– Потому что мы семья! Или для тебя это просто слова? – Игорь ударил ладонью по столу.
Елена отшатнулась, чувствуя, как внутри всё сжимается в тугой узел. Она смотрела на мужчину, с которым делила постель последние полтора года, и не узнавала его. Где тот Игорь, который клялся в любви, обещал поддержку после смерти Андрея? Где тот, кто говорил, что не претендует на её прошлое, а хочет строить будущее?
– Семья? – тихо переспросила она. – Игорь, мы не расписаны. Твои дети меня терпеть не могут. А квартира… это всё, что у меня осталось от тёти Веры.
– Зато у моих детей ничего нет! – он вскочил, нервно расхаживая по кухне. – Лизе скоро восемнадцать, ей нужно где-то жить, когда поступит в университет. А Максиму через два года тоже учиться. Их мать живёт в однушке с новым мужем, места там ноль. Мы живём в двушке. А у тебя – трёшка в центре! Пустая!
Елена молча смотрела на него, пытаясь переварить услышанное. Значит, вот оно что. Не любовь. Не поддержка овдовевшей женщины. Просто расчёт. Холодный, циничный расчёт.
– Квартира не пустая, – выдавила она. – Там мои воспоминания. Там я росла. Там умирала тётя Вера, а я держала её за руку.
– Воспоминаниями квартплату не оплатишь! – огрызнулся Игорь. – Ты что, не понимаешь? Я предлагаю тебе нормальное решение. Мы с детьми переезжаем к тебе, я свою квартиру сдаю, на эти деньги помогаем Лизе и Максиму. Все в выигрыше!
– Кроме меня, – тихо сказала Елена.
Он остановился, повернулся к ней. В его глазах мелькнуло что-то похожее на раздражение.
– Лен, ну чего ты как ребёнок? Взрослые люди идут на компромиссы. Или ты хочешь остаться одна в своей трёшке? С воспоминаниями?
Это прозвучало почти как угроза. Елена почувствовала, как по спине пробегает холодок.
– Ты меня шантажируешь?
– Я ставлю вопрос ребром, – жёстко ответил Игорь. – Либо ты со мной, либо нет. Половинчатых решений не бывает. Мои дети – часть меня. Если ты меня любишь, то должна принять и их.
Елена опустила глаза на свои руки, сжимающие край стола. Пальцы побелели от напряжения. Одиночество. Это слово преследовало её с момента похорон Андрея. Два года назад болезнь забрала у неё мужа – доброго, заботливого, любящего. Они были вместе десять лет, детей не случилось, но были счастливы. А потом – диагноз, восемь месяцев борьбы и пустота.
Игорь появился в её жизни через полгода после похорон. Коллега Андрея, приехавший выразить соболезнования. Потом были случайные встречи, разговоры, поддержка. Он был рядом, когда ей было плохо. Говорил правильные слова. И она поверила, что это новый шанс. Что жизнь продолжается.
Но сейчас, глядя на его напряжённое лицо, на сжатые кулаки, она понимала – ошиблась. Он не любил её. Он видел в ней решение своих проблем.
– Мне нужно подумать, – сказала она наконец.
– Думай, – бросил Игорь, направляясь к выходу. – Только учти – у меня нет времени ждать вечно. Детям нужна стабильность. Сейчас.
Дверь хлопнула, оставив Елену наедине с тишиной и горечью.
Квартира тёти Веры – а теперь уже её квартира – встретила Елену привычной тишиной. Она закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной, закрывая глаза.
Три комнаты, восемьдесят квадратных метров в самом центре города. Высокие потолки, паркет, который тётя Вера берегла как зеницу ока. Окна во двор, где росли старые липы. Здесь Елена провела половину своего детства, когда родители работали допоздна. Здесь тётя учила её печь пироги, рассказывала истории , про деда, который не вернулся с фронта.
Тётя Вера была бездетной. Её муж погиб в автокатастрофе ещё в молодости, больше она замуж не выходила. Всю любовь отдавала племяннице – Елене. А когда заболела, именно Елена ухаживала за ней. Мама помогала, конечно, но основная тяжесть легла на плечи Елены.
– Лена, – шептала тётя в последние дни, – я квартиру тебе оставлю. Не маме, не брату твоему. Тебе. Ты заслужила. Ты меня любишь не за квартиру.
И действительно – в завещании значилась только Елена. Мама не возражала. Брат промолчал, хотя в глазах мелькнуло недовольство. Но промолчал.
Елена прошла в гостиную. Диван, где она спала в детстве. Книжный шкаф с потрёпанными томами классики. Старинный комод, доставшийся тёте от её матери. Каждая вещь здесь дышала историей, памятью, любовью.
И что – она должна впустить сюда чужих людей? Детей Игоря, которые смотрят на неё как на назойливую муху? Которые при каждой встрече делают вид, что её не существует?
