Дарья складывала детское бельё, когда зазвонил телефон. На экране — «Мама». Младенец Артём спал в коляске, старшие играли в соседней комнате, где едва помещались три кровати.
— Дарочка! У нас новость! — голос матери дрожал от восторга. — Евгений наконец-то подарит нам внука!
Дарья машинально поправила детские фотографии на полке — три её малыша в тесной рамке, а рядом целая галерея портретов Евгения от младенчества до последней свадьбы.
— Поздравляю. Светлана как себя чувствует?
— Превосходно! Правда, им нужно больше пространства. Ребёнок должен расти в достойных условиях.
Слово «достойных» резануло слух.
— Мам, я не понимаю…
— Мы отдаём им квартиру. Шестьдесят метров — как раз для семьи с малышом. А сами переедем к вам.
Телефон выскользнул из рук. Шестилетняя Вероника выбежала из комнаты, показывая рисунок принцессы в огромном дворце.
— Временно, конечно, — добавила мать поспешно. — Пока не найдём что-то подходящее.
— Что случилось? — Денис застал жену на кухне, уставившуюся в одну точку.
— Родители хотят переехать к нам. Квартиру отдают Евгению.
— Сколько нас поместится? — он быстро посчитал. — Семь человек на сорока трёх метрах?
— Плюс два лабрадора.
Денис присел рядом.
— Дарь, это же невозможно физически.
— Им всё равно. Главное — внук в «достойных условиях» растёт.
Она подошла к окну, где в отражении двоились детские рисунки на холодильнике.
— Помнишь, что они сделали со мной в семнадцать? Выгнали в общагу, чтобы тридцатилетний Женька получил «творческое пространство». Теперь ему — целую квартиру. А нас упаковать в консервную банку.
Встреча назначили на субботу. Родители пришли с пакетами — уже начали собираться.
— В понедельник идём к нотариусу, — сообщил отец без предисловий. — Евгений ждать не может — жена нервничает.
Восьмилетний Тимур сидел за кухонным столом с учебниками — в комнате места не хватало.
— Мы всё продумали, — мать достала снимок УЗИ. — Вот он, наш наследник! Крепенький какой!
Наследник. Дарья посмотрела на своих детей — Вероника тихо играла в углу, Тимур корпел над задачками, Артём сопел в коляске.
— А где мои дети будут спать?
— Немного потеснятся. Зато все вместе! — мать всплеснула руками.
— Мама, тут физически не поместится семь человек…
— Поместится! — отец стукнул кулаком. — Диван купите, детей в одну комнату сложите!
Вероника испуганно подняла глаза от кукол.
— Папа, дети уже спят впятером в двух комнатах…
— А внук должен расти в человеческих условиях! — он повысил голос. — Это наш долг перед продолжателем рода!
Продолжатель рода. Не внуки — все четверо. Продолжатель.
— Нет, — сказала Дарья тихо, но чётко.
Родители замолчали, словно не расслышали.
— Что — нет? — отец нахмурился.
— Мы не можем вас принять.
Мать схватилась за сердце.
— Дарочка! Да как же так? Мы семья!
— Семья? — Дарья встала. — А когда меня в общагу выселяли — мы были семьёй? Когда в учёбе ни копейкой не помогли — семьёй были?
Тимур поднял голову от тетради, чувствуя напряжение.
— Мы вкладывались в Евгения! — отец выпрямился. — Он мужчина, ему карьеру строить!
— А мне что — карьера не нужна?
— У тебя муж есть. Его дело обеспечивать.
Денис качнул коляску — Артём начал хныкать от громких голосов.
— Павел Иванович, — он обратился к тестю официально, — места действительно нет.
— Найдётся! — отец махнул рукой. — Или, Дарья, ты забыла, кто тебя поднял?
— Поднял? — она усмехнулась. — Вы меня в семнадцать от себя избавились!
Вероника заплакала — дедушка кричал страшным голосом.
— Тогда считай, что дочери у меня больше нет, — отец схватил мать за руку. — Пошли, Лариса. Неблагодарная выросла.
Дверь хлопнула. Дарья смотрела на детские рисунки, приклеенные к холодильнику скотчем — счастливые семьи из палочек.
