Света замерла у окна своей спальни, наблюдая, как во дворе паркуется чёрный внедорожник. Её внедорожник. Тот самый, за который она отдала последние три года своей жизни, работая на трёх работах одновременно. Из машины вышел Игорь, её муж, потянулся, зевнул и неспешно направился к подъезду. Обычный вечер пятницы. Он возвращался с работы, где проводил восемь часов в тёплом офисе, попивая кофе и общаясь с коллегами.
А она только что вернулась из коворкинга, где просидела до одиннадцати вечера, вычитывая чужие тексты за копейки. Глаза слипались. Спина ныла. В холодильнике пусто — она не успела зайти в магазин. Опять.
Света отошла от окна и села на край кровати. Руки дрожали от усталости. Последние полтора года превратились в один бесконечный рабочий день без выходных и праздников. Утром — основная работа в рекламном агентстве. Вечером — фриланс до полуночи. По выходным — уборка, готовка и снова фриланс. Круговорот без передышки.
И всё ради чего? Ради того чёрного монстра во дворе, который жрал бензин, требовал дорогого обслуживания и был предметом гордости Игоря перед его друзьями.
«Прорвёмся! Что-нибудь придумаем!» — весело сказал он полтора года назад, когда она пыталась объяснить, что кредит на эту машину им не потянуть.
И она придумала. Она нашла вторую работу. Потом третью. Она стала работать как проклятая, чтобы его мечта сбылась.
А он? Он ездил на своей мечте, встречался с друзьями по выходным и жаловался, что жена стала какой-то холодной и отстранённой.
Дверь квартиры открылась. Послышались его шаги в прихожей.
— Светка, ты дома? Почему свет не включён?
Она не ответила. Просто сидела в темноте и смотрела в одну точку.
Игорь прошёл на кухню. Она услышала, как он открыл холодильник, недовольно хмыкнул, закрыл его. Потом его шаги направились в её сторону. Он заглянул в спальню, щёлкнул выключателем.
— Чего сидишь в потёмках? Опять до ночи работала? Я думал, ты уже поужинала.
Света подняла на него взгляд. Он выглядел свежим, выспавшимся, довольным. На нём была новая рубашка, которую она видела впервые. Когда он успел купить? И на какие деньги?
— Игорь, нам нужно поговорить, — тихо сказала она.
Он присел на край кровати рядом с ней, но не слишком близко. В последнее время между ними всегда сохранялась эта дистанция.
— О чём? Что-то случилось?
— Я устала.
— Ну, так отдохни. Завтра суббота, выспишься.
— Я не об этом. Я устала от всего этого. От работы. От того, что у меня нет жизни. От того, что последние полтора года я как белка в колесе.
Игорь поморщился.
— Светка, ну давай не будем сейчас об этом. Я тоже устал. Тяжёлая неделя была.
Что-то внутри неё щёлкнуло. Тяжёлая неделя. У него. Который приходит домой в семь вечера, ужинает и ложится смотреть сериалы.
— Ты знаешь, сколько я сейчас работаю в неделю? — спросила она, и в её голосе появились стальные нотки.
— Ну… много. Я понимаю. Но это же временно, правда? Как машину выплатим, станет легче.
— Ещё год. Ещё двенадцать месяцев мне нужно пахать на трёх работах, чтобы выплатить кредит за твою мечту.
— За нашу, — поправил он. — Это же наша машина.
— Нет, Игорь. Это твоя машина. Я на ней езжу раз в месяц, когда ты соизволишь дать мне ключи. А ты катаешься на ней каждый день, ездишь к друзьям по выходным, возишь на ней свою маму по магазинам.
Он нахмурился.
— К чему ты клонишь? Хочешь, чтобы я продал машину? Мы же обсуждали это. Мы согласились, что это нормальный план.
— Нет. Ты решил. Я согласилась, потому что была дурой.
Игорь встал с кровати. Его лицо стало жёстким.
— Знаешь, я не понимаю, что с тобой происходит. Ты стала какой-то злой. Всё время недовольна. Я пытаюсь с тобой нормально поговорить, а ты сразу в атаку.
Света встала тоже. Они стояли друг напротив друга в узкой спальне.
— Злой? Я злая? Может, потому что я работаю по шестьдесят часов в неделю, а ты спрашиваешь, почему в холодильнике пусто?
— Я не об этом! Я о том, что ты вообще перестала со мной разговаривать! Ты приходишь домой, как зомби, садишься за ноутбук и сидишь до ночи. Мы не проводим вместе времени. Когда мы последний раз просто гуляли? Или ходили в кино?