Телефон завибрировал. Сообщение от Игоря: «Поговорил с детьми. Они рады переезду. Лиза уже выбирает, какая комната будет её».
Елена стиснула зубы. Вот так. Даже не дождался её решения. Уже распределяет комнаты.
Она набрала номер матери.
– Мам, можно к тебе заехать?
– Конечно, доченька. Что-то случилось?
– Расскажу при встрече.
Мама жила в небольшой двушке на окраине. После смерти отца пять лет назад она продала их старую трёшку и купила что-то поскромнее, на остальные деньги путешествовала. Говорила, что жизнь одна, и нужно успеть пожить для себя.
– Ну рассказывай, – мама поставила перед Еленой чашку с чаем и села напротив.
Елена выложила всё – про Игоря, про его требования, про квартиру тёти Веры.
Мама слушала молча, хмурясь всё сильнее.
– И что ты собираешься делать? – спросила она наконец.
– Не знаю, – Елена обхватила чашку ладонями, грея замёрзшие пальцы. – С одной стороны, я боюсь опять остаться одна. А с другой… Мам, это же наглость! Он даже не предложил мне выйти за него замуж, не говорил о чувствах. Сразу про квартиру, про детей.
– А ты его любишь? – прямо спросила мама.
Елена задумалась. Любит ли? Или просто боится одиночества? После Андрея внутри была такая пустота, что хотелось заполнить её чем угодно. И Игорь оказался рядом в нужное время.
– Не знаю, – честно призналась она. – Мне с ним хорошо. Но это не то, что было с Андреем.
– Андрей был твоей любовью, – мягко сказала мама. – А этот… Лена, прости, но он мне не нравится. Я видела, как он смотрит на тебя. Не как на женщину, которую любит. А как на… удобный вариант.
– Ты тоже так думаешь? – в голосе Елены прорвалось отчаяние.
– Доченька, – мама взяла её за руку, – я понимаю, что тебе одиноко. Но одиночество – не приговор. Лучше быть одной, чем с тем, кто тебя не ценит. Тётя Вера оставила тебе квартиру не для того, чтобы ты отдала её первому встречному.
– Но, если я откажу ему, он уйдёт, – прошептала Елена.
– И пусть уходит, – твёрдо сказала мама. – Настоящий мужчина не ставит ультиматумов. Не шантажирует. Не использует.
Елена молчала, переваривая слова матери. Где-то в глубине души она понимала, что мама права. Но страх одиночества был сильнее разума.
Неделя прошла в тяжёлом молчании. Игорь звонил, присылал сообщения, но Елена отмалчивалась. Ей нужно было время, чтобы разобраться в себе.
А потом случилось неожиданное.
В субботу утром в дверь позвонили. Елена, не ожидая гостей, открыла и замерла. На пороге стояла Лиза – семнадцатилетняя дочь Игоря. Высокая, с длинными тёмными волосами и серьёзным взглядом.
– Можно войти? – спросила она.
– Э.. да, конечно, – Елена отступила, пропуская девушку.
Они прошли в кухню. Елена машинально поставила чайник.
– Я знаю, зачем ты пришла, – начала она, стараясь говорить спокойно. – Твой отец послал тебя уговорить меня.
– Нет, – покачала головой Лиза. – Отец не знает, что я здесь. Я пришла сама.
Елена удивлённо посмотрела на неё.
– Зачем?
Лиза помолчала, подбирая слова.
– Хочу сказать… что мне стыдно за отца.
Это было последнее, чего Елена ожидала услышать.
– Что?
– Он использует тебя, – просто сказала Лиза. – Я не маленькая, я всё понимаю. Он познакомился с тобой не потому, что полюбил. Он сразу узнал про квартиру от общих знакомых. И решил, что это решение наших проблем.
Елена медленно опустилась на стул, не в силах поверить услышанному.
– Ты… ты серьёзно?
– Абсолютно, – кивнула Лиза. – Я слышала, как он разговаривал с мамой. Говорил, что «подцепил вдовушку с недвижимостью». Его слова.
Мир вокруг Елены поплыл. Значит, всё было ложью. Абсолютно всё.
– Почему ты мне это говоришь? – выдавила она.
– Потому что это неправильно, – Лиза посмотрела ей в глаза. – Я не хочу жить в квартире, которую у тебя выманили обманом. Да, нам тяжело. Да, мне нужно где-то жить, когда поступлю в университет. Но не так. Не за счёт чужого горя и одиночества.
Елена почувствовала, как к горлу подступает ком. Слёзы жгли глаза.
– Спасибо, – прошептала она. – Спасибо, что сказала правду.
– Ты хороший человек, – неожиданно сказала Лиза. – Я видела, как ты пыталась с нами подружиться. Как старалась. А мы с Максимом… мы вели себя как свиньи. Отец сказал нам, что ты пытаешься заменить маму, и мы возненавидели тебя сразу. Но потом я стала думать… ты же просто хотела быть хорошей.
