Марина стояла у плиты и мешала борщ. За столом сидела Тамара Петровна и объясняла, как правильно варить это блюдо.
— Мариночка, ты опять морковку крупно порезала. Я же говорила — соломкой надо, соломкой!
— Хорошо, Тамара Петровна, — вздохнула Марина.
Олег читал газету и молчал. Как всегда. За пять лет брака он ни разу не вступился за жену. Ни разу не сказал маме, что Марина взрослая женщина и сама знает, как готовить.
— И свёклу ты переварила вчера. Борщ был какой-то бледный, — продолжала свекровь. — В моё время хозяйки умели готовить. А сейчас…
Марина сжала губы. Хотелось сказать, что её борщ едят с удовольствием все, кроме Тамары Петровны. Но промолчала. Опять.
— Олежка, — обратилась мать к сыну, — на выходные приедет твоя сестра Лена с семьёй. И дядя Витя с Машкой обещались. Надо будет стол накрыть хороший.
— Конечно, мам, — не отрываясь от газеты, кивнул Олег.
Марина обернулась.
— А меня спросить не хочешь? Может, у меня планы на выходные?
Олег поднял глаза.
— Какие у тебя могут быть планы? Семья — это главное.
— Его семья, — тихо сказала Марина.
— Что ты сказала? — Тамара Петровна вытянула шею.
— Ничего. Просто думаю вслух.
— Вот именно, думай лучше о том, что приготовить. Я составлю меню, — заявила свекровь.
Суббота началась с переполоха. Тамара Петровна носилась по квартире и указывала, что и как делать.
— Марина, вымой окна в гостиной! И не забудь пропылесосить под диваном!
— Олег, съезди за тортом. Только не в тот магазин, где ты обычно покупаешь. Там торты невкусные.
Марина мыла окна и злилась. Почему она должна готовить квартиру к приходу людей, которые её не уважают? Почему Олег не видит, как мама унижает его жену?
К трём часам дня приехали гости. Сестра Олега Лена, её муж Серёжа, их сын-подросток. Дядя Витя с дочкой Машей. Все обнимались, целовались, громко разговаривали.
Марину поздоровались вежливо, но холодно. Она для них была чужой. Даже спустя пять лет.
— Ну, рассказывайте, как дела, — начала Тамара Петровна. — Лена, как работа?
— Нормально, мам. Правда, начальство достало. Всё время что-то требуют.
— А у нас тут Марина борщ переваривает, — засмеялась свекровь.
Все засмеялись. Марина почувствовала, как лицо горит.
— Мам, не надо, — слабо сказал Олег.
— Что не надо? Я же не ругаю, просто говорю. Хозяйке надо учиться.
Дядя Витя кивнул.
— Правильно, Тома. В семье должен быть порядок. Иначе что за семья?
Маша добавила:
— А помнишь, тётя Тома, как ты нас учила пельмени лепить? Мы тогда маленькие были, но всё запомнили.
— Конечно помню! Я всех внуков и внучек научила готовить. Марина вот только не хочет учиться.
Марина встала из-за стола.
— Я чай поставлю.
На кухне она прислонилась к холодильнику и закрыла глаза. Как же надоело! Каждая встреча с родней превращается в урок для неумелой жены. А Олег молчит. Или что-то невнятное мямлит.
Она включила чайник и услышала голос мужа из комнаты:
— Знаете что, родные? Хочу сказать важную вещь. В нашем доме главное слово — за мамой. Что она скажет, то и делаем. Это правильно. Мама мудрая, опытная. А мы ещё молодые.
Марина замерла. Чайник закипал, а она стояла и не могла пошевелиться.
— Правильно, сынок! — обрадовалась Тамара Петровна. — Вот так и должно быть в семье!
— Молодец, Олежка, — одобрил дядя Витя. — Мать — это святое.
Лена тоже поддержала:
— У нас дома тоже мама всё решает. И правильно делает.
Марина медленно выключила чайник. Руки дрожали. Значит, вот оно как. Она в своём доме — никто. Её мнение не важно. Её чувства не важны. Важно только то, что скажет Тамара Петровна.
Она взяла поднос с чашками и вернулась в комнату. Все смотрели на неё с довольными лицами. Олег улыбался, свекровь кивала одобрительно.
— Вот и хорошо, что всё понятно, — сказала Тамара Петровна. — Теперь жить будет легче.
