Промозглый декабрьский вечер застал меня врасплох – я возвращалась из поликлиники, где просидела с Мишкой полдня в очереди на прием к педиатру. Мой четырехлетний сын наконец уснул на руках, измученный температурой и бесконечным ожиданием. Тяжелая сумка с лекарствами оттягивала плечо, и я мечтала поскорее добраться до дома.
Мобильный разрядился еще в поликлинике, поэтому я не смогла предупредить мужа о нашем возвращении. Впрочем, Виктор последнее время так задерживался на работе, что вряд ли успел бы встретить нас даже если бы я позвонила.
Наш дом – старая сталинка на набережной – встретил меня непривычной тишиной. Обычно в это время свекровь смотрела сериалы на полной громкости, готовила ужин, громыхая кастрюлями, или говорила по телефону с подругами. Мы делили с ней и Виктором трехкомнатную квартиру – большая комната принадлежала нам с мужем и сыном, вторая – свекрови, а в маленькой мы устроили детскую, куда планировали переселить Мишку, когда подрастет.
С первых дней совместного проживания между мной и Зинаидой Петровной установились натянутые отношения. Она считала, что я «неправильно» воспитываю ее внука, «неправильно» готовлю и вообще не подхожу ее сыну. Но квартира досталась Виктору от бабушки, и мы не могли позволить себе съемное жилье – я сидела с Мишкой, а зарплаты мужа едва хватало на самое необходимое. Приходилось мириться с постоянными придирками ради крыши над головой.
Тихонько открыв дверь своим ключом, я осторожно внесла спящего сына в прихожую. Из кухни доносились приглушенные голоса. Я аккуратно положила Мишку на диванчик в коридоре, укрыла своей курткой и на цыпочках приблизилась к кухне. Дверь была приоткрыта.
– Витя, нужно наконец решить эту проблему, – узнала я негромкий голос свекрови. – Ты же видишь, что так дальше продолжаться не может.
– Мам, давай не сейчас, – голос мужа звучал устало. – Я только с работы, хочу поужинать спокойно.
– Когда, если не сейчас? – не унималась Зинаида Петровна. – Пока ее нет с Мишей, можем все обсудить без истерик и криков.
Я застыла, напряженно вслушиваясь.
– Какие истерики? – возразил Виктор. – Алена вообще никогда не кричит. Это ты постоянно придираешься к ней.
– Я? Придираюсь? – в голосе свекрови появились обиженные нотки. – Я только хочу, чтобы в доме был порядок! Чтобы мой внук нормально питался и развивался! А твоя жена только и делает, что сидит в телефоне целыми днями.
Я с трудом сдержала возмущение. В телефоне? Я подрабатывала удаленно – занималась переводами текстов, пока Мишка спал. Каждая копейка была на счету в нашей семье, и свекровь прекрасно это знала.
– Мама, перестань, – в голосе мужа послышалось раздражение. – Алена хорошая мать и жена. У нас просто сложный период.
– Уже три года «сложный период»! – Зинаида Петровна повысила голос. – С тех пор как вы поженились! А теперь еще и ребенок болеет постоянно. Может, это потому, что она не умеет за ним ухаживать?
Я закусила губу, сдерживая слезы обиды. Мишка действительно часто болел в последнее время, но разве я была в этом виновата? Мы жили вшестером в садике, а иммунитет у сына всегда был слабым.
– Я устала от всего этого, сынок, – продолжала свекровь уже тише. – Мне нужно спокойно жить на старости лет, а не слушать чужого ребенка по ночам и терпеть эту… эту женщину в моем доме.
– Это не твой дом, мама, – неожиданно твердо произнес Виктор. – Это квартира бабушки, которую она завещала мне.
– Но я ее дочь! – возмутилась Зинаида Петровна. – И прожила здесь всю жизнь! А теперь какая-то девчонка командует и устанавливает свои порядки!
– Алена не командует, – вздохнул муж. – Она просто живет и воспитывает нашего сына. И да, иногда у нее бывают свои взгляды на воспитание и быт, отличные от твоих. Но это нормально.
Наступила пауза, я слышала, как звякнула ложка о тарелку – видимо, Виктор ужинал.
– Хорошо, – неожиданно спокойно сказала свекровь. – Раз ты не хочешь решать проблему, я сама все решила.
– Что ты имеешь в виду? – в голосе мужа появилась настороженность.
