Муж со свекровью впервые привели меня в дорогой ресторан. Они наели на сто тысяч, а потом сказали, «Спасибо за ужин, дура», и сбежали, оставив меня без денег оплачивать счёт. Но вдруг ко мне подошла уборщица и сказала, «Вы дочь Николая? Я работала на вашего отца всю жизнь, а перед смертью он попросил передать вам этот конверт. Когда я открыла его, то онемела». Это изменило всю мою жизнь.
Лариса Кравцова всегда знала цену каждой копейки. Не потому, что была жадной, а потому, что выросла в семье, где деньги не сыпались с неба. Её отец Николай работал всю жизнь главным инженером на заводе, мать вела домашнее хозяйство.
Жили скромно, но достойно. После того, как родителей не стало, отец ушёл от обширного инфаркта 10 лет назад, мать — через два года после него, Ларисе досталась трёхкомнатная квартира в старом кирпичном доме недалеко от центра. Небольшое наследство она потратила на ремонт и отложила остаток на чёрный день. Сейчас ей было 38 лет, и она работала старшим администратором в сети частных клиник. Зарплата приличная, стабильная, позволяла не считать каждый рубль, но и не шиковать. Лариса носила качественную, но простую одежду, делала маникюр раз в три недели, красилась сама. Машины не было, не видела смысла в городе с хорошим метро. Замуж вышла шесть лет назад, за Тимура Бурова.
Познакомились на дне рождения общих знакомых. Он был обаятельным, весёлым, работал менеджером по продажам строительной компании. Ухаживал красиво — цветы, комплименты, приглашения в кафе. Лариса не была романтичной дурочкой, но Тимур казался надёжным. Он не пил, не курил, говорил о семье, о детях. Свадьбу сыграли скромно только самые близкие. Первый год был хорошим, Тимур зарабатывал прилично, Они планировали ребёнка. Но потом в его компании начались проблемы. Несколько крупных проектов сорвались, зарплаты задерживали. Тимур нервничал, но Лариса его поддерживала. Говорила, что переживут, что её доход стабильный. Он в итоге уволился, попробовала запустить своё дело, что-то с поставками стройматериалов. Не пошло.
Потом ещё одна попытка. Тоже провал. Лариса не пилила его. Она просто сказала,
— Тимур, найди нормальную работу, хоть менеджером в магазин. Мне не нужен бизнесмен. Мне нужен муж, который не сидит дома.
Он обиделся, сказал, что она не верит в него. Она ответила,
— Я верю в того, кто работает, а не в того, кто третий год обещает золотые горы.
Он нашёл работу, какую-то непонятную, говорил, что консультант по недвижимости. Зарплата маленькая, но хоть что-то. Свекровь Зинаида появилась в их жизни постепенно. Раньше она жила в другом городе, но три года назад овдовела и переехала поближе к сыну. Сняла квартиру в соседнем районе. Лариса особо с ней не общалась.
Пару раз в месяц они заезжали к Зинаиде, сидели, пили чай. Свекровь была женщиной крепкой, с тяжёлым взглядом и привычкой встревать в чужие дела. Однажды Зинаида сказала Ларисе,
— Ты знаешь, деточка, мужчину нужно поддерживать, а ты Тимура только попрекаешь.
Лариса не стала молчать.
— Зинаида Петровна, я его не попрекаю. Я просто не даю ему сидеть на шее. Если вы хотите его содержать, пожалуйста, я не против.
Свекровь скривилась, но больше не лезла. Последние полгода Тимур стал каким-то странным. Часто задерживался на работе. Говорил, что встреча с клиентами. По вечерам сидел в телефоне, переписывался с кем-то, но экран прикрывал. Лариса неревнивая, но однажды спросила прямо,
— Тимур, у тебя кто-то есть?
Он удивился, даже обиделся.
— Ты что, с ума сошла? Просто работы много.
Она пожала плечами.
— Ладно, но если узнаю, что врёшь, сам уйдёшь. Даже выгонять не буду.
Он заверял, что всё чисто. Лариса решила не копать. Если изменяет, рано или поздно вылезет. Она не собиралась следить за мужем, как частный детектив. У неё были свои дела, своя работа, свои нервы. А потом случилось то, чего она совсем не ждала. В пятницу вечером, когда Лариса вернулась с работы, Тимур встретил её у порога с букетом роз. Не самых дешёвых, штук 15, в красивой упаковке.
— Что случилось?-Сразу спросила Лариса, снимая туфли.
Она не любила сюрпризов без причины.
— Ничего не случилось, — улыбнулся Тимур.
— Просто хочу сделать тебе приятное. Лар, давай сходим сегодня поужинаем. В ресторан. Втроём. С мамой.
Лариса удивилась ещё больше.
— С Зинаидой Петровной? В ресторан? За шесть лет брака.
Они ни разу не были в приличном ресторане. Ну, если не считать банкет на свадьбе. Обычно, если отмечали что-то, шли в кафе или пиццерию. А уж втроём со свекровью вообще никогда.
— Да, мама давно мечтала в хорошее место сходить.
Тимур обнял её за плечи.
— Я хочу, чтобы сегодня был особенный вечер. Красиво, вкусно. Давно мы себе такого не устраивали.
— А деньги откуда? — прямо спросила Лариса. Она не любила недомолвок.
— У меня премия была, — легко ответил он.
— За последний квартал. Хорошая сумма. Хочу потратить на нас, на семью.
Лариса посмотрела на него. Внимательно. Вроде не ввёт. Глаза ясные, улыбка искренняя. Хотя идея ужина со свекровью её не радовала, но отказывать не стала.
— Ладно, — согласилась она,
— но я быстро переоденусь. И без фанатизма, Тим, не надо заказывать на все деньги.
— Не буду, не буду, — засмеялся он.
— Просто хороший ужин. Вы обе заслужили.
Лариса прошла в спальню, достала из шкафа чёрное платье.
Простое, до колена, без излишеств. Переоделась, подкрасилась, распустила волосы. Посмотрела на себя в зеркало. Нормально. Не принцесса, но и не пугала. Когда вышла, Тимур уже ждал в прихожей. Тоже переоделся. Светлая рубашка, тёмные брюки, пиджак. Выглядел хорошо.
