Праздничный ужин в честь дня рождения свекрови начался как обычно — с суеты на кухне, перестановки стульев в гостиной и привычного обмена новостями между родственниками, которые встречаются только по таким случаям. Марина вытирала тарелки, которые подавала ей свекровь, Антонина Петровна, и слушала вполуха разговор свёкра с братом мужа о каком-то новом законе.
— Ты лук мелко порежь, Мариночка, — Антонина Петровна указала на разделочную доску, — Сергей его крупный не любит.
— Знаю, — кивнула Марина, взявшись за нож.
В гостиной раздался громкий смех — это муж Марины, Павел, рассказывал очередную байку о своем начальнике. У него был талант превращать любую рабочую ситуацию в анекдот. Даже самое пустяковое происшествие в офисе в его пересказе становилось комедийным сюжетом.
— Антонина Петровна, давайте я салат заправлю, — предложила Марина, заметив, что свекровь устало опустилась на табурет.
— Да что ты, милая, я сама, — махнула рукой свекровь, но осталась сидеть.
Марина взяла с полки специи, достала оливковое масло из шкафа.
— Как там Вера? — спросила Антонина Петровна, имея в виду сестру Павла, которая не смогла приехать на семейный ужин.
— Павел говорил, что у нее какие-то проблемы с кредитом, — пожала плечами Марина. — Я особо не вникала.
— Ох уж эти кредиты, — вздохнула Антонина Петровна. — Сначала берут, а потом не знают, как расплачиваться.
Марина промолчала. Она давно заметила, что Вера живет не по средствам — то новая машина в кредит, то ремонт в квартире, хотя старый был вполне приличным. Но говорить об этом свекрови не хотелось. Семейные проблемы должны оставаться внутри семьи.
— Ужин готов! — объявила Антонина Петровна, когда последнее блюдо было поставлено на стол.
Все собрались в гостиной, расселись вокруг большого стола, накрытого белоснежной скатертью. Сергей Иванович, отец Павла, занял место во главе стола, рядом с ним — Антонина Петровна. По правую руку от нее — Павел с Мариной, напротив — брат Павла, Дмитрий, с женой Аллой и их дочь Катя с мужем Виктором.
— Ну что, за именинницу? — предложил Сергей Иванович, поднимая бокал с вином.
Все дружно чокнулись, поздравили Антонину Петровну. Начались неспешные разговоры, обмен новостями, обсуждение последних семейных событий. Марина отвечала на вопросы, улыбалась, но чувствовала себя немного не в своей тарелке. Несмотря на то, что она уже десять лет была замужем за Павлом, в кругу его семьи ей все еще казалось, что она не до конца своя.
— А где Вера? — спросил вдруг Дмитрий, оглядывая собравшихся. — Опаздывает как обычно?
— Она не сможет приехать, — ответил Павел, накладывая себе салат. — У неё, как всегда, форс-мажор.
— Какой на этот раз? — усмехнулась Алла. — Ноготь сломала или новый бойфренд появился?
— Алла! — одернул ее Дмитрий, хотя сам едва сдерживал улыбку.
— У нее финансовые проблемы, — сказал Павел, и Марина заметила, как он напрягся.
— Опять? — Сергей Иванович покачал головой. — Сколько можно? Она уже взрослая женщина, пора научиться отвечать за свои поступки.
Павел отложил вилку и выпрямился. Марина знала этот жест — муж собирался сказать что-то важное.
— Вообще-то, папа, я как раз об этом хотел поговорить, — начал Павел, и что-то в его тоне заставило всех за столом притихнуть. — У Веры серьезные проблемы с кредиторами. Ей грозят коллекторы.
— И сколько на этот раз? — спросил Сергей Иванович без особого удивления.
— Три миллиона.
За столом повисла тишина.
— Три миллиона? — переспросил Дмитрий. — Ты шутишь?