Марина поставила поднос на стол и села на своё место. Внутри всё кипело, но она молчала. Пока молчала.
После ухода гостей Тамара Петровна осталась ночевать. Утром она встала первая и начала давать указания.
— Марина, завтрак будем готовить вместе. Я покажу, как правильно яичницу жарить.
— Я умею жарить яичницу, — сказала Марина.
— Умеешь, но не так, как надо. Олег любит, чтобы желтки были целые, а белки хрустящие по краям.
Олег сидел за столом и листал телефон. Марина посмотрела на него.
— Олег, скажи маме, что я знаю, как ты любишь яичницу.
— Мам права, — не поднимая головы, ответил муж. — Ты иногда пережариваешь.
Марина почувствовала, как что-то обрывается внутри. Вчерашние слова мужа про главное слово мамы ещё звучали в ушах. А теперь он даже в мелочах её не поддерживает.
— Хорошо, — тихо сказала она.
После завтрака Тамара Петровна объявила:
— Сегодня переберём шкафы. Там такой беспорядок! И вещи старые надо выбросить.
— Это мои вещи, — возразила Марина.
— Наши вещи, дорогая. Мы же семья. А в семье всё общее.
Олег кивнул:
— Да, мам, давайте разберём. Давно пора.
Они пошли в спальню. Тамара Петровна открыла шкаф и начала вытаскивать Маринины платья.
— Это можно выбросить. Цвет не идёт. И это тоже — слишком короткое. А это — совсем старьё.
— Это моё любимое платье! — взмолилась Марина.
— Любимое не значит красивое. Олег, скажи жене, что это платье ей не идёт.
— Мам права, Марина. Оно какое-то… не знаю. Не твоё.
Марина взяла платье из рук свекрови.
— Это платье я носила, когда мы познакомились. Тебе тогда нравилось.
— Люди меняются, — пожал плечами Олег.
К вечеру половина Маринины одежды лежала в пакетах для выброса. Тамара Петровна была довольна.
— Вот видишь, как хорошо получилось! Теперь в шкафу порядок.
Марина молча убирала оставшиеся вещи. Внутри нарастала злость, но она не знала, как её выразить. Муж встал на сторону матери. Опять.
На следующий день свекровь решила заняться кухней.
— Марина, у тебя тут каша в шкафчиках. Крупы надо пересыпать в банки, а то жучки заведутся.
— У меня нет жучков.
— Пока нет. Но могут появиться. Олег, съезди купи банки для круп. И подписать их надо.
Олег послушно поехал в магазин. Марина осталась одна со свекровью.
— Тамара Петровна, может, хватит уже? Я сама справлюсь со своим хозяйством.
— Со своим? — удивилась свекровь. — Здесь живёт мой сын. Значит, и моё тоже.
— Но я хозяйка в доме.
— Ты жена моего сына. А я — его мать. И кто из нас важнее, думаю, понятно.
Марина почувствовала, как внутри всё сжимается от обиды. Но промолчала. Как всегда.
Вечером, когда Тамара Петровна наконец уехала, Марина попыталась поговорить с мужем.
— Олег, что твоя мама командует в нашем доме.
— Она просто помогает.
— Она выбросила мои вещи!
— Старые вещи. Тебе новые купим.
— Дело не в вещах! Дело в том, что она решает за меня. А ты её поддерживаешь.
Олег вздохнул.
— Марин, ну что ты всё время недовольна? Мама хочет как лучше.
— А как хочу я?
— А ты что хочешь?
Марина посмотрела на него и поняла, что он искренне не понимает. Для него желания матери важнее желаний жены. И он не видит в этом проблемы.
— Ничего, — сказала она. — Забудь.
Но забыть не получалось. Ночью Марина лежала и думала. Когда это началось? Когда она стала чужой в собственном доме? И почему позволила этому случиться?
Утром, когда Олег ушёл на работу, она открыла ноутбук. Набрала в поисковике: «Права жены в браке». Читала статьи, форумы, советы юристов. Узнавала то, о чём раньше не задумывалась.
Потом достала из папки документы. Свидетельство о браке, документы на квартиру. Внимательно перечитала каждую строчку.
В документах на квартиру стояло её имя. Только её имя. Квартира была подарена ей родителями перед свадьбой. Олег был вписан позже, но как проживающий член семьи.
Марина перечитала документ ещё раз. Потом ещё. Сердце стучало всё быстрее.