– Я не хотела заменить вашу маму, – тихо сказала Елена. – Просто хотела, чтобы нам было комфортно вместе.
– Знаю, – кивнула Лиза. – Теперь знаю.
Они помолчали, попивая чай. Елена смотрела на девушку и думала, насколько же она мудрее своего отца.
– Что мне делать? – спросила она наконец.
– Не отдавай квартиру, – твёрдо сказала Лиза. – Это твоё. Твоя память, твоя жизнь. Мы с Максимом как-нибудь справимся. Я уже думаю про общежитие, или снимем с подругой комнату. Отец тоже выкрутится. А если нет… ну, значит, пора ему самому что-то предпринять, а не вешаться на чужую шею.
Елена невольно улыбнулась сквозь слёзы.
– Ты очень взрослая для своих лет.
– Когда родители разводятся, волей-неволей взрослеешь, – грустно усмехнулась Лиза. – Максиму повезло меньше, он был маленький. А я всё помню. Помню, как отец ушёл к другой. Как мама плакала. Как мы переезжали из нашей квартиры в крошечную однушку. Отец не плохой человек, но он… слабый. Ищет лёгких путей.
– А если я откажу ему? Он же уйдёт.
– И пусть, – пожала плечами Лиза. – Честно? Ты заслуживаешь лучшего. Того, кто будет любить тебя по-настоящему, а не за квартиру.
Разговор с Игорем состоялся вечером того же дня. Елена пригласила его в кафе – на нейтральную территорию.
– Ну что, приняла решение? – спросил он, едва сев за столик.
Даже не поздоровался. Сразу к делу.
– Да, – кивнула Елена. – Я не буду делиться квартирой.
Лицо Игоря потемнело.
– То есть как?
– Именно так, – она говорила спокойно, хотя внутри всё дрожало. – Это моё наследство. Моя память. И я не готова отдать его.
– Значит, ты выбираешь квартиру вместо меня? – в его голосе прозвучала угроза.
– Я выбираю себя, – поправила Елена. – А ты… ты никогда меня не любил, правда?
Он дёрнулся, в глазах мелькнуло что-то похожее на вину.
– С чего ты взяла?
– Лиза рассказала мне о твоём разговоре с её матерью, – Елена смотрела ему прямо в глаза. – О том, что я «вдовушка с недвижимостью».
Игорь побледнел, потом покраснел.
– Она… она не имела права…
– Она имела, – жёстко перебила Елена. – Потому что в отличие от тебя, у неё есть совесть. И честь. Которых тебе явно не хватает.
– Лена, послушай…
– Нет, послушай ты, – она наклонилась ближе, и в её голосе прозвучала сталь. – Я потеряла мужа. Настоящего, любящего мужа. Я была в аду, из которого еле выбралась. И ты воспользовался этим. Втёрся в доверие, прикинулся спасителем. А на самом деле просто искал решение своих проблем.
– Это не так…
– Не ври, – оборвала его Елена. – Поздно врать. Я всё поняла. И знаешь что? Я благодарна судьбе за то, что раскусила тебя вовремя. До того, как сделала непоправимую глупость.
Она встала, собираясь уйти.
– Лен, подожди, – Игорь схватил её за руку. – Ну хорошо, я признаю. Да, я знал про квартиру. Но это не значит, что у меня не было к тебе чувств!
– Какие чувства? – она высвободила руку. – Удобство? Выгода? Это не чувства, Игорь. Это расчёт.
– Но мы же были вместе! Нам было хорошо!
– Мне было удобно не быть одной, – призналась Елена. – А тебе было удобно иметь под боком глупую вдову с недвижимостью. Но я больше не глупая. И не вдова. Я – Елена. Просто Елена. И мне этого достаточно.
Она развернулась и вышла из кафе, не оглядываясь. Сердце стучало как бешеное, но внутри разливалось странное, непривычное чувство – облегчение.
Прошёл месяц. Елена жила одна в квартире тёти Веры, постепенно превращая её в свою. Она сменила шторы, перекрасила стены в гостиной, купила новый диван. Оставляя память о тёте, но добавляя себя.
Лиза звонила раз в неделю. Рассказывала, как готовится к экзаменам, делилась планами. Однажды призналась, что Игорь пытался запретить ей общаться с Еленой, но она послала его куда подальше.
– Ты мне нравишься, – сказала девушка. – И не потому, что ты была с отцом. А потому что ты честная. И смелая.
– Я не смелая, – возразила Елена. – Просто устала бояться одиночества.
– Это и есть смелость, – засмеялась Лиза.
А потом случилось то, чего Елена не ожидала.
Лиза поступила в университет. И оказалось, что общежитие дают не всем первокурсникам. Нужно было искать жильё.
