Кофе остыл на столе. Я так и не сделала ни глотка. Игорь стоял у двери — высокий, подтянутый, в новом костюме. Чужой какой-то. Смотрел сквозь меня, будто я уже перестала существовать.
— Лариса, я подал на развод, — голос ровный, деловой. — Документы получишь на днях.
Чашка дрогнула. Двадцать три года. Двое детей. Внуки, которые на выходные приезжают.
— Почему? — еле выдавила я.
Он поморщился, словно я что-то глупое спросила.
— Мы давно не семья. Живем по привычке.
Я знала, что в последнее время у нас не все гладко. Но чтоб так…
— Квартира останется мне, — перебил Игорь, посмотрев на часы. — Я её заработал. А кредит за машину и ипотека за дачу — твои. Ты же подписывалась.
Меня как ледяной водой окатило. Восемьсот тысяч за машину. Полтора миллиона за дачу. Моя зарплата медсестры — тридцать тысяч.
— Игорь, ты с ума сошел? Как я буду жить?
— Это не мои проблемы, — поправил галстук. — У тебя профессия есть. Дети взрослые. Справишься.
Я смотрела на его губы и не узнавала человека, с которым прожила четверть века. Куда делся мой Игорь? Который на руках носил, когда первенец родился плакал, любить до смерти обещал?
— У тебя кто-то есть? — вопрос сам вырвался.
Он помолчал. Кивнул.
— Алина. Из маркетинга у нас работает.
Я глаза закрыла. Алина. Молодая наерное. Красивая. С гладкой кожей и упругим телом.
— Мне пора, — сказал Игорь. — Вещи на выходных заберу.
Дверь хлопнула. А я так и осталась сидеть. Кофе остыл совсем. За окном город шумел. Телефон звонил. А я пошевелиться не могла.
Мир развалился.
****
Три дня не выходила из квартиры. Телефон отключила. На работе отгулы взяла. Чай, сигареты, слезы. И одни мысли в голове крутятся.
Как не заметила? Когда все изменилось?
Звонок в дверь застал врасплох. Ксюша стояла на пороге — подруга со времен медучилища. Маленькая, решительная, с пакетами.
— Открывай, я все знаю, — с порога заявила. — Машка твоя позвонила. Сказала, трубку не берешь.
Я молча впустила, поплелась на кухню. Ксюша продукты разложила, чайник поставила, оглядела меня.
— Ну ты и развалина, — вздохнула. — Душ, и марш за стол.
Покорно пошла в ванную. Вода не помогла, но хоть запах отчаяния смыла.
— Он квартиру забрать хочет, — сказала я, ковыряя вилкой яичницу. — А долги на меня повесить.
— И ты лечь и умереть решила? — хмыкнула подруга.
— А что я могу? У него деньги, связи. Адвокатов наймет.
Ксюша так посмотрела, что стыдно стало.
— Ларка, ты дура? Ты когда сдаваться научилась? Помнишь, на третьем курсе Верку Соловьеву от пневмонии выходила? Как к Кольке своему с инсультом ночами в палату бегала? Как маму похоронила, а через два дня в отделении пахала? И теперь из-за этого козла раскисла?
— Ксюш, тут другое. Я не знаю как дальше жить. Квартиры не будет, долги останутся. Мне пятьдесят два.
— К юристу для начала, — отрезала подруга. — К моему Димке сходи. Он таких, как твой Игорек, насквозь видит.
— Зачем? Он прав — квартиру заработал. А на кредиты я подписывалась.
Ксюша кулаком по столу стукнула. Чашки подпрыгнули.
— Так, хватит! Машку ты родила или он? А кто с детьми на больничных сидел? А кто его, бухгалтеришку районную, до начальника финансового отдела довел? Кто костюмы гладил, обеды готовил?
Что-то внутри дрогнуло. Огонек маленький посреди черноты.
— Завтра к Димке идем, — отрезала Ксюша. — А сейчас спать. Завтра трудный день.
Легла впервые за три дня, чувствуя что-то кроме отчаяния. Пустота никуда не делась. Но где-то глубоко внутри искра затеплилась.