Тишина длилась полтора месяца. Потом позвонил Евгений.
— Дарь, выручи, — голос звучал привычно снисходительно. — Светка ремонт затеяла, детскую обустраивает. Не одолжишь?
— Сколько нужно?
— Да немного. Евроремонт, понимаешь.
Дарья посмотрела на облупившуюся краску в своей кухне.
— Евгений, у меня трое детей. Сами еле концы сводим.
— Ну, Денис же мужик, должен семью тянуть. А мне сейчас трудно — жена не работает.
— А я, по-твоему, не работаю?
— Да ладно, женская работа — это баловство.
Она молча отключилась.
Через неделю тётя Роза ошарашила новостью:
— Дарочка, ты знаешь, что родители квартиру продали?
— Как продали? Отдали же Евгению…
— За треть стоимости отдали! Семейная скидка, говорит. А сами углы снимают, еле концы сводят.
Когда родители появились на пороге — постаревшие, с пакетом дешёвых пряников, — Дарья почувствовала странную пустоту.
— Можно войти? — мать смотрела в пол.
— Мы поняли… ошиблись, — отец впервые выглядел растерянным. — Евгений сказал, что теперь сам за себя отвечает. Что мы ему мешаем.
— А деньги за квартиру?
— Закончились, — мать всхлипнула. — Аренда, продукты… Он помогать отказался.
Из комнаты выглянул Тимур, неуверенно помахал деду. Тот даже не заметил — впервые не обратил внимания на внука.
— Дарочка, мы можем хотя бы детей увидеть? — мать протянула пакет. — Гостинцы принесла…
Дарья заглянула в пакет. Магазинные пряники за копейки. Не торт на заказ, как покупали Евгению. Не домашняя выпечка. Жалкие крошки.
— Заходите, — сказала она наконец. — Но с условием.
Родители замерли.
— Пока не признаете, что поступили со мной подло, пока не попросите прощения у моих детей за то, что не считали их достойными любви — помощи не будет.
Отец дёрнулся, готовый возмутиться, но мать удержала его за рукав.
— Мы… подумаем, — прошептала она.
Они ушли, так и не переступив порог. А через час позвонил Евгений.
— Ты что творишь?! — он кричал в трубку. — Родители к тебе приходили, а ты их гонишь!
— А тебе какое дело?
— Они же старые! Ты обязана о них заботиться!
— Как ты заботился, когда квартиру за копейки выкупил?
— Это семейное дело! — голос сорвался. — А ты… ты всегда была эгоисткой!
— Эгоисткой? — Дарья засмеялась. — Евгений, иди к своему наследнику. И больше не звони.
Она выключила телефон и вдруг почувствовала невероятную лёгкость.
Прошёл месяц. Тётя Роза сообщила, что родители уехали к дальним родственникам.
— Мать плакала — может, Дарочка простит? А отец в окно смотрел, ни слова не сказал.
Вечером Дарья кормила Артёма на кухне. Малыш размазывал кашу по лицу, довольно гулил. Из комнаты доносился голос Дениса — читал старшим про трёх поросят.
Зазвонил телефон. Незнакомый номер.
— Дарья? — мамин голос, тихий и далёкий.
— Слушаю.
— Я… мы хотели сказать… — долгая пауза. — Прости. Ты была права. Во всём права.
Дарья молча качала сына. Он тянул к ней липкие ручки, улыбался беззубой улыбкой.
— Наверное, уже поздно что-то менять, — продолжала мать. — Но ты знай — мы поняли. Поняли, что потеряли.
— Что именно потеряли?
— Настоящую дочь. И настоящих внуков.
Связь оборвалась. Дарья смотрела на экран, потом на сына. Артём протянул ручку к маминому носу, засмеялся.
— Мам, иди к нам! — кричал из комнаты Тимур. — Папа сказку про волка читает!
Дарья взяла малыша на руки и пошла к семье. На холодильнике красовались детские рисунки — пять счастливых человечков под ярким солнцем.
Она прижала Артёма к груди и улыбнулась. Семья — это не те, кто связан кровью. Семья — это те, кто выбирает быть рядом каждый день.
