— И что, вот так просто? — негодовала Ольга Сергеевна. — Она захлопнула дверь у тебя перед носом, когда ты пришел напомнить о ее долгах?
— Да, мам! Она даже не стала отвечать, после того как я напомнил про ее слова! А там еще и ее новый кавалер был в доме, я сначала хотел достать ее, стоять и звонить в дверь, но потом решил не лезть на рожон! Мало ли что он бы со мной устроил…
— А что бы он тебе сделал, Миша? Если бы он хоть пальцем коснулся, я бы этого «шкафа» по судам затаскала, а потом мы с твоим дядей его бы куда-нибудь свезли! Будет еще кто-то тебя трогать! Ага! Как же! — кипятилась женщина.
— Да успокойся, мамуль! Со мной же все в порядке! Не надо так нервничать, а то давление скакнет опять! — постарался утихомирить Михаил свою мать.
— Да оно и так уже скакнуло, сынок! И так! Я-то думала, что сразу после праздников отправлюсь отдыхать в теплые края, а эта гадюка взяла и развелась с тобой! А это вы мне сулили, что оплатите мне все! Точнее, она оплатит! Теперь надо это все как-то стрясти с нее! Даже если я никуда не поеду, то пусть хотя бы бабками откупится! Четыреста тысяч, знаешь ли, на улице не подберешь!
— Да все я понимаю! Но что мне теперь делать, если она даже говорить со мной не желает? — с ноткой отчаяния спросил Миша. — Надо было вообще номер в отеле взять и там с Ксюшей встретиться, а не домой ее тащить, где Маша нас поймала… Сейчас бы и жил с ней, и не было бы этой мозголомки вечной! И ты бы в отпуск улетела без проблем…
— Согласна с тобой… — задумчиво поддакнула она сыну. — Ты тут облажался, не спорю! Сейчас бы продолжал жить в шоколаде! А привел домой эту шалаву…
— Она не такая!!! — чуть ли не заорал Миша на мать. — Я люблю ее! И с ней я буду куда счастливее, чем с Машей!
— Не спорю, дорогой! Не спорю! — ответила примирительно Ольга Сергеевна. — Только вот без жилья, тачки, бабла и всего прочего, что можно было выжать из твоей бывшей жены! Если в следующий раз вздумаешь изменить кому-то такому полезному для всей нашей семьи, ты у меня совета спроси! Я тебе уже растолкую, как и что надо провернуть! Но это я не про эту нищебродку-Ксюшу твою говорю! У нее, кроме ее нагулянного пацана, ничего и нет! — фыркнула она.
— Я его усыновлю! Мы с ней это уже обговорили! — гордо заявил он матери, показывая тем самым, что ему сын его новой женщины по нраву.
— Что?! Что ты сделаешь?! — испугалась, удивилась и была просто в шоке Ольга Сергеевна таким заявлением, такой новостью, которая рушила все ее дальнейшие планы на сына.
— Усыновлю ее сына! Мальчишке нужен отец! Конечно, после нашей свадьбы! — ответил Миша.
— Ты ни в коем случае на ней не женишься! Я тебе этого не позволю! Тебе надо найти новую жену, чтобы у нее так же, как у твоей бывшей, было полное обеспечение! А иначе, как ты собираешься жить дальше? Где?
— Вообще-то я думал, что мы с Ксюшей у тебя тут поселимся… — ответил Миша, хотя сам уже понял, что такого не будет.
— Да ни за что на свете!!! — завопила Ольга Сергеевна. — Я тебя-то тут терплю только потому, что ты мой сын, но и то, мое терпение на исходе! А если ты еще эту подстилку сюда приведешь с ее отродьем… Нет! Ни за что!!!
— Но, мам! Я же ее люблю! — твердил он матери. — Она та, с кем я…
— Да будь она хоть твоей судьбой, мне на это плевать! Тебе надо найти обеспеченную женщину, очаровать ее, жениться, а потом, когда у нас с тобой будет все для нормальной жизни, спи с кем вздумается! Но я не дам тебе жениться на этой Ксюше и сломать все мои планы! Ты меня понял?!
Миша молча выслушивал мать, опустив взгляд в пол. Он не знал, что ей сказать. Хотел он одного, но ослушаться любимую мать было страшно, она же могла выставить его за дверь. А сейчас у него нет ни работы, ни денег на аренду жилья и даже на жизнь. А все потому, что он трудился у своей бывшей жены. Конечно, когда Маша поймала его в своей постели с другой женщиной, она не только развелась с ним, лишила всех благ, но и уволила с работы. Зачем ей лишнее напоминание о таком подлом человеке и его делах?