— Ты серьёзно сейчас? Ты правда спрашиваешь меня, когда мы ходили в кино? У меня нет времени на кино, Игорь! У меня нет времени вообще ни на что! Я встаю в шесть утра, возвращаюсь домой в одиннадцать вечера и падаю без сил! А ты хочешь, чтобы я ещё находила время на романтические прогулки?
— Но ведь раньше находила же! Раньше мы были счастливы!
— Раньше у нас не было кредита за твою чёртову машину!
Она не планировала кричать. Но слова вырвались сами, громко и резко. Игорь побледнел.
— Так вот в чём дело, — медленно проговорил он. — Ты меня в этой машине обвиняешь.
— Да! Обвиняю! Потому что это правда! Я угробила полтора года своей жизни, чтобы ты мог чувствовать себя крутым перед друзьями!
— Никто тебя не заставлял! Ты сама согласилась!
— Потому что ты ныл как ребёнок! Потому что ты сказал, что это важно для тебя! Потому что я была идиоткой, которая думала, что ты оценишь мои старания!
— Я оценил! Я благодарен! Но это не значит, что ты можешь постоянно тыкать меня этим!
Света рассмеялась. Коротко, зло.
— Благодарен? Покажи мне свою благодарность, Игорь. Сколько ты вносишь в наш общий счёт каждый месяц?
Он замолчал. Покраснел.
— Я плачу за квартиру, — глухо сказал он. — И за коммунальные услуги.
— За квартиру платит твоя мама. Она оплачивает половину. Ты вносишь только половину от половины. А коммунальные? Это три тысячи в месяц. Три тысячи, Игорь. А я плачу десять тысяч за кредит. И ещё покупаю всю еду, бытовую химию, плачу за интернет и всё остальное. Так где же твоя благодарность?
— Я не зарабатываю столько, сколько ты! У меня обычная работа!
— Тогда найди подработку! Как это сделала я!
— Я не могу работать по вечерам, у меня нет таких навыков!
— А научись! Пройди курсы! Сделай что-нибудь! Но нет, тебе проще приходить домой, включать приставку и играть до полуночи, пока я вкалываю, как лошадь!
Игорь сжал кулаки. Его лицо исказилось.
— Ты знаешь что? Может, я и играю, потому что мне не хочется быть дома с женой, которая превратилась в злобную фурию! Ты думаешь, мне приятно возвращаться в дом, где на меня смотрят с упрёком? Где каждое моё слово воспринимается как оскорбление?
— Тогда не возвращайся.
Тишина повисла между ними густая и тяжёлая. Игорь смотрел на неё широко раскрытыми глазами.
— Что?
— Я сказала: не возвращайся. Мне надоело. Надоело быть твоей прислугой, которая зарабатывает на твои игрушки. Надоело чувствовать себя виноватой в том, что у меня нет сил на внимание к тебе. Надоело оправдываться за то, что я устала.
— Ты… ты меня выгоняешь?
— Нет. Я просто перестаю платить за твою мечту.
Она развернулась, прошла в гостиную и открыла ноутбук. Её пальцы быстро и уверенно забегали по клавиатуре. Игорь стоял в дверях и смотрел на неё с непониманием.
— Что ты делаешь?
Она не ответила. Открыла онлайн-банк, вошла в свой личный кабинет. Её накопительный счёт, куда она откладывала деньги на досрочное погашение кредита. Сто двадцать три тысячи. Результат полутора лет её каторжного труда.
Она перевела всю сумму на свой личный карточный счёт. Подтвердила операцию.
— Света, стой! Что ты делаешь?!
Игорь бросился к ней, но было поздно. Операция завершена. Деньги переведены.
— Ты с ума сошла! Это были деньги на кредит!
— Это были мои деньги, — спокойно сказала она, закрывая ноутбук. — Заработанные моим трудом. И я решила потратить их на себя.
— На что?! На что ты их потратишь?!
— На отпуск. Я возьму отпуск на месяц. Первый за полтора года. Съезжу куда-нибудь. Одна. Без тебя. Без работы. Просто отдохну.
— А как же кредит?! Платёж в начале месяца!
— Вот видишь, теперь у тебя появилась мотивация найти подработку. Или попросить свою маму. Или продать свою драгоценную машину. Мне всё равно. Это больше не моя проблема.
Игорь побледнел. Его руки дрожали.
— Ты не можешь так поступить! Это наш общий кредит!
— Нет. Это твой кредит. Ты же сам сказал — ты хотел эту машину. Я работала, чтобы ты получил то, что хотел. Теперь я хочу что-то для себя.
— Но… но мы же семья! Мы должны решать всё вместе!
