— Марина, убери сейчас же этот шоколад! Ты же знаешь, что у Сонечки аллергия!
— Да ладно тебе, Оля, от одной дольки ничего не будет. Вечно ты панику разводишь.
Ольга выхватила из рук младшей сестры плитку молочного шоколада, которую та уже протягивала ее восьмилетней дочке. Соня обиженно надула губы, а лицо Марины исказила злая гримаса.
— Вот поэтому я и говорю, что тебе надо быть проще! Вечно ты все усложняешь. И с квартирой тоже!
Ольга вздохнула. Она знала, что воскресный обед добром не кончится. Конфеты были лишь предлогом. Настоящая буря назревала уже несколько месяцев и была связана с ее двухкомнатной квартирой в тихом спальном районе.
За столом воцарилось напряженное молчание, которое тут же нарушила мать, Валентина Петровна.
— Оленька, ну что ты как неродная? Мы же тебя по-хорошему просим. Мариночке с Витей жить негде, ютятся на съемной, а у тебя целая квартира пустует. Ты одна с ребенком, тебе-то зачем такие хоромы?
— Мама, это не «хоромы», а наша с Димой первая квартира, на которую мы пять лет копили, во всем себе отказывая, — устало возразила Ольга. — И я здесь не одна, а с дочерью.
— Ну вот именно! — подхватила Марина. — Димка твой давно сбежал, а ты сидишь тут королевой! А мы молодая семья, нам жизнь строить надо! Тебе должно быть стыдно!
— Стыдно? — Ольга почувствовала, как внутри закипает волна гнева. — Мне должно быть стыдно за то, что я работаю на двух работах, чтобы у моей дочери было все необходимое? Или за то, что вы хотите отнять у нас единственное жилье?
Валентина Петровна стукнула кулаком по столу.
— Неблагодарная! Я тебя растила, ночей не спала, а ты… Значит, так. Либо ты по-хорошему переписываешь квартиру на сестру, либо ты мне больше не дочь!
— Прекрасно, — Ольга поднялась из-за стола, ощущая странное, холодное спокойствие. — Разговор окончен. Прошу вас покинуть мой дом.
— Ах ты… Да мы… — начала было Марина, но Ольга уже открыла входную дверь.
— Уходите. Обе.
Мать и сестра выскочили на лестничную площадку, бросая угрозы и проклятия. Ольга захлопнула дверь и разрыдалась.
Только сейчас до нее дошел весь ужас произошедшего: ее самые близкие люди только что отреклись от нее из-за квадратных метров.
***
Первые недели после ссоры были самыми тяжелыми. Телефон молчал. Ни мать, ни сестра больше не звонили.
Ольга сначала переживала, пыталась звонить сама, но натыкалась на ледяное молчание или короткие, злые ответы.
Постепенно она смирилась. Горечь от предательства сменилась странным облегчением — больше никто не давил на нее, не пытался манипулировать и вызывать чувство вины.
Огромную поддержку оказал бывший муж, Дмитрий. Хотя они и развелись три года назад, он остался прекрасным отцом. Он забирал Сонечку из школы, водил на кружки, забирал на выходные. Он не лез с расспросами, просто молчаливо поддерживал.
На работе, где Ольга работала диспетчером, тоже наметились перемены. Её начальник, Андрей Сергеевич, зная, что у нее за плечами четыре курса неоконченного экономического факультета, неожиданно вызвал ее к себе.
— Ольга Ивановна, наш главный бухгалтер через год уходит на пенсию. Я хочу предложить Вам должность её помощника. Справитесь?
Она была ошеломлена, но согласилась не раздумывая. Это был шанс, который нельзя было упускать.
Следующие полгода превратились в сплошной марафон: работа, вечерние курсы повышения квалификации, бессонные ночи над отчетами. Но она справилась.
Новая должность принесла не только приличную прибавку к зарплате, но и уверенность в собственных силах.
Новость об успехах старшей дочери дошла и до Валентины Петровны через общих знакомых.
— Ты слышал? — шипела она своему мужу, отчиму Ольги, Геннадию Павловичу. — Карьеру она строит! Деньги зашибает! А родной сестре помочь не хочет, эгоистка!
Геннадий Павлович, спокойный и рассудительный мужчина, который всегда любил Ольгу как родную дочь, не выдержал.
— Валя, прекрати! Когда ты уже успокоишься? Оля всегда всего сама добивалась, с семнадцати лет работала. А ты все пытаешься на ней ездить и младшенькую свою пристроить. Не стыдно?
***
Прошло три года. Жизнь вошла в спокойное, размеренное русло.