— Если бы, — Павел покачал головой. — Она взяла кредит на развитие бизнеса, но дело не пошло. Теперь банк требует возврата с процентами, а у нее нет таких денег.
— И при чем здесь ты? — нахмурился Сергей Иванович, уже догадываясь, к чему клонит сын.
— Я поручился за нее, — ответил Павел, не глядя на отца. — Если она не выплатит, придется мне.
Марина почувствовала, как по спине пробежал холодок. Она ничего не знала о поручительстве. Павел ни разу не упомянул об этом.
— Но у нас нет таких денег, — сказала она, повернувшись к мужу. — Откуда мы возьмем три миллиона?
— Есть один способ, — Павел сделал глоток вина, явно собираясь с духом. — Я решил продать квартиру.
— Какую квартиру? — Марина недоуменно посмотрела на мужа.
— Твою.
Воцарилась абсолютная тишина. Марина не верила своим ушам. Квартиру, которую она получила в наследство от бабушки, в которой выросла, которую берегла как последнюю память о родных, квартиру, которую они сдавали, чтобы платить за ипотеку в новостройке?
— Ты с ума сошел? — тихо произнесла она.
— Мариночка, я все продумал, — Павел говорил быстро, словно боялся, что его перебьют. — Сейчас хорошая цена на недвижимость. Мы продадим, выплатим долг Веры, а остальное вложим в акции. Через год-два вернем все с процентами.
— Через год-два? — Марина почувствовала, как к горлу подкатывает комок. — Павел, ты вообще понимаешь, что говоришь? Это моя квартира! Она даже не в совместной собственности.
— Я знаю, дорогая, — Павел попытался взять ее за руку, но она отдернула ее. — Но ты же все равно не пользуешься ею. Мы ее сдаем. А Вера моя сестра, ей нужна помощь.
— Твоя сестра? — голос Марины дрогнул от возмущения. — А я кто? Я твоя жена! И ты собираешься забрать у меня последнее, что у меня осталось от бабушки?
— Последнее? — усмехнулся Павел. — У тебя есть я, наш дом, наша семья. Это гораздо важнее каких-то квадратных метров.
— Каких-то квадратных метров? — Марина почувствовала, как по щекам потекли слезы. — Ты никогда не понимал, что эта квартира значит для меня!
— Паша, подожди, — вмешалась Антонина Петровна. — Так нельзя решать. Это серьезное решение, его нужно обсудить вдвоем, без свидетелей.
— Мама, уже все решено, — отрезал Павел. — Я нашел покупателя. Через неделю сделка.
— Что?! — Марина вскочила со своего места. — Ты уже нашел покупателя? Без моего ведома? Без моего согласия?
— Марина, успокойся, — Павел тоже поднялся. — Я все сделал для блага семьи.
— Для блага семьи? — переспросила Марина. — Для блага какой семьи? Твоей сестры, которая не умеет распоряжаться деньгами? Или нашей с тобой семьи, у которой ты отбираешь финансовую подушку безопасности?
— Без моей подписи ты ничего не продашь, — твердо сказала Марина, глядя мужу прямо в глаза. — И я не подпишу ни одной бумаги.
— Подпишешь, — ответил Павел с неожиданной жесткостью. — Потому что иначе нам придется продать нашу квартиру. А у нас ипотека.
— Ты угрожаешь мне? — Марина не верила своим ушам. — За десять лет брака ты ни разу не говорил со мной таким тоном.
— Потому что за десять лет брака у нас не было таких проблем, — огрызнулся Павел.
И тут произошло что-то неожиданное. Сергей Иванович засмеялся. Негромко, но отчетливо. Все повернулись к нему.
— Извините, — сказал он, все еще посмеиваясь, — но это просто смешно.
— Что смешного, папа? — спросил Павел, явно раздраженный реакцией отца.
— То, что ты думаешь, что можешь продать квартиру жены без ее согласия, — ответил Сергей Иванович. — Это невозможно, сынок. Ты юридически не имеешь никаких прав на эту недвижимость.
