— Настя, имей совесть! Удели хоть немного времени родной дочери! Начни ее содержать, в конце концов. Ты получаешь алименты, а воспитываю ее я! А для тебя я, между прочим, до сих пор ненавистная свекровь. Не стыдно тебе?
***
Алевтина Борисовна вздохнула, глядя на фотографию внучки в рамке на комоде. Два года пролетели, как один миг, а сколько всего произошло… По малышке она очень скучала, но видела внучку не часто после того, как сын с женой разошелся. Миша так и не оправился до конца после развода с Настей.
В тот день, когда Миша пришел домой раньше обычного, Алевтина Борисовна помнила до мельчайших деталей. Сын, бледный как полотно, с трудом выговорил несколько слов, прежде чем рухнуть в кресло.
— Мам… Она… там… с другим, — прошептал он и разрыдался.
Мишу таким мать видела впервые. Алевтина Борисовна попыталась успокоить сына, но слова застревали в горле. Она, конечно, всегда считала Анастасию ветреной, но чтобы настолько…
Развод был тяжелым. На суде Анастасия, когда судья о причине расторжения брака спросила, холодно заявила:
— Мы не сошлись характерами. Это же очевидно. Мой бывший муж – тюфяк и тряпка!
Алевтина Борисовна на суд пошла с сыном. Хотелось поддержать его да невестке бессовестной в глаза посмотреть. Пенсионерка прекрасно знала, что настоящей причиной была измена, но сын не стал выносить это на публику. Сказал судье, что против развода ничего не имеет. Он слишком любил Анастасию, чтобы выставлять ее в неприглядном свете.
Еще до заседания Алевтина Борисовна попыталась поговорить с сыном:
— Мишенька, может, не стоит? Подумайте о ребенке.
— Мам, она сама этого хочет, — глухо ответил он, — сказала, что рада, что все открылось. Шашни с этим мужчиной за моей спиной она крутит давно.
— Что ж, сердцу не прикажешь, — вздохнула она, — отпусти ее тогда, сынок.
Михаил жену отпустил, но от дочки отказываться не собирался, хоть Настя на этом и настаивала. Он продолжал навещать дочь каждый день, приносил игрушки, гулял с ней в парке. Алевтина Борисовна смотрела на это сквозь слезы. Видеть, как сын страдает, было невыносимо.
— Миша, зачем ты мучаешь себя? — спросила она однажды, когда он вернулся после очередного визита к бывшей жене.
— А как я могу иначе, мам? — ответил он, — это же моя дочь. И я хочу быть рядом с ней.
— Но тебе тяжело, я вижу.
— Тяжело, конечно. Но я справлюсь. Никто от развода, мам, еще не помирал.
И он справлялся, вопреки всему. А Анастасия тем временем, не стесняясь, бегала на свидания. Она ж теперь свободная женщина, вольна делать все, что ей вздумается.
***
Настя как—то позвонила Михаилу и, как ни в чем не бывало, попросила его забрать дочь. У неё горела важная встреча, а няню она позвать забыла.
– Миш, я очень прошу, забери Софийку! — ныла Анастасия по телефону, — мне прям очень-очень надо!
— Насть, ты ведь могла заранее предупредить! У меня смена ночная, я не могу ребенка сегодня забрать!
— Миш, ну пожалуйста, придумай что-нибудь! Я тебя очень прошу! Не вынуждай меня Соньку с соседкой оставлять! Ты прекрасно знаешь, как дочка относится к бабе Маше.
Михаил вздохнул. Он прекрасно знал, что баба Маша — человек строгий, может на ребенка и наорать.
— Ладно, хорошо. Когда нужно ребенка забрать?
— Да прямо сейчас приезжай! Я как раз соберусь спокойно. А то Сонька под ногами вертится, накраситься спокойно не дает.
Миша бывшей постоянно шел на уступки, все чаще и чаще забирая дочь с ночевкой. Оставлял Сонечку с матерью — работу пропускать было нельзя. Настя регулярно требовала с бывшего мужа деньги, львиную долю заработка он отдавал ей. Об этом они договорились еще до развода.
Новость о том, что Анастасия подала на алименты, для Миши стала громом среди ясного неба. Алевтина Борисовна, увидев повестку, не поверила своим глазам.
— Она совсем обнаглела! Мало того, что изменила тебе, так еще и деньги требует! Неужели ей не хватает того, что ты ей переводишь?!
— А что тут такого, сейчас все так делают, — безразлично ответил Михаил, — я работаю, она не работает, всё логично. Присудят — буду платить.
Алевтине Борисовне стало обидно. Сын и так себе во многом отказывает в угоду бывшей жене. А теперь она вообще его без штанов оставить хочет? Пенсионерка решила поговорить с невесткой с глазу на глаз. Поехала к ней днем, пока сын был на работе.
Встретила ее невестка неприветливо:
— Здравствуй, Настя! — вежливо поздоровалась Алевтина Борисовна.