— Ну что, поехали? Заедем за мамой. сказал он.
— Поехали, — кивнула Лариса. Они вызвали такси, сначала заехали к Зинаиде. Свекровь уже ждала у подъезда, нарядная, в бежевом костюме и с большой сумкой. Села на переднее сидение, поздоровалась с Ларисой сухо.
— Ну что, Тимоша, повезёшь свою маму в приличное место, наконец?— довольно сказала она.
— Конечно, мам!— улыбнулся Тимур.
Поехали в центр. Машина остановилась у высокого здания с подсветкой и вывеской «Империя». Лариса слышала об этом месте. Дорогой ресторан. Средний чек 1015 на человека. Она удивилась, но не стала говорить. Тимур сказал «Премия». Значит, может себе позволить. Они вошли внутрь, Высокие потолки, мягкое освещение, официанты в жилетах, запах дорогой еды и кожаных кресел. Их встретил метродотель, проверил бронь. Оказывается, Тимур заранее заказал столик и проводил в зал. Столик у окна, вид на вечерний город. Красиво. Они сели втроём. Тимур с одной стороны, Лариса с Зинаидой напротив.
Свекровь огляделась с довольным видом.
— Вот это я понимаю, — сказала она громко. Наконец-то в приличное место попали.
Лариса промолчала. Люди вокруг при деньгах. Это видно по одежде, по манерам. Она не чувствовала себя ни в своей тарелке, но понимала, что это не их уровень.
— Тим, ты уверен, что нам сюда?
Тихо спросила она, когда официант принёс меню.
— Абсолютно, — кивнул Тимур.
— Лар, расслабься. Один раз живём.
Она пожала плечами.
— Ладно, посмотрим
. Меню было внушительным. Цены — заоблачные. Салаты от 1000 рублей, горячее — от 3000. Лариса выбрала себе что-то среднее. Салат за 1200.
Рыбу на гриле за три с половиной. Вино не стала заказывать, попросила Морс. Тимур заказал себе устрица на закуску, стейк за пять тысяч, бутылку красного вина. Лариса хотела сказать, что это перебор, но промолчала. Его деньги — его решение. Официант принял заказ и удалился. Тимур наклонился к Ларисе через стол, взял ее за руку.
— Спасибо, что согласилась, — сказал он тихо.
— Я давно хотел сделать что-то особенное для тебя.
— За что спасибо? — усмехнулась Лариса.
— Это ты платишь?
— Не в деньгах дело.
Он сжал её ладонь.
— Ты много делаешь для меня. Поддерживаешь, не бросаешь, когда мне тяжело. Я это ценю.
Лариса посмотрела на него.
Вроде искренне говорит. Может, действительно решила справиться, начать зарабатывать нормально. Она бы только рада была.
— Хорошо, — просто сказала она.
— Тогда давай просто хорошо проведём вечер.
Они поговорили о работе, о планах на выходные. Тимур был оживлённым, шутил, рассказывал какие-то истории. Лариса расслабилась. Может, это правда просто хороший вечер без подвохов? Принесли закуски. Устрицы Тимуру, Ларисе, тёплый салат с креветками. Вкусно. Потом горячее. Стейк Тимура был огромным. Прожарка идеальная. Рыба Ларисы нежная, с каким-то соусом. Всё действительно на уровне. Тимур выпил бокал вина, потом ещё один,
Лариса пила морс, наблюдала. Он явно был в приподнятом настроении, но не пьяным. Контролировал себя. Когда доели основное, официант спросил про десерты. Тимур заказал себе тирамису, Ларисе что-то шоколадное. Ещё кофе, двойной эспрессо себе, ей капучино. Лариса начала считать в уме примерную сумму. Устрицы — тысячи полторы, Стейк — пять, рыба — три с половиной, салаты, вино, десерты, кофе. Все вместе тысяч двенадцать-пятнадцать, наверное. Много, но если у него действительно была премия, то ладно. Весь ужин прошел в каком-то странном напряжении. Тимур и Зинаида были оживленными, много ели, пили. Зинаида нахваливала каждое блюдо, восхищалась, благодарила сына.
Тимур заказывал еще и еще то дополнительные закуски, то десерты, то дорогой коньяк. Лариса сидела молча, ела свою рыбу, пила морс. Внутри росла тревога. Она видела, как Тимур и свекровь переглядываются, как они что-то шепчут друг другу, когда думают, что она не слышит. Принесли закуски. Устрице Тимуру целая тарелка. Икра Зинаиде огромная банка. Черная белужья. Ларисе — теплый салат с креветками. Зинаида ела икру большой ложкой, причмокивая.
— Эх, Тимоша, вот это жизнь! — говорила она громко
— Надо было давно так сделать.
Потом горячее. Стейк Тимура был огромным. На килограмм, наверное. С золотистой корочкой. Омар Зинаиды размером с кошку, весь в масле и травах.
Рыба Ларисы нежная, с лимонным соусом. Всё действительно на уровне. Тимур выпил бокал вина, потом ещё один, потом ещё. Зинаида допивала вторую бутылку шампанского. Лариса Пеломорс наблюдала. Они явно были в приподнятом настроении, громко разговаривали, смеялись. Когда доели основное, официант спросил про десерты. Тимур заказал три разных торта, ещё мороженое с трюфелями, какие-то пирожные с золотыми лепестками, кофе, двойной эспрессо себе, капучино Ларисе, свекрови латте с дорогим сиропом. Зинаида потребовала ещё коньяку. Тимур заказал бутылку за 25 000 рублей. Ещё два бутылки дорогого французского вина по 15 000 каждая. Лариса видела эти цены в меню и холодела,
— Тим, может, хватит заказывать?— тихо сказала она, наклонившись к нему.
— Почему? — он посмотрел на неё удивлённо, глаза блестели.
— Мы хорошо проводим время, правда, мам?
— Правда, сынок.
Зинаида довольно улыбнулась.
— Наконец-то мы живём как люди.
