— Так вот кто испортил мою вышивку! — голос Марины дрожал от едва сдерживаемой ярости, когда она развернула ноутбук к свекрови. На экране светилась запись с камеры наблюдения: Валентина Петровна методично распарывала её работу, над которой невестка трудилась три месяца.
Свекровь даже не вздрогнула. Она спокойно отпила чай из фарфоровой чашки и поставила её на блюдце с тихим звоном. В этом жесте было столько презрительного спокойствия, что Марина почувствовала, как внутри всё закипает.
— И что дальше? — Валентина Петровна откинулась на спинку дивана, скрестив руки на груди. — Ты поставила камеру в собственном доме, чтобы следить за мной?
Марина не могла поверить своим ушам. Она ожидала оправданий, отрицания, даже извинений. Но не такой наглости.
Всё началось три месяца назад, когда свекровь переехала к ним «временно». Её квартиру затопили соседи сверху, и ремонт затянулся. Сергей, конечно же, сразу предложил матери пожить у них.
— Мариш, ну это же моя мама, — убеждал он жену. — Максимум месяц, пока ремонт сделают.
Марина согласилась. В конце концов, семья есть семья. Первую неделю всё было относительно спокойно. Валентина Петровна держалась вежливо-отстранённо, помогала по хозяйству, готовила ужины. Марина даже начала думать, что их отношения наладятся.
Но потом начались странности. Сначала мелочи: её любимая кружка оказалась разбитой («случайно выскользнула из рук»), новое платье было испорчено отбеливателем («перепутала с белым бельём»), важные документы для работы исчезли со стола («наверное, сквозняком сдуло»).
Марина пыталась не обращать внимания, списывая всё на случайности. Но когда пропала её вышивка — подарок для подруги на юбилей, над которым она работала каждый вечер три месяца, — терпение лопнуло.
— Серёжа, твоя мама что-то знает про мою вышивку, — сказала она мужу тем вечером.
— Мариш, ну что ты придумываешь? Мама тут ни при чём. Ты сама куда-то положила и забыла.
— Я хранила её в шкафу в спальне, в специальной папке!
— Ну значит, сама переложила. Мама в вашу спальню даже не заходит.
Но Марина знала, что не перекладывала. И тогда она приняла решение, о котором теперь не жалела. Заказала в интернете маленькую камеру и установила её в гостиной, замаскировав среди книг на полке. Просто чтобы понять, что происходит в доме в её отсутствие.
То, что она увидела через неделю, шокировало её. Валентина Петровна методично обходила квартиру, трогала её вещи, рылась в документах. А потом достала из своей комнаты ту самую пропавшую вышивку и начала аккуратно распарывать стежки.
Марина не стала сразу устраивать скандал. Она подождала, пока Сергей вернётся с работы. Хотела, чтобы он тоже всё увидел, чтобы не было потом разговоров про её «фантазии» и «придирки к маме».
И вот теперь они втроём сидели в гостиной. Валентина Петровна — спокойная, как удав. Марина — дрожащая от гнева. А Сергей… Сергей молча смотрел то на экран ноутбука, то на мать.
— Сергей, ты видишь? — Марина повернулась к мужу. — Твоя мама специально портила мои вещи!
Он неловко поёрзал на стуле, потом откашлялся.
— Мам, зачем ты это сделала?
Валентина Петровна театрально вздохнула.
— Серёженька, я хотела помочь. Вышивка была сделана неаккуратно, я решила исправить ошибки.
— Исправить ошибки? — Марина не верила своим ушам. — Вы распороли половину работы!
— Потому что половина была сделана неправильно, — свекровь посмотрела на неё с превосходством. — Я вышиваю уже сорок лет, милочка. Я знаю, о чём говорю.
— Это была моя работа! Мой подарок! Вы не имели права!
— Не имела права? — Валентина Петровна вскинула брови. — В доме моего сына я не имею права исправить безвкусицу?
— Мам! — попытался вмешаться Сергей.