****
Дмитрий оказался моложе, чем ожидала. Лет тридцать пять. В джинсах и футболке, с бородкой аккуратной. Никакого пафоса. Обычный парень, если бы не цепкий взгляд.
— Значит, Ксюхина подруга, — кивнул, указывая на кресло. — Рассказывайте.
Рассказала. Сбивчиво, путано. Про двадцать три года. Про квартиру, которую Игорь своей считает. Про кредиты.
Дмитрий слушал, не перебивая. Иногда пометки в блокноте делал.
— А документы на квартиру с собой? — спросил, когда закончила.
Ксюша локтем пихнула:
— Я ж говорила взять!
Достала из сумки папку. Дмитрий просмотрел, хмыкнул, глаза поднял.
— Лариса Сергеевна, вы в курсе, что квартира на вас оформлена?
Я застыла.
— Смотрите, — развернул свидетельство. — Вот здесь. Владелец — Демидова Лариса Сергеевна. Муж только прописан.
Смотрела на бумагу, не веря глазам.
— Но как? Мы же вместе покупали. Когда от родителей переехали.
— В девяносто седьмом? — уточнил Дмитрий. — Тогда многие на жен оформляли. Считалось, что безопаснее. Рэкет, бандиты, налоговая…
Вспомнила вдруг. Игорь настоял, чтоб на меня оформили. Боялся проблем с проверками. А потом, видимо, забыл. Или думал, что переоформить сможет.
— И что теперь? — спросила.
— А теперь, — Дмитрий улыбнулся, — у нас отличная позиция. Квартира ваша. Можете там жить, сдавать, продать. Муж прав не имеет, кроме пользования как член семьи. Но при разводе теряет это право.
Не могла поверить ушам.
— А долги? — спросила Ксюша.
— С долгами сложнее, — кивнул Дмитрий. — Но варианты есть. Кредит на машину может быть признан личным долгом мужа, если машина на нем и он ей пользуется. Ипотеку за дачу можно в раздел включить. Долг общий, но и дача делится пополам.
Сидела, обхватив голову.
— Дима, конкретно что делать? — перебила Ксюша.
— Встречный иск подавать, — ответил юрист. — О разделе имущества. И к суду готовиться. Лариса Сергеевна, есть документы о доходах мужа? Выписки? Декларации?
Покачала головой. Потом вспомнила:
— Вера Михайловна! Раньше у Игоря бухгалтером работала. Потом уволил. Может что-то знает?
— Отлично, — кивнул Дмитрий. — Свяжитесь с ней.
Слушала четкие инструкции, и внутри что-то переворачивалось. Страх и отчаяние сменялись злостью. А потом решимостью.
Игорь хотел оставить меня ни с чем? Посмотрим, чья возьмет.
****
Неделя прошла с того дня, как Игорь о разводе сообщил. Теперь каждое утро просыпалась с мыслью — найти доказательства. С Дмитрием почти каждый день встречались, стратегию разрабатывали.
— Квартира на вас, это хорошо, — повторил Дмитрий. — Но нужно больше. Особенно по доходам мужа.
Вздохнула. За двадцать три года так и не научилась неудобные вопросы задавать.
— Может, в компьютере что-то? — предложила.
— Пароль знаете?
— Нет… раньше знала, но менял.
Вспомнила, как Игорь скрытным становился. Пароли на всех устройствах. Телефон лицом вниз. Задержки на работе. А я — дура! — на усталость списывала.
— А бывшая бухгалтер? Связались?
— Да, с Верой завтра встречаемся, — покосилась на телефон. — Сначала не хотела, но когда сказала, что Игорь с долгами оставить пытается, согласилась.
Вечером, перебирая бумаги старые, наткнулась на коробку с фотографиями. Наша свадьба. Игорь молодой, красивый, смотрит влюбленными глазами. Рождение Машеньки. Отпуск в Сочи.
Горло перехватило. Неужели все ложью было? Или что-то сломалось?
— Мам, ты как? — в дверях Маша стояла, приехавшая поддержать. — Чай сделала.
Дочь присела, обняла за плечи.
— Я все думаю — как не заметила, — прошептала. — Столько лет, и ничего не видела.