— Это очень дорого выходит, — настаивала Лариса.
— Лар, я же сказал, у меня премия, не волнуйся.
Отмахнулся Тимур и снова налил себе коньяку. Они ели десерты, Тимур и Зинаида пили коньяк, переглядывались, что-то шептали. Лариса чувствовала, что что-то не так. Всё это выглядело слишком странно, слишком наигранно. Когда доели, Тимур посмотрел на часы. Потом на Зинаиду, она кивнула ему.
— Лар, нам нужно выйти ненадолго, — сказал Тимур, вставая.
— Мама хочет покурить, я с ней выйду.
— Хорошо, — кивнула Лариса.
Тимур и Зинаида встали и направились к выходу. Лариса осталась одна за столом. Допивала капучино, смотрела в окно, город сверкал огнями. Прошло минут десять, они не возвращались. Лариса начала нервничать. Достала телефон, хотела позвонить Тимуру. В этот момент к столику подошёл официант. Молодой парень с вежливой, но натянутой улыбкой.
— Извините, мадам, — сказал он.
— Ваши спутники просили передать, что они уже ушли.
Лариса не поняла.
— Как ушли? Они вышли из ресторана минут десять назад.
Официант явно чувствовал себя неловко.
— Вызвали такси и уехали. Просили передать вам
Он запнулся.
— Что?
Лариса почувствовала, как внутри всё холодеет. Они просили передать
— Спасибо за ужин, дура, — выпалил официант и сразу добавил.
— Простите, это их слова, не мои.
Лариса застыла. Несколько секунд она не могла поверить, что слышит это.
— Это какой-то бред. Это не может быть правдой. Вы шутите? — прошептала она.
— Нет, мадам, к сожалению, нет.
— И вот, — он протянул ей кожаную папку, —счет к оплате. Извините, но я обязан.
Лариса взяла папку трясущимися руками, открыла. Посмотрела на итоговую сумму. «Сто тысяч рублей ровно». Она перечитала еще раз. Цифры не менялись. — Сто тысяч рублей. Как? Как это возможно?
Её голос дрожал.
— Ваши спутники заказывали очень много дорогих позиций, — вежливо, но твёрдо ответил официант.
— Икра-белужья — 28 тысяч, омар — 18 тысяч, трюфельная паста — 12 тысяч, коньяк «Рими Мартин ХО» — 25 тысяч, Вино «Шато Марго» — две бутылки по пятнадцать. Плюс всё остальное. Вот детальный чек. Он протянул ей длинную ленту чека. Лариса пробежала глазами, строчка за строчкой.
— Самые дорогие позиции из меню. Они специально. Они специально заказывали самое дорогое — Тимур и Зинаида. Вместе. Они это спланировали. — — Они просто… Ушли?
Лариса всё ещё не могла до конца осознать происходящее.
— Да, мадам, поэтому мне нужно, чтобы вы оплатили счёт.
Официант был вежлив, но непреклонен. Иначе я буду вынужден вызвать администратора, а затем, возможно, полицию. Слово «полиция» прозвучало как удар. Лариса почувствовала, как на неё начинают смотреть люди за соседними столиками. Любопытные, осуждающие взгляды. Унижение было физически ощутимым. Оно душило её, не давало дышать. Лариса сидела, сжимая чек, и чувствовала, как краска стыда заливает её лицо. Сто тысяч рублей. У неё нет таких денег.
На карте тысяч тридцать от зарплаты, до следующей две недели.
— Мадам, официант стоял рядом, ждал. Мне нужен ответ. Вы можете оплатить?
— Я…»
Лариса открыла рот, но не знала, что сказать. Вдруг из служебной двери, ведущей к кухням, вышла пожилая женщина. Она была одета в простой серый халат-уборщицы, на голове платок. Лицо усталое, морщинистое, руки красные от воды и моющих средств. Обычная техничка. Она шла мимо столиков, толкая перед собой тележку с ведрами и тряпками. Но вдруг остановилась, посмотрела на Ларису. Внимательно. Долго. Потом оставила тележку и решительно направилась к их столику.
— Простите.
Обратилась она к Ларисе, игнорируя официанта.
— Вы… вы дочь Николая?
Лариса вздрогнула, подняла глаза на женщину.
— Да, откуда вы знаете?
Женщина присела на стул напротив, тот самый, где сидела Зинаида. Официант хотел возразить, но она остановила его жестом.
— Минуту, молодой человек, это важно!
Она посмотрела на Ларису своими выцветшими, но проницательными глазами.
— Я работала на вашего отца всю жизнь, — сказала она тихо, но чётко.
— А перед смертью он попросил передать вам этот конверт.
Она полезла в карман халата и достала старый, потёртый конверт, запечатанный с пожелтевшей бумагой. На нём рукой отца было написано «Дочери».
открыть в случае. Он сказал мне,
— Тамара, если моя дочь когда-нибудь окажется в беде, если её предадут, если она будет унижена, найди её и отдай это. Я хранила этот конверт все эти годы. Приходила сюда работать, надеясь, что, может быть, однажды вы здесь появитесь.
И вот она протянула конверт Ларисе.
— Я видела, как ваш муж и его мать ушли. Слышала, что они передали. Ваш отец был прав. Время пришло.
Лариса взяла конверт дрожащими руками. Он был тяжёлым, внутри что-то металлическое.
— Откройте, — кивнула Тамара.
— Это ваше. Лариса с трудом разорвала старую бумагу. Внутри лежал ключ. Большой, старый, латунный.
И записка. Она развернула её, почерк отца, знакомый, твёрдый, уверенный. «Доченька, если ты читаешь это, значит, случилось то, чего я боялся. Значит, тот человек, рядом с которым ты оказалась, предал тебя. Прости, что не смог предупредить напрямую, ты бы не поверила. Этот ключ от сундука на нашей даче в Сосновке. Помнишь старый сарай за домом?» В полу под досками у окна я закопал этот сундук. В нём то, что поможет тебе. Деньги. Много денег. Используй их. Защитись. Не дай им сломать тебя. Я всегда любил тебя. Прости за всё. Папа. Лариса перечитала записку. Потом ещё раз. Слёзы текли по её щекам, но она их не вытирала. Он знал.
