Вечер был тёплый. Настя свернула с главной дороги на свою улицу. Вздохнула с облегчением – наконец-то дома. Рабочий день как всегда выдался тяжёлым. Начальник орал на всех подряд. Клиенты звонили каждые пять минут. Голова раскалывалась.
Хотелось одного. Добраться до дома. Снять эти каблуки. Переодеться в домашнее. Сесть на террасе с чаем. Тишина. Покой.
Она подъехала к воротам. Открыла брелком. Заехала во двор.
И увидела ещё две машины.
Чужие.
Настя замерла. Посмотрела на дом. На их маленькой и уютной террасе кто-то сидел. Женщина. В её, Настином, халате. В том самом, что висел в ванной. Розовом, махровом.
Женщина дымила. Стряхивала прямо в кружку.
Настя вылезла из машины. Ноги ватные после рабочего дня. Медленно пошла к террасе.
– Добрый вечер вам, – женщина улыбнулась во весь рот. Зубы жёлтые от сиг_арет. – Настя, да? Я Оля. Жена Лёниного. Мы вот у Ирины Сергеевны погостить приехали. Она нас звала давно уже.
Ирина Сергеевна. Свекровь. Которая живёт с ними. В их доме.
– А… понятно, – выдавила Настя.
Прошла внутрь. На кухне стояла ещё одна женщина. Лет пятидесяти. Резала помидоры.
– О, хозяюшка пришла! – обрадовалась та. – Я тётя Света! Сестра Ирины Сергеевны! Слышала про меня?
– Нет, – честно ответила Настя.
– Ну ничего, познакомимся! Вот, салатик делаю. У вас тут помидоров много было. Я взяла. Вы ж не против?
Настя молчала. Смотрела на свои помидоры. Те самые, что она купила вчера. Специально. Хотела сегодня салат сделать.
– Толик где? – спросила она.
– Муж ваш? На втором этаже. С ребятами сидит.
Настя поднялась наверх. В большой комнате, где они планировали сделать гостиную, сидели четверо мужчин. Играли в карты. Дым коромыслом.
Толик увидел её. Виновато улыбнулся.
– Настюш, привет. Ну вот, гости приехали.
– Вижу.
– Мама позвала. Я не знал. Она мне не сказала.
Конечно не сказала. Ирина Сергеевна никогда не говорила заранее. Просто звонила кому-то. Приглашала. Договаривалась. И всё.
А они с Толиком узнавали, когда гости уже на пороге стояли.
Так было всегда. Ещё когда жили в старом доме. Маленьком. Трёхкомнатном. Там хоть места было мало. Гостей много не влезало.
Но теперь…
Настя спустилась вниз. Прошла в спальню. Их с Толиком. Закрыла дверь. Села на кровать.
Два года назад умерла бабушка Валя. Мамина мама. Оставила Насте дом. Старый, деревянный. В деревне. Продали его за хорошие деньги. Добавили своих накоплений и продали старый их маленький. Купили вот этот. Двухэтажный. С мансардой. Большой.
Настя мечтала об этом доме. Представляла, как они с Толиком обустроят его. Сделают ремонт. Купят красивую мебель. Будут жить размеренно и спокойно.
Но Ирина Сергеевна обрадовалась больше всех.
– Ой, как замечательно! Теперь можно ещё больше гостей принимать! Места столько для внуков!
Настя тогда не придала значения. Для внуков же! Думала – раз дом дальше от свекрови, может не станет гостей звать. потому что всегда часть гостей оставалась у свекрови — даже на полу, а часть приезжала ночевать к ним.
Но не тут-то было.
Через месяц после переезда приехали первые гости. Троюродные братья Толика. Откуда-то из Саратова. Остались на неделю.
Потом подруга Ирины Сергеевны. С дочкой и внуком. Две недели жили.
Потом ещё кто-то. И ещё. И ещё.
Дом превратился в гостиницу. Настя приходила с работы и не знала – кто сегодня будет. Какие лица. Какие имена запоминать.
Толик привык. Он рос в таком доме. У Ирины Сергеевны всегда было полно народу. Она любила принимать гостей. Кормить тазами. Накупать продукты. Рассказывать истории. Слушать чужие. Ей нравилось, когда дом полон людей.
А Насте хотелось тишины.
За окном стемнело. Настя переоделась. Вышла на кухню. Тётя Света всё ещё колдовала над салатами. Ирина Сергеевна накрывала на стол.
– А, Настенька! – обрадовалась свекровь. – Вот и ты! Ну что, поможешь?
Настя молча достала тарелки. Начала расставлять.
– Завтра ещё гости приедут! – щебетала Ирина Сергеевна. – Моя институтская подруга Люба! С внуком! Они на дачу собирались, а я говорю – чего на дачу, у нас тут красота такая! Приезжайте!
Настя поставила тарелку. Резко. Та звякнула.
– Ирина Сергеевна, а вы со мной посоветовались?