— Ой, а вот и наша дорогая свекровь! Какими судьбами?
В квартиру ее не впустили. Пришлось беседовать на пороге.
— Я насчет алиментов. Насть, почему ты так поступаешь? Миша ведь и так вам помогает?
— А что не так? Я не работаю, ребенка содержать надо.
— Он тебе ползарплаты и так отдает! Зачем тебе еще деньги?
— Мало ли зачем. Я, знаете ли, не собираюсь в обносках ходить. Мне и одеваться, и кушать вкусно хочется!
— И любовника кормить? — выпалила Алевтина Борисовна.
Анастасия замолчала и пристально посмотрела на свекровь.
— Следите за своим языком, Алевтина Борисовна, — процедила она сквозь зубы.
— А ты не думаешь о Софии? Она же вырастет и все узнает, — не унималась Алевтина Борисовна.
— Когда вырастет, тогда и поговорим, — равнодушно ответила Анастасия, — а сейчас прошу вас уйти. Мне нужно готовиться к свиданию.
Перед носом пенсионерки захлопнулась дверь. Разговора не вышло.
***
Алевтина Борисовна подозрительно прищурилась, увидев звонок Анастасии на телефоне. После их последней встречи она предпочитала избегать общения с бывшей невесткой. Да она бы вообще эту гадину вычеркнула из жизни, если бы не внучка.
— Алло! Я слушаю, Настя, — сдержанно произнесла Алевтина Борисовна.
— Здравствуйте, Алевтина Борисовна, — голос Анастасии звучал подозрительно ласково, — я хотела вас кое о чем попросить… Мы тут с подругой решили съездить на выходные в СПА, отдохнуть. Может, вы посидите с Софийкой?
Алевтина Борисовна возликовала: все-таки без них с Мишей гадине этой не обойтись!
— Хорошо, привози ее в субботу утром. Когда заберешь?
— В понедельник, наверное, — уклончиво ответила Анастасия, — спасибо вам огромное!
В субботу Анастасия привезла Софию. Девочка, успевшая соскучиться по бабушке и отцу, бросилась к ним обниматься. Пенсионерка сразу заметила, что невестка бывшая выглядела как-то странно… Она явно нервничала.
— Ну, пока, — бросила она и быстро скрылась за дверью.
В понедельник Анастасия не появилась. Михаил пытался дозвониться до нее, но телефон молчал. Алевтина Борисовна начала беспокоиться.
— Миша, что-то тут не так, — сказала она сыну, — не нравится мне это.
Во вторник ситуация не изменилась. Телефон Анастасии по-прежнему был недоступен. Михаил все больше мрачнел.
— Я не понимаю, куда она могла деться, — говорил он, — может, что-то случилось?
— Не думаю, — ответила Алевтина Борисовна, — скорее всего, просто загуляла.
Прошла неделя. Алевтина Борисовна и Михаил уже всерьез рассматривали возможность обратиться в полицию, как вдруг раздался звонок. На экране высветился номер Анастасии.
— Настя, где ты была? Почему не отвечала?
— Миш, привет! Да тут такое дело… Я устроилась работать поваром в одно кафе. Там смены до часу ночи.
— И что? — не понял Михаил.
— Ну, я подумала… Может, София пока поживет у вас? Пока я не устроюсь как следует.
Михаил опешил.
— Ты серьезно? — спросил он, — ты неделю якобы пахала без выходных?! Ты чего из меня дурака делаешь? Ты просто решила сплавить ребенка на меня!
— Ну, не совсем так, — замялась Анастасия, — просто сейчас так будет лучше для всех. Я смогу заработать денег, а вы присмотрите за Софийкой.
— А как же алименты? — вмешалась Алевтина Борисовна, взяв трубку у сына, — ты же получаешь деньги на содержание ребенка. Зачем тебе работать?
— Ну… мне ремонт надо делать, — промямлила Анастасия, — да и когда были деньги лишними?
Алевтина Борисовна разозлилась.
— Ты совсем не думаешь о ребенке! Какая работа тебе, Настя? Хвостом, небось, крутишь перед каким мужиком! А нам врешь бессовестно!
— Не учите меня жить, — огрызнулась Анастасия, — лучше материально помогите!
И бросила трубку.
Алевтина Борисовна посмотрела на сына.
— Ну что, сынок, — вздохнула она, — кажется, теперь мы с тобой будем заботиться о Сонечке. Загуляла ее мамаша-то…
Миша пожал плечами. Он даже рад был, что так вышло. Теперь он, по крайней мере, за дочку не переживал.
***
Алевтина Борисовна смотрела на сына, который сидел напротив, и пыталась понять, как он мог согласиться на такое абсурдное предложение.
— Миша, ты серьезно? — переспросила она, не веря своим ушам, — ты хочешь, чтобы София жила с нами, а она получала алименты?