прошептала она.
— Отец знал.
— Знал, — кивнула Тамара.
— Николай Петрович был мудрым человеком. Он чувствовал людей. И он любил вас больше всего на свете.
Лариса посмотрела на ключ в руке, потом на официанта, который все это время стоял рядом в растерянности.
— Подождите, — сказала она ему твердо, уже без дрожи в голосе.
— Мне нужно сделать звонок.
Она достала телефон, позвонила подруге Ольге. Та взяла трубку после второго гудка.
— Лар, привет! Чего звонишь?
Голос Ольги был бодрым.
— Оль, у меня проблема, — коротко сказала Лариса.
— Нужна твоя помощь. Срочно.
— Что случилось?
— Тимур со свекровью кинули меня в ресторане. Счёт на сто тысяч. Могу я попросить у тебя эти деньги взаймы? Верну в ближайшие дни.
Ольга помолчала пару секунд.
— Сто тысяч? Господи, Лар, у меня таких денег нет прямо сейчас. Максимум тысяч двадцать пять могу перевести. Этого хватит?
Лариса посмотрела на счет.
— Нет, не хватит. Спасибо, Оль, но этого мало. Ничего, я что-нибудь — придумаю. Она положила трубку, посмотрела на Тамару, которая всё ещё сидела напротив.
— Что в этом сундуке?— спросила Лариса. Отец написал «деньги».
— Сколько там?
— Не знаю, — покачала головой Тамара. Но он говорил, что достаточно, что хватит на любую беду. Лариса посмотрела на официанта.
— Дайте мне четыре часа, мне нужно съездить за деньгами, я вернусь и оплачу.
Официант скептически посмотрел на неё.
— Мадам, я не могу вас просто отпустить с таким долгом. Это против правил.
— Я оставлю залог.
Лариса сняла с руки часы.
— Подарок отца, дорогие швейцарские.
— Вот, они стоят больше ста тысяч. Я вернусь через четыре часа. Официант взял часы, покрутил в руках, кивнул.
— Хорошо, но если через четыре часа вас не будет, Я вызываю полицию и передаю им часы как вещдок.
— Договорились.
Лариса встала, посмотрела на Тамару.
— Спасибо вам. Огромное спасибо.
— Идите, деточка, — кивнула старая женщина.
— Ваш отец был хорошим человеком. Он позаботился о вас.
Лариса вышла из ресторана, вызвала такси, поехала на дачу. Дача была в ста километрах в деревне Сосновка, Отец купил этот участок ещё в 90-х, построил небольшой домик. После того, как его не стало, Лариса почти не ездила туда. Дом стоял закрытым, зарастал бурьяном. По дороге она думала о записке, о том, что отец знал, знал, что её могут предать. Как он мог знать, почему ничего не рассказал ей при жизни, Через полтора часа такси свернуло с трассы на просёлочную дорогу. Деревня Сосновка была маленькой, домов 20. Дача отца стояла на окраине, за рощей. Лариса попросила водителя подождать, вышла из машины. Вокруг было тихо, только ветер шумел в соснах. Участок зарос травой по пояс, дом выглядел заброшенным.
Сарай стоял в глубине, покосившейся, с облупившейся краской. Она прошла к сараю. Дверь была на старом висячем замке. Лариса попробовала ключ, который дала ей Тамара. Не подошёл. Это другой ключ. Она огляделась, нашла камень, разбила замок. Дверь со скрипом открылась. Внутри было темно и пахло задхлостью. Лариса включила фонарик на телефоне. Сарай был завален старым хламом. Лопаты, грабли, ящики. Окно было маленьким, заросшим паутиной, пол — деревянный, старый. «Под досками у окна», — вспомнила Лариса слова из записки. Она подошла к окну, присела, осмотрела пол. Доски были прибиты, но одна из них казалась чуть приподнятой. Лариса попробовала поддеть её пальцами, не поддавалась. Нашла в углу монтировку, вставила под доску, надавила. Доска поддалась с хрустом. Лариса убрала её, под ней была ещё одна, потом ещё. Наконец показалось что-то тёмное, металлическое, сундук. Небольшой, но тяжёлый, железный, покрытый землёй и ржавчиной. Лариса с трудом вытащила его наверх, вставила ключ из конверта, Ключ подошёл, повернула. Замок открылся с глухим щелчком. Она подняла крышку и онемела. Внутри лежали деньги. Огромные пачки денег. Старые купюры по пять тысяч, перетянутые резинками. Много пачек, очень много. Под ними ещё слой и ещё. Лариса вытащила одну пачку.
Пересчитала дрожащими руками. Сто тысяч в пачке. Пересчитала пачки. Пятнадцать штук. Полтора миллиона рублей. Ещё под деньгами лежала вторая записка. «Доченька, эти деньги я копил всю жизнь. Откладывал на чёрный день. Я знал, что мир жестокий, что людям нельзя доверять просто так, что ты можешь оказаться в беде». и я хотел, чтобы ты была защищена. Используй эти деньги как нужно. Плати долги, если есть. Зачи защищайся, если нападают. Уезжай, если опасно. Живи достойно, не повторяй моих ошибок. Я слишком долго доверял не тем людям. Ты умнее. Ты сильнее. Люблю тебя всегда. Твой папа».
Лариса зажала записку в руке, слёзы хлынули потоком. Она плакала, сидя на полу старого сарая, обнимая сундук с деньгами. Отец. Её отец. Даже после того, как его не стало, он продолжал заботиться о ней. Он предвидел, он защитил её. Она плакала от боли, от благодарности, от облегчения. потом вытерла слёзы, собрала деньги обратно в сундук, закрыла его, вынесла из сарая. Водитель такси помог ей закинуть сундук в багажник, посмотрел с любопытством, но ничего не спросил.
— Обратно в город, — сказала Лариса, —
— к ресторану Империя.
Они поехали. Лариса сидела на заднем сиденье, держа на коленях сумку со 120 тысячами, которые взяла из сундука.