– Не знаю, что делать, – призналась девушка по телефону. – Комнаты дорогие, а у мамы нет денег помогать. Отец говорит, что я сама виновата, раз с тобой дружу.
Елена помолчала, прикидывая варианты.
– Слушай, – сказала она наконец, – а ты не хочешь пожить у меня?
В трубке повисла тишина.
– Что? – переспросила Лиза.
– У меня три комнаты, – спокойно продолжила Елена. – Одна – моя. Вторая – гостевая. А третью я могла бы сдать тебе. За символическую плату, конечно.
– Лена, ты серьёзно?
– Абсолютно, – кивнула Елена, хотя собеседница её не видела. – Мне будет приятно, если ты живёшь здесь. Ты хорошая девочка, Лиз. И умная. И я.. я не хочу, чтобы ты страдала из-за глупости своего отца.
– Но квартира… ты же не хотела её делить…
– Я не хотела делить её с твоим отцом, который использовал меня, – поправила Елена. – А тебе я предлагаю съём. С договором, с правилами. Как взрослые люди.
Лиза всхлипнула.
– Спасибо, – прошептала она. – Ты даже не представляешь, как я тебе благодарна.
– Представляю, – улыбнулась Елена. – Потому что ты сделала для меня то же самое – открыла глаза на правду.
Лиза переехала в конце августа. Они с Еленой сразу обсудили правила: каждая убирает свою комнату, общие зоны – по очереди, продукты покупают вместе или по раздельности – как договорятся. Никаких шумных вечеринок, но друзей приводить можно.
Первые недели были непростыми. Они притирались друг к другу, учились жить рядом. Но постепенно выработался комфортный ритм. Лиза оказалась аккуратной и ответственной. Она училась допоздна, иногда готовила ужин на всех, часто сидела с Еленой на кухне, болтая о всякой ерунде.
– Знаешь, – сказала как-то Лиза, наливая чай, – я рада, что так получилось.
– Что конкретно? – улыбнулась Елена.
– Что ты не поддалась на шантаж отца. Что осталась собой. И что… что ты дала мне шанс. Хотя могла послать меня куда подальше вместе со всей нашей семейкой.
– Ты не виновата в том, что твой отец – идиот, – прямо сказала Елена.
Лиза фыркнула от смеха.
– Точно. Кстати, он теперь с новой. Тоже вдова. Только у той квартиры нет, зато есть машина и дача.
– Что ж, – философски заметила Елена, – будем надеяться, что она окажется умнее меня и раскусит его сразу.
Они посмеялись.
А через месяц случилось ещё одно событие. Максим, младший сын Игоря, попросил разрешения прийти в гости к сестре.
– Ты не против? – спросила Лиза у Елены. – Он хочет извиниться за то, как себя вёл.
– Конечно, не против, – кивнула Елена.
Максим оказался застенчивым четырнадцатилетним подростком с вечно виноватым выражением лица. Он действительно извинился – неловко, сбивчиво, но искренне.
– Я был дураком, – признался он. – Отец говорил, что ты хочешь разрушить нашу семью. А ты просто… просто хотела, чтобы тебя не использовали.
– Умный мальчик, – тепло сказала Елена. – Видно, что ты брат Лизы.
С тех пор Максим стал частым гостем. Елена помогала ему с учёбой – у неё было педагогическое образование, которое она не использовала после замужества. Мальчик тянулся к ней, явно недополучая внимания от родителей, занятых своими проблемами.
Однажды вечером, когда Максим ушёл, Лиза сказала:
– Знаешь, мне кажется, мы с братом наконец-то нашли то, чего нам всегда не хватало.
– Что именно? – спросила Елена.
– Взрослого человека, который относится к нам как к людям, а не как к обузе или инструменту манипуляций, – серьёзно ответила Лиза. – Мама вечно жалуется на жизнь и на отца. Отец использует нас для достижения своих целей. А ты… ты просто есть. И этого достаточно.
У Елены защипало в носу. Она обняла девушку.
– Спасибо, – прошептала она. – За то, что вы есть. За то, что дали мне понять – я не одинока. Одиночество – это не про отсутствие людей рядом. Это про отсутствие тех, кто тебя ценит.
Прошёл год. Елена сидела на кухне, попивая утренний кофе и листая новости в телефоне. За стеной тихо играла музыка – Лиза готовилась к экзаменам. В гостиной разложил учебники Максим – он приезжал по субботам, и Елена помогала ему подтянуть математику.
Квартира больше не казалась пустой. Она была наполнена жизнью, смехом, иногда спорами, но чаще – тихим уютом. Елена поняла, что нашла то, что искала. Не замену Андрею – его заменить было невозможно. Но новый смысл. Новую семью. Странную, не связанную кровью, но настоящую.