– Помнишь Ларису Николаевну, мою подругу? – тон Зинаиды Петровны стал почти ласковым. – Ее дочка работает в агентстве недвижимости. Мы с ней посмотрели варианты и нашли отличную однокомнатную квартиру недалеко отсюда. Небольшая, но чистая, с ремонтом. Сдается за разумные деньги.
– И зачем нам однушка? – удивился Виктор. – Мы втроем туда не поместимся.
– Не для вас троих, – свекровь явно улыбалась. – Для Алены. Вы с Мишей останетесь здесь, а она поживет отдельно. Или у своей мамы, если квартира не по карману.
Я едва сдержала возглас возмущения. Меня хотят выселить из дома, разлучить с собственным ребенком?
– Что ты несешь? – в голосе мужа прозвучало искреннее изумление. – Разделить семью? Ты в своем уме?
– Вполне, – отрезала свекровь. – Это будет временно, пока вы не решите, как жить дальше. Возможно, расстояние поможет вам понять, дорожите вы отношениями или нет.
– Но это же абсурд! – возразил Виктор. – Алена не согласится оставить Мишу!
– А ее согласия никто и не спрашивает, – холодно ответила Зинаида Петровна. – Мы с сыном решили, что ты поживешь у мамы, – скажу я ей, когда она вернется. Квартира записана на тебя, и юридически это твое жилье. Если она начнет скандалить, пригрозим судом за нарушение твоих прав собственника.
Я не могла больше слушать. Оглянувшись на спящего сына, я быстро вернулась в прихожую, взяла Мишку на руки и тихо вышла из квартиры. Мне нужно было все обдумать, и главное – понять, действительно ли Виктор согласен с этим безумным планом своей матери.
Спустившись на первый этаж, я позвонила соседке – доброй пожилой женщине, которая часто помогала нам с Мишей.
– Зоя Ивановна, можно у вас телефоном воспользоваться? Мой разрядился, а мне срочно нужно позвонить, – попросила я, когда она открыла дверь.
– Конечно, деточка, – она пропустила нас в квартиру. – Малыш-то спит? Положи его на диван, пусть отдохнет.
Я бережно уложила сына и набрала номер своей подруги Нины – единственного человека, который мог сейчас помочь советом. Нина работала в юридической конторе и разбиралась в семейных спорах.
– Алена? Что случилось? – удивилась она, услышав мой голос.
Стараясь говорить тихо, чтобы не разбудить Мишу, я рассказала ей о подслушанном разговоре.
– Так, спокойно, – Нина, как всегда, была собрана и деловита. – Во-первых, никто не имеет права выселить тебя из жилья, где ты постоянно проживаешь с ребенком, особенно если ты там зарегистрирована.
– Я прописана у родителей, – вздохнула я. – Мы так и не оформили мне прописку у Виктора. Все откладывали на потом.
– Ну, это усложняет дело, но не критично, – подумав, ответила подруга. – А как квартира оформлена? Точно только на мужа?
– Насколько я знаю, да, – кивнула я, хотя Нина не могла меня видеть. – Она ему от бабушки досталась еще до нашей свадьбы.
– Это нужно проверить, – решительно сказала Нина. – Собственность, приобретенная до брака, не является совместно нажитой, но есть нюансы. Сколько лет вы женаты?
– Пять, – ответила я.
– И все это время вы вместе проживали в этой квартире? Ты вкладывалась в ремонт, обустройство, платила за коммунальные услуги?
– Конечно, – подтвердила я. – Мы делали ремонт в детской, покупали мебель, я оплачивала половину коммуналки из своих подработок.
– Отлично, – в голосе Нины зазвучали профессиональные нотки. – Тогда мы можем говорить о вложениях в имущество, существенно увеличивающих его стоимость. Это дает тебе определенные права. А главное – есть ребенок, который зарегистрирован по месту жительства отца. Его интересы будут приоритетными для суда.
– То есть меня не могут просто так выгнать? – с надеждой спросила я.
– Конечно, нет! – воскликнула Нина. – Слушай, я заканчиваю работу через полчаса. Давай встретимся у вас, я захвачу Сергея Анатольевича – он у нас как раз специализируется на семейных спорах, работает нотариусом. Он объяснит твоей свекрови правовую сторону вопроса.
– А это не будет слишком… агрессивно? – засомневалась я. – Может, мне сначала с Виктором поговорить наедине?
– Судя по тому, что ты рассказала, он не особо сопротивлялся идее матери, – жестко заметила Нина. – Нет, здесь нужен серьезный разговор со всеми участниками. Иначе они просто поменяют замки, пока ты будешь где-то ночевать с ребенком.