Через полтора часа они были у ресторана. Лариса вошла внутрь. Тот же официант встретил её с удивлением.
— Вы вернулись? — сказал он.
— Я вернулась — кивнула Лариса.
— Вот деньги, сто тысяч, пересчитайте.
Она выложила на стол пачки купюр. Официант пересчитал, удивлённо посмотрел на неё.
— Всё верно, вот ваши часы. И… Извините за всё, что произошло.
— Это не вы виноваты, — ровно сказала Лариса, забирая часы.
— Это они.
Она вышла из ресторана с высоко поднятой головой, села в такси, поехала домой. Дома она села на диван, положила сундук рядом, посмотрела на него.
— Полтора миллиона.
Отец оставил ей. Полтора миллиона». Она достала телефон, написала Тимуру.
— Я знаю, что ты задумал, но ты ошибся. Я тебе ничего не должна, и квартиру ты не получишь. Подавай на развод, если хочешь. Я не буду с тобой воевать. Просто уходи из моей жизни.
Отправила. Заблокировала его номер. Потом написала Зинаиде.
— Ваш сын — мошенник. Он хотел меня ограбить, но не получилось. Больше не звоните мне и не пишите. Для меня вас не существует.
Заблокировала и её. Лариса встала, прошла в спальню, открыла шкаф с вещами Тимура. Достала большой мусорный мешок, начала складывать туда всё его одежду, обувь, личные вещи, работала быстро, методично, без эмоций. Через час все вещи Тимура были упакованы в мешки и стояли у двери.
На следующий день она позвонила слесарю, поменяла замок в квартире, вызвала Ольгу.
— Помоги мне отвезти это всё к его матери, — попросила Лариса, показывая на мешки.
Они погрузили всё в машину Ольги, поехали к дому Зинаиды. Поднялись, позвонили в дверь. Зинаида открыла, увидела их с мешками, побледнела.
— Что это? Вещи вашего сына. ровно сказала Лариса, заходя в квартиру без приглашения и сваливая мешки в коридоре.
— Передайте ему, что дома его больше нет, замки поменены. Если попробует явиться, вызову полицию.
— Ты не имеешь права! — закричала Зинаида.
— Это его законная квартира!
— Это моя квартира! — холодно ответила Лариса.
— Она досталась мне от отца. Тимур к ней никакого отношения не имеет. Брачного договора у нас нет. И если он хочет что-то доказать, пусть идёт в суд. Там мы и поговорим.
Она развернулась и ушла. Ольга пошла за ней, в лифте подруга спросила.
— Лар, ты уверена, что всё правильно делаешь? Он же может реально подать в суд.
— Пусть подаёт, — пожала плечами Лариса.
— У меня теперь есть деньги на хороших адвокатов. и я буду воевать до конца.
Вечером ей позвонил Тимур с незнакомого номера. Она ответила.
— Лариса, ты что творишь? — кричал он в трубку.
— Ты выбросила мои вещи, поменяла замки, ты не имеешь права.
— Имею, — спокойно сказала она.
— Это моя квартира, ты в ней больше не живешь.
— Я подам в суд, я отсужу половину. Ты пожалеешь!
— Подавай, — Лариса говорила ледяным тоном.
— И объясни суду, почему ты унизил меня в ресторане, почему заказал еды на сто тысяч и сбежал, оставив меня платить, почему твоя мать была с тобой и вы оба издевались надо мной. Объясни все это. Посмотрим, что скажет суд.
— Это была… Это была ошибка. Я не хотел.
Тимур запинался.
— Ты прекрасно знал, что делал, — оборвала его Лариса.
— Вы с матерью всё спланировали, но ваш план не сработал, потому что у меня нашлись деньги, и теперь я могу себя защитить. Так что подавай свои иски. Я готова.
Она повесила трубку, заблокировала и этот номер. Через неделю пришла повестка в суд. Тимур подал одновременно на развод и на раздел имущества.
требовал половину квартиры или денежную компенсацию в размере 3 миллионов рублей. Лариса наняла хорошего адвоката, молодую, но агрессивную женщину, которая специализировалась на семейных делах.
— У нас сильная позиция, — сказал адвокат после изучения документов.
— Квартира была вашей до брака. Брачного договора нет. Он работал, получал доход, не был иждивенцем. Плюс у нас есть свидетели того, что он вас унизил публично. Мы выиграем.
Суд длился два месяца. Тимур пытался доказать, что вёл домашнее хозяйство, что квартира улучшалась за его счёт, что он имеет право на долю. Но Лариса предоставила все доказательства, справки о его доходах, выписки, показания соседей, что он почти не бывал дома последние месяцы.
показания официантов из ресторана о том, как он и его мать сбежали, оставив её с долгом. Судья вынесла решение. Брак расторгнут. Квартира остаётся за Ларисой полностью. Тимуру ничего не присуждается. Более того, его обязали выплатить Ларисе компенсацию судебных издержек. 120 тысяч рублей. Тимур вышел из зала суда бледный, сломленный. Зинаида плакала, обвиняя во всём Ларису. Лариса же шла с высоко поднятой головой. Она победила. Когда Лариса получила на руки свидетельство о расторжении брака, она почувствовала облегчение. Наконец-то всё кончилось. Но в тот же вечер, когда она вернулась домой,
У подъезда её ждал Тимур. Он выглядел ужасно, небритый, осунувшийся, в мятой одежде. Глаза красные, будто плакал.
— Лар, — начал он, когда она подошла, — пожалуйста, выслушай меня.
— Нам не о чем говорить, — холодно сказала Лариса, проходя мимо.
Он схватил её за руку.
— Прошу тебя, дай мне минуту.
Лариса остановилась, посмотрела на его руку на своем запястье. Он сразу отпустил.
— Одну минуту, — сказала она.
— Не больше.
Тимур опустился на колени прямо там, у подъезда. Люди проходили мимо, оборачивались, но он не обращал внимания.
— Прости меня. Его голос дрожал.
— Прости, пожалуйста. Я был идиотом. Я совершил огромную ошибку. Я не думал, что всё зайдёт так далеко.