Ольга так и не завела новых отношений, посвящая все свое время работе и дочери. Бывший по-прежнему был неотъемлемой частью их с дочкой жизни.
Однажды вечером он приехал за Соней и попросил Ольгу о серьезном разговоре.
— Оль, тут такое дело… Мне предложили возглавить филиал нашей компании в Питере. Это огромное повышение. Но… я больше не смогу так часто видеть дочу.
Ольга почувствовала, как у нее похолодело внутри.
— Я понимаю. Это отличная возможность.
— Подожди, это не все, — Дима посмотрел ей прямо в глаза. — Знаешь, после нашего развода я много думал. Я был идиотом. Мне казалось, что семья, ребенок — это какой-то груз, который мешает мне развиваться. А оказалось, что вы были моими крыльями. Только потеряв вас, я понял, как сильно я вас люблю.
Он взял ее за руки. Его ладони были теплыми и сильными.
— Оля, я не прошу простить меня сразу. Но я хочу все исправить. Поехали со мной в Питер. Все вместе.
Ольга отшатнулась. Этого она никак не ожидала.
— Дима, я… У меня здесь работа, у Сони школа, друзья. Я не могу все бросить. После всего, что было… я боюсь снова рисковать.
— Я понимаю, — кивнул он. — Я не тороплю. Подумай. Ещё есть два месяца. Просто подумай, пожалуйста.
***
Всю ночь Ольга не сомкнула глаз. Она бродила по квартире, перебирая в голове события последних лет.
Боль от развода, предательство матери, унизительные просьбы сестры… И рядом — ее нынешняя стабильная жизнь, хорошая работа, уютная квартира, которую она отстояла.
Стоит ли рушить все это ради призрачного шанса на счастье с человеком, который однажды уже ее предал?
Утром, за завтраком, она решила поговорить с дочерью. Она была уверена, что Соня, которая обожала свою школу и подруг, будет категорически против переезда.
— Сонечка, послушай… Папа предложил нам переехать в другой город. В Санкт-Петербург. Что ты об этом думаешь?
К ее огромному удивлению, глаза дочери загорелись.
— В Питер? Мам, правда?! Это же так круто! Там Эрмитаж, разводные мосты! А мы будем жить все вместе, как раньше?
— Но как же твои подруги, школа?
— Мам, ну ты чего? — Соня посмотрела на нее с детской серьезностью. — С подружками можно по видеосвязи общаться, в гости ездить. Зато мы снова будем семьей! Я так хочу, чтобы вы с папой помирились!
Ольга смотрела на свою маленькую, но такую мудрую дочь и чувствовала, как лед в ее сердце начинает таять.
Слова Сони стали той последней каплей, которая перевесила чашу весов. Она достала телефон и написала Диме короткое сообщение: «Мы согласны».
***
Прошло ещё два года.
Ольга стояла у окна их новой просторной квартиры с видом на Неву и гладила свой округлившийся живот. Она была абсолютно счастлива и ни разу не пожалела о своем решении.
Дима сдержал слово. Как только они переехали, он сразу же сделал ей предложение, словно боясь, что она передумает. Они расписались без пышных торжеств, вдвоем.
Продали старую квартиру в ее родном городе, добавили накопления и взяли небольшую ипотеку на новое жилье.
Дима оказался заботливым и любящим мужем, он буквально носил ее и Соню на руках, стараясь загладить вину за прошлое. Ольга нашла удаленную работу финансовым консультантом и наслаждалась спокойной семейной жизнью.
Несколько месяцев назад на горизонте снова появилась ее мать. Узнав от знакомых о переменах в жизни старшей дочери, Валентина Петровна начала обрывать ей телефон.
Она плакала, каялась, говорила, как скучает по дочери и внучке. Ольга, поначалу растаявшая, быстро поняла истинную причину этого внезапного раскаяния.
— Оленька, доченька, раз уж вы так хорошо устроились… Может, поможете Мариночке? У них с Витей совсем дела плохи, работы нет. Может, поживут у вас пока, а там видно будет?
— Нет, мама, — спокойно ответила Ольга. — Больше никто не будет жить за мой счет.
— Опять за свое! Ничего в тебе святого нет! — взвизгнула в трубку мать и бросила ее.
Больше она не звонила.
Несмотря на горечь от окончательного разрыва с матерью, Ольга чувствовала себя свободной. Она сделала свой выбор.
Рядом с ней были любимый муж и дочь, а скоро у них появится еще один малыш. Ее настоящее и будущее были здесь, в этом городе, в этой квартире, наполненной любовью и смехом. И это было главное.