Света встала с дивана. Подошла к нему вплотную. Посмотрела ему прямо в глаза.
— Семья? Где была эта семья, когда я работала на трёх работах? Где она была, когда я просила тебя помочь с уборкой, а ты уходил к друзьям? Где она была, когда я возвращалась домой в полночь, а ты спрашивал, почему ужин не готов?
Он открыл рот, но не нашёл слов.
— Так вот, Игорь, я тоже хочу побыть не семьёй. Хочу пожить для себя. Хотя бы месяц.
— А что потом? — прохрипел он.
— Не знаю. Вернусь, посмотрю. Может, ты за это время повзрослеешь. Может, найдёшь работу получше. Может, научишься ценить то, что у тебя есть. А может, я приму решение, что мне больше не нужны отношения, где я чувствую себя дойной коровой.
— Ты хочешь со мной расстаться?
— Я хочу отдохнуть. А там посмотрим.
Она взяла с дивана свой телефон, открыла приложение авиакомпании. Её пальцы быстро набирали текст в поисковой строке. Игорь смотрел на экран, не веря своим глазам.
— Анталия? Ты летишь в Турцию? Когда?
— Послезавтра. Я возьму отпуск без содержания на месяц. Уже написала заявление. Отправлю утром.
— Ты всё спланировала, — обречённо сказал он.
— Нет. Я решила только сейчас. Ты знаешь, что меня подтолкнуло?
Он молча покачал головой.
— Когда ты пришёл домой и спросил, почему свет не включён. Как будто я обязана сидеть дома в ожидании твоего прихода. Как будто у меня нет своих дел, своей жизни. Как будто я существую только для того, чтобы обслуживать твои потребности.
— Я не это имел в виду…
— Знаю. Ты вообще ничего не имеешь в виду. Ты просто живёшь, не задумываясь о том, что происходит вокруг. А я устала быть твоей мамой, которая за всё отвечает и всё решает.
Света прошла мимо него в спальню. Достала из шкафа небольшой чемодан, положила его на кровать. Начала складывать вещи.
— Ты сейчас уезжаешь? — растерянно спросил Игорь из дверного проёма.
— Нет. Послезавтра. Но я поживу эти два дня у подруги. Мне нужно побыть одной.
— Света, давай поговорим нормально. Я понимаю, что ты устала. Я правда понимаю. Мы можем всё обсудить, найти решение.
Она остановилась, держа в руках сложенную футболку. Посмотрела на него.
— Знаешь, что самое страшное? Я вижу, что ты искренне не понимаешь, в чём проблема. Ты правда думаешь, что если мы сейчас поговорим, то всё наладится. Но ничего не наладится, Игорь. Потому что ты не изменишься. Через неделю ты снова придёшь домой и спросишь, почему в холодильнике пусто. А через месяц снова скажешь, что я стала холодной.
— Я постараюсь! Я найду подработку! Я буду помогать по дому!
— Сколько раз ты это обещал? Пять? Десять? И каждый раз через неделю всё возвращалось на круги своя.
Она застегнула чемодан. Взяла его с кровати.
— Мне нужно уехать, чтобы понять, хочу ли я возвращаться. И тебе нужен этот месяц, чтобы понять, готов ли ты меняться по-настоящему. Не на словах. А на деле.
Она прошла мимо него в прихожую. Надела куртку, взяла сумку.
— И ещё одно, — сказала она, стоя у двери. — Если ты хоть раз позвонишь мне и начнёшь жаловаться на жизнь или обвинять меня, я заблокирую тебя. Используй этот месяц с умом. Или не используй. Мне всё равно.
Она открыла дверь и вышла. Игорь стоял посреди прихожей и смотрел на закрывающуюся дверь. В квартире стало тихо. Он медленно осел на пол, прислонившись спиной к стене.
Только сейчас до него начало доходить, что он потерял. Не жену. Не семью. Он потерял человека, который полтора года тянул на себе его жизнь, его мечты, его комфорт. И когда этот человек ушёл, он остался один. С кредитом, который не может выплатить. С машиной, которая превратилась из мечты в тяжкий груз. С пустым холодильником и пустой квартирой.
Он достал телефон. Хотел позвонить ей, написать. Но вспомнил её последние слова. И положил телефон обратно в карман.
Впереди был месяц. Месяц, чтобы научиться жить самостоятельно. Или месяц, чтобы понять, что он больше никогда не будет жить с ней.
Он не знал, что будет дальше. Но впервые за долгое время он почувствовал настоящий страх. Не страх потери. А страх ответственности за свою собственную жизнь.