— Он хорошо скрывал, — Маша по руке погладила. — Знаешь, я подозревала… В последний раз, когда заезжала, видела, как с какой-то Алиной переписывается. Но расстраивать не хотела.
На следующий день встретились с Верой Михайловной в тихом кафе. Маленькая женщина с уставшими глазами осторожно огляделась, прежде чем сесть.
— Я рискую, Лариса, — сказала тихо. — Он засудить может за разглашение.
— Вера, мне просто нужно знать… сколько он зарабатывает?
Помолчала, потом из сумки флешку достала.
— Здесь выписки по счетам фирмы за три года. Зарплаты, премии и… другие поступления. Все неофициальное через подставные фирмы шло. В том числе через одну, на вашу дочь оформленную.
— Что? — уставилась на нее. — На Машу? Но она ничего не подписывала!
— Возможно, не подписывала, — пожала плечами Вера. — Или подписывала не глядя. Доверенность какую-нибудь. Многие так делают. Я неладное заподозрила, когда странные проводки увидела. Копать начала. Через неделю уволили.
Сжала флешку. Еще кусочек головоломки.
— Не за что, — встала она. — Надеюсь, прижмете его, Лариса. Такие, как Игорь, думают, что все сойдет с рук.
Вечером Дмитрию позвонила:
— У меня есть то что искали.
Когда бороться начинаешь, силы откуда-то изнутри появляются. Как будто другой человек проснулся — тот что сражаться не боится.
****
В суде чуть не задохнулась от духоты. Старое здание с высокими потолками, а кондиционеры — редкость. Дима шепнул, чтоб плащ сняла.
Игоря сразу увидела. Сидел прямой, в новом галстуке — Алина наверняка выбирала. Рядом адвокат — холеный мужчина с острым носом и золотыми запонками. Вполголоса переговаривались, даже не взглянули в мою сторону.
— Не нервничай, — Дима за локоть тронул. — Все будет хорошо.
Судья вошла — грузная женщина лет пятидесяти, с уставшими глазами. Все встали.
— Дело о расторжении брака между Демидовым Игорем Анатольевичем и Демидовой Ларисой Сергеевной объявляется открытым, — сказала гнусавым голосом. — Садитесь.
Скамья жесткая и неудобная. Носовой платок в руках теребила — привычка дурацкая. Первым адвокат Игоря заговорил. Слушая, чуть не рассмеялась от нелепости. По его словам выходило, что муж — святой, который непутевую жену-домохозяйку тянул.
— …Истец является единственным кормильцем, — вещал напыщенный индюк, размахивая бумагами, — в то время как ответчица на низкоквалифицированной должности работала…
До боли зубы стиснула. Двадцать лет в хирургии — низкоквалифицированная должность? Пусть придет, сутки на ногах постоит!
Дима руку легонько пожал — не заводись мол. У него план был.
Игорь даже не смотрел. Бумаги изучал. Неужели правда столько лет вместе прожили? Неужели любила этого человека до дрожи? А теперь — только пустота ледяная.
Наконец судья Диме кивнула. Мой защитник поднялся, пиджак одернул, неторопливо заговорил — совсем иначе, без пафоса:
— Ваша честь, хотел бы сразу к сути перейти. В моих руках документы на квартиру, которая предметом спора является. Согласно им, недвижимость зарегистрирована исключительно на имя моей доверительницы — Демидовой Ларисы Сергеевны.
Игорь голову вскинул, будто ударили. Видела, как адвоката за руку схватил, что-то быстро зашептал. Тот удивленно головой покачал.
— Также прошу внимание суда обратить, — продолжал Дима с легкой улыбкой, новую папку кладя, — что автомобиль, в кредит приобретенный, используется исключительно истцом. В свою очередь, ипотека за дачный участок…
С каждым словом лицо Игоря мрачнело. Что-то быстро в блокноте писал, защитнику передавал. Тот только плечами пожимал — мол ничего не могу.
— Подтвердить подлинность можете? — спросила судья.
— Безусловно, — кивнул Дима. — Все нотариально заверено. Также хотел бы отметить, что истец умышленно часть доходов скрывал, что банковскими выписками подтверждается…
— Протестую! — вскочил адвокат Игоря. — Информация не имеет отношения!