— Но я могу убедить Марину… — начал Павел, но отец перебил его.
— Судя по ее реакции, убеждения тут не помогут, — сказал он, взглянув на Марину с неожиданной симпатией. — И я ее понимаю. Это ее наследство, ее память о бабушке. Ты не имеешь права распоряжаться этим.
— Действительно, Паша, — поддержала мужа Антонина Петровна, — ты не можешь так поступать с Мариной. Это ее собственность.
— А как же Вера? — Павел обвел всех растерянным взглядом. — Ей грозит суд, коллекторы…
— А как же Вера? — вдруг подала голос Алла, жена Дмитрия. — А никак. Пусть отвечает за свои поступки. Сколько можно вытаскивать ее из финансовых ям? Она уже не ребенок.
— Согласен с Аллой, — кивнул Дмитрий. — Помнишь, как она взяла у меня в долг на открытие своего салона красоты? Обещала вернуть через три месяца. Прошло уже два года — ни денег, ни извинений.
— И у нас тоже брала, — добавила Катя, племянница Павла. — На курсы маркетинга, которые якобы помогут ей развить бизнес. Мы до сих пор ждем возврата.
— Так вы все знали о ее долгах? — Павел смотрел на родственников с изумлением.
— Конечно, знали, — пожал плечами Сергей Иванович. — Она всех обходит по кругу. Сначала меня и мать, потом брата с женой, потом племянницу. Теперь, видимо, до тебя очередь дошла.
— Но почему вы мне не сказали? — в голосе Павла звучала обида.
— А ты спрашивал? — парировал отец. — Ты всегда защищал ее, всегда находил оправдания ее поступкам. «Она просто не умеет обращаться с деньгами», «У нее сейчас сложный период», «Она творческая натура, ей нужно помогать». Кто бы осмелился критиковать твою любимую сестру?
Павел молчал, переваривая услышанное. Марина видела, как на его лице отражается целая гамма эмоций — недоверие, осознание, стыд.
— И что теперь делать? — спросил он наконец. — Я поручился за нее. Если она не выплатит, мне придется.
— А ты проверял документы поручительства? — спросил вдруг Виктор, муж Кати, который до этого молча наблюдал за происходящим. — Я по профессии юрист, если что.
— Какие документы? — Павел смотрел на него непонимающе. — Она просто попросила меня подписать какие-то бумаги для банка. Я даже не читал.
Виктор и Сергей Иванович переглянулись.
— Сынок, ты что, подписал документы, не читая? — Сергей Иванович покачал головой. — Я тебя не таким воспитывал.
— Это же Вера, моя сестра, — оправдывался Павел. — Я ей доверяю.
— Судя по всему, напрасно, — заметила Алла. — Кто знает, что ты там подписал? Может, ты теперь владелец ее несуществующего бизнеса с многомиллионными долгами?
Марина видела, как лицо мужа бледнеет от этих слов. Ей вдруг стало его жаль, несмотря на возмущение его поступком.
— Павел, — она коснулась его руки, — принеси эти документы, пусть Виктор посмотрит. Возможно, все не так страшно.
— Они у Веры, — ответил Павел, не глядя на жену. — Она сказала, что сама все оформит.
По гостиной пронесся дружный вздох.
— Паша, Паша, — Антонина Петровна покачала головой, — как же так?
— Я верил ей, — тихо сказал Павел. — Она моя сестра.
— А я твоя жена, — напомнила Марина. — И ты даже не посоветовался со мной, прежде чем принять решение, которое касается нас обоих.
— Дорогой, — Антонина Петровна положила руку на плечо сына, — ты совершил ошибку. Но это не конец света. Мы что-нибудь придумаем.
— Во-первых, нужно получить копии документов, которые ты подписал, — сказал Виктор. — Чтобы понять, на что именно ты согласился.