— Мам, а что я могу сделать? Бывшая хочет денег в обмен на ребенка. Я не хочу, чтобы ее воспитывали отчимы. Ты же знаешь, какая Настя…
Алевтина Борисовна знала. Она прекрасно понимала, что Анастасия не остановится ни перед чем, чтобы устроить свою личную жизнь. А это значит, что в жизни маленькой Софии будут постоянно появляться новые мужчины. И кто знает, как они будут относиться к ребенку?
— Но ведь можно обратиться в суд, — возразила Алевтина Борисовна, — оспорить решение об алиментах, определить место жительства ребенка.
— Я боюсь, мам, — признался Миша, — суды всегда на стороне матери. Я не хочу рисковать. Если суд решит, что София должна жить с Настей, я этого не переживу. Мам, я все решил. Прими, пожалуйста, мой выбор.
София осталась жить с бабушкой и отцом. А Анастасия… Анастасия продолжала жить своей жизнью, звоня редко и появляясь еще реже.
Прошло больше десяти лет с тех пор, как София переехала жить к бабушке и отцу. Все это время Алевтина Борисовна была для внучки самым близким человеком. Девочка прекрасно знала о том, что отец ее матери платит деньги — если задерживали зарплату, Настя приходила домой к ним требовать денег, и девочка часто становилась свидетелем скандалов.
— Ба, а когда мама перестанет получать от папы деньги? — однажды спросила уже повзрослевшая София.
— Когда тебе исполнится восемнадцать лет, — ответила Алевтина Борисовна.
— А потом что? Она совсем о нас забудет?
Алевтина Борисовна обняла внучку.
— Не знаю, солнышко. Но ты не переживай. Мы с папой всегда будем рядом с тобой.
***
София как-то неожиданно превратилась в угрюмого подростка. Пошли конфликты — даже любимой бабушке девочка бессовестно хамила. Миша полтора года назад запил, и до сих пор так и не слез со стакана. Фактически, бабушка внучку воспитывала одна. Вот и сейчас она лениво елозила по тарелке ложкой и кривилась.
— София, ты почему ничего не ешь? — спросила Алевтина Борисовна, — я же старалась, готовила твой любимый суп.
— Не хочу, — буркнула София, не поднимая глаз.
— Что случилось? — попыталась выяснить Алевтина Борисовна, — ты какая-то грустная сегодня.
— Да все нормально, — отмахнулась София.
Алевтина Борисовна знала, что это неправда. Она видела, как внучка отдаляется, как меняется ее поведение. Пропуски занятий, плохие оценки, дерзость учителям… И этот запах сигарет, который она почувствовала пару раз…
— Соф, я знаю, что у тебя какие-то проблемы. Пожалуйста, расскажи мне. Я хочу тебе помочь.
— Ты все равно не поймешь, — огрызнулась София, — тебе лишь бы нотации читать.
— Я не буду тебя ругать, — пообещала Алевтина Борисовна, — просто расскажи, что происходит.
— Да надоело мне все! — вдруг сорвалась София, — надоело жить в нищете! Почему у всех нормальные родители, а у меня…
София не договорила, ее голос дрогнул, и она убежала в свою комнату, хлопнув дверью. Алевтина Борисовна тяжело вздохнула. Что ж, все правильно. София росла, и ей все больше хотелось того, что было у ее сверстников: модная одежда, новый телефон, развлечения. Но денег в семье катастрофически не хватало.
Пенсия по старости едва покрывала расходы на лекарства и продукты. Михаил продолжал пить, его зарплата уходила на алименты и на спиртное. И он совсем отстранился от воспитания дочери. Алевтина Борисовна прекрасно понимала, что Софии нужен отец, но что она могла сделать?
С сыном беседовала много раз:
— Миша, опомнись! — просила она, — посмотри на Сонечку. Она совсем забросила учебу, начала курить. Ей нужна твоя помощь!
— Мам, отстань, — отвечал Михаил, — у меня свои проблемы.
Алевтина Борисовна понимала, что сын катится в пропасть. И вместе с ним в пропасть летит и София.
Алевтина Борисовна уже решалась на отчаянный шаг — звонила Анастасии.
— Настя, здравствуй. Мне нужна твоя помощь.
— Чего надо?
— Сонечка… Она совсем отбилась от рук.
— И что от меня надо?
— Я прошу тебя, отдавай хотя бы часть алиментов дочери! Она комплексует перед сверстниками. У меня нет денег на репетиторов и на новые вещи. Как-то поучавствуй в жизни дочери!
— Нет, это меня не устраивает, — отрезала Анастасия, — лишаться допдохода я не собираюсь! Решайте свои проблемы сами!
Настя бросила трубку. Больше говорить со свекровью ей было не о чем.
***
Доживает свой век Алевтина Борисовна одна. Сын спился, Соня с шестнадцати лет пошла по стопам родительницы — стала встречаться с мужчинами, способными ее обеспечить. В двадцать вышла замуж, и за пять лет бабушку ни разу не навестила. Человека, который ее воспитал, она просто вычеркнула из жизни. Алевтина Борисовна не обижается — от осинки ведь не родятся апельсинки…
