переглянулись и впервые за долгое время по-настоящему увидели друг друга.
— А что с мамой? — осторожно спросила Лена.
— Пока живёт у тёти Веры в деревне. Сказала, что подумает.
— О чём?
— О том, что, возможно, она готова дать нам больше свободы.
Лена удивлённо посмотрела на мужа.
— Это ты так с ней поговорил?
— Мы долго беседовали после того, как ты ушла. Я понял… многие вещи.
Дома их встретил Клёпа — чистенький, но без стрижки.
— А он что тут делает? — усмехнулась Лена, почёсывая собаку за ухом.
— Мать не взяла его, — вздохнул Андрей. — Сказала, что раз мы такие самостоятельные, то должны заботиться о нем сами.
Они стояли на кухне, пили чай и впервые за долгое время разговаривали — по-настоящему, честно.
— Знаешь, — сказала Лена, — я поняла одну вещь. Я так долго боялась конфликтов, что забыла: иногда конфликт — это единственный способ что-то изменить.
— А я понял, что жена, которая умеет постоять за себя, намного привлекательнее жены, которая всегда соглашается, — признался Андрей.
— Даже если она иногда не слушается твою маму?
— Особенно если не слушается мою маму, — рассмеялся он.
Через неделю Валентина Петровна вернулась. Она была подчёркнуто вежлива, но держалась на расстоянии. За ужином несколько раз попыталась вернуться к привычным командирским интонациям, но каждый раз натыкалась на спокойное, но твёрдое сопротивление Лены.
— Завтра приду к вам пораньше, приберусь, — заявила она, как обычно.
— Спасибо, но не нужно, — ответила Лена. — Справлюсь сама.
— А обед кто готовить будет?
— Приготовлю сама. Или Андрей поможет.
Свекровь недовольно поджала губы, но ничего не сказала.
Постепенно в семье установилось новое равновесие. Валентина Петровна поняла, что времена бесконтрольного управления чужой жизнью прошли. Андрей научился выбирать между удобством и справедливостью. А Лена — самое главное — научилась говорить «нет».
Клёпа снова регулярно ходил к грумеру, но теперь его стрижка никому не мешала отмечать дни рождения.
В следующем году, когда снова приблизилось двадцать седьмое октября, Валентина Петровна сама подошла к невестке.
— Лена, — сказала она немного натянуто, — хотела спросить… Может, помочь что-то к празднику подготовить?
Лена улыбнулась. Это предложение стоило свекрови больших усилий, и это было заметно.
— С удовольствием, Валентина Петровна. Может, салат приготовите? У вас он получается лучше, чем у меня.
И впервые за все годы знакомства в глазах свекрови мелькнуло что-то похожее на благодарность.
А в день своего тридцать первого дня рождения Лена снова сидела в кругу друзей и семьи, но теперь она знала главное: самый лучший подарок, который она могла себе сделать, — это научиться себя уважать. И никого больше не просить разрешения на собственное счастье.
Клёпа мирно дремал в углу зала — красиво подстриженный и абсолютно довольный жизнью.