— А во-вторых, — добавил Сергей Иванович, — нужно серьезно поговорить с Верой. Всей семьей. Это уже не первый раз, когда она попадает в финансовые передряги. И последний, когда мы будем ее выручать.
— Если только Паша действительно поручился за нее, — заметила Алла. — А не подписал что-то другое.
Марина заметила, как муж нервно сжимает и разжимает кулаки. Она знала этот жест — так он делал, когда был на грани срыва.
— Павел, — тихо позвала она. — Давай выйдем на балкон. Поговорим.
Он кивнул и молча последовал за ней. Когда они оказались на балконе, Павел закрыл за собой дверь и прислонился к стене. Марина заметила, что у него дрожат руки.
— Я не знаю, что делать, — признался он, и в его голосе звучало отчаяние. — Если я действительно поручился за нее, мне придется выплачивать эти деньги. А у нас нет таких средств.
— Почему ты не поговорил со мной? — Марина скрестила руки на груди. — Почему решил все сам?
— Я боялся, что ты откажешься, — честно признался Павел. — Знал, что ты никогда не согласишься продать бабушкину квартиру.
— И правильно, — кивнула Марина. — Не согласилась бы. Но мы могли бы вместе искать другие решения.
— Какие? — горько усмехнулся Павел. — Взять еще один кредит? У нас и так ипотека. Заложить машину? Ее стоимость даже близко не покроет долг Веры.
— Не знаю, — Марина пожала плечами. — Но ты даже не попытался обсудить это со мной. Ты принял решение за нас обоих, причем такое, которое касается моей собственности. Разве это правильно?
Павел молчал, глядя в пол.
— Я просто хотел помочь сестре, — сказал он наконец. — Она всегда была рядом, когда мне было плохо. Поддерживала меня, когда родители были слишком строги. Защищала перед отцом.
— Я понимаю, — Марина смягчилась. — Но она взрослая женщина, Павел. И, судя по всему, привыкла, что ее постоянно выручают из неприятностей. Может, пора научить ее отвечать за свои поступки?
— И что ты предлагаешь? — Павел поднял на нее глаза. — Оставить ее один на один с коллекторами?
— Нет, конечно, — покачала головой Марина. — Но есть разница между помощью и потаканием безответственности. Ты можешь помочь ей найти юриста, как Виктор предложил. Можешь помочь составить план выплат. Можешь посоветовать обратиться за профессиональной консультацией по финансам. Но решать ее проблемы за счет нашей семьи — нет, это не выход.
Павел тяжело вздохнул.
— А если окажется, что я действительно подписал поручительство? Если мне придется платить?
— Тогда будем решать вместе, — твердо сказала Марина. — Как семья. Возможно, придется затянуть пояса на какое-то время. Может быть, я смогу взять дополнительную работу. Может быть, ты найдешь подработку. Но моя квартира — это последнее, что мы будем рассматривать как вариант.
— Прости меня, — Павел сделал шаг к ней. — Я повел себя как идиот. Не посоветовался с тобой, не подумал о последствиях. Просто запаниковал, когда Вера рассказала о своих проблемах.
— Тебе стоит сначала выяснить, что именно ты подписал, — сказала Марина. — Возможно, все не так плохо, как кажется. И позвони Вере. Пусть приедет и объяснит все лично.
Они вернулись в гостиную, где разговор уже перешел на другие темы. Однако, как только Павел и Марина заняли свои места, все взгляды обратились к ним.
— Ну что, помирились? — спросила Антонина Петровна с надеждой.
— Мы не ссорились, мама, — ответил Павел. — Просто обсуждали ситуацию.
— И что решили? — поинтересовался Сергей Иванович.
— Решили сначала выяснить, что именно я подписал, — Павел повернулся к Виктору. — Ты поможешь?
— Конечно, — кивнул тот. — Просто принеси документы, и я разберусь.
