Вера Ивановна услышала знакомый скрип калитки их железного забора и выглянула в окно. Сын Максим шел по дорожке к дому, а рядом, как всегда, семенила Кристина, его жена. Они что-то обсуждали, Кристина активно жестикулировала. Вера Ивановна вздохнула. Когда сын приезжал один, это было просто визит, а когда с женой — обычно следовала какая-то просьба.
— Мам, привет! — Максим обнял мать на пороге. Кристина чмокнула свекровь в щеку, оставив на коже липкий след помады.
— Проходите, я как раз блинов напекла, — Вера Ивановна вытерла руки о передник.
За чаем Максим долго рассказывал про работу, про новый проект, про то, как они с Кристиной съездили на выходные за город. Вера Ивановна слушала вполуха, ждала. И дождалась.
— Мам, нам нужна твоя помощь, — начал Максим, отставляя чашку. — Мы хотим копить на первоначальный взнос, на трешку. Однушка уже тесная, хотим расширяться. Думали, может, поживем у тебя годик? Свою квартиру сдадим, будем откладывать. Ты же не против?
Вера Ивановна медленно допила чай. Квартира у нее была трехкомнатная, места достаточно. Живет одна с тех пор, как мужа не стало пять лет назад. Конечно, ей было бы приятно, если бы сын жил рядом. Только вот с Кристиной…
— А точно на год? — осторожно спросила она.
— Ну максимум, — заверил Максим. — Накопим и съедем. Правда же, Крис?
Кристина кивнула, улыбаясь белозубой улыбкой.
— Конечно, Вера Ивановна. Мы не будем мешать, даже не заметите нас.
Не заметить Кристину было невозможно. Девушка была яркая, шумная, с копной рыжих волос и манерой говорить так, словно все вокруг немного глуховаты. Но Вера Ивановна кивнула. Это же ее сын просит, как отказать?
— Хорошо. Только предупреждаю сразу: я тут хозяйка. Мои правила. И вы меня слушаетесь.
— Само собой! — Максим просиял. — Мам, ты лучшая!
Они въехали через неделю. Привезли не так уж много вещей, как показалось сначала. Две большие сумки, коробка с посудой, пара чемоданов. Вера Ивановна отдала им большую комнату, сама перебралась в маленькую. В конце концов, временно же.
Первые дни все было тихо. Кристина вставала поздно, Максим уезжал на работу рано утром. Вера Ивановна готовила завтрак, ужин, поддерживала порядок. Как обычно, по своему графику.
А потом Кристина начала обживаться.
Сначала она переставила мебель в гостиной.
— Вера Ивановна, вы не против? Просто здесь душновато, а если диван к окну передвинуть, будет свежее.
Вера Ивановна была против. Этот диван стоял у стены двадцать лет, так было удобно. Но промолчала. Мелочь, в конце концов. Потом она ее переставит обратно.
Потом Кристина выбросила старый торшер.
— Он же сломанный! — оправдывалась она. — Думала, вам не нужен.
Торшер действительно не работал, но муж обещал починить. Обещал много лет назад, так и не починил, но это был их торшер, их общая история. И теперь его нет.
Затем Кристина взялась за кухню. Вернувшись с рынка, Вера Ивановна застала сноху за перестановкой посуды в шкафах.
— Что ты делаешь?
— Организую пространство! — радостно ответила Кристина. — Вы же сами говорили, что неудобно тянуться до верхней полки. Я все самое нужное вниз переставила, а редкое — наверх.
— Я тридцать лет знаю, где у меня что лежит!
— Ну теперь будет еще удобнее, — невозмутимо продолжила Кристина. — Вы еще спасибо скажете.
Вера Ивановна смотрела на разгромленную кухню и молчала. Потом достала телефон и написала сыну: «Максим, поговори с женой. Она все переделывает по-своему.»
Ответ пришел через час: «Мам, ну она хочет помочь. Не выкидывает же она.»
Помочь. Как же.
На следующий день Кристина заявила, что больше не будет есть жареное.
— Вредно для фигуры. Давайте я сама себе буду готовить? Отдельно.
— Как хочешь, — ответила Вера Ивановна.
Но Кристина заняла всю кухню. Разложила свои крупы, свои проростки, свою диетическую байду. В холодильнике появились контейнеры с надписями «не трогать!» Вера Ивановна готовила борщ, а Кристина параллельно варила себе куриную грудку с брокколи и морщилась от запаха жареного лука.