Хоть и готовилась, вздрогнула, когда Дима последний козырь достал:
— Имеет, потому что истец часть финансовых операций через фирму проводил, незаконно на дочь ответчицы зарегистрированную, Демидову Марию Игоревну, без ее ведома. Если суд позволит, соответствующие доказательства предоставлю.
В зале тишина воцарилась. Игорь замер, в одну точку глядя. А адвокат растерянно бумаги перелистывал.
— Суд разрешает, — кивнула судья, и на лице что-то вроде интереса промелькнуло.
Дальше помню обрывками. Свидетели. Цифры. Документы. И Игорь — жалкий, с красными пятнами, происхождение переводов объясняющий.
Когда судья удалилась, Дима по плечу потрепал:
— У меня сердце выскочит сейчас, — призналась.
— Все хорошо будет, — улыбнулся.
И прав оказался.
Решение суда как музыка прозвучало: квартира полностью моя, долг за машину Игорь платит, дача пополам делится. Да еще компенсация за доли в бизнесе, о которых даже не подозревала.
— Мы победили, — шепнул Дима, когда расходиться начали.
Да. Победили. А почему слезы на глазах?
****
— Не могу поверить, что закончилось, — сидела в кафе напротив суда, чашку с остывшим кофе сжимая. Дима улыбался, решение листая.
— Закончилось? Лариса Сергеевна, все только начинается. Теперь исполнительное производство будет. Но главное уже сделали.
Главное. Квартира за мной осталась. Долг за машину личным долгом Игоря признали. Дачу пополам разделили. А еще суд компенсацию выплатить постановил за доли в бизнесе.
— Думаете, заплатит? — спросила, не веря до конца.
— Выбора нет. По решению суда запрет на выезд наложен. Приставы со счетов списывать будут. А если имущество скрывать попытается… у нас свидетельские показания есть о махинациях. Налоговая заинтересовалась.
Странно, но злорадства не чувствовала. Только опустошение и горечь, что так закончилось.
Игорь через неделю позвонил. Голос сдавленный, будто говорить больно.
— Надеюсь довольна, — начал без приветствия. — Разрушила все что строил годами.
— Я? — даже растерялась от наглости. — Игорь, это ты на развод подал. Ты без крыши оставить хотел.
— Ларка, ну как не понимаешь? — просительные нотки появились. — Я бы не бросил совсем. Просто переоформить нужно было. Временно! Из-за проверок. А потом бы вернул.
Грустно усмехнулась. Все то же вранье.
— А Алина тоже временно? — тихо спросила.
В трубке пауза тяжелая.
— Она бросила меня, — наконец произнес. — Узнала про суд, про налоговую и… вещи собрала.
Глаза закрыла. Ну конечно. Алина не такой дурой оказалась.
— Что хочешь от меня?
— Помоги, — голос дрогнул. — Счета арестовали. Начальство отстранило. Права отобрали — штрафы всплыли. Даже переночевать негде.
Когда-то этот человек центром моей вселенной был. Любила, заботилась, верила. А теперь слушала жалобы и чувствовала только пустоту.
— Переночуй у сына, — сказала. — Или у родителей.
— Они трубку не берут, — столько отчаяния в голосе, что на секунду жаль стало. — Никто не берет. Только ты…
— Прости Игорь, — телефон сжала. — Но тебе придется самому проблемы решать. Как и хотел.
Отбой нажала, некоторое время на погасший экран смотрела. Странное чувство. Ни радости, ни торжества. Просто… свобода.
Маша вечером позвонила:
— Мам, представляешь, этот… отец… звонил! Плакался, что негде жить. Я сказала, что комнату в общежитии снять может. За три тысячи. Как раз по средствам.
— А знаешь что смешное? — продолжала дочь. — Он реально туда поехал! Антон видел. Говорит, папа с какими-то алкашами на лавочке сидел, на жизнь жаловался.
Представила Игоря — всегда лощеного, в дорогом костюме — среди обитателей общежития. Почему-то не по себе стало.
— Даже не думай, — оборвала дочь. — Он по заслугам получил. Хватит о нем. Лучше скажи — как ты?
Как я? Первый раз за долгое время кто-то о моих чувствах спросил.
