Гости смеялись, я принесла к столу торт. Муж вдруг встал и сказал тихо, почти спокойно: «Я устал притворяться». И от этого стало холоднее, чем от мороза за окном.
Вы когда-нибудь ощущали, как одна фраза может перечеркнуть семь лет жизни?
Комната замерла. Бокалы застыли в руках гостей на полпути ко рту. Новогодние гирлянды продолжали моргать, бросая разноцветные пятна на лица присутствующих.
Я наблюдала, как растягиваются секунды. Разноцветные огни на ёлке, которую мы вместе украшали позавчера, теперь казались неуместными. Красный, зелёный, жёлтый, синий — цвета менялись в причудливой последовательности, словно мелькающие мысли в моей голове.
— Лёня, ты о чём? — спросила я, стараясь держать лицо. — Давай торт разрежем.
Этот торт я считала своим кулинарным шедевром. Три слоя ванильного теста, пропитанные апельсиновым сиропом, между ними — сливочный крем с кусочками свежей клубники. Сверху — глянцевая глазурь с надписью «С Новым годом!». Я провела на кухне почти целый день.
Он взглянул мне в глаза — твёрдо, прямо. Когда-то от такого взгляда у меня кружилась голова, сейчас внутри всё замирало.
— Мила, я больше не могу, — произнес он, не моргая. — Я хочу развестись.Я больше не люблю тебя, прости.
Слово «развестись» прозвучало неожиданно громко. Наш друг Сеня поперхнулся. Его жена Аня едва слышно охнула. Коля, одноклассник Лёни, начал изучать узор паркета, словно никогда его не видел.
Гости заёрзали на стульях. Кто-то откашлялся. Наша соседка из квартиры напротив, Рита, уставилась на скатерть — ту самую, что мы выбирали вместе прошлой весной в текстильном магазине.
— Может, отложим разговор? — попытался спасти ситуацию Сеня.
— До какого момента? — Лёня обернулся к нему. — Ещё семь лет делать вид, что всё в порядке? Я просто больше не люблю Милу. Нет другой женщины. Просто… чувства исчезли.
Его голос звучал неестественно ровно. Так обычно сообщают прогноз погоды или счёт футбольного матча. Не объявляют о конце семилетнего союза.
Я вспомнила последние месяцы. Как наши вечера превратились в параллельное существование перед экранами. Как Лёня начал задерживаться допоздна. Я считала причиной напряжённый график, выплаты по жилью, зимнюю апатию. Но причина оказалась иной.
Я аккуратно поставила торт на центр стола. Странно, но руки действовали чётко и уверенно, хотя внутри я ощущала пустоту. Разделила торт на идеально равные части, словно эта геометрическая точность могла восстановить разрушенный мир.
— Что ж, теперь ясно, — произнесла я спокойно. — Угощайтесь, кто хочет.
Никто не потянулся к сладкому. Аня неловко поднялась, пробормотала что-то насчёт позднего времени.
— Вы уходите? — удивился Лёня. — А как же встреча Нового года?
Я невольно усмехнулась — не зло, а недоверчиво.
— Лёнь, ты правда не понимаешь, что после твоих слов никто не захочет оставаться?
Гости начали собираться, явно торопясь уйти. Никому не хотелось присутствовать при личной драме. Я механически помогала: подала Ане шарф, Сене — пуховик, поблагодарила за подарки, которые так и лежали невскрытыми под ёлкой.
Через пятнадцать минут мы остались вдвоём. Только ёлка продолжала сиять огнями, да с экрана телевизора доносились весёлые голоса ведущих праздничного концерта.
Нашу квартиру мы приобрели два года назад. Взяли ипотеку на пятнадцать лет, ежемесячный платёж составлял треть наших совместных доходов. Пятьдесят два квадратных метра. Лёня занимал должность специалиста по продажам электроники, я работала администратором в центре эстетической косметологии.
— Когда ты это решил? — спросила я, когда за последним гостем закрылась дверь.
Лёня стоял у окна, наблюдая за фейерверками, раскрашивающими небо. До полуночи оставалось около сорока минут.
— Примерно шесть месяцев назад, — он опустился на диван и откинулся назад. — Всё искал подходящий момент для разговора.
— И выбрал Новый год? При гостях?
Я собирала со стола нетронутые блюда. Салат с крабовыми палочками, холодец из говяжьего языка, бутерброды с икрой — праздничные деликатесы, на которые не пожалела денег.
— Не собирался сегодня. Просто… не сдержался. Ещё один вечер с деланными улыбками и объятиями стал невыносимым.
— Деланными? — я застыла с тарелкой в руках. — Лёнь, я ничего не изображала. Я действительно считала, что у нас нормальные отношения. Не безоблачные, конечно, но…
— В том и дело, — он выдохнул. — Ты совсем не замечала происходящего.
Я отнесла посуду на кухню, остановилась на минуту у окна. Дома напротив сверкали праздничной иллюминацией, из раскрытых окон неслись музыка и весёлые возгласы. Весь район всё ещё праздновал, а у нас в квартире словно остановилось время.