— Мам, вот почему ты всегда заставляешь меня делать то, что хочешь ты? Почему не даешь мне просто быть счастливым? Почему…
— Ты, знаешь ли, тоже не подарок! Ты отнял у меня всю мою жизнь, потому что она ушла на тебя! Я не смогла после твоего рождения ни нормального мужика найти, чтобы он нас с тобой содержал, ничего! А теперь ты мне должен за все это отплатить, милый! Да отплатить сполна, чтобы я больше никогда не жалела о том, что не избавилась от тебя еще тогда, когда ты только родился! — впервые так прямо ответила Ольга Сергеевна сыну.
— Погоди! Так ты меня во всем винишь?! — не поверил он своим ушам. — Ты же сама изменила своему мужу, который за это тебя и оставил! Ты сама не смогла правильно построить свою жизнь, а теперь винишь во всем меня?! Да если бы ты сама по пьянке тогда, как мне тетя рассказывала, не призналась ему во всем, то все было бы хорошо! Все было бы в шоколаде не только у тебя, но и у меня!
— Так вот сейчас твоя очередь добывать для нас эти шоколадки! Сначала ты пойдешь к своей бывшей и вытрясешь с нее все, что она нам должна! А потом…
— Не пойду! Меня ее новый мужик покалечит! Я не собираюсь…
— Нет, ты пойдешь!!! — заорала она. — А если так его боишься и не веришь мне, что для него это потом плохо обернется, то найди способ с ним не встречаться! Но ты сделаешь все, что я тебе сказала! Иначе можешь искать себе новое жилье и средства, которые получаешь у меня сейчас! Хоть я тебя и люблю, всех за тебя порву, но сделаю это, не моргнув глазом! За все надо платить! Ты меня понял?! — все больше свирепела женщина.
А Миша, услышав подсказку, как ему можно поговорить с бывшей женой на относительно безопасной для него территории, начал обдумывать план, где и как с ней встретиться, чтобы поговорить. Он не хотел ее видеть, ему было стыдно, но еще больше он не хотел оказаться на улице. Его Ксюша бы за такое тоже бросила. Она ведь надеялась, что сможет переехать жить к Мише вместе с сыном и больше не снимать квартиру, и спать с Мишей чуть ли не на виду у ребенка. А у Ольги Сергеевны четырехкомнатная квартира. Всем хватит места, так думала Ксения.
Только вот, как выяснилось, мать Миши не была с этим согласна. Она даже не хотела, чтобы ее родной сын жил с ней, не говоря уже о том, что он приведет к ней в дом какую-то распутную женщину с ребенком.
Но у Миши все равно не было другого выхода. И для начала ему надо разобраться со своей бывшей, прежде чем дальше пытаться устроить выгодно свою жизнь, пусть и не с богатой женой, но с женщиной, которую он любит, несмотря ни на что, и, желательно, в квартире матери. Но к этому ему еще надо было прийти, начав выполнять первостепенные требования Ольги Сергеевны. Надо усыпить ее бдительность, чтобы она стала хоть немного мягче к нему. Хоть он и знал, что она его любит. Но какой-то своей странной материнской любовью.
Вот он и решил, раз домой к Маше он теперь прийти не мог, знал, что у нее там теперь живет новый мужчина, который, кстати, уже давно начал ухаживать за его женой, когда они еще были женаты. Только вот Маша не поддавалась на это все, потому что у нее был муж и она была ему предана. А тут Миша сильно ошибся, и она начала отвечать взаимностью тому мужчине. Не сразу, конечно, осадок от поступка мужа до сих пор не давал ей полностью открыться тому мужчине. Но у них начало что-то складываться, и теперь они жили в его квартире, а свою Маша начала сдавать. Но Миша знал, где именно живет его бывшая жена, он несколько раз уже после развода проследил за ней.
Раз он не мог прийти и поговорить с ней дома, где она сейчас жила, Миша решил подкараулить ее рано утром у подъезда, надеясь, что она поедет на работу, в свой салон, на своей машине, а не, как обычно, когда ее подвозил тот мужик.
И случилось чудо! Впервые желания Миши были услышаны, и все было именно так, как он того хотел. Маша вышла из подъезда одна и направилась к своей машине, она была припаркована чуть дальше подъезда, поэтому ей немного надо было до нее пройтись. А для Миши это отличный шанс поговорить с бывшей женой.
— Маша! — окликнул он ее. — Маш!
Девушка обернулась на зов.
— Опять ты! — недовольно закатила глаза Мария, увидев своего бывшего мужа, который предал ее доверие.
— Да я! И тебе: привет, кстати!
— Что нужно? Опять пришел что-то клянчить?