— Знаешь, — сказала, подумав, — пожалуй в порядке.
Но что-то внутри подсказывало — впереди еще сюрпризы будут. Игорь так просто не сдастся. Слишком хорошо я его знала. И когда через три дня Дмитрий позвонил с тревожными новостями, поняла — интуиция не подвела…
— Лариса Сергеевна, нам нужно встретиться срочно, — голос Дмитрия был напряженным. — Ваш бывший муж подал апелляцию. И там… там кое-что новое.
Сердце ухнуло вниз. Значит не сдался.
Через час сидела в его офисе. Дима выглядел озабоченным, что-то быстро искал в бумагах…
— Игорь нашел адвоката получше, — сказал он наконец. — Они пытаются оспорить решение. Утверждают, что квартира хоть и на вас оформлена, но приобретена в браке на общие средства. Требуют раздела.
— Но вы же говорили…
— Говорил, что квартира ваша, — перебил Дима. — И это так. Но они нашли зацепку. Оказывается, часть денег на покупку действительно шла из семейного бюджета. У них есть какие-то старые чеки, расписки.
Я опустилась на стул. Неужели все зря было?
— Это не конец, — быстро добавил Дмитрий. — У нас сильная позиция. Просто будет еще одно заседание. Но есть нюанс…
Он помолчал, выбирая слова.
— Игорь через своего адвоката предлагает мировое соглашение. Квартира остается вам, он не претендует. Взамен вы берете на себя половину долга за дачу и полностью кредит за машину. Плюс отказываетесь от компенсации за доли в бизнесе.
— То есть он хочет, чтоб я осталась с долгами? — не поверила своим ушам.
— По сути да. Но его адвокат подает это как компромисс. Мол, вы получаете жилье, а он — свободу от обязательств.
Села, обхватив голову руками. Опять все по новой. Опять борьба, суды, нервы.
— Что посоветуете? — спросила тихо.
Дмитрий посмотрел мне в глаза:
— Я советую отказаться. Мы выиграем апелляцию. У меня есть контраргументы. Но решать вам.
Вспомнила, как Игорь стоял у двери в том новом костюме. Как равнодушно говорил про кредиты. Как легко готов был выбросить меня на улицу.
— Отказываюсь, — сказала твердо. — Пусть суд решает.
****
Следующие две недели тянулись мучительно долго. Дима готовился к заседанию, собирал дополнительные документы. А я работала в клинике, пытаясь не думать о предстоящем.
Маша звонила каждый день, поддерживала. Ксюша приезжала с пирогами и подбадривающими речами.
— Не дрейфь, — говорила она. — Твой Игорек зря старается. Справедливость на твоей стороне.
Хотелось верить.
Перед заседанием Дмитрий показал мне документы, которые подготовил. Оказалось, он нашел старые налоговые декларации Игоря, где тот указывал гораздо больший доход, чем признавал официально.
— Видите? — тыкал пальцем в цифры. — Здесь он сам признает, что зарабатывал в три раза больше. А значит, вклад в семейный бюджет был не равным. Вы работали медсестрой за копейки, а он скрывал доходы.
Еще он нашел свидетелей — соседей, коллег, которые подтвердят, что я вела все хозяйство, воспитывала детей, пока Игорь строил карьеру.
— Мы покажем суду, кто реально вкладывался в семью, — сказал Дима уверенно.
****
Второе заседание прошло быстрее. Адвокат Игоря пытался напирать на формальности, но Дмитрий методично разбивал каждый его аргумент.
Игорь сидел бледный, осунувшийся. Видно было, что эти месяцы даром не прошли. Алины рядом не было. Да и адвокат смотрел на него как на обузу.
Когда судья удалилась в совещательную комнату, Игорь вдруг подошел ко мне. Дмитрий насторожился, но я кивнула — мол, все нормально.
— Лар, — начал бывший муж тихо. — Давай договоримся? Я… я не справляюсь. Долги душат. Работу нормальную найти не могу. Давай ты возьмешь квартиру, а я откажусь от претензий? Только сними с меня эти выплаты.
Посмотрела на него. Вот он — человек, которого когда-то любила. Сломленный, жалкий, просящий.