Я аккуратно сложила фартук и повесила его рядом с полотенцами. Поставила чайник.
— Будешь чай? — спросила я, вернувшись в комнату.
Лёня переключал каналы. На каждом — праздничные передачи с нарядными ведущими и звёздами эстрады.
— Мила, ты услышала, что я сказал? Я хочу развестись.
— Услышала. Но это не отменяет чаепития.
Он промолчал. Я достала две кружки. Заварила обычный чёрный чай. На верхней полке стояла праздничная упаковка зелёного с жасмином — подарок от сотрудниц. Но сейчас хотелось простого и знакомого.
Когда я вернулась с чаем, Лёня бесцельно переключал каналы. Повсюду — веселье, поздравления, обещания счастья.
— Выключи, пожалуйста, — попросила я, протягивая ему кружку.
Он нажал на кнопку, и комнату заполнила тишина. Только негромко стучали секундные стрелки часов.
— Как будем делить имущество? — спросила я, согревая руки о горячую кружку.
— В смысле?
— Квартиру, вещи, кредиты, — я слегка пожала плечами. — Нужно всё обсудить.
Лёня выглядел сбитым с толку. Видимо, ожидал истерики, слёз, уговоров дать нам новый шанс. Готовился к эмоциональной буре, а встретил практичный подход.
— Я… ещё не продумывал этот вопрос.
— Напрасно, — я сделала глоток. Чай получился крепким и обжигающим.
Он задумчиво разглядывал содержимое своей кружки.
— Возможно, кто-то выкупит долю второго, — предложил он.
— На какие средства, Лёнь?
Мы сидели на кухне — два чужих человека в совместно приобретённой квартире. За окном разыгрался снегопад. Снежинки кружились в свете уличных фонарей, беззаботные и праздничные.
Я сразу приняла решение — не держаться за отношения, в которых больше нет взаимности.
— Послушай, — сказала я, делая ещё один глоток, — я подам электронное заявление о расторжении брака.
Лёня удивлённо посмотрел на меня.
— Так легко?
— Зачем усложнять? — я слегка пожала плечами. — Ты разлюбил. Я не желаю быть рядом с человеком, который меня не любит. Всё предельно ясно.
Он отодвинул кружку. Яркая вспышка фейерверка за окном на мгновение окрасила комнату в алый цвет.
— Я думал… ты попытаешься всё вернуть.
— Что именно вернуть? — я впервые за вечер посмотрела ему прямо в глаза. — Лёнь, что можно сохранить? Видимость семьи?
Он опустил взгляд. Снова послышался громкий хлопок петарды.
— Совсем не огорчена? — спросил он.
Я опустила кружку на стол и сложила руки.
— Конечно, огорчена. Очень. Но что я могу предпринять? Просить тебя снова полюбить меня? Так не бывает, Лёнь.
— Верно.
— Какой реакции ты ждал? Крика, слёз, битья посуды? Это что-нибудь изменит?
— Нет, — он покачал головой. — Ничего не изменит.
— Нужно решить вопрос с квартирой, — сказал он, немного помолчав. — Может, сдавать в аренду, чтобы покрывать ипотечные платежи, пока не найдём окончательное решение?
— Логично, — согласилась я. — У тебя есть где временно пожить?
— Могу к Коле. А ты?
— Наверное, к сестре.
Мы замолчали. Потом перешли к практическим вопросам. Распределили мебель, технику, договорились о выплатах по кредитам. Составили график, кто и когда будет забирать личные вещи. Всё по-деловому, без лишних эмоций.
— Забирай телевизор себе, — предложил Лёня. — Мне некуда его ставить, у Коли и так два своих.
— Хорошо. А ты возьми ноутбук. Мне на новом месте выдали служебный.
Мы составляли списки, делили нажитое за годы брака имущество, а за окном продолжался праздничный фейерверк. Странный способ встретить Новый год — с осознанием окончания семейной истории. Но, может, это правильно — завершать старое, чтобы начать новое?
К утру, когда Лёня заснул на диване, я вышла на кухню и позволила себе расплакаться. Беззвучно, глядя на падающий снег. Не о решении жалела — о семи годах, которые сейчас казались зря потраченным временем.
Хотя, действительно ли зря? Ведь были моменты настоящего счастья. Были искренние чувства и радостные воспоминания. Не всё оказалось фальшивкой. Просто… любовь действительно ушла. У него — раньше, у меня — теперь. Итог один.
Утром Лёня проснулся от шума моих шагов. Я собирала самые необходимые вещи.
— Уже уходишь? — спросил он, сонно моргая.
— Да, созвонилась с сестрой, она ждёт.
— Я надеялся ещё поговорить.
— О чём? — я закрыла дорожную сумку. — Мне кажется, мы всё обсудили.
Он сел, растирая лицо ладонями. Выглядел измученным — помятым, небритым, с тёмными кругами под глазами.