Значит, дом принадлежит ей. Только ей. А все эти годы она считала себя гостьей в собственном доме.
В субботу Тамара Петровна приехала с утра. За ней подтянулись Лена с мужем, дядя Витя и Маша. Все расселись в гостиной и начали обсуждать семейные дела.
— Марина, поставь чай, — распорядилась свекровь. — И печенье к столу подай.
Марина молча пошла на кухню. Сердце колотилось. Она заранее приготовила папку.
— А мы тут решили, — громко говорила Тамара Петровна, — что надо режим дня в доме установить. Завтрак в восемь, обед в час, ужин в семь. И никаких перекусов между едой.
— Правильно, мам, — поддержал Олег.
— И ещё. Каждые выходные будем собираться всей семьёй. Здесь, у вас. Удобно же — квартира большая.
Дядя Витя одобрительно кивнул:
— Семья должна быть вместе. А то молодёжь совсем от корней отрывается.
Марина вернулась с чаем и поставила поднос на стол. Взяла папку с документами и села в кресло напротив всех.
— Что это у тебя? — спросила Лена, заметив папку.
— Документы, — спокойно ответила Марина.
— Какие документы? — насторожилась Тамара Петровна.
Марина открыла папку и достала свидетельство о собственности.
— На квартиру. Хочу вам кое-что показать.
Олег поднял брови:
— Марина, зачем это сейчас?
— Затем, что вы тут про режим дня говорите. Про семейные собрания. А меня никто не спрашивает.
— Ну так спрашиваем, — пожал плечами дядя Витя. — Ты согласна?
— Нет, не согласна.
В комнате стало тихо. Все уставились на Марину.
— То есть как это — не согласна? — возмутилась Тамара Петровна. — Семья важнее твоих капризов!
— Может, и важнее. Но есть одна проблема, — Марина положила документ на стол. — Эта квартира принадлежит мне. Только мне. Вот, читайте.
Лена схватила бумагу и пробежала глазами.
— Там написано… Марина Сергеевна Волкова… Единственный собственник…
— Да ну быть не может! — вскочил Олег. — Мы вместе здесь живём!
— Живём вместе, а владелец — я. Мои родители подарили мне эту квартиру перед свадьбой. Ты просто прописан здесь.
Тамара Петровна побледнела:
— Олежка, это неправда, да? Ты же сын мой, как может быть чужая квартира?
— Я не знал, — растерянно пробормотал Олег. — То есть… Думал, что наша общая…
— Теперь знаешь, — твёрдо сказала Марина. — И знаете что? Мне надоело быть прислугой в собственном доме.
— Марина! — возмутилась свекровь. — Как ты смеешь так говорить!
— Смею. Потому что это мой дом. И я устанавливаю здесь правила.
Маша испуганно прижалась к отцу:
— Пап, а что происходит?
— Происходит то, — спокойно объяснила Марина, — что хозяйка дома больше не будет терпеть неуважение к себе.
Олег встал и подошёл к жене:
— Марина, ты что творишь? Это же семья!
— Твоя семья. А меня в ней никто за человека не считает.
— Считают! Просто мама хочет помочь…
— Мама хочет командовать. А ты ей позволяешь.
Лена возмутилась:
— Ты что, собираешься нас выгонять?
— Я собираюсь жить по-человечески в своём доме. Кто готов меня уважать — добро пожаловать. Кто не готов — дверь вон там.
Тамара Петровна схватилась за сердце:
— Олег! Ты слышишь, что твоя жена говорит? Она меня, твою мать, на улицу выгоняет!
— Никого я не выгоняю, — устало сказала Марина. — Просто объясняю: здесь живу я. Олег живёт, потому что мой муж. А все остальные — гости. И вести себя должны как гости.
— А если мы не хотим? — вызывающе спросил дядя Витя.
— Тогда прощайте. Дом большой, но не резиновый.
Олег метался между женой и матерью:
— Марин, ну нельзя же так! Мы же договоримся!
— О чём договоримся? О том, что твоя мама будет решать, во что мне одеваться? Что готовить? Как жить?
— Ну… не будет. Мам, правда, не будешь?
Тамара Петровна надулась:
— Если меня здесь не хотят видеть, то я и не приеду больше!
— Вас хотят видеть. Как гостей, — чётко произнесла Марина. — На один-два дня. С предупреждением. И без указаний, как мне жить.