– О чём, милая?
– О гостях. Это же мой дом. Наш с Толиком. Может, нам неудобно?
Свекровь удивлённо посмотрела на неё.
– Неудобно? Почему неудобно? Дом большой! Места всем хватит!
– Дело не в месте…
– Настя, не капризничай. Люба приедет на два дня всего. Не умрёшь.
Настя промолчала. Что говорить? Ирина Сергеевна не понимала. Не хотела понимать. Тем более при гостях.
Ужин прошёл шумно. Все говорили одновременно. Смеялись. Тётя Оля рассказывала анекдоты. Дядя Лёня спорил с Толиком о футболе. Ирина Сергеевна разносила блюда. Суетилась.
Настя сидела молча. Ела. Думала о своём, ковыряя в тарелке.
После ужина все разошлись по комнатам. Настя осталась мыть посуду. Гора тарелок, кастрюль, сковородок. Час она стояла у раковины. Руки болели. Спина ныла.
Толик зашёл на кухню. Обнял её сзади.
– Настюш, ну не злись. Завтра они уедут.
– Завтра приедут новые.
– Ну… Это ненадолго.
– Толик, так каждую неделю. У нас дом как вокзал. Когда мы наконец заживём нормально?
– Скоро. Мама успокоится. Перестанет всех звать.
Настя ничего не ответила. Не верила она, что Ирина Сергеевна перестанет. Это её жизнь. Гости. Суета. Шум.
Ночью Настя не спала. Из комнаты напротив доносился храп. Громкий. Раскатистый. Это дядя Лёня храпел. Стены дрожали.
Настя лежала. Смотрела в потолок. Считала овец. Не помогало.
Встала в шесть. Голова гудела. Глаза слипались. На работу поехала как зомби. Села за стол, уткнулась в компьютер.
Лариса из соседнего отдела заглянула.
– Настюх, ты чего такая? Заболела?
– Не выспалась просто.
– Ой, гуляли вчера, да? Навеселились?
– Ага. Гуляли.
Какое там гуляли. Всю ночь слушала, как дядя Лёня храпит за стеной.
В итоге гости пробыли еще день и уехали поздно. Часов в одиннадцать. Может, позже. Настя уже не следила. Просто ждала, когда наконец хлопнет дверь.
Хлопнула.
Они с Толиком вышли на террасу. Уселись на скамейку. Долго сидели молча. Слушали тишину. Господи, какая же это была красота – тишина.
– Слушай, – Толик первый заговорил. – Может, мне правда с мамой поговорить надо? Чтоб хоть предупреждала заранее?
– Поговори.
– Поговорю.
Но не поговорил.
Через неделю Настя снова вернулась домой. Снова чужие машины. Снова гости.
На этот раз Ирина Сергеевна предупредила. За час. Позвонила Толику на работу.
– Толик, я тут подругу Таню пригласила. С семьёй. Мы завтра приедем. На выходные.
Толик позвонил Насте.
– Настюш, мама опять гостей позвала.
Настя выругалась. Тихо. Чтобы коллеги не слышали.
Выходные она планировала заняться ремонтом. Поклеить обои, наконец, в спальне. Покрасить плинтуса. Толик обещал помочь.
Но вместо ремонта – гости.
Таня приехала с мужем. С дочкой. С внучкой. Четверо человек. Шумных. Внучке было лет пять. Она орала с утра до вечера. Бегала по дому. Трогала всё подряд.
Настя пыталась работать. Клеила обои. Но девочка влезала. Хватала кисточку. Мазала клеем себя. Стены. Пол.
– Маша, не мешай тёте! – кричала мать.
Но Маша не слушала.
К вечеру Настя сдалась. Бросила кисточку. Пошла в спальню. Легла. Закрыла глаза.
Лето заканчивалось. Август на исходе. А они так и не отдохнули. Каждые выходные – гости. Или попытки сделать ремонт между гостями.
Толик начал понимать. Он видел, как Настя устаёт. Как злится. Но ничего не делал. Не мог сказать матери – хватит.
– Настюш, ну она же радуется. Ей нравится принимать людей.
– А мне не нравится!
– Ну потерпи ещё немного…
– Сколько можно терпеть?! Уже лето проходит! Когда мы успеем ремонт-то сделать?
– Я поговорю с ней. Правда.
Но не говорил.
Очередные выходные. Очередные гости. Ещё одна институтская подруга Ирины Сергеевны. Софья. С внуком. Парню лет двадцать. Он дымил на террасе. Бы_чки бросал в траву. Слушал музыку на полную громкость.
Настя собрала вещи. Уехала к подруге Ирке.
– Больше не могу, – сказала она Ирке. – Там цирк. Каждую неделю. Я с ума схожу.
Ирка налила ей чай.
– А Толик что?
– Толик ничего. Привык. Для него это норма.
– Ну ты ему скажи. Чтоб с матерью поговорил.