— Что «мам»? Я говорю правду. Твоя жена обижается на замечания, но посмотри сама на эту квартиру. Эти занавески — как в больнице. Мебель расставлена так, что ходить неудобно. А готовит она вообще так, что есть невозможно. Вчерашний борщ — это же просто вода с капустой!
Марина почувствовала, как к горлу подступает ком. Она столько старалась, чтобы наладить отношения со свекровью. Готовила её любимые блюда, советовалась по поводу рецептов. И вот благодарность.
— Серёжа, скажи что-нибудь! — она посмотрела на мужа с мольбой.
Он сидел, опустив голову, и молчал. Этого молчания хватило, чтобы Марина всё поняла.
— Ты знал, — выдохнула она. — Ты знал, что твоя мама портит мои вещи.
— Мариш, я…
— Ты знал! — её голос сорвался. — И молчал!
Сергей поднял на неё виноватые глаза.
— Я думал, мама перестанет. Я просил её быть аккуратнее.
— Аккуратнее? Аккуратнее портить мои вещи?
Валентина Петровна довольно усмехнулась.
— Серёженька всегда был хорошим сыном. Он понимает, что мать плохого не посоветует.
— Да вы просто… — Марина задохнулась от возмущения. — Вы специально всё это делали! Специально портили мои вещи, чтобы я выглядела неумехой!
— Не надо на меня кричать, — свекровь сделала обиженное лицо. — Серёжа, твоя жена опять истерит.
— Я не истерю! Я требую уважения в собственном доме!
— В собственном? — Валентина Петровна прищурилась. — Интересно. А кто оплачивал первый взнос за эту квартиру? Кто помогал с ремонтом?
Марина знала, к чему клонит свекровь. Да, Валентина Петровна дала им денег на первый взнос. И постоянно об этом напоминала.
— Мы вернём вам все деньги, — твёрдо сказала Марина.
— Вернёте? — свекровь рассмеялась. — На твою зарплату дизайнера-фрилансера? Не смеши меня.
— Мам, хватит, — наконец подал голос Сергей.
— Что хватит? Я говорю правду. Твоя жена сидит дома, рисует какие-то картинки на компьютере и называет это работой. А ты вкалываешь с утра до ночи, чтобы прокормить семью.
— Я зарабатываю! — возмутилась Марина. — Может, не так много, как Сергей, но я вношу свой вклад!
— Вклад? Ты тратишь больше, чем зарабатываешь. Одна твоя косметика сколько стоит?
— Это подарки Сергея!
— Которые он покупает на деньги, что мог бы отложить на будущее. На детей, например. Кстати, о детях. Вы уже три года женаты. Где внуки?
Марина побледнела. Это была больная тема. Они с Сергеем пока не планировали детей, хотели сначала встать на ноги, погасить ипотеку. Но свекровь при каждом удобном случае напоминала про «биологические часы».
— Это не ваше дело, — тихо сказала Марина.
— Не моё? Я имею право знать, когда у меня появятся внуки. Или ты вообще не собираешься рожать? Карьера важнее?
— Мам, прекрати! — Сергей встал со стула. — Это наше с Мариной решение.
— Наше? — Валентина Петровна горько усмехнулась. — Серёженька, открой глаза. Она тобой манипулирует. Сначала заставила купить эту квартиру подальше от меня, потом отговаривает от детей. Что дальше? Заставит выбирать между ней и матерью?
— Никто никого не заставляет! — Марина тоже вскочила. — Это вы манипулируете! Вы с первого дня нашего знакомства пытаетесь нас разлучить!
— Потому что вижу, что ты не подходишь моему сыну!
— Это не вам решать!
— Мне! Я его мать! Я его вырастила, выучила, на ноги поставила! А ты кто? Девица, которая вскружила ему голову!
— Я его жена!
— Жена! — Валентина Петровна презрительно фыркнула. — Жена должна создавать уют, заботиться о муже, рожать детей. А ты? Ты только и умеешь, что права качать!
Марина почувствовала, что больше не может это слушать. Она повернулась к Сергею.