— Почему сразу «клянчить»? Разве я не могу…
— Нет, Миш! Не можешь! — перебила недовольно его Маша. — После нашего развода, после того как ты мне изменил с той бабой, ты только и делаешь, что меня о чем-то просишь! Что-то требуешь! Только с какого перепуга, этого я вообще не понимаю!
— А что я у тебя просил? — не понял Миша упрека бывшей жены, которая все так же относилась к нему плохо, но уже более-менее отошла мысленно от его измены, уже меньше его ненавидела, скорее он Маше был уже безразличен, а еще противен.
— Что просил? Ну, давай вспомним! — усмехнулась Мария, продолжая идти к своей машине. — Ты просил, чтобы я помогла твоему дяде с документами, ты просил, чтобы я одолжила тебе твою старую машину, кстати, я ее продала уже! А еще…
— Как продала? — ужаснулся Миша этой новости.
— Да вот просто! Мне две машины ни к чему! А ты уже мне — никто! — наслаждаясь моментом, ответила Маша Мише. — А еще, ты не просто просил, а прямо требовал, чтобы я отправила твою мать в то путешествие, которое мы хотели подарить ей на день рождения, сразу после праздников! Вот что ты постоянно требуешь от меня!
— Погоди, Маш! Но ведь ты же должна…
— Мы уже в разводе, милый мой, я больше ничего не должна ни тебе, ни твоей родне! Всё! Выбивайте это от своей свежей подружки!
— Что ты опять к Ксюше цепляешься? Она вообще о тебе никогда ничего плохого не говорила!
— Так пусть говорит! Мне все равно! — опять усмехнулась Мария. — Но ты больше можешь не приходить, мы в разводе! Всё!
— Но ведь ты обещала же, мы с тобой вместе тогда маму мою обнадежили, она ждет этого отпуска очень сильно! С ней-то ты так не поступай! — решил сменить тактику и надавить на жалость Миша бывшей супруге.
— Это ты с ней так поступил, Миш! И после того, что она мне наговорила, когда водила тебя в суд «за ручку», мне вообще наплевать на твою мать, на тебя! Да на всех вас! Больше я даже помнить о вашем существовании не хочу! Вы мне все омерзительны! — уже подойдя к машине, сказала она.
— Но ты можешь тогда хотя бы денег дать, чтобы возместить маме это все? Или просто отдай мне деньги за мою машину! — вдруг пришла ему в голову такая мысль.
— Слушай, ты головой не ударялся нигде? Или, может, твои женщины, та девица с раздвинутыми ногами и твоя мать у тебя весь мозг высосали?
— Ты о чем?
— О твоем бреде, который ты сейчас сказал про деньги!
— Но, просто…
— Слушай, все! Отстань от меня, пожалуйста! Не приходи, вообще никак не появляйся при мне! Иначе я скажу Никите, что ты меня преследуешь, а он это шепнет своему брату в полиции! Не надо усугублять ситуацию!
Сразу после этих слов, пока Миша еще ничего не успел сказать, она села в машину и закрыла за собой дверь. Давая понять Мише, что разговор окончен.
Но только Миша не собирался так просто отступать. Он поднял с тротуара большой камень и кинул в лобовое стекло машины бывшей жены.
Стекло тут же покрылось сеткой трещин, хорошо хоть не осыпалось внутрь.
Но Маша не стала выходить из машины, чтобы разобраться с Мишей, она поняла, что он, видимо, не в себе, а это опасно. Поэтому она быстро уехала оттуда и позвонила Никите, рассказала, что произошло. А тот быстро позвонил своему брату, там видео с камер, которые засняли этот «замечательный» бросок Миши, достали, и Маша написала заявление на бывшего мужа. Туда она включила не только ущерб своей собственности, но и преследования тоже.
Потом все это ушло в суд, и Мише запретили приближаться к Маше, но и также он должен был заплатить за ремонт ее машины и за моральный ущерб, который он ей нанес.
А мать его, поскольку он не справился с заданием, а теперь еще и он должен Маше денег, вместо того чтобы она им заплатила, выставила сына за дверь, как и грозилась ранее. Он пошел к своей Ксюше, но оказался и там не нужен, потому что единственное, что видела в нем его новая любовь, это бесплатное проживание ее и ее ребенка в квартире его матери. Поскольку этого нет, то и отношениям пришел конец.
А Мише ничего не оставалось, кроме как начать искать хоть какую-нибудь работу и ночевать то у одного друга, то у другого, пока не найдет работу и не получит свою первую зарплату, чтобы снять хотя бы комнату, раз все от него, бедного несчастного, незаслуженно отвернулись…