Я вздрогнула, представив эту картину. Нина права – нужно действовать решительно.
– Хорошо, – согласилась я. – Во сколько вы подъедете?
– К семи будем у вас, – пообещала подруга. – Только Мишу лучше оставь у кого-нибудь на время разговора. Ему ни к чему слышать скандалы взрослых.
Я повернулась к Зое Ивановне, которая деликатно вышла в другую комнату во время разговора, но явно слышала часть беседы.
– Зоя Ивановна, можно Миша побудет у вас пару часиков? – попросила я. – Мне нужно решить один важный вопрос дома.
– Конечно, милая, – улыбнулась соседка. – Я как раз пирог испекла, угощу малыша, когда проснется. Иди, решай свои дела, не переживай.
С тяжелым сердцем, но твердой решимостью я поднялась обратно к нашей квартире. Зинаида Петровна и Виктор все еще были на кухне, когда я вошла. Судя по удивленным лицам, они не ожидали увидеть меня так скоро.
– Алена! – первой опомнилась свекровь. – А где Миша?
– У Зои Ивановны, – спокойно ответила я, проходя на кухню. – Она присмотрит за ним, пока мы решаем наши… семейные вопросы.
Виктор вопросительно посмотрел на меня, но я сделала вид, что не заметила его взгляда.
– Я слышала ваш разговор, – сказала я, обращаясь к свекрови. – Про то, что мне нужно съехать к маме или снимать однушку.
Зинаида Петровна побледнела, но быстро взяла себя в руки.
– Подслушивать нехорошо, – произнесла она с упреком. – Но раз уж ты знаешь, давай поговорим как взрослые люди. Витя считает…
– Я ничего такого не считаю! – перебил ее Виктор. – Мама сама все придумала!
– Не перебивай меня, – одернула его свекровь. – Мы с Витей обсудили ситуацию и решили, что всем будет лучше, если вы немного отдохнете друг от друга. Ты поживешь у мамы, а Миша останется с отцом. Я помогу с внуком, не переживай.
– Это мой сын, – мой голос звучал тихо, но твердо. – И никто не разлучит меня с ним.
– Деточка, ты слишком эмоциональна, – покровительственно улыбнулась Зинаида Петровна. – Мужчинам это не нравится. Может, поэтому у вас с Витей проблемы? Поживешь отдельно, успокоишься, научишься держать себя в руках…
– У нас нет проблем с Витей, – возразила я, переводя взгляд на мужа. – По крайней мере, я о них не знала до сегодняшнего дня. Витя, ты правда хочешь, чтобы я съехала?
Муж растерянно посмотрел на мать, потом на меня.
– Нет, конечно, нет! – воскликнул он. – Я просто выслушивал мамино предложение, но я никогда не соглашусь разлучить тебя с Мишей!
– Виктор! – возмущенно одернула его Зинаида Петровна. – Мы же все обсудили! Ты сказал, что устал от постоянных ссор!
– От ваших ссор я устал! – повысил голос муж. – От того, что ты постоянно придираешься к Алене, критикуешь ее, настраиваешь Мишу против матери!
– Неблагодарный! – свекровь всплеснула руками. – Я для тебя все сделала! Всю жизнь положила! А теперь ты выбираешь эту… эту…
Звонок в дверь прервал начинающийся скандал. Я посмотрела на часы – ровно семь. Нина, как всегда, пунктуальна.
– Это ко мне, – сказала я, направляясь в прихожую.
На пороге стояли Нина и солидный мужчина в строгом костюме с кожаным портфелем – должно быть, тот самый нотариус Сергей Анатольевич.
– Мы с сыном решили, что ты поживёшь у мамы, – сказала свекровь, выглядывая из кухни. Увидев посетителей, она осеклась. – А это кто?
– Добрый вечер, – вежливо поздоровался мужчина. – Сергей Анатольевич Кравцов, нотариус. А вы, должно быть, Зинаида Петровна?
– Д-да, – растерянно кивнула свекровь. – А что происходит?
– Мы пришли обсудить жилищный вопрос, – спокойно ответил нотариус, проходя в квартиру. – Можем мы поговорить в гостиной?
Через пятнадцать минут мы все сидели в большой комнате. Сергей Анатольевич достал из портфеля папку с документами и разложил их на столе.
– Значит, ситуация такова, – начал он. – Зинаида Петровна предлагает Алене Дмитриевне покинуть квартиру, оставив здесь несовершеннолетнего сына. Правильно я понимаю?
Свекровь неуверенно кивнула, явно сбитая с толку официальным тоном беседы.