— Наверное, — он вздохнул. — Просто как-то странно. Семь лет вместе, и вдруг…
— Вдруг? — я обернулась. — Лёнь, ты же сам говорил, что разлюбил меня полгода назад. Какое же это «вдруг»?
— Да, ты права.
Перебирая вещи, я нашла нашу первую общую фотографию. На даче у его родителей, мы оба загорелые, улыбающиеся. Я показала снимок Лёне.
— Помнишь?
Он взял фотографию, долго рассматривал, потом вернул.
— Помню. Хорошее было время.
— Да, — я убрала фотографию обратно в ящик. — Было.
Мы посмотрели друг на друга — два взрослых человека, чья совместная глава жизни подходит к финалу. Не враги, не друзья. Бывшие супруги.
— Я свяжусь с тобой по поводу квартиры, — сказал Лёня. — Продумаю варианты решения.
— Хорошо. И нужно подготовить документы для оформления развода.
— Я займусь.
Когда я уже стояла на пороге с сумкой, он неожиданно спросил:
— Почему ты не спросила, почему я перестал тебя любить?
Я обернулась.
— А это важно?
— Не знаю.
— Вот и я не знаю, — я грустно улыбнулась.
Закрыв дверь нашей квартиры, я отправилась навстречу новому году и новой жизни.
***
Первые дни оказались самыми трудными. Просыпаясь в комнате сестры, я несколько секунд не понимала, где нахожусь и почему рядом нет Лёни. Потом воспоминания возвращались, и на душе становилось тяжело.
Но я не позволяла себе погружаться в уныние. Составила чёткий план действий и следовала ему. Оформила заявление на развод. Встретилась со специалистом по недвижимости для сдачи квартиры. Забрала оставшиеся личные вещи, когда Лёни не было дома.
Мы общались только по необходимости — краткие сообщения о документах, квартире, разделе вещей. Никаких личных вопросов и новостей. Будто никогда и не были близки.
Через две недели нашлись желающие снять квартиру — молодая семья с маленьким ребёнком. Арендная плата полностью покрывала ежемесячный платёж по ипотеке и даже оставался небольшой излишек. Мы с Лёней встретились в небольшом кафе для подписания документов.
— Как ты? — спросил он после формальностей.
— Нормально, — я слегка пожала плечами. — Сняла жильё рядом с новой работой. А у тебя как?
— Пока живу у Коли. Тоже подыскиваю варианты.
Мы замолчали. Он выглядел лучше, чем в новогоднюю ночь — отдохнувший, аккуратный.
— Знаешь, — сказал он вдруг, — я много размышляю… кажется, мы поторопились.
Я внимательно посмотрела на него.
— То есть?
— С разводом. Может, стоило попробовать… не знаю. Поговорить. Разобраться в ситуации.
— Лёнь, — я аккуратно сложила подписанный договор, — ты сам сказал, что больше не любишь меня. О чём тут разбираться?
— Понимаю, но… Возможно, это была просто временная усталость? Кризис? Я много думал последние дни и…
— И?
— И скучаю по тебе, — он смотрел мне в глаза. — Что если попробовать начать сначала?
Я отрицательно покачала головой.
— Нет, Лёнь. Не получится.
— Почему?
— Потому что я не хочу быть с человеком, который однажды уже сказал, что разлюбил, а потом передумал. Сегодня ты скучаешь, завтра снова разочаруешься. Я так жить не могу.
Он опустил глаза.
— Наверное, ты права.
— К тому же, — добавила я мягче, — я уже начала новую главу жизни. И она мне нравится.
Это была чистая правда. Как ни удивительно, но расставание с Лёней словно открыло передо мной новые горизонты. Я осознала, как долго существовала по инерции, не задумываясь о собственных желаниях. Теперь каждый день приносил новые открытия, и это воодушевляло.
Развод оформили без осложнений. Квартиру продолжали сдавать, направляя деньги на погашение ипотеки. Я постепенно наладила повседневную жизнь, обзавелась новыми знакомствами. Больше гуляла, читала, занималась саморазвитием.
Встретила Лёню случайно почти через год. В многолюдном торговом комплексе, возле магазина электроники. Он был с девушкой — хрупкой блондинкой. Она что-то увлечённо рассказывала, активно жестикулируя, а он слушал с той самой улыбкой, которая когда-то предназначалась мне.
Я не стала подходить — просто помахала рукой издалека. Он заметил меня, ответил тем же и улыбнулся — впервые за долгое время по-настоящему искренне.
И тут я поняла: не чувствую ни ревности, ни обиды. Только лёгкую ностальгию по прошлому и удовлетворение от того, как сложилась моя жизнь.
Иногда высшее проявление любви — позволить человеку уйти, когда он этого просит.
Я шла домой под мокрым ноябрьским снегом, думая о том, что этот Новый год встречу совсем иначе. Позову новых друзей, приготовлю необычные блюда, наряжу ёлку… И обязательно испеку особенный торт — трёхъярусный, с воздушным кремом и свежими фруктами.
И это станет началом чего-то настоящего. Чего-то моего собственного.