— Выбирай. Или твоя мать съезжает сегодня же, или я ухожу.
Сергей побледнел.
— Мариш, не надо ультиматумов.
— Это не ультиматум. Это констатация факта. Я больше не могу жить под одной крышей с человеком, который меня ненавидит и специально портит мои вещи.
— Она моя мать!
— А я твоя жена! Или ты забыл, кому давал клятву верности?
Валентина Петровна встала с дивана.
— Вот видишь, Серёжа? Она заставляет тебя выбирать. Я же говорила.
— Это вы довели до такого! — Марина повернулась к свекрови. — Вы с самого начала меня не приняли! Что бы я ни делала, всё было не так! Я готовила ваши любимые блюда — невкусно. Я убиралась — грязно. Я молчала — бесхарактерная. Я возражала — скандалистка. Вы решили, что я недостойна вашего сына, и делали всё, чтобы нас разлучить!
— Потому что так и есть! Серёжа достоин лучшего!
— Лучшего? Кого? Той Леночки, дочки вашей подруги, которую вы ему постоянно сватали?
— Лена — прекрасная девушка из хорошей семьи!
— И что? Сергей выбрал меня!
— Потому что ты его опоила!
— Мам! — Сергей не выдержал. — Что за бред ты несёшь?
— Это не бред! Ты был прекрасным сыном, пока она не появилась! Ты приезжал ко мне каждые выходные, звонил каждый день! А теперь? Раз в месяц и то если я сама напомню!
— Потому что я взрослый мужчина с собственной семьёй!
— Семьёй? Какая это семья без детей?
— Достаточно! — Марина хлопнула ладонью по столу. — Валентина Петровна, вы покидаете нашу квартиру. Сегодня.
Свекровь усмехнулась.
— Ты не можешь меня выгнать.
— Ещё как могу. Это наша с Сергеем квартира. И я не потерплю в ней человека, который ворует и портит мои вещи.
— Серёжа! — Валентина Петровна посмотрела на сына. — Ты позволишь ей так со мной разговаривать?
Сергей стоял между двумя женщинами, растерянный и несчастный. Марина видела, как он мечется, не зная, что сказать. И тогда она поняла — если она сейчас не поставит точку, это будет продолжаться вечно.
— Знаете что, — сказала она, глядя прямо на свекровь. — Я вам покажу кое-что ещё.
Она открыла на ноутбуке другую папку. На экране появилась ещё одна запись. Валентина Петровна разговаривала по телефону, сидя в их гостиной.
— Да, Людочка, живу пока у Серёжи, — говорила она в трубку. — Невестка? Да что о ней говорить. Пустоцвет. Детей нет, хозяйка никакая. Я вот думаю подольше у них задержаться. Может, она сама уйдёт, когда поймёт, что я никуда не денусь. А Серёжа? Серёжа мой мальчик, он маму не бросит.
Марина поставила запись на паузу. В комнате повисла тишина.
— Вы специально затягивали ремонт, — сказала Марина. — Я проверила. Ваша квартира готова уже две недели. Вы просто не хотели уезжать.
Валентина Петровна выпрямилась.
— И что? Да, я хотела остаться подольше. Хотела открыть сыну глаза на то, что он связался с никчёмной женщиной!
— Мам, как ты можешь? — голос Сергея дрогнул.
— Я могу, потому что люблю тебя! А она любит только себя!
— Неправда! — Марина почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. Но не от обиды — от злости. — Я люблю Сергея! Именно поэтому терпела ваши выходки все эти годы! Молчала, когда вы критиковали мою внешность, мою работу, моё воспитание! Улыбалась, когда вы при гостях рассказывали, какие прекрасные невестки у ваших подруг! Готовила вам любимые блюда, хотя вы всегда находили, к чему придраться!
— Если бы любила, родила бы ему ребёнка!
— Мы сами решим, когда нам заводить детей! Это наша жизнь!
— Серёжина жизнь — это и моя жизнь!
