Телефон на ночном столике светится — без звука. Три часа ночи.
Ольга смотрит на экран. Читает.
«Не могу больше без тебя. Когда снова увидимся?»
Ольга сидит на кровати — в темноте, в тишине. Руки дрожат. Телефон выскальзывает из пальцев, падает на одеяло.
Дмитрий храпит рядом. Лежит на спине — раскинув руки, спокойный. Счастливый, наверное.
А она не может дышать.
Утром она варит кофе. Дмитрий заходит на кухню — в халате, сонный. Целует её в макушку.
— Доброе утро, солнце.
Она стоит неподвижно. Смотрит на турку.
— Дим.
— М-м?
— Кто такая Вика?
Пауза. Короткая, но достаточная.
— Какая Вика? — голос спокойный, слишком спокойный.
— Та, которая тебе пишет по ночам.
Он отступает на шаг. Морщится.
— Оль, это не то, что ты думаешь.
— А что это?
— Просто, — он проводит рукой по лицу. — Это была глупая ошибка. Я сам не понимаю, как это случилось!
Ольга оборачивается. Смотрит на него. Лицо мужа — растерянное, виноватое, но никакой трагедии. Просто неловкость.
Как будто он разбил чашку.
— Оль, ты же знаешь, как я люблю тебя! Это ничего не значило!
— Ничего не значило? — повторяет она тихо.
— Ну да! Просто мне было одиноко, ты всё время с Максимкой, работа, дом, я почувствовал себя лишним в какой-то момент. И бес попутал!
Ольга молчит. Внутри — пустота. Огромная, холодная.
— Прости меня, — говорит Дмитрий. Шагает к ней, берёт за плечи. — Прости, пожалуйста. Я больше не буду. Обещаю!
И она почти верит.
Вечером раздался звонок в дверь.
Ольга открывает — на пороге свекровь. Нина Павловна. С тортом в руках, с улыбкой на лице.
— Оленька! Я мимо проходила, решила заглянуть!
Ага. Мимо проходила. Они живут в разных концах города.
— Здравствуйте, — Ольга отступает, впускает её.
Нина Павловна проходит на кухню, ставит торт на стол. Оглядывается.
— Димочка дома?
— На работе задерживается.
— Понятно, — свекровь садится за стол. Смотрит на невестку внимательно. — Оль, а ты что-то бледная. Всё в порядке?
Ольга наливает чай. Молчит.
— Да, если не считать новых увлечений мужа.
— Он тебе сказал, да? — Нина Павловна вздыхает. — Я знала, что скажет. Всегда был честным мальчиком.
Ольга замирает.
— Вы знали?
— Ну конечно! Я же мать. Я всё вижу. — Свекровь размешивает сахар в чае. — Но ты же понимаешь, Оленька, мужчины такие. Им нужно внимание. Ласка. А ты всё с ребёнком возишься.
— Я вожусь с нашим ребёнком! — голос Ольги срывается.
— Ну да, но Дима тоже нуждается в заботе! — Нина Павловна смотрит на неё строго. — Терпели наши матери. И мы терпели. Семью надо спасать, Оль!
Ольга смотрит на неё. И не верит своим ушам.
— Вы хотите, чтобы я простила?
— А что ещё? — свекровь пожимает плечами. — Разводиться? И что потом? Максимка без отца вырастет?
Эти слова врезаются в неё.
Максимка без отца.
Ольга опускает глаза.
Проходит неделя. Потом вторая.
Дмитрий ведёт себя правильно. Приносит цветы. Целует по утрам. Говорит комплименты.
Но по вечерам исчезает.
— Задерживаюсь на работе, — бросает в телефон. — Проект горит.
Ольга стоит у окна. Смотрит, как темнеет за стеклом. Максим играет в комнате — один, сам с собой. Строит башню из кубиков. Башня падает. Он строит снова.
Проект горит.
Каждый вечер — проект.
Нина Павловна звонит. Каждый день.
— Оленька, как дела? Как Максимка? Димочка не задерживается?
— Задерживается.
— Ну, работа у мужчин, — свекровь вздыхает так, что слышно в трубке. — Надо терпеть. Мы все терпели.
Мы все терпели.