— А еще мы решили поговорить с Верой лично, — добавила Марина. — Это уже не первый случай, когда она попадает в такие ситуации. Пора что-то менять.
— Правильно, — одобрил Сергей Иванович. — Давно пора.
— Как думаете, она сознательно обманывает нас? — вдруг спросил Павел. — Или просто не умеет обращаться с деньгами?
— Думаю, и то, и другое, — задумчиво ответил Дмитрий. — Она действительно не умеет планировать бюджет, это факт. Но в то же время она прекрасно знает, как давить на жалость и манипулировать родственниками. Особенно тобой, Паша.
— Что ты имеешь в виду? — Павел нахмурился.
— То, что ты всегда был ее любимчиком, — пожал плечами Дмитрий. — Она знала, что может обратиться к тебе в любой момент, и ты не откажешь. Ты никогда не отказывал.
— Это правда, Паша, — мягко сказала Антонина Петровна. — Ты всегда был слишком добр к ней. Может быть, даже во вред себе.
Павел молчал, обдумывая слова матери и брата. В этот момент его телефон зазвонил. Он достал его из кармана, взглянул на экран и нахмурился.
— Вера, — сказал он, показывая экран жене.
— Ответь, — кивнула Марина. — Спроси про документы.
Павел поднялся из-за стола и отошел к окну, принимая звонок.
— Да, Вера, привет, — сказал он. — Да, я у родителей. День рождения мамы, забыла?
Все за столом притихли, прислушиваясь к разговору.
— Нет, я не говорил с Мариной о квартире, — продолжал Павел, и Марина заметила, как он избегает ее взгляда. — Послушай, мне нужны копии документов, которые я подписал для банка… Что значит «зачем»? Я хочу знать, на что именно я согласился.
Павел слушал ответ сестры, и его лицо становилось все мрачнее.
— Вера, ты обещала, что это просто формальность, что банку нужна еще одна подпись… Что? Какой вексель? Я ничего не подписывал… Стоп, погоди, так я не поручитель? А кто? Созаемщик?
В гостиной воцарилась полная тишина. Марина видела, как напряглись все присутствующие.
— Вера, это совсем другое дело! — голос Павла повысился. — Быть созаемщиком и поручителем — разные вещи! Ты должна была мне сказать… Нет, Вера, это не мелочи! Это три миллиона рублей!
Марина подошла к мужу и положила руку ему на плечо в знак поддержки. Он благодарно кивнул ей.
— Хорошо, Вера, — сказал он уже спокойнее. — Вот что мы сделаем. Ты привезешь мне все документы завтра. Я посмотрю их с юристом. А потом мы решим, что делать дальше… Нет, не через неделю, завтра. И это не обсуждается.
Он закончил разговор и повернулся к родным с растерянным видом.
— Созаемщик? — Виктор присвистнул. — Это серьезно, Паша.
— Я знаю, — Павел провел рукой по лицу. — Но я не помню, чтобы подписывал что-то такое. Она сказала, что это просто формальность для банка.
— И ты поверил? — скептически спросил Дмитрий.
— Она моя сестра, — повторил Павел, хотя уже без прежней уверенности.
— Ладно, — Виктор поднялся. — Завтра посмотрим документы и решим, что делать. Не паникуй раньше времени, Паша.
— И не вздумай больше говорить о продаже Марининой квартиры, — строго сказала Антонина Петровна. — Это даже не обсуждается.
— Согласен, — кивнул Сергей Иванович. — Если потребуется, мы все вместе поможем. По мере возможностей. Но без крайностей.
Марина заметила, как напряжение постепенно спадает с лица мужа. Он выглядел устало, но уже не так отчаянно, как раньше.
— Спасибо вам всем, — сказал Павел, обводя взглядом родных. — И прости, Марина. Я не должен был…
— Все в порядке, — перебила его Марина. — Мы справимся с этим вместе.
— А теперь, может быть, вернемся к празднованию? — предложила Антонина Петровна. — Все-таки у меня день рождения.