Игорь пытался связаться с ней пару раз. Писал сообщения, в которых извинялся и просил «дать ещё один шанс». Елена не отвечала. Она больше не злилась на него. Просто отпустила. Он сделал свой выбор – искать лёгкие пути. Она сделала свой – остаться собой.
– Лен, можешь помочь? – заглянул на кухню Максим. – Я тут с уравнением застрял.
– Конечно, – улыбнулась она, откладывая телефон.
Они сели за стол, склонились над тетрадкой. Максим сопел, кусая карандаш. Елена терпеливо объясняла. Из комнаты Лизы донеслась её любимая песня.
И Елена подумала, что жизнь – странная штука. Иногда, чтобы обрести счастье, нужно отказаться от того, что кажется последним шансом. Рискнуть остаться одной. И тогда придут те, кто нужен по-настоящему.
Квартира тёти Веры больше не была музеем памяти. Она стала домом. Настоящим домом, где Елена была хозяйкой, а не гостьей в собственной жизни.
Зима того года выдалась снежной. Елена стояла у окна, наблюдая, как толстые хлопья медленно опускаются на ветки старых лип во дворе. За спиной, на кухне, возились Лиза с Максимом – пекли печенье по рецепту тёти Веры, который Елена нашла в старой кулинарной книге.
– Ты уверена, что сюда столько корицы? – донёсся скептичный голос Максима. – По-моему, многовато.
– Тётя Вера всегда клала много корицы, – ответила Елена, не оборачиваясь. – Говорила, что дом должен пахнуть праздником.
– А когда праздник-то? – фыркнула Лиза. – До Нового года ещё две недели.
– Праздник не обязательно привязан к календарю, – философски заметила Елена, наконец поворачиваясь к ним. – Иногда сам факт, что мы вместе и нам хорошо – уже праздник.
Лиза и Максим переглянулись, и Елена поймала в их взглядах что-то тёплое, понимающее. За полтора года они стали настолько близки, что иногда Елена ловила себя на мысли: а не так ли чувствуют себя настоящие семьи?
Телефон завибрировал. Сообщение от мамы: «Доченька, я на следующей неделе прилетаю из Таиланда. Соскучилась! Можно к тебе заночевать на пару дней, пока до дома доберусь?»
Елена улыбнулась, набирая ответ: «Конечно, мам. Тут теперь целая коммуна живёт, одним человеком больше – не проблема».
Мама быстро ответила: «Коммуна? Это ты про Лизу? Как она, кстати?»
«Про Лизу и её брата Максима. Он тут почти каждые выходные. Помогаю с учёбой. Расскажу при встрече».
«Ого! Ну ладно, жду не дождусь. Целую!»
Елена убрала телефон и посмотрела на возню на кухне. Лиза пыталась раскатать тесто, а Максим тайком воровал изюм из миски, получая за это подзатыльники от сестры.
– Может, хватит друг друга лупить и начнём уже формочками вырезать? – предложила Елена, подходя ближе.
– А у нас формочек нет, – растерянно сказал Максим.
– Как нет? – Елена открыла верхний ящик буфета и достала старую жестяную коробку. – Вот, тётины. Звёздочки, ёлочки, сердечки – целый набор.
Лиза осторожно взяла одну формочку, разглядывая её.
– Они древние, – с благоговением произнесла она. – Наверное, ещё советские?
– Старше, – кивнула Елена. – Это бабушкины моей тёти. То есть моей прабабушкины. Представляете, сколько им лет? И до сих пор режут как новенькие.
Максим провёл пальцем по краю формочки в виде ёлки.
– Круто, что ты их сохранила. Мама всё старое выбрасывает. Говорит, зачем хлам хранить.
– Это не хлам, – мягко возразила Елена. – Это память. История. Когда ты держишь в руках вещь, которой пользовались твои предки, ты будто прикасаешься к ним. Чувствуешь связь поколений.
Они молча вырезали печенье, каждый думая о своём. Потом Лиза вдруг спросила:
– Лен, а тебе не жалко, что у тебя с дядей Андреем детей не было?
Елена замерла, прижав формочку-звёздочку к тесту. Этот вопрос она задавала себе сотни раз. Особенно после его смерти.
– Жалко, – честно ответила она. – Очень жалко. Мы хотели. Пытались. Но не получилось. Врачи сказали, что у меня проблемы… В общем, мы смирились. Думали, может, усыновим кого-то. Но потом Андрей заболел, и стало не до того.
– Прости, – Лиза виновато посмотрела на неё. – Не надо было спрашивать.
– Надо было, – Елена накрыла её руку своей. – Знаешь, я долго думала, что моя жизнь сломана. Что раз не получилось родить своих детей, раз Андрей умер, значит, я не состоялась как женщина. Но потом поняла – семья не всегда про кровь. Иногда это про выбор. Про людей, которых ты впускаешь в свою жизнь и которые впускают тебя в свою.