Эта фраза въедается в мозг. Как заноза.
— Нина Павловна, может, поговорить с Димой серьёзно?
— О чём поговорить?! — голос свекрови резкий, почти злой. — Оль, ты что, хочешь скандал устроить?! Мужчины этого не любят!
— Но…
— Никаких «но»! Ты мать! Ты должна думать о сыне! Ребёнку нужен отец! Ты же не хочешь, чтобы Максимка рос без папы?!
Ольга молчит. Сжимает телефон.
— Я приеду завтра, — заявляет свекровь. — Поговорим.
И вот Нина Павловна сидит на кухне — с пирогом, с чаем. Максим у неё на коленях. Бабушка обнимает его, гладит по голове.
— Вот он, мой любимый внучок! — воркует она. — Правда ведь, Максимка, ты хочешь, чтобы мама с папой были вместе?
Мальчик кивает. Серьёзно. По-детски доверчиво.
Ольга смотрит на них. И чувствует — ком в горле.
— Нина Павловна, не надо его вмешивать.
— А кого вмешивать?! — свекровь оборачивается. — Оль, ты понимаешь, что делаешь?! Ты рушишь семью!
— Я?! Я — рушу?!
— Ну конечно! Дима ошибся! Все ошибаются! Но ты должна быть выше этого! Ты — женщина! Ты — хранительница очага!
Ольга смотрит на свекровь. На её уверенное лицо. На руки, обнимающие Максима.
— А если он снова изменит?
— Не изменит! — Нина Павловна машет рукой. — Теперь будет осторожнее!
Осторожнее.
Значит, проблема не в измене. Проблема — в том, что его поймали.
— Я не знаю, — шепчет Ольга.
— Не знаешь?! — свекровь встаёт. Максим соскальзывает с её колен, убегает в комнату. — Оль, ты эгоистка! Ты думаешь только о себе!
Вечером Дмитрий приходит домой. Поздно. Пахнет женскими духами.
Ольга лежит в постели. Не спит. Слышит, как он раздевается в коридоре. Как идёт в ванную. Как включает душ.
Смывает следы.
Она закрывает глаза. И видит — башню из кубиков. Которая падает. Снова и снова.
Утром она просыпается разбитой. Голова болит. Максим плачет — хочет есть.
Ольга смотрит на сына. И вдруг понимает — она срывается на нём. На ребёнке.
— Прости, — шепчет она. — Прости, солнышко.
Но Максим уже убежал в комнату. Хлопнул дверью.
Все изменил звонок подруги.
— Оль, как ты? Давно не виделись!
— Нормально, — голос Ольги тусклый.
— Чувствую ведь, что врешь, — Катя вздыхает. — Встретимся? Кофе попьём?
Ольга хочет отказаться. Но вдруг соглашается.
В кафе тихо и уютно.
Катя смотрит на подругу долго и внимательно.
— Что с тобой?
— Ничего.
— Ольга. Я же вижу. Ты как выжатый лимон.
И тут что-то ломается внутри. Ольга рассказывает. Всё. Про измену. Про свекровь. Про давление. Про то, как она срывается на Максимке.
Катя слушает. Молчит. Потом берёт её за руку.
— Оль, ты не обязана жертвовать собой ради чужих ожиданий.
Ольга смотрит на неё. Не понимает.
— Как это?
— Вот так. Это твоя жизнь. Не свекрови. Не мужа.
— Но ведь Максим.
— Максим будет счастлив, если ты будешь счастлива, — Катя сжимает её руку. — Дети чувствуют. Они всё видят. Ты думаешь, он не замечает, что ты несчастна?
Ольга молчит.
И вдруг — как прорыв дамбы — плачет. Долго. Навзрыд.
Ольга возвращается домой.
Открывает дверь.
И видит — на кухне сидит Нина Павловна. С пирогом. С чаем. Как всегда.
— Оленька! — свекровь вскакивает. — Ну наконец-то! Где ты была? Димочка тебя искал!
Ольга ставит сумку. Медленно. Смотрит на свекровь.
— Я была с подругой.
— С подругой?! — Нина Павловна морщится. — Вместо того, чтобы дома быть, ты по подругам шляешься?!