– Говорила. Я замучалась ему это говорить! Да он и сам видит — не совсем же он отшибленный! Обещает. Не делает.
– Значит, сама скажи. Свекрови.
Настя задумалась. Она боялась ругаться с Ириной Сергеевной. Свекровь была хорошей женщиной. Доброй. Готовила вкусно. Не лезла. Просто… У неё была эта странность. Гости. Постоянно. Звать гостей к ним.
– Скажу, – пообещала себе Настя. – Уж в следующий-то раз точно скажу всё как есть.
Вернулась в понедельник. Софьи с внуком и след простыл. Дом стоял пустой. Тихий до звона в ушах.
Настя прошлась по комнатам. Везде бардак. Ок_урки на террасе. Грязная посуда на кухне. Ну плохо вымытая. Постельное бельё брошено на полу в гостевой.
Она молча начала убирать.
Толик вернулся с работы вечером. Увидел её на кухне. Обнял.
– Извини. Я правда с мамой поговорю.
– Когда?
– Скоро.
– Толик, мне надоело. Каждую неделю одно и то же. Я не могу так жить. Я тебе серьезно говорю!
– Я знаю. Прости. Поговорю с ней. Обещаю.
Настя посмотрела на него. На мужа, которого любила. С которым прожила пять лет. И поняла – он не поговорит. Не сможет. Он побоится обидеть мать.
Значит, говорить всё же придётся ей.
В выходные Настя проснулась рано. Приготовила завтрак. Села на террасе с кофе. Наслаждалась тишиной.
Ирина Сергеевна тут как тут. Ну точно напрашивается!
Она села рядом.
– Настенька, как хорошо тут у вас! Правда?
– Да. Очень.
– Слушай, я тут подумала. Может, на следующие выходные племянницу мою позвать? Надю? Она давно не приезжала.
Настя поставила кружку.
– Ирина Сергеевна, нет.
– Что – нет?
– Не надо звать Надю. И вообще никого не надо звать.
Свекровь удивлённо посмотрела на неё.
– Почему?
– Потому что я устала. От гостей. Каждую неделю кто-то приезжает. Я не могу отдохнуть. Не могу заниматься ремонтом. Не могу просто пожить в своём собственном доме.
– Настя, ну что ты говоришь! Дом для того и нужен, чтобы принимать людей!
– Дом нужен, чтобы жить. Нам с Толиком. Нормально жить.
– Но гости же приезжают ненадолго! С ними так весело — жизнь кипит!
– Каждую неделю! Это много!
Ирина Сергеевна нахмурилась.
– Ты что, запрещаешь мне приглашать людей?
– Я прошу вас предупреждать хотя бы. Спрашивать, удобно нам или нет. Дом наш с Толиком. Мы его на свои купили.
– Так это дом и моего сына!
– И что? Только это не даёт права делать что хочется.
Ирина Сергеевна вскочила. Щёки налились краснотой.
– Значит, ты мне условия ставишь, да?!
– Нет. Просто давайте договоримся. Хотите пригласить кого-то – спросите сначала. Удобно нам или нет.
– Я всю жизнь гостей принимала! И не собираюсь менять свои привычки!
– Тогда принимайте их у себя!
– Это смешно! У меня квартира — куда там разместить всех — там только три человека еще могут поместиться.
– Для меня это не смешно.
Ирина Сергеевна развернулась и ушла в дом. Хлопнула дверью.
Настя сидела на террасе. Смотрела на остывший кофе.
Вечером Толик пришёл с работы. Мать уже успела нажаловаться. Видно было по лицу. Сел рядом. Молчал, смотрел куда-то в сторону.
– Ну? – не выдержала Настя. – Скажешь теперь, что я не права?
– Не скажу. Права ты.
– Тогда сам с ней поговори. Объясни нормально.
– Попробую… Щас попробую.
Попробовал. Настя слышала с террасы, как на кухне разговаривают. Голоса то поднимались, то снова тихие становились. Потом опять повышались. Ирина Сергеевна плакала. Толик успокаивал.
Потом он вышел. Устало опустился рядом с Настей.
– Мама обиделась.
– И что теперь?
– Говорит, что больше никого не позовёт.
– Правда?
– Не знаю. Надеюсь.
Прошла неделя. Тишина. Никаких гостей.
Настя занималась ремонтом. Покрасила плинтуса, наконец. Поклеила обои. Помыла окна.
Толик помогал. Они работали вместе. Молча. Сосредоточенно.
Однажды вечером она пришла к Насте.
– Настенька, прости меня. Я не думала, что тебе так некомфортно было.
Настя обняла свекровь.
– Всё нормально. Просто мне правда нужна была тишина.
– Я поняла. Больше не буду без спроса никого звать.
И сдержала слово.
Дом стал тихим. Спокойным. Настя с Толиком доделали ремонт. Купили мебель. Обустроили всё так, как хотели.