— Конечно, мама, — улыбнулся Павел. — И прости за… представление.
— Ничего, сынок, — Антонина Петровна похлопала его по руке. — В семье всякое бывает. Главное, что мы вместе.
Праздник продолжился, хотя атмосфера уже не была такой непринужденной. Периодически кто-нибудь возвращался к теме долга Веры, высказывал предположения, давал советы. Но общее мнение было единодушным: Павел не должен жертвовать своей семьей ради сестры, которая, возможно, даже не ценит его помощи.
Когда они с Мариной вернулись домой поздно вечером, Павел долго сидел на кухне, глядя в одну точку.
— О чем думаешь? — спросила Марина, ставя перед ним чашку чая.
— О том, как легко я позволил себя обмануть, — ответил он, не глядя на жену. — И о том, что чуть не разрушил наш брак из-за этого.
— Не драматизируй, — Марина присела рядом. — Один необдуманный поступок не разрушил бы наш брак.
— Но я даже не посоветовался с тобой, — Павел поднял на нее глаза. — Просто решил все за нас обоих. Это неправильно.
— Да, неправильно, — согласилась Марина. — И надеюсь, ты больше так не поступишь. Но мы все ошибаемся. Важно извлекать уроки из ошибок.
Павел взял ее руку в свою.
— Я не знаю, что будет завтра, когда я увижу эти документы, — сказал он. — Но что бы ни случилось, я не позволю этому встать между нами. И уж точно не позволю Вере манипулировать мной снова.
— Хорошо, — кивнула Марина. — И помни, что ты не один. У тебя есть я, у нас есть твоя семья. Вместе мы что-нибудь придумаем.
— Знаешь, что самое смешное? — Павел слабо улыбнулся. — Когда я объявил о своем решении продать твою квартиру, никто меня не поддержал. Даже родители, которые обычно на моей стороне.
— Потому что это действительно было безумием, — ответила Марина. — И они это понимали.
— А я нет, — покачал головой Павел. — Я был так сосредоточен на проблемах Веры, что не видел очевидного. Не видел, что она, возможно, манипулирует мной годами. Что она использует мою привязанность, мое желание защищать ее.
Марина промолчала. Она давно это подозревала, но не хотела быть той, кто откроет мужу глаза на истинную натуру его сестры.
— Но теперь все изменится, — уверенно сказал Павел. — Я больше не буду слепо верить всему, что она говорит. И уж точно не буду подписывать документы, не читая.
— И не будешь принимать важные решения без меня, — добавила Марина.
— И не буду принимать важные решения без тебя, — согласился Павел. — Обещаю.
Он поцеловал ее руку, и Марина почувствовала, как напряжение последних часов наконец отпускает ее. Что бы ни случилось завтра, они справятся с этим вместе. Как семья. Настоящая семья, а не такая, где одни члены используют других в своих целях.
А Вере пора повзрослеть и научиться отвечать за свои поступки. И если для этого потребуется жесткий разговор или даже временный разрыв отношений — что ж, значит, так тому и быть. Иногда любовь к близкому человеку означает не потакание его слабостям, а помощь в том, чтобы стать сильнее и ответственнее. И похоже, для Веры настало время именно такой любви.
Через неделю после памятного семейного ужина Павел сидел в кабинете Виктора и слушал его объяснения по поводу документов, которые ему с трудом удалось получить от сестры.
— В общем, ситуация не самая приятная, но и не катастрофическая, — говорил Виктор, просматривая бумаги. — Ты действительно созаемщик по этому кредиту, а не поручитель. Это значит, что банк имеет право требовать выплаты как от Веры, так и от тебя. Но есть и хорошие новости.
— Какие? — без особой надежды спросил Павел.