Что-то внутри Ольги щёлкает.
— Нина Павловна, — говорит она спокойно. — Мне нужно с вами поговорить.
— О чём? — свекровь садится, наливает чай.
— О том, что я больше не собираюсь терпеть.
Нина Павловна замирает с чашкой в руках.
— Что ты сказала?
— Я сказала: больше не буду терпеть, — Ольга подходит ближе.
— Оленька, — свекровь ставит чашку. Голос становится мягким, вкрадчивым. — Милая, ты устала. Тебе надо отдохнуть.
— Я не устала! — голос Ольги звучит громче. — Я просто поняла!
— Не говори глупости! — свекровь повышает голос. — Дима исправится!
— Когда?! — кричит Ольга. — Когда он исправится?! Через год?! Через два?! Когда Максим вырастет и увидит, что отец всю жизнь обманывает мать?!
Нина Павловна бледнеет.
— Ты что задумала?
— Я ухожу от него.
— Ты не посмеешь! — свекровь хватает её за руку. — Оля, одумайся! Ты разрушишь жизнь сына!
— Я разрушу?! — Ольга вырывает руку. — Я?! А кто её разрушил?! Кто изменил?! Кто врал?!
— Все мужчины такие! — Нина Павловна кричит. — Ты что, не понимаешь?! Это норма!
— Нет! — Ольга качает головой. — Это не норма! Это предательство!
— Ты эгоистка! — свекровь топает ногой. — Ты думаешь только о себе! А ребёнок?! Максимка без отца останется!
Входная дверь открывается. Вернулся Дмитрий.
— Оля? Мам? — он заходит на кухню. Видит их. — Что случилось?
Ольга оборачивается. Смотрит на мужа.
— Дима, я ухожу.
Он замирает.
— Что?
— Я подаю на развод.
— Оль, ты с ума сошла?! — он шагает к ней. — Из-за одной глупости?!
— Одной?! — Ольга смеётся. — Дим, ты каждый вечер пропадаешь! Ты врёшь мне в глаза! Ты предаёшь меня!
— Я исправлюсь! — он хватает её за руки. — Обещаю! Больше не будет!
— Не будет? — Ольга смотрит ему в глаза. — Ты уже обещал. Месяц назад. Помнишь?
Дмитрий молчит.
— Оль, ну подумай о сыне! — вмешивается Нина Павловна.
— Максимка будет жить со мной, — Ольга разворачивается к свекрови.
— Ты разрушаешь семью! — кричит свекровь.
— Нет, — Ольга качает головой. — Это не я.
Она идёт к двери. Берёт сумку.
— Оль, постой! — Дмитрий бежит за ней. — Куда ты?!
— К родителям. С Максимом. Завтра заберу вещи.
— Ты пожалеешь! — кричит он.
Ольга останавливается. Оборачивается.
— Нет, Дим. Жалеть буду только об одном — что не сделала это раньше.
Три месяца спустя.
Ольга сидит в новой квартире — маленькой однушке. Максим рисует за столом. Язык высунул от усердия. Карандаши разбросаны вокруг.
— Мам, смотри! — он показывает рисунок. — Это мы с тобой!
На бумаге — два человечка. Держатся за руки. Улыбаются.
Ольга обнимает сына. Целует в макушку.
— Красиво, солнышко.
— А где папа? — спрашивает вдруг мальчик.
Ольга замирает. Потом вздыхает.
— Папа живёт отдельно. Но он тебя любит. И ты будешь с ним видеться.
Максим кивает. Возвращается к рисунку.
Ольга встаёт. Подходит к окну. За стеклом — весна. Деревья зеленеют. Птицы поют.
Телефон вибрирует. Сообщение от Нины Павловны.
«Оля, может, поговорим? Хочу увидеть внука».
Ольга читает. Думает. Пишет ответ:
«Приезжайте в субботу. Вы же бабушка».
Ставит точку. Отправляет.
Свекровь долго не отвечает. Потом:
«Хорошо. Спасибо».
Ольга улыбается. Ставит телефон на стол.
Смотрит на рисунок Максима — два человечка, держащиеся за руки.
И понимает:
Семья — это не терпение. Это любовь. И уважение.
Она закрывает глаза.