Максим кашлянул, отворачиваясь, но Елена успела заметить, как у него покраснели глаза.
– Эй, мужики не плачут, – пошутила она, обнимая его за плечи.
– Я не плачу, – буркнул он. – Просто лук резали… хотя нет, не резали. Ладно, плачу. И что?
Лиза рассмеялась, и напряжение растворилось. Они вырезали печенье, отправили в духовку, и очень скоро вся квартира наполнилась запахом корицы, ванили и топлёного масла.
– Вот теперь пахнет праздником, – довольно сказала Елена, устраиваясь на диване с кружкой горячего какао.
Лиза и Максим примостились по обе стороны от неё, и они втроём смотрели какой-то старый комедийный фильм по телевизору. За окном шёл снег, в квартире было тепло и уютно, а на кухне остывали горы печенья.
«Вот оно, счастье, – подумала Елена. – Не в квадратных метрах и не в количестве нулей на счету. А в запахе корицы, в смехе, в том, что рядом есть люди, которым ты нужна просто потому, что ты – это ты».
Новый год встречали большой компанией. Приехала мама Елены – загорелая, бодрая, с кучей сувениров из Таиланда. Появилась мама Лизы и Максима – Ольга, тихая женщина с усталым лицом, которая сначала держалась настороженно, но постепенно оттаяла.
– Спасибо, что приютили Лизу, – сказала она Елене, когда они вдвоём накрывали на стол. – Я не знаю, что бы мы делали без вас.
– Да что вы, – смутилась Елена. – Мне самой приятно. Лиза чудесная девочка.
– Она вас очень любит, – Ольга помолчала, а потом добавила тише: – Больше, чем меня, наверное.
– Не говорите глупости, – мягко возразила Елена. – Вы её мама. Я всего лишь… ну, старшая подруга. Или что-то вроде тёти.
– Вы для неё больше, чем тётя, – покачала головой Ольга. – Я вижу, как она изменилась. Стала увереннее, спокойнее. Перестала злиться на весь мир. Это ваша заслуга.
Елена не знала, что ответить. Ей было неловко принимать такую благодарность.
– Я просто… живу. И стараюсь быть честной. С собой и с людьми вокруг.
– Вот именно поэтому дети к вам тянутся, – улыбнулась Ольга. – Вы настоящая. А мы с Игорем… мы сломанные. И детям досталось от нашей сломанной жизни.
Елена хотела что-то сказать, но тут на кухню ворвались Лиза и Максим, споря о том, какой фильм смотреть после боя курантов. Момент для серьёзного разговора прошёл.
Новый год наступил шумно, весело. ели салаты и запечённую утку, смеялись над глупыми шутками.
А потом, когда все разошлись спать – мама Елены в гостевой, Ольга на раскладушке в комнате Лизы, Максим на диване в гостиной – Елена вышла на балкон подышать морозным воздухом.
Город сверкал огнями. Где-то далеко ещё слышались хлопки петард. Елена стояла, укутанная в плед, и думала о прошедшем годе. О том, сколько всего изменилось.
– Не спится? – на балкон вышла Лиза, закутанная в пуховик.
– Думаю, – улыбнулась Елена.
– О чём?
– О том, что год назад я встречала Новый год одна. С салатами и слезами. А сейчас… сейчас у меня целая квартира людей. И мне хорошо.
Лиза обняла её за плечи.
– Знаешь, что я тебе скажу? Ты – лучшее, что случилось со мной и Максимом. Даже если звучит странно, учитывая, что ты встречалась с нашим отцом.
– Встречалась, – хмыкнула Елена. – Громко сказано. Он использовал меня. А я позволяла, потому что боялась остаться одна.
– Но ты не осталась одна, – мягко сказала Лиза. – Ты выбрала себя. И благодаря этому нашла нас. А мы нашли тебя.
– Судьба забавная штука, – задумчиво произнесла Елена. – Иногда то, что кажется концом, на самом деле – начало чего-то нового и лучшего.
Они постояли ещё немного, глядя на ночной город, а потом вернулись в тепло квартиры. Завтра будет новый день, новый год, новая жизнь. И Елена больше не боялась его встречать.
Весна пришла неожиданно рано. В марте уже таял снег, а в апреле расцвели первые цветы в палисадниках. Елена сидела в парке на скамейке, наблюдая, как играют дети на площадке. Рядом с ней примостилась Лиза с книгой – готовилась к очередной сессии.
– Слушай, – вдруг сказала девушка, откладывая учебник, – а ты никогда не думала снова выйти замуж?
Елена удивлённо посмотрела на неё.
– С чего вдруг такой вопрос?
– Да так, – Лиза пожала плечами. – Ты же ещё молодая. Красивая. Умная. Почему бы и нет?
– Не знаю, – честно ответила Елена. – Как-то не думаю об этом. После Андрея и твоего отца я вообще разочаровалась в идее отношений.