– В таком случае, мне необходимо разъяснить правовые аспекты данного предложения, – продолжил нотариус. – Во-первых, согласно Семейному кодексу, ребенок имеет право на совместное проживание с обоими родителями. Принудительное разлучение с матерью возможно только по решению суда, и только в случае, если она признана недееспособной или представляет угрозу для ребенка. Есть ли судебные решения относительно родительских прав Алены Дмитриевны?
– Нет, конечно! – возмутился Виктор. – Алена прекрасная мать!
– Отлично, – кивнул Сергей Анатольевич. – Во-вторых, хочу обратить внимание на правовой статус квартиры. По моим данным, – он достал выписку из реестра, – собственником является Виктор Александрович, который получил квартиру в наследство от бабушки Алевтины Павловны Соколовой. Верно?
– Да, – подтвердил Виктор. – Бабушка завещала мне квартиру.
– Однако, – нотариус многозначительно поднял палец, – согласно той же выписке, в квартире до сих пор числится долевая собственность. Три четверти принадлежат Виктору Александровичу, а одна четверть – его бабушке. Поскольку наследственное дело не было закрыто должным образом, эта доля перешла к другим наследникам по закону. А именно – дочери Алевтины Павловны, то есть вам, Зинаида Петровна, и вашему сыну, в равных долях. То есть, фактически, Виктор Александрович владеет не всей квартирой, а только семью восьмыми ее частями.
Свекровь ошеломленно смотрела на нотариуса.
– Это какая-то ошибка, – пробормотала она. – Бабушка завещала квартиру Вите…
– Не оспариваю, – кивнул Сергей Анатольевич. – Но завещание было составлено только на три четверти квартиры, которыми Алевтина Павловна владела единолично. Остальная часть, принадлежавшая ее покойному супругу, перешла по закону к наследникам. В данном случае – к вам и вашему сыну.
– И что это значит? – спросил Виктор.
– Это значит, что решение о том, кто проживает в квартире, должно приниматься всеми собственниками. Кроме того, учитывая, что Алена Дмитриевна является матерью несовершеннолетнего ребенка, зарегистрированного по данному адресу, ее выселение без предоставления альтернативного жилья противоречит закону.
Зинаида Петровна сидела, потрясенно глядя на бумаги.
– Но как же так? – пробормотала она. – Мы же думали… я всегда считала…
– Кроме того, – продолжил нотариус, – есть еще один важный момент. За пять лет брака Алена Дмитриевна вкладывала средства в улучшение жилищных условий – ремонт детской комнаты, покупку мебели, оплату коммунальных услуг. Это дает ей право на компенсацию в случае раздела имущества при разводе. Вы ведь не планируете развод? – он повернулся к Виктору.
– Нет! – решительно ответил муж. – Я люблю свою жену и сына. Это все мамино… недоразумение.
– Прекрасно, – улыбнулся Сергей Анатольевич. – В таком случае, предлагаю считать этот вопрос закрытым. Алена Дмитриевна остается проживать в квартире вместе с мужем и сыном, как и положено в нормальной семье.
Тишина, повисшая в комнате, была почти осязаемой. Первой нарушила молчание Нина:
– Предлагаю заварить чай и спокойно обсудить, как жить дальше.
– Хорошая идея, – кивнула я и направилась на кухню.
Виктор последовал за мной.
– Алена, прости, – он обнял меня за плечи. – Я никогда не соглашался на мамину идею. Она просто застала меня врасплох своим предложением.
– Я знаю, – я прижалась к его груди. – Но нам нужно что-то решать. Так больше жить нельзя.
– Согласен, – кивнул муж. – Я поговорю с мамой. Может, она согласится обменять свою долю в этой квартире на отдельное жилье?
– Возможно, – задумчиво сказала я. – Но сначала нам нужно восстановить доверие. Я не хочу жить, постоянно опасаясь, что меня выгонят из дома, как только я уйду за хлебом.
В этот момент на кухню вошла Зинаида Петровна. Она выглядела непривычно растерянной и даже постаревшей.
– Алена, – начала она неуверенно. – Я… мне кажется, мы неправильно начали наши отношения. Может быть, стоит попробовать заново?
Я посмотрела на свекровь, потом на мужа. В их глазах читалась надежда – такая разная, но одинаково искренняя.
– Давайте попробуем, – наконец сказала я, протягивая руку Зинаиде Петровне. – Ради Миши. Ради нас всех.
И она, помедлив секунду, крепко пожала мою руку.