— Встань, — сказала Лариса.
— Не унижайся.
— Я уже унизился.
Он смотрел на неё снизу вверх, слёзы текли по его щекам.
— Я унизил себя, когда предал тебя. Я унизил себя тем, что сделал в ресторане. Но я прошу тебя, дай мне шанс всё исправить. Я буду работать, я верну тебе все деньги, я сделаю всё, что ты скажешь. Только прости меня, вернись ко мне.
Лариса смотрела на него сверху вниз. На этого мужчину, который шесть лет спал рядом с ней. Который планировал её ограбить, который унизил её на глазах у всех.
— Ты планировал всё это. Ты и твоя мать сделали меня посмешищем. Вы заказали еды на сто тысяч и сбежали, оставив меня платить. Вы передали официанту «Спасибо за ужин, дура». Ты помнишь?
— Это была не моя идея, — закричал он.
— Это мама всё придумала. Она сказала, что это единственный способ.
— Единственный способ чего? спросила Лариса.
— Украсть у меня квартиру?
Тимур замолчал, опустил голову.
— Тебе нужны были деньги, продолжала Лариса.
— Ты был в долгах. Может, может, игровых, может, ещё каких. И твоя мать предложила женить тебя на мне, чтобы потом отсудить половину квартиры. Я права?
Он молчал.
— Смотри на меня, приказала Лариса.
Тимур поднял глаза. В них было отчаяние.
— Да, — прошептал он.
— Да, так и было. Но потом… Потом я правда полюбил тебя. Клянусь, первые годы я не думал ни о каких деньгах. Я просто жил с тобой и был счастлив. Но потом долги, они росли. Мне угрожали, и мама сказала, что пора действовать, что ты всё равно ничего не узнаешь.
— Но я узнала, — сказала Лариса.
— И знаешь почему? Потому что мой отец был умнее нас всех. Он предвидел это. Он защитил меня даже после того, как его не стало.
— Лар, пожалуйста. Тимур снова заплакал.
— Я люблю тебя, правда. Дай мне шанс доказать.
— Ты не любишь меня, — холодно сказала Лариса.
— Ты любишь только себя.
свою мать. Вставай, Тимур, уходи. И больше никогда не подходи ко мне. Но вставай! — крикнула Лариса так, что он вздрогнул. Тимур медленно поднялся на ноги, стоял, качаясь, как пьяный.
— Я всё равно люблю тебя, — прошептал он.
— Нет, — покачала головы Лариса.
— Ты любишь только идею обеспеченной жизни за мой счёт
. прощая Тимур навсегда. Она развернулась и вошла в подъезд. Не оглянулась. Больше Тимура она не видела. Слышала только от знакомых, что он уехал из города, к матери, в другой регион. Пытался начать там новую жизнь, а Лариса осталась одна. Она вернулась домой и села на диван, посмотрела на пустую квартиру, тишина. Больше никакого Тимура, никаких его вещей.
Никаких воспоминаний. Она свободна, но почему-то не радовалась. Прошел год, Лариса продолжала работать, деньги, оставшиеся от отцовского сундука, она вложила в ремонт квартиры, сделала все заново, выбросила все, что напоминало о Тимуре. Она встречалась с мужчинами пару раз, но каждый раз, когда кто-то начинал проявлять интерес, она чувствовала недоверие. Она начинала искать подвох, проверять, не врут ли ей, не хотят ли чего-то получить. В итоге она перестала встречаться вообще. Решила, что одиночество лучше, чем новое предательство. Ольга пыталась её расшевелить, звала на свидание вслепую, на вечеринке. Лариса отказывалась.
— Ты закрылась, — говорила Ольга.
— Ты боишься жить.
— Я не боюсь, — отвечала Лариса.
— Я просто не хочу снова наступать на те же грабли.
— но ты же не можешь всю жизнь прожить одна.
— Почему нет?» — пожимала плечами Лариса. «Я самодостаточна. У меня есть работа, дом, деньги. Мне никто не нужен». Но по ночам, когда она лежала одна в пустой квартире, она чувствовала, как тишина давит на неё, как одиночество становится физически ощутимым. Она думала об отце, о том, что он, наверное, хотел, чтобы она была счастлива, чтобы она жила полной жизнью, а не пряталась от неё. Но как жить, когда доверие разрушено? Как открыться кому-то, когда знаешь, что люди способны на такую подлость? Лариса не знала ответа. Прошло ещё полгода. Однажды она встретила на улице Тамару, ту самую уборщицу, которая принесла ей конверт от отца.
— Лариса Николаевна!
окликнула ее Тамара.
— Как дела? Все хорошо?
Лариса улыбнулась.
— Да, спасибо. Суд выиграла.
Тимур сел.
— Вот и отлично, кивнула Тамара.
— Ваш отец был бы горд.
— Знаете, — сказала Лариса. — Я иногда думаю, зачем он все это делал. Зачем прятал деньги, писал записки? Он что, знал, что так будет?
Тамара задумалась.
— Николай Петрович был очень мудрым человеком. Он говорил мне однажды, «Тамара, жизнь — это шахматы. Нужно думать на десять ходов вперёд. Он думал о вас всегда, хотел, чтобы вы были защищены.
— Но я теперь одна, — тихо сказала Лариса.
— Я никому не доверяю. Я боюсь людей». Это правильно?
Тамара посмотрела на неё с грустью.
— Нет, деточка, это неправильно. Ваш отец защитил вас от одного врага, но он не хотел, чтобы вы стали врагом себе самой. Жить в страхе — это не жизнь, это существование.
Лариса хотела что-то ответить, но Тамара уже махнула рукой на прощание и ушла. Эти слова засели в голове Ларисы. Она думала о них долго. Может, Тамара права? Может, она действительно стала врагом себе?» закрылась в своей крепости и теперь сидит там одна, боясь выйти. Но как выйти, если за стенами опасно? Лариса не знала. Прошло ещё несколько месяцев. Однажды на работе к ней подошла коллега Марина. Они были знакомы, но не близко.
— Лариса, привет, — сказала Марина.