— Нет! — Марина топнула ногой. — Нет, нет и нет! Сергей — взрослый мужчина! У него есть своя семья! И если вы не можете это принять, то вам нет места в нашем доме!
— Серёжа! — Валентина Петровна снова повернулась к сыну. — Скажи ей!
Но Сергей молчал. Он стоял, опустив голову, и его плечи мелко подрагивали. Марина поняла — он плачет.
— Сергей? — тихо позвала она.
Он поднял голову. Лицо его было мокрым от слёз.
— Мам, — сказал он глухо. — Собирай вещи.
— Что? — Валентина Петровна не поверила своим ушам.
— Собирай вещи и езжай домой. Твой ремонт закончен.
— Серёжа, ты не понимаешь, что делаешь!
— Понимаю. Я выбираю свою семью. Свою жену.
— Она тебя бросит! Как только найдёт кого-то получше!
— Нет, мам. Это неправда. Марина любит меня. А я люблю её. И если ты не можешь это принять…
Он не договорил. Валентина Петровна выпрямилась во весь рост.
— Я всё поняла. Ты выбрал. Надеюсь, не пожалеешь.
Она развернулась и вышла из комнаты. Через несколько минут послышались звуки собирающихся вещей. Марина и Сергей стояли в гостиной, не глядя друг на друга.
— Прости меня, — тихо сказал Сергей.
— За что?
— За то, что не защищал тебя. За то, что позволял маме… всё это.
Марина подошла к нему и обняла.
— Я понимаю. Она твоя мать.
— Но ты моя жена. Я должен был стать на твою сторону давно.
Они стояли, обнявшись, когда в комнату вошла Валентина Петровна с сумками.
— Я уезжаю. Надеюсь, вы будете счастливы.
В её голосе было столько яда, что Марина невольно вздрогнула.
— Мам, — Сергей сделал шаг к матери, но та подняла руку, останавливая его.
— Не надо. Ты сделал свой выбор. Живи с ним.
Она пошла к выходу. У самой двери обернулась.
— Когда она тебя бросит, не приходи ко мне плакаться.
И вышла, громко хлопнув дверью.
Марина и Сергей остались вдвоём в звенящей тишине. Марина чувствовала, как муж дрожит в её объятиях.
— Всё будет хорошо, — прошептала она.
— Она моя мать, Мариш. Единственный родной человек.
— Нет. Не единственный. У тебя есть я.
Сергей отстранился и посмотрел ей в глаза.
— Прости, что довёл до этого. Я должен был давно поговорить с мамой. Установить границы.
— Лучше поздно, чем никогда.
— Она вернётся. Я знаю маму. Она остынет и вернётся.
— И мы её примем. Но на наших условиях. С уважением к нашей семье.
Сергей кивнул.
— Да. На наших условиях.
Они снова обнялись. Марина чувствовала облегчение. Наконец-то этот кошмар закончился. Да, было больно. Да, отношения со свекровью, скорее всего, уже никогда не наладятся. Но главное — Сергей встал на её сторону. Выбрал их семью.
— Знаешь, — сказал Сергей, — может, нам правда стоит подумать о ребёнке?
Марина отстранилась и посмотрела на него с удивлением.
— Ты серьёзно?
— Да. Не из-за мамы. Просто… я думаю, мы готовы.
Марина улыбнулась.
— Давай сначала отдохнём от всего этого. А потом подумаем.
— Хорошо.
Они пошли на кухню пить чай. Марина заварила тот самый травяной сбор, который так не любила свекровь. В квартире было тихо и спокойно. Впервые за три месяца по-настоящему спокойно.
Вечером позвонил телефон Сергея. Он посмотрел на экран.
— Мама.
— Ответь, — сказала Марина.
— Ты уверена?
— Да. Она твоя мать. Мы должны пытаться наладить отношения. Но с позиции взаимного уважения.
Сергей кивнул и ответил на звонок. Марина вышла из комнаты, давая им поговорить наедине. Она знала — путь к примирению будет долгим и трудным. Но главное было сделано. Границы установлены. И их маленькая семья выстояла первое серьёзное испытание.
