Телефон зазвонил ровно в девять утра, когда Варвара только налила себе кофе. Имя на экране заставило её сердце сжаться — свекровь. Лидия Павловна никогда не звонила просто так, каждый её звонок был подобен визиту налогового инспектора: формально вежливо, но с неизбежными претензиями.
— Варенька, доброе утро, — голос был сладким, как мёд с цианидом. — Я тут подумала, может, нам встретиться сегодня? Поговорить надо. По-семейному.
Варвара сжала чашку так сильно, что побелели костяшки пальцев. «По-семейному» в исполнении свекрови означало длинный монолог о том, как невестка всё делает неправильно, приправленный фирменными фразами «я не учу, я просто делюсь опытом» и «я же желаю вам добра».
— Хорошо, Лидия Павловна. Во сколько?
— В два часа. В кафе «Мечта», знаешь ведь? Я угощаю.
Варвара положила трубку и прикрыла глаза. Она прекрасно знала это кафе — любимое место свекрови, где все официантки здоровались с ней по имени-отчеству, а управляющая называла «нашей дорогой постоянной гостьей». Территория противника. Встреча на нейтральной земле никогда не была нейтральной, когда одна из сторон выбирала место сама.
Кафе встретило её запахом ванильной выпечки и приторной музыкой. Лидия Павловна уже сидела за столиком у окна, величественная, как королева на троне. Волосы уложены в безупречную причёску, костюм строгий и дорогой, на шее — жемчужное ожерелье, которое она носила «по особым случаям». Варвара почувствовала себя школьницей, вызванной к директору.
— Варенька, садись, садись, — свекровь указала на стул напротив. — Я уже заказала тебе капучино, ты же любишь?
Варвара села. Она не любила капучино, предпочитала американо. Но свекровь об этом не знала. Или знала, но игнорировала, как игнорировала вообще всё, что не вписывалось в её картину мира.
— Варя, я сразу к делу. Ты же понимаешь, я не люблю ходить вокруг да около, — Лидия Павловна отпила чай, аккуратно промокнула губы салфеткой. — Речь о Максиме. О моём сыне. О твоём муже.
— Что случилось? — Варвара напряглась.
— Ничего не случилось. Пока. Но я вижу, куда это всё катится. Варенька, ты умная девочка, неглупая. Скажи мне честно: ты действительно планируешь тянуть его в эту авантюру с переездом?
Переезд. Вот оно что. Варвара медленно выдохнула. Они с Максимом месяц назад приняли решение переехать в другой город — туда, где ему предложили отличную должность, где были перспективы роста, где у них появился бы шанс начать жизнь с чистого листа. Без ежедневных визитов свекрови, без её контроля, без бесконечных «а вот я бы на вашем месте».
— Лидия Павловна, это не авантюра. Максиму предложили позицию начальника отдела в крупной компании. Зарплата вдвое больше. Это наш шанс.
— Шанс? — свекровь усмехнулась, и в этой усмешке было столько яда, что хватило бы отравить целый город. — Шанс оставить мать одну? Шанс бросить её в старости? Варя, я думала, ты порядочный человек.
— Вам пятьдесят восемь, вы работаете, у вас полно друзей, — Варвара старалась держать голос спокойным. — Мы не бросаем вас. Мы просто живём свою жизнь.
— Свою жизнь, — свекровь повторила эти слова так, будто они были ругательством. — А кто дал Максиму эту жизнь? Кто его воспитал, выучил, вложил в него всё, что имела? Я! И теперь, когда я могла бы рассчитывать на поддержку, на то, что сын будет рядом, ты уводишь его от меня. Как кукушка уводит птенца из родного гнезда.
— Я не увожу. Мы вместе приняли решение.
— Вместе? — Лидия Павловна наклонилась вперёд, и глаза её сузились. — Или ты поставила его перед фактом? Варя, я знаю, как вы, современные жёны, манипулируете мужьями. «Если любишь, сделаешь это для меня». Признайся, так и было?
Варвара почувствовала, как внутри неё что-то рвётся. Три года замужества. Три года постоянных намёков, упрёков, сравнений с бывшими подругами Максима. Три года жизни под микроскопом свекрови, которая оценивала каждый её шаг, каждое слово, каждое решение. И всегда — всегда — находила недостатки.
— Лидия Павловна, вы не имеете права…
— Права? — свекровь перебила её. — У меня есть право беспокоиться о своём сыне. И я вижу, что с тех пор, как он с тобой женился, он изменился. Стал отдаляться от семьи. От меня. От своих корней.
— Он вырос, — Варвара почти прошептала.
— Нет, — свекровь отчеканила слово, как приговор. — Он попал под влияние. Твоё влияние, Варя.