— Слушай, у меня к тебе просьба. Мой брат недавно переехал в город. Он ищет знакомых, друзей. Может, составишь ему компанию как-нибудь? Сходите в кино или в кафе, просто как друзья.
Лариса напряглась.
— Марина, я не ищу отношений.
— Да я и не про отношения, — засмеялась Марина.
— Просто дружеское общение. Мой брат хороший человек, честный, работает инженером. Недавно развелся, тоже одинок. Вы могли бы просто пообщаться, без обязательств.
Лариса хотела отказаться. но потом вспомнила слова Тамары. Жить в страхе — это не жизнь».
— Ладно.
Неожиданно для себя согласилась она.
— Давай номер.
Марина обрадовалась, дала номер брата. Лариса записала. Вечером она долго смотрела на этот номер. Думала, стоит ли звонить. Стоит ли рисковать. Потом набрала. Трубку взял мужской голос.
— Алло?
— Здравствуйте, это Лариса. Марина давала мне ваш номер. Сказала, вы новенький в городе.
— Да, это я, Сергей. Очень приятно.
— Марина рассказывала о вас. Сказала, вы интересный человек.
Голос был спокойным, доброжелательным. Лариса напряглась, пытаясь уловить фальшь, но пока не слышала.
— Можем встретиться как-нибудь, сказала она осторожно.
— Просто поговорить.
— С удовольствием. Как насчет завтра вечером? Есть. Хорошее кафе на площади.
— Хорошо, договорились.
На следующий день Лариса пришла в кафе. Сергей уже ждал за столиком. Мужчина лет сорока в простой одежде с открытым лицом. Они поздоровались, сели, заказали кофе, разговорились. Сергей рассказывал о своей работе, о переезде. Лариса слушала и анализировала каждое слово. Пыталась найти ложь.
но его история звучала правдиво. Он говорил просто, без прикрас. Рассказывал о своей бывшей жене, о том, что они разошлись спокойно, без скандалов, о том, что у них остались хорошие отношения. Лариса рассказала о себе немного, не вдаваясь в подробности. Сергей не задавал лишних вопросов. Они просидели час, попрощались, договорились встретиться ещё раз, Лариса ушла с двойственным чувством. Вроде было приятно, но страх не ушёл. Она боялась, что это снова может быть ловушкой. Они встречались ещё несколько раз. Сергей был спокойным, ненавязчивым. Не пытался форсировать отношения. Просто общался как друг. Постепенно Лариса начала расслабляться. Может, не все люди плохие.
Может, можно попробовать доверять снова. Но однажды Сергей сказал,
— Лариса, ты какая-то напряженная постоянно, как будто боишься меня. Я что-то не так делаю?
Лариса замерла.
— Нет, ты всё делаешь правильно.
— Тогда в чём дело?
Она помолчала. Потом решила сказать правду.
— У меня был плохой опыт. Мой бывший муж оказался мошенником. Он использовал меня. С тех пор я никому не доверяю.
Сергей кивнул.
— Понятно. Прости, что так получилось. Но я не он. Я не хочу ничего от тебя, кроме общения. Если тебе некомфортно, можем прекратить встречаться
— Нет, — быстро сказала Лариса.
— Не надо прекращать. Просто мне нужно время.
— Хорошо, времени сколько угодно.
Они продолжили встречаться, Лариса пыталась побороть свой страх, пыталась открыться. Но каждый раз, когда Сергей делал ей комплимент или предлагал что-то, она напрягалась, думала, «А вдруг это манипуляция? А вдруг он хочет что-то получить?» В итоге через три месяца Сергей сказал «Автому,
— Лариса, извини, но мне кажется, это не работает. Ты не доверяешь мне. И я понимаю, почему. Но я не могу устроить отношения, где постоянно под подозрением. Давай останемся друзьями, без романтики.
Лариса кивнула. Она не обиделась. Она понимала, что он прав. Они остались друзьями, встречались иногда, общались.
Но Лариса так и не смогла пойти дальше. Прошло ещё два года. Ларисе исполнилось 42. Она жила одна, работала, иногда встречалась с друзьями. Но личной жизни не было. Она привыкла к одиночеству, даже полюбила его. Это было безопасно. Никто не мог причинить ей боль, если рядом никого нет. Но иногда… По ночам она просыпалась от пустоты, от ощущения, что жизнь проходит мимо. Она вспоминала отца, вспоминала его записку. «Ты сильная, ты справишься». Она справилась. Она победила Тимура, отстояла свой дом, своё достоинство, но заплатила за это способностью доверять, способностью любить.
И это была цена, которую она продолжала платить каждый день. Однажды, в годовщину смерти отца, Лариса поехала на кладбище. Постояла у его могилы, положила цветы. «Папа», — сказала она тихо, — «спасибо, что защитил меня. Спасибо за деньги, за предупреждение. Я справилась». но я не знаю, как жить дальше. Я боюсь людей. Я не могу никому открыться. И это страшнее, чем то, что сделал Тимур. Ветер шелестел листьями. Было тихо. Лариса постояла ещё немного. Потом вернулась к машине, поехала домой. Дома она села у окна.
Достала из шкафа старый конверт с запиской отца. Перечитала её ещё раз. «Не дай им забрать твою жизнь». Она не дала. Но они забрали что-то другое. Они забрали её способность быть счастливой. И это было страшнее любого развода, любого суда. Лариса сложила записку, Убрала обратно. Посмотрела на город за окном. Огни мерцали в темноте. Жизнь продолжалась. Но она шла мимо неё. А Лариса сидела в своей крепости. Одна. Защищённая. Но одинокая. И никто не мог ей помочь. Потому что эту войну нельзя было выиграть. Можно было только пережить. И жить с её последствиями. Так прошло ещё несколько лет. Лариса постарела. Работа, дом, редкие встречи с друзьями. Размеренная, спокойная, пустая жизнь. Однажды ей позвонила Тамара, старая уборщица, которая когда-то принесла ей конверт от отца.
-Лариса Николаевна, это Тамара. Помните меня?
— Конечно, помню. Как дела?
