— Деньги где?! Карта не работает!
Марина держала телефон чуть поодаль от уха. Голос Дмитрия бил в динамик, резкий, требовательный.
Она сидела в кабинете на двенадцатом этаже, за окном — стройка, краны, бетонные блоки.
— Работает. Просто больше не на тебя.
Пауза. Она представила, как он стоит у кассы ресторана с той девушкой рядом. Как бледнеет.
— Марина, ты что творишь?! Я сейчас приеду!
Она положила трубку. Руки не дрожали. Странно — обычно дрожали, когда он повышал голос.
На столе лежал телефон Максима. Сын оставил его вчера, молча развернул экран. Видео. Ночной клуб, огни. Дмитрий целуется с девушкой лет двадцати. Руки на её талии, улыбка, которую Марина считала своей.
Она смотрела три раза. Не плакала. Просто смотрела.
Дмитрий появился полтора года назад, после ухода Виктора из жизни. Инфаркт, пятьдесят шесть лет. Марина осталась одна — с компанией отца, с квартирой на Кутузовском, с пустотой.
Дмитрий пришёл на совещание. Двадцать восемь лет, менеджер, улыбка, от которой хотелось улыбаться в ответ.
— Марина Олеговна, можно уточню?
Вежливо. Внимательно. Потом — кофе после работы.
— Вы так интересно объясняете.
Марина понимала, что он младше на двадцать четыре года. Понимала, как это выглядит. Но когда он говорил «ты красивая», хотелось верить.
Отец сказал прямо:
— Марине, ты ему нужна не сама.
Сын Максим перестал брать трубку после свадьбы. Он был на год старше Дмитрия — двадцать девять. Это было нелепо. Но Марина всё равно вышла замуж.
Первый месяц Дмитрий был безупречен. Завтрак на столе, массаж после работы.
— Ты так устаёшь, ложись, я всё сделаю.
Марина таяла. Потом он попросил карту.
— Дай карту, неудобно каждый раз просить. Я же не чужой.
Она дала. Через неделю — ключи от машины.
— Мне на встречу, тебе всё равно не нужна.
Она отдала. Он стал приходить позже, отвечать короче, смотреть мимо.
— Что за ужин? Я не ем тяжёлое вечером.
Марина переделывала.
— Ты директор, а одеваешься как… ну сама понимаешь.
Она покупала новые платья. Дорогие. Он кивал, не глядя.
Однажды она открыла шкаф — там висело шесть новых костюмов. Она их не покупала. Но карта была общая.
Вчера вечером в дверь позвонили. Максим. Протянул телефон молча.
— Смотри.
Видео. Дмитрий с девушкой. Они танцуют, целуются. Его рука на её талии — тот жест, который Марина помнила по себе.
Максим ждал слёз. Но Марина только вернула телефон.
— Спасибо.
— Мам, давай я сам с ним…
— Не надо. Иди домой.
Она закрыла дверь. Села на диван. В груди — ничего. Просто холод.
Она позвонила в банк.
— Добрый вечер, заблокируйте дополнительную карту.
Через пять минут готово. Потом — отцу.
— Папа, проверь одного сотрудника по финансам. Дмитрия.
Отец не спросил зачем.
— Завтра утром.
— Спасибо, пап.
Она легла спать одетая. Дмитрий вернулся под утро, пахнущий чужими духами. Лёг рядом. Марина не шевелилась.
Утром он ушёл, хлопнув дверью. В обед позвонил отец.
— Нашли. Он брал откаты от подрядчиков последние полгода. Можем уволить.
— Завтра утром.
— Почему не сегодня?
— Потому что сегодня он ещё ничего не знает.
Пауза.
— Понял, дочка.
Вечером Дмитрий позвонил.
— Деньги где?! Карта не работает!
— Работает. Просто больше не на тебя.
Она положила трубку. Собрала его вещи. Костюмы в чемодан, обувь в сумку. Вынесла в прихожую. Села ждать.
Он ворвался через полчаса. Лицо красное.
— Ты что себе позволяешь?! Я у кассы стоял как последний! При людях!
Марина молчала.
— Объясни, что происходит?! Я твой муж!
— Был. Вот твои вещи.
Он увидел чемоданы. Побледнел.
— Ты серьёзно?
— Да.
— Из-за чего?! Карта сломалась, я в банк позвоню…
— Не надо. Я сама заблокировала.
Он замер. Шагнул ближе.
— Какое право ты имеешь?!
— Полное. Это моя карта. Мои деньги. Моя квартира. А завтра тебя уволят. За откаты от подрядчиков. Документы у юристов.
Лицо Дмитрия исказилось. Он попытался улыбнуться.