— Это унизительно! — всхлипнула свекровь.
— Знаете что унизительно? Быть чужой в собственном доме. Вот это унизительно.
Лена собрала сумку:
— Пойдём, мам. Нечего нам тут делать.
— Лен, стой, — попросил Олег. — Давайте спокойно поговорим.
— Не с кем тут говорить, — отрезала сестра. — Раз нас не уважают, то и нам здесь не место.
Родственники стали собираться. Тамара Петровна плакала и причитала. Олег растерянно стоял посередине комнаты.
Марина спокойно убирала чашки.
Когда за родственниками закрылась дверь, в квартире стало тихо. Олег стоял посреди комнаты и растерянно смотрел на жену.
— Марин, ты понимаешь, что наделала?
— Понимаю. Защитила себя.
— Мама плакала!
— А я сколько лет плачу? Только тихо, чтобы никто не видел.
Олег сел на диван и опустил голову.
— Не думал, что тебе так тяжело…
— Не думал? Серьёзно? Твоя мама командует мной пять лет. Выбрасывает мои вещи, указывает, что готовить, как одеваться. А ты молчишь.
— Я не молчу! Просто… она же мама. Хочет как лучше.
— Для кого лучше? Для себя?
Олег поднял голову:
— А что теперь будет? Мама больше не придёт. Лена обиделась. Дядя Витя сказал, что ты неблагодарная.
— Пусть говорит. Мне всё равно.
— Как всё равно? Это семья!
— Олег, — Марина села рядом с мужем. — А я что, не семья? Моё мнение вообще не важно?
Он молчал. Потом тихо спросил:
— А что ты хочешь?
— Хочу, чтобы ты встал на мою сторону. Хотя бы иногда. Хочу быть хозяйкой в своём доме. Хочу, чтобы мы решали вместе, а не твоя мама за нас.
— А если она больше не будет вмешиваться?
— Тогда добро пожаловать. Но как гостья. А не как главная в доме.
Олег вздохнул:
— Ей это не понравится.
— А мне не нравилось быть прислугой. Но я терпела.
Он посмотрел на жену внимательно. Будто увидел впервые.
— Прости меня, Марина. Правда не понимал.
На следующий день позвонила Лена. Голос злой:
— Олег, ты совсем с ума сошёл? Мама всю ночь рыдала!
— Лен, мы поговорим потом…
— Нет, сейчас! Твоя жена нас оскорбила! Выгнала из дома!
Марина взяла трубку у мужа:
— Лена, никого я не выгоняла. Просто объяснила, кто здесь хозяин.
— Ты! И что с того?
— То, что уважать надо хозяев. А не командовать ими. Знаете что? Хватит.
Лена повесила трубку. Олег посмотрел на жену с удивлением:
— Ты другая стала.
— Не другая. Просто перестала молчать.
Через неделю приехала Тамара Петровна. Робко позвонила в дверь. Марина открыла.
— Здравствуй, — тихо сказала свекровь.
— Здравствуйте. Проходите.
Они сели на кухне. Тамара Петровна нервничала.
— Я хотела… Того… Поговорить.
— Слушаю.
— Может, я действительно слишком… вмешивалась?
Марина кивнула:
— Вмешивались.
— Просто хотела помочь. Олег же мой сын…
— А я его жена. И имею право на уважение.
— Имеешь, — вздохнула свекровь. — А можно… я иногда буду приезжать?
— Можно. Если предупреждать заранее и не указывать, как мне жить.
— Не буду.
— Тогда добро пожаловать.
Вечером, когда Тамара Петровна уехала, Марина мыла посуду. Олег подошёл сзади и обнял.
— Спасибо, что дала маме шанс.
— Я не злая. Просто хочу уважения.
— Теперь понимаю. И знаешь что? Ты молодец, что не сдалась.
— Да ну?
— Серьёзно. Я слабак оказался. Но больше не буду.
Марина повернулась к мужу:
— Посмотрим.
— Увидишь, — пообещал Олег.
И действительно, через месяц, когда Тамара Петровна попыталась сделать замечание по поводу Маринина платья, Олег сказал:
— Мам, это не твоё дело.
Свекровь удивилась, но промолчала.
А Марина улыбнулась. Наконец-то в её доме наступил мир. Теперь она точно знала: быть хозяйкой собственной жизни — это не эгоизм. Это необходимость.