— Плохо, деточка. Я умираю. Врачи сказали, месяц-два осталось. Я хотела попрощаться. И сказать вам кое-что.
Лариса напряглась.
— Что?
— Ваш отец перед тем, как уйти из жизни, говорил мне. Он сказал, «Тамара, если моя дочь победит, но потеряет себя, передай ей от меня. Жизнь не в том, чтобы спрятаться от боли. Жизнь в том, чтобы, несмотря на боль, продолжать жить, любить, доверять, рисковать». Иначе победа бессмысленна.
Лариса молчала, слёзы текли по её лицу.
— Я передала. Тихо сказала Тамара. Теперь моя миссия выполнена.
— Прощайте, деточка. Будьте счастливы.
Она повесила трубку. Лариса сидела с телефоном в руках. Слова отца говорили,
Эхом отдавались в голове. Иначе победа бессмысленна. Она победила Тимура, отстояла квартиру, наказала врагов. Ну какой сыной? Она потеряла себя, стала заложницей своего страха. И это была настоящая победа Тимура и его матери. Они не забрали ее дом, но забрали ее жизнь. Лариса встала, подошла к окну, посмотрела на город. Ей было 46 лет. Половина жизни прошла, впереди ещё половина или меньше. Она могла продолжать жить так, в безопасности, в одиночестве, в пустоте. Или могла попробовать снова рискнуть, открыться. Это было страшно.
Страшнее, чем любой суд. Но слова отца не давали покоя. Иначе победа бессмысленна. Лариса взяла телефон, нашла номер Сергея, с которым встречалась несколько лет назад. Он когда-то предлагал остаться друзьями. Набрала номер. Долгие гудки. Наконец ответили.
— Алло? Сергей, это Лариса. Помнишь меня?
Пауза.
— Конечно, помню. Как дела?
— Хорошо. Слушай, я хотела… Может, встретимся? Поговорим. Я хочу попробовать ещё раз, если ты не против.
Сергей помолчал.
— Лариса, ты уверена? Я не хочу снова быть под подозрением.
— Я постараюсь, обещаю. Дай мне шанс.
Он вздохнул.
— Хорошо. Давай попробуем. Но если снова не пойдёт, я уйду окончательно. Договорились?
— Договорились.
Они встретились через несколько дней, сели в том же кафе, где были в первый раз. Лариса смотрела на Сергея и пыталась не искать подвох. Пыталась просто быть здесь, с ним, в моменте. Это было трудно, страх не отпускал. Но она пыталась. Сергей говорил о своей жизни, о работе. Лариса слушала. Потом рассказала о себе, честно, про Тимура, про суд, про страхи. Сергей слушал, не перебивая.
— Понимаю, — сказал он, когда она закончила.
— Это тяжело. Но ты сильная. Ты справилась. И справишься ещё.
Лариса кивнула. Они начали встречаться снова.
медленно, осторожно. Лариса училась доверять, шаг за шагом. Это было больно. Каждый раз, когда Сергей опаздывал, она думала, сбежал. Каждый раз, когда он не отвечал на звонок, она думала, обманул. Но он оставался, он был рядом. Терпеливо, спокойно. Прошёл год, потом ещё один. Лариса постепенно оттаивала. Училась жить снова. Не просто существовать, а жить. Но шрамы остались. Они никуда не делись. Она всё равно иногда просыпалась ночью в холодном поту, думая, что Сергей её использует. Она всё равно проверяла его телефон иногда, когда он оставлял его без присмотра. Всё равно искала признаки обмана. И это отравляло отношения.
Медленно, незаметно. Через три года Сергей сказал,
— Лариса, я устал. Я люблю тебя. Но я устал каждый день доказывать, что я не враг. Я не могу жить в отношениях, где нет доверия.
Лариса молчала. Она знала, что он прав. Она пыталась, но не могла.
— Прости, — только и сказала она.
Сергей ушёл. Лариса осталась одна, снова. Ей было почти 50, жизнь катилась к закату, а она так и не смогла победить свой страх. Она выиграла войну с Тимуром, но проиграла войну с собой. И это была настоящая трагедия. Годы шли, Лариса стояла, работала до пенсии, потом вышла на пенсию.
Продолжала жить в своей квартире, одна. Иногда приходила Ольга, они пили чай, разговаривали. Ольга жалела подругу, но ничего не могла поделать. Лариса не жаловалась, она выбрала эту жизнь сама. Она предпочла безопасность счастью, одиночество риску. И она жила с этим выбором. Когда ей исполнилось шестьдесят, она снова поехала на дачу. В тот самый сарай, где когда-то нашла сундук. Она стояла там, глядя на пол, где были вырваны доски. Отец оставил ей деньги, чтобы она победила врагов. Она победила. Но какой ценой? Она вспомнила его последние слова, переданные через Тамару.
Иначе победа бессмысленна. И она поняла, что он был прав. Её победа была бессмысленной, потому что она потеряла себя. Лариса вышла из сарая, закрыла дверь, вернулась в город. Дома она села за стол, взяла лист бумаги, ручку. Написала письмо. Самой себе. Будущей. Я победила. Но это не имело значения, потому что я забыла, ради чего воюю. Я защитила дом, но потеряла жизнь. Я сохранила деньги, но потеряла любовь. Я выиграла суд, но проиграла себя. И это была моя главная ошибка.
Она сложила письмо, убрала в ящик стола. Может, когда-нибудь кто-то его найдёт и не повторит её ошибку. А может, не найдёт. Лариса встала, подошла к окну, посмотрела на город. Жизнь продолжалась. Там, внизу, люди любили, предавали, страдали, порадовались, жили. А она смотрела на это из своей башни, одна, в безопасности, в пустоте. И это был её выбор и её крест. Так она и прожила остаток дней в своей квартире, одна, защищённая от боли, но и от жизни тоже. Когда её не стало,
Квартиру унаследовала дальняя родственница. Она разбирала вещи, нашла то письмо, прочитала, задумалась, а потом выбросила, решив, что это просто старческие записи. И никто никогда не узнал настоящую историю Ларисы Кравцовой, женщины, которая победила всех врагов. но не смогла победить свой страх.