Тишина повисла между ними тяжёлой, душной завесой. Варвара смотрела на эту элегантную женщину напротив и вдруг с ясностью увидела всё. Лидия Павловна боялась. Боялась остаться не нужной, боялась, что сын выберет жену вместо неё, боялась потерять контроль. И этот страх она маскировала заботой, любовью, жертвенностью.
— Я не буду это обсуждать, — Варвара встала, оставив нетронутый капучино на столе. — Извините, мне пора.
— Варя, стой, — в голосе свекрови мелькнула тревога. — Я ещё не закончила.
— А я закончила. Окончательно.
Варвара вышла из кафе, чувствуя, как дрожат руки. Она знала, что это не конец. Это только начало. Свекровь не сдастся так просто. Она будет давить на Максима, манипулировать его чувством вины, играть роль брошенной матери. И самое страшное — это могло сработать.
Вечером Максим пришёл домой поздно, уставший, с папкой документов под мышкой. Варвара встретила его на пороге. Один взгляд на его лицо — и она поняла, что свекровь уже добралась до него.
— Твоя мама звонила? — спросила она, хотя ответ был очевиден.
— Звонила, — он прошёл на кухню, налил себе воды, выпил залпом. — Варя, нам нужно поговорить.
— О переезде?
— Да.
Он не смотрел ей в глаза. Это был плохой знак. Когда Максим избегал её взгляда, это означало, что он уже принял решение, но боится его озвучить.
— Мама сегодня плакала по телефону, — он всё ещё смотрел в пустой стакан. — Сказала, что мы её бросаем. Что она всю жизнь жертвовала ради меня, а теперь останется одна.
— Максим, ей пятьдесят восемь лет. У неё своя жизнь, работа, подруги.
— Но я её единственный сын.
— И я твоя жена, — Варвара подошла ближе. — Макс, посмотри на меня.
Он поднял глаза. В них читалась мука. Он разрывался между двумя женщинами, и этот разрыв причинял ему боль.
— Она сказала, что если мы уедем, она не переживёт, — тихо произнёс он.
— Это манипуляция.
— Может быть. Но это моя мать, Варя. Я не могу просто взять и уехать, зная, что причиняю ей боль.
— А мне ты можешь причинить? — вырвалось у Варвары.
— Это не то же самое.
— Почему? Потому что я не рожала тебя? Потому что мы в браке всего три года, а она твоя мать тридцать два? Макс, мы семья. Мы с тобой. А она — отдельно.
— Она тоже семья.
— Нет, — Варвара покачала головой. — Она была твоей семьёй. До меня. Теперь семья — это мы. И если ты не можешь этого принять, если твоя мать всегда будет стоять между нами, то…
Она не договорила. Но угроза повисла в воздухе, тяжёлая и реальная.
— Что «то»? — Максим шагнул к ней. — Ты что, ставишь меня перед выбором?
— Это ты себя ставишь перед выбором каждый раз, когда звонит твоя мама.
Они стояли напротив друг друга, и впервые за три года между ними легла пропасть. Молчание длилось вечность. Наконец Максим тихо сказал:
— Мне нужно подумать.
И вышел на балкон, оставив её одну на кухне.
Варвара не спала всю ночь. Лёжа в темноте, она слушала его дыхание рядом и думала о том, что всё рушится. Они строили планы, мечтали о новом доме, о детях, которые у них родятся, о жизни, где они будут по-настоящему свободны. И вот теперь один телефонный звонок свекрови перечеркнул всё.
Утром за завтраком Максим был мрачен. Он молча пил кофе, уткнувшись в телефон. Варвара знала, что надо заговорить первой, но слова застревали в горле.
— Я поговорю с мамой, — наконец произнёс он. — Объясню, что это важно для нас.
Варвара почувствовала, как внутри неё вспыхнула надежда.
— Правда?
— Да. Но… — он помолчал. — Но если ей станет плохо, если она действительно не справится без меня, я не смогу просто уехать, Варя. Не смогу.
Надежда погасла так же быстро, как вспыхнула.
— Значит, решение всё равно за ней, — тихо сказала Варвара.
— Это моя мать.
— А я кто? Временная квартирантка в твоей жизни?
— Не начинай.
— Я не начинаю, Макс. Я заканчиваю. Потому что я устала. Устала от того, что каждое наше решение проходит через цензуру твоей матери. Устала от того, что она важнее меня. Устала жить в её тени.
Максим резко встал, стул с грохотом упал.
— Ты требуешь, чтобы я предал родную мать!
— Я требую, чтобы ты стал моим мужем, а не её маленьким мальчиком!
Слова повисли между ними, как пощёчина. Максим побледнел, схватил куртку и вышел, хлопнув дверью так, что задрожали стёкла.
Варвара осталась одна. Она медленно опустилась на стул и уронила голову на руки. Впервые за три года она позволила себе заплакать.
Прошла неделя. Неделя холодной войны. Они обменивались короткими фразами, спали на разных концах кровати, избегали смотреть друг другу в глаза. Максим каждый день звонил матери, подолгу с ней разговаривал, а потом выходил с балкона ещё более мрачным. Варвара не спрашивала, о чём они говорили. Она и так знала.