— Во-первых, сумма долга меньше, чем ты думал. Не три миллиона, а миллион восемьсот тысяч. Во-вторых, у тебя есть право регресса к Вере. То есть, если ты выплатишь долг банку, ты можешь через суд потребовать от нее вернуть тебе эти деньги.
— Но у нее их нет, — вздохнул Павел. — Иначе она бы выплатила банку сама.
— Это да, — согласился Виктор. — Но у нее есть имущество. Машина, например. И квартира, хоть и с обременением.
— Я не хочу отбирать у сестры жилье, — покачал головой Павел.
— Конечно, — Виктор убрал документы в папку. — Но ей стоит об этом знать. Чтобы понимала серьезность ситуации. И вот еще что, Паша. В этих документах есть некоторые… странности.
— Какие? — Павел напрягся.
— Подпись на двух страницах не похожа на твою, — Виктор выложил перед ним бумаги. — Вот здесь и здесь. Сравни со своей обычной подписью.
Павел внимательно посмотрел на документы.
— Действительно, не похоже, — признал он. — Но я не помню, что именно подписывал. Возможно, торопился или просто не обратил внимания.
— А возможно, Вера подделала твою подпись на части документов, — серьезно сказал Виктор. — Это уже уголовное преступление, Паша. Подлог.
— Не может быть, — Павел отказывался верить. — Она не могла так поступить со мной.
— Я не утверждаю, что так и есть, — пояснил Виктор. — Просто говорю, что это возможно. И если это так, ты можешь оспорить кредитный договор в суде.
— И подставить сестру под статью? — Павел покачал головой. — Нет.
— Тогда остается выплачивать, — Виктор развел руками. — Можно попробовать договориться с банком о реструктуризации долга. Растянуть выплаты на более долгий срок, чтобы снизить ежемесячный платеж.
— Я поговорю с Верой, — решительно сказал Павел. — Она должна участвовать в выплатах. Хотя бы частично.
— Правильно, — одобрил Виктор. — И пусть знает, что у тебя есть рычаги давления. На крайний случай.
Когда Павел вернулся домой, Марина встретила его с тревогой в глазах.
— Ну как? — спросила она, помогая ему снять пальто.
— Не так плохо, как могло бы быть, — ответил он, проходя на кухню. — Сумма меньше, чем я думал. И Виктор говорит, что есть варианты.
Он рассказал жене все, что узнал от Виктора, включая подозрения о подделке подписи.
— Ты думаешь, она могла? — осторожно спросила Марина.
— Неделю назад я бы сказал «нет, никогда», — признался Павел. — Но сейчас… я не знаю. Я больше не уверен, что знаю свою сестру так хорошо, как думал.
— Что ты собираешься делать? — Марина села напротив него, подперев подбородок рукой.
— Поговорю с ней. Серьезно поговорю, — Павел выглядел решительно. — Она должна понять, что больше не может использовать меня как банкомат. Что ее поступки имеют последствия. Что она не может рисковать моей семьей, моим будущим ради своих авантюр.
Марина кивнула.
— Я поддержу любое твое решение, — сказала она. — Но помни, что иногда настоящая помощь — это не спасение от последствий, а возможность столкнуться с ними и научиться отвечать за свои поступки.
— Знаю, — Павел взял ее за руку. — И я благодарен тебе за это. За то, что ты не оттолкнула меня после того, что я сделал. За то, что готова пройти через это вместе со мной.
— Мы семья, — просто ответила Марина. — Настоящая семья. А в настоящей семье поддерживают друг друга, особенно в трудные времена.
Павел улыбнулся. Да, им предстояли непростые месяцы, возможно, даже годы выплат по кредиту сестры. Но самое важное он уже понял: его настоящая семья — это Марина. И он больше никогда не позволит никому, даже сестре, встать между ними.
А еще он понял, что иногда самый громкий смех — это смех над самим собой и своей наивностью. Но это не страшно, если ты можешь признать свои ошибки и извлечь из них урок. Что он и собирался сделать. Начиная прямо сейчас.