— Игорь, ты хотел оставить меня на улице с долгами, — сказала спокойно. — Помнишь? Ты не думал тогда о справедливости. Так почему я должна думать сейчас?
Он открыл рот, но ничего не сказал. Развернулся и ушел.
Судья вернулась через полчаса. Решение было кратким и четким: первоначальное решение суда оставить без изменений. Апелляция отклонена.
Квартира — моя. Долг за машину — его. Дача делится пополам. Компенсация за доли в бизнесе — мне.
Выходя из зала суда, почувствовала, как с плеч свалился огромный груз.
— Ну вот и все, — улыбнулся Дима. — Теперь точно все.
****
Прошло полгода. Жизнь наладилась удивительно быстро.
Работа в клинике приносила не только деньги, но и удовлетворение. Коллеги оценили мой опыт, главврач даже предложила должность старшей медсестры.
Деньги от Игоря капали на счет — приставы следили, чтоб не задерживал. Половину дачи продала, долг закрыла полностью. Даже небольшая сумма осталась.
Маша с внуками часто приезжала. Квартира снова наполнилась детским смехом и радостью.
Ксюша как-то призналась:
— Знаешь, ты изменилась. Стала… сильнее что ли. Увереннее.
Может и правда. Развод не сломал меня. Наоборот — показал, на что способна.
Про Игоря слышала мало. Говорили, устроился менеджером в маленькую контору. Снимал комнату на окраине. Алина вышла замуж за другого — богаче и моложе.
Иногда думала о нем. Не со злостью, не с жалостью. Просто как о человеке, который когда-то был частью моей жизни. А теперь нет.
****
Однажды весенним вечером сидела на балконе с чашкой чая. Город внизу шумел, жил своей жизнью. А я смотрела на закат и думала о будущем.
Телефон пискнул. Сообщение от Дмитрия:
«Лариса Сергеевна, как дела? Может встретимся как-нибудь? Просто так, не по работе. Кофе выпьем?»
Улыбнулась. Дима за эти месяцы стал не просто юристом. Стал другом. А может и больше, кто знает.
Набрала ответ:
«С удовольствием. Когда вам удобно?»
Отправила и снова посмотрела на закат. Солнце садилось за горизонт, окрашивая небо в розовые и оранжевые тона.
Впереди была целая жизнь. Моя жизнь. Свободная, независимая, наполненная смыслом.
Игорь хотел сломать меня, оставить ни с чем. Но получилось наоборот. Я нашла себя. Поняла, что стоила гораздо большего, чем думала раньше.
Квитанции за коммунальные услуги теперь приходили только на мое имя. И это была лучшая свобода, которую я когда-либо получала.
****
Встретились с Димой через неделю в том же кафе, где когда-то обсуждали стратегию защиты. Но теперь атмосфера была совсем другой.
Говорили обо всем — о работе, о планах, о жизни. Он рассказывал смешные истории из своей практики. Я делилась впечатлениями о клинике.
— Знаете, — сказал он в какой-то момент, — я горжусь вами. Не каждая женщина смогла бы так достойно выйти из ситуации.
— Без вас не справилась бы, — призналась честно.
— Справились бы, — улыбнулся он. — Просто чуть дольше. У вас внутри стержень есть. Вы просто забыли о нем на время.
Мы гуляли по вечернему городу, и впервые за много лет я чувствовала себя по-настоящему живой. Не женой кого-то, не матерью, не медсестрой. Просто собой.
Дима проводил меня до дома. У подъезда мы остановились.
— Спасибо за вечер, — сказала я.
— Мне тоже было приятно, — ответил он. — Может повторим?
— Обязательно.
Поднимаясь в лифте, поймала себя на том, что улыбаюсь. Просто так, без причины.
Дома заварила чай, села у окна. В квартире было тихо, уютно, спокойно. Мое пространство. Моя жизнь. Мои правила.
Игорь получил свою свободу. Только не такую, какую планировал. Без денег, без положения, без Алины. Его выбор — его последствия.
А я получила свою свободу. С крышей над головой, с любимой работой, с детьми и внуками рядом. С возможностью начать все заново.
Свободу с квитанцией на мое имя. И это было прекрасно.