– Но не все мужики такие, как мой папаша, – резонно заметила Лиза.
– Знаю. Но я и не ищу. Мне и так хорошо. Я научилась быть счастливой одна. Точнее, не одна – с вами.
Лиза задумчиво кивнула, а потом вдруг сказала:
– Знаешь, мама вчера сказала, что завидует тебе.
– Мне? – искренне удивилась Елена. – Чему тут завидовать?
– Тому, что ты свободна. Что живёшь для себя. Что не зависишь ни от кого. Мама всю жизнь от кого-то зависела – сначала от родителей, потом от отца, потом от нового мужа. И она сказала, что хотела бы быть такой же смелой, как ты.
– Я не смелая, – возразила Елена. – Я просто устала бояться.
– Это и есть смелость, – повторила Лиза слова, сказанные полтора года назад. – Когда перестаёшь бояться и начинаешь жить.
Елена промолчала, переваривая услышанное. Она никогда не думала о себе как о смелой. Скорее как о человеке, которому повезло вовремя открыть глаза.
– Кстати, – Лиза снова взялась за учебник, – Максим хочет спросить, можно ли ему летом у тебя пожить? Неделю-две. Говорит, что дома невыносимо – папина новая подруга постоянно орёт, а у мамы новый муж начал пить.
Сердце Елены сжалось. Бедные дети. Они разрывались между двумя домами, в каждом из которых им было неуютно.
– Конечно можно, – не раздумывая ответила она. – Пусть приезжает, когда хочет. Комната гостевая всё равно пустует.
– Спасибо, – Лиза взяла её за руку. – Ты даже не представляешь, как много ты для нас значишь.
Елена сжала её пальцы в ответ. Да, она многое потеряла в жизни. Мужа. Возможность иметь своих детей. Иллюзии насчёт второго шанса на любовь. Но взамен она получила что-то другое. Не менее ценное. Может, даже более.
Летом Максим действительно переехал к Елене. Сначала на две недели, потом задержался на месяц. Потом Ольга робко спросила, нельзя ли оставить сына до конца каникул – у неё дома творилось что-то невообразимое, и мальчику там было плохо.
Елена согласилась без колебаний. Максим был хорошим мальчиком – тихим, воспитанным, не доставлял хлопот. Он помогал по дому, ходил в магазин, даже научился готовить простые блюда.
– Ты как мама, – сказал он как-то вечером, когда они вместе мыли посуду после ужина.
Елена замерла, не зная, что ответить.
– У тебя есть мама, – осторожно сказала она.
– Есть, – кивнул Максим. – Но она… она не такая. Она всегда уставшая, злая. Постоянно жалуется. А ты… ты спокойная. С тобой легко.
– Может, потому что я не твоя настоящая мама, – попыталась пошутить Елена. – Не несу за тебя ответственности, не переживаю каждую секунду.
– Нет, – покачал головой Максим. – Ты переживаешь. Я вижу. Просто ты не давишь этим. Не заставляешь чувствовать себя виноватым за то, что просто существуешь.
Эти слова ударили Елену в самое сердце. Неужели дети Игоря всю жизнь чувствовали себя виноватыми просто за то, что родились?
– Слушай, – она повернулась к мальчику, глядя ему в глаза, – ты не виноват ни в чём. Ни в разводе родителей, ни в их проблемах, ни в том, что у них не складывается жизнь. Это их выбор, их ошибки. А ты просто живи. Учись, радуйся, ошибайся, расти. Вот твоя единственная задача.
Максим кивнул, явно сдерживая слёзы.
– Спасибо, – выдавил он. – За всё.
– Не за что благодарить, – Елена обняла его. – Я рада, что вы с Лизой есть в моей жизни.
Осенью случилось неожиданное. Игорь объявился. Позвонил Елене – впервые за почти два года.
– Мне нужно с тобой поговорить, – сказал он. – Это важно.
Елена не хотела встречаться, но любопытство взяло верх. Они договорились о кафе – том самом, где когда-то расстались.
Игорь выглядел плохо. Постаревший, уставший, с залысинами и кругами под глазами. Совсем не похожий на того самоуверенного мужчину, которого она знала.
– Что случилось? – спросила Елена, садясь напротив.
– Я хочу извиниться, – выпалил он. – За всё. За то, как я с тобой поступил. За ложь. За манипуляции. За то, что использовал твоё горе.
Елена молчала, изучая его лицо.
– И что заставило тебя осознать свои ошибки?
– Жизнь, – горько усмехнулся он. – Та женщина, с которой я встречался после тебя, оказалась ещё более расчётливой, чем я. Выжала из меня всё, что могла, и ушла. А дети… дети открыто говорят, что я плохой отец. Максим вообще отказывается со мной разговаривать. Лиза общается только по необходимости.
– И ты винишь в этом меня? – прямо спросила Елена.