— Марина, стой. Давай спокойно поговорим…
— Садись.
Он сел. Марина осталась стоять.
— Ты был в клубе с девушкой. Максим снял видео. Ты её целовал.
Пауза. Он облизал губы.
— Это просто знакомая. Мы выпили, она сама полезла! Клянусь, ничего не было!
— Уходи.
— Марина, послушай…
— Ключи оставь на столе.
Он вскочил. Голос сорвался.
— Да кто ты такая?! Думаешь, раз деньги есть, можешь людьми вертеть?! Я тебе полтора года отдал!
Марина смотрела на него. Внутри — тишина.
— Не ты отдавал. Уходи.
Он дышал тяжело. Потом сорвался окончательно.
— Ты никому не нужна без денег! Понимаешь?! Кому ты нужна?! Я хоть делал вид!
Марина шагнула к нему. Он отступил — и она увидела, как он испугался. Не её. А того, что она больше не боится его.
— Выйди из моего дома. Сейчас.
Он схватил чемодан, выволок в коридор. Вернулся за вторым. Бросил ключи на пол — мимо стола. Хлопнул дверью.
Марина подняла ключи. Положила на комод. Закрыла дверь на замок, на цепочку. Прошла на кухню. Села. Руки дрожали. Наконец-то дрожали.
Она набрала номер Максима.
— Мам?
— Приезжай, если можешь.
— Уже выехал.
Максим приехал через двадцать минут. Вошёл тихо. Марина сидела на кухне, смотрела в окно.
— Мам.
Она обернулась.
— Садись.
Он сел напротив. Молчали. Потом Максим сказал:
— Извини, что показал видео. Может, не стоило.
— Стоило. Спасибо.
— Он ушёл?
— Да. Совсем.
Максим потянулся через стол, накрыл её руку своей.
— Мам, я не злился на тебя. Просто не понимал. Думал… думал, ты меня предала.
Голос дрогнул. Марина сжала его пальцы.
— Я предала. Себя. Но больше не буду.
— Ты справишься?
— Уже справилась.
Он сидел рядом ещё час. Почти не разговаривали. Но это было не важно.
Через три дня Дмитрий позвонил в дверь. Марина открыла, оставив цепочку.
— Давай поговорим. Я всё понял. Дай шанс.
— Нет.
— Марина, пожалуйста. Я изменюсь. Честно. Я люблю тебя.
— Нет.
Он стоял, мялся. Голос стал жёстче.
— Пожалеешь. Я найду работу получше, заработаю больше. И ты пожалеешь.
— Может быть. Но без тебя.
Она закрыла дверь. Он больше не звонил.
Прошло два месяца. Марина подписала документы о разводе. Брачный договор защитил всё — Дмитрий ничего не получил. Попытался судиться, но быстро отступил.
Однажды она ехала с работы и увидела его на остановке. Дмитрий стоял в старой куртке, смотрел в телефон. Лицо серое, плечи ссутулены.
Марина притормозила. Посмотрела через стекло. Ждала, что почувствует жалость или злость. Но не было ничего. Просто человек на остановке.
Она нажала на газ и поехала дальше.
Вечером Максим пришёл с девушкой. Молодая, смеющаяся, с умными глазами. Они сидели на кухне, разговаривали. Марина смотрела на сына — как он счастлив.
— Мам, а у тебя как? — спросил Максим, когда девушка вышла.
— Нормально.
— Правда?
— Правда.
Он обнял её. Марина закрыла глаза.
На следующий день на работе появился новый сотрудник — молодой, старательный.
— Марина Олеговна, можно вопрос?
Она посмотрела на него. Вспомнила Дмитрия — такого же старательного когда-то.
— Задавай. Но только по делу.
Парень кивнул, раскрыл папку. Говорил о проекте, о цифрах. Не заглядывал в глаза. Не улыбался слишком широко. Просто работал.
Марина слушала и думала: вот так и надо. Чисто.
Вечером она вернулась домой. Квартира встретила тишиной. Марина приняла душ, заварила кофе. Села у окна.
Город внизу жил своей жизнью. Огни, машины, люди. Где-то там Дмитрий начинал заново. Где-то Максим строил семью. Где-то отец работал допоздна.
А она здесь. Одна. И это нормально.
Марина достала телефон, открыла галерею. Старые фотографии — свадьба с Дмитрием, поездки, улыбки. Задержалась на одной: он обнимает её, целует в щёку.
Она нажала «удалить». Потом ещё одну. И ещё. Не спеша. В галерее остались только фотографии с Максимом, с отцом, с работы.
Марина допила кофе. Посмотрела в окно.
Завтра снова будет стройка. Документы. Совещания. Жизнь.
Но уже её. Только её.