В пятницу вечером Максим пришёл домой раньше обычного. На его лице было написано решение.
— Варя, садись. Мне нужно тебе кое-что сказать.
Она села, сжав руки в замок. Сердце бешено колотилось.
— Я отказался от предложения о переезде, — произнёс он ровным голосом. — Сегодня утром позвонил и отказался.
Мир вокруг Варвары качнулся.
— Ты что сделал?
— Отказался. Я не могу оставить маму. Она плохо себя чувствует, у неё проблемы с давлением. Доктор сказал, что стресс может быть опасен. Я не могу рисковать её здоровьем ради карьеры.
— Ради нашего будущего, — прошептала Варвара.
— У нас и здесь есть будущее.
— Нет, — она покачала головой. — У тебя и твоей мамы есть будущее. У нас больше нет ничего.
— Варя, не говори глупости. Мы просто…
— Просто что? Останемся здесь? Будем жить под её колпаком? Макс, ты только что выбрал её вместо меня. Ты понимаешь это?
— Я выбрал ответственность, — он повысил голос. — Я не бросаю родного человека в трудную минуту. Если бы ты любила меня, ты бы поняла.
— Если бы ты любил меня, тебе не пришлось бы выбирать, — ответила Варвара и встала. — Мне нужно подумать.
Она ушла в спальню и закрыла дверь. Села на кровать и долго смотрела в одну точку. А потом достала телефон и набрала сообщение своей подруге Лене: «Можно я к тебе приеду? На несколько дней».
Ответ пришёл мгновенно: «Приезжай. Всегда рада».
Варвара начала складывать вещи в сумку. Не много. Самое необходимое. Максим зашёл в комнату, когда она застёгивала молнию.
— Ты что делаешь? — в его голосе прозвучал страх.
— Уезжаю на несколько дней. К Лене. Мне нужно подумать о нашем будущем. Если оно у нас вообще есть.
— Варя, не надо. Давай поговорим.
— Мы уже говорили, Макс. Три года говорили. Слова закончились.
Она взяла сумку и направилась к двери. Он схватил её за руку.
— Не уходи. Пожалуйста.
Она посмотрела на него, и её сердце сжалось. Она всё ещё любила этого человека. Но любви было недостаточно, когда между ними стояла чужая воля.
— Отпусти меня, Макс.
Он разжал пальцы. Варвара вышла из квартиры, не оборачиваясь.
Четыре дня она прожила у Лены. Четыре дня, в течение которых Максим звонил ей каждые три часа, писал сообщения, просил вернуться. Она не отвечала. Ей нужна была тишина, чтобы услышать саму себя.
На пятый день, сидя на кухне у Лены за чашкой чая, Варвара наконец произнесла вслух то, что зрело в ней всё это время:
— Я не вернусь. Не к нему. Не в эту жизнь.
— Ты уверена? — Лена накрыла её руку своей.
— Да. Я люблю Макса. Но я не могу жить с тремя людьми в браке. А он не готов выбрать меня. Он выбрал её. И это его право. Но это и моё право — выбрать себя.
Вечером того же дня Варвара набрала номер Максима. Он ответил на первом гудке.
— Варя? Ты вернёшься?
— Нет, Макс. Я не вернусь. Я хочу развода.
Тишина была такой длинной, что Варвара подумала, связь прервалась.
— Ты серьёзно? — голос его дрожал.
— Абсолютно. Прости. Я правда пыталась. Но я не могу больше. Ты сделал свой выбор. Теперь я делаю свой.
— Варя, подожди…
Она положила трубку. И заплакала. Но это были другие слёзы. Не слёзы отчаяния. Слёзы освобождения.
Через месяц она подписала документы о разводе. Максим пришёл в ЗАГС один, без матери. Он выглядел постаревшим, уставшим. Они расписались молча, обменялись формальными фразами и разошлись в разные стороны.
Варвара вернулась в свою съёмную квартиру — маленькую, но свою. Села у окна с чашкой кофе и посмотрела на город. Впереди было неизвестное будущее, но оно принадлежало только ей. Без чужого контроля. Без манипуляций. Без необходимости делить мужа с его матерью.
Она сделала глоток кофе и улыбнулась. Впервые за долгое время.
Через полгода Варвара получила сообщение от общей знакомой. Максим всё ещё жил с матерью. Работал на той же должности. Ни с кем не встречался. Лидия Павловна выздоровела — как оказалось, её «проблемы со здоровьем» были преувеличены. Варвара прочитала сообщение и удалила его. Это была уже не её история.
А её собственная история только начиналась. И в ней больше не было места токсичным отношениям, манипуляциям и чужим требованиям. В ней было место только ей. Свободной. Сильной. И счастливой.