– Нет! – он покачал головой. – Наоборот. Я благодарю тебя за то, что ты дала им то, чего не могли дать ни я, ни их мать. Стабильность. Понимание. Любовь без условий.
– Я ничего особенного не делала, – пожала плечами Елена. – Просто была собой.
– Вот именно, – кивнул Игорь. – А я всю жизнь играю какие-то роли. Притворяюсь. Использую людей. И в итоге остаюсь один.
Он помолчал, потом добавил тише:
– Мне не нужно твоё прощение. Я понимаю, что не заслуживаю. Просто хотел сказать… что ты была права. Во всём. И что мне жаль.
Елена смотрела на него и чувствовала… ничего. Ни злости, ни жалости, ни удовлетворения. Просто пустоту. Этот человек больше ничего для неё не значил.
– Я не злюсь на тебя, – спокойно сказала она. – Более того, я даже благодарна. Потому что ты, сам того не желая, научил меня ценить себя. Отстаивать свои границы. И благодаря тебе я познакомилась с Лизой и Максимом.
– Они любят тебя, – тихо сказал Игорь. – Больше, чем меня.
– Любовь не измеряется сравнениями, – возразила Елена. – Ты их отец. Они связаны с тобой навсегда. Но если хочешь сохранить отношения, придётся измениться. По-настоящему. Перестать манипулировать, использовать, играть.
– Я пытаюсь, – кивнул он. – Начал ходить к психологу. Пытаюсь разобраться, почему я такой.
– Это хорошо, – искренне сказала Елена. – Надеюсь, у тебя получится.
Они попрощались у выхода из кафе. Елена смотрела ему вслед и думала, что жизнь действительно непредсказуема. Кто бы мог подумать, что человек, который чуть не разрушил её жизнь, в итоге приведёт её к чему-то хорошему?
Второй год Лизы в университете начался с сюрприза. Девушка объявила, что переезжает в общежитие.
– Что? – Елена не поверила своим ушам. – Почему? Тебе здесь плохо?
– Наоборот, – Лиза обняла её. – Мне здесь слишком хорошо. Я привыкла. Расслабилась. А мне нужно учиться быть самостоятельной. Понимаешь?
Елена кивнула, хотя внутри всё сжалось. За два года она так привыкла к присутствию Лизы, что квартира снова казалась пустой без неё.
– Но я буду приезжать, – пообещала Лиза. – На выходные, на праздники. Это же мой дом. Наш дом.
– Всегда будешь здесь желанным гостем, – Елена улыбнулась сквозь подступившие слёзы. – Твоя комната останется за тобой.
Лиза переехала в сентябре. Максим ещё иногда приезжал – особенно когда дома становилось совсем невыносимо. Но и он взрослел, всё чаще оставаясь решать проблемы сам.
Елена снова осталась одна. Но теперь это одиночество не пугало её. Потому что она знала – это временно. Потому что у неё есть люди, которые вернутся. Которые позвонят, напишут, заедут на чай.
Она снова превратила гостевую комнату в мастерскую – начала рисовать. То, о чём мечтала всю жизнь, но никогда не решалась. Записалась на курсы акварели, познакомилась с интересными людьми, нашла новое хобби.
Жизнь продолжалась. Без мужчин, без попыток кого-то найти или кому-то соответствовать. Просто жизнь – с её радостями, грустью, открытиями и потерями.
Прошло три года с того дня, как Игорь потребовал от Елены поделиться квартирой. Три года, которые изменили всё.
Елена стояла на той же кухне, где когда-то услышала: «Жилплощадь перешла ко мне по завещанию, с какой стати я должна делиться ею с твоими отпрысками?» Эти слова она произнесла тогда в отчаянии, защищая последнее, что у неё было.
А теперь она понимала – дело было не в квартире. Дело было в праве быть собой. В праве говорить «нет». В праве не жертвовать своей жизнью ради чужого удобства.
За окном снова шёл снег. Скоро Новый год. Лиза обещала приехать с друзьями. Максим тоже собирался. Мама прилетала из очередного путешествия. Даже Ольга, мама детей, просилась – они подружились за эти годы, как ни странно.
Квартира тёти Веры больше не была просто квадратными метрами или памятью. Она стала центром притяжения для людей, которых Елена полюбила. Не детей её крови, но детей её сердца.
И когда Елена смотрела на фотографию тёти Веры на комоде, ей казалось, что та улыбается. Одобряет. Радуется, что завещание было не напрасным.
– Спасибо, тётя, – тихо прошептала Елена. – За всё.
А за окном продолжал падать снег, укрывая город белым покрывалом. И в этом снеге, в этой тишине, в этом тепле домашнего очага было что-то правильное. Что-то настоящее.
Жизнь, которую не нужно было ни с кем делить по принуждению. Но которой хотелось делиться по любви.