— Вера Ивановна, вы бы тоже перешли на правильное питание. В вашем возрасте это важно.
В ее возрасте. Вере Ивановне было пятьдесят восемь, она чувствовала себя прекрасно и не собиралась питаться травой, как кролик.
Максим приходил поздно, усталый. Ужинал тем, что приготовила Кристина, хвалил. На мамины котлеты даже не смотрел. Вера Ивановна оставляла ему на тарелке, накрывала крышкой. К утру котлеты так и стояли нетронутые.
— Сынок, ты ничего не ел вчера?
— Крис приготовила ужин, мам. Спасибо, но я сытый был.
Вера Ивановна выбросила остывшие котлеты в мусор.
А через месяц произошло то, что переполнило чашу терпения.
Вера Ивановна вернулась с работы и увидела, что дверь квартиры приоткрыта. Из гостиной доносились голоса, смех, музыка. Много голосов.
Она вошла и застыла. В ее гостиной сидело человек десять незнакомых людей. На журнальном столике стояли бокалы, на диване валялись чьи-то сумки. Кристина, разрумянившаяся, порхала между гостями с бутылкой.
— О, Вера Ивановна! — воскликнула она. — Заходите, познакомитесь с моими друзьями. Мы тут небольшую вечеринку устроили.
— Без моего разрешения?
— Ой, ну что вы. Максим же сказал, что можно.
— Максим сказал?
Вера Ивановна прошла в свою комнату, достала телефон. Максим взял трубку после пятого гудка.
— Мам, что случилось?
— У нас дома вечеринка. Ты в курсе?
— А, это Крис друзей позвала. У неё именины. Ну и что? Посидят, разойдутся к вечеру.
— Максим, я не разрешала устраивать в моем доме вечеринки!
— Мам, ну ты же не древняя старуха, чтобы из-за друзей переживать. Они тихо сидят.
Тихо. Из гостиной доносился хохот и музыка.
— Я хочу, чтобы они ушли. Сейчас же.
— Мам, ты серьезно? Крис будет расстроена.
— Пусть расстраивается. Это мой дом.
Максим вздохнул.
— Хорошо, я скажу ей.
Но говорить не пришлось. Вера Ивановна вышла из комнаты и громко сказала:
— Вечеринка окончена. Всем разойтись.
Воцарилась тишина. Кристина вытаращила глаза.
— Вера Ивановна, вы что, серьезно?
— Более чем. У вас пять минут, чтобы покинуть мою квартиру. Это касается всех.
Гости засуетились, собирая вещи. Кто-то бормотал извинения, кто-то недовольно сопел. Кристина стояла с красным лицом, сжав кулаки.
— Вы меня опозорили! При всех! Как вы могли?!
— Очень просто. Это мой дом! Я сразу это обозначила! Забыла?
— Максим узнает!
— Максим уже знает. Я ему звонила.
Когда последний гость ушел, Кристина захлопнула дверь своей комнаты. Вера Ивановна прошла в гостиную, посмотрела на разбросанные бокалы, на крошки шоколадного торта с кремом на ковре. Села в кресло и закрыла глаза.
Максим вернулся через час. Сразу прошел к жене. Из-за закрытой двери доносились приглушенные голоса. Вера Ивановна сидела на кухне и спокойно пила чай.
Потом дверь распахнулась, и вышел Максим. Лицо у него было каменное.
— Мам, мы съезжаем.
— Хорошо.
— Ты даже не спросишь почему?
— Знаю почему. Твоей жене не понравилось, что я поставила ее на место.
— Она хотела просто с друзьями повидаться! Что тут такого?
— Максим, я сказала сразу: мой дом — мои правила. Вы нарушили.
— Да какие правила?! Ты просто не любишь Кристину! Никогда не любила!
Вера Ивановна поставила чашку на стол.
— Я люблю тебя, сынок. А к твоей жене отношусь нейтрально. Но она пришла в мой дом и начала все переделывать под себя. Мебель, кухню, мою жизнь. И я этого не потерплю.
— Мы уезжаем, — повторил Максим. — Завтра же.
— Как скажешь.
Они уехали на следующий день. Собрали вещи молча, Кристина демонстративно не попрощалась. Максим чмокнул мать в щеку, но в глазах была обида.
— Увидимся, мам.
— Увидимся, сынок.
После их отъезда квартира казалась огромной и пустой. Вера Ивановна ходила по комнатам, возвращая все на свои места. Диван — к стене. Посуду — на верхние полки. Торшера уже не вернуть, но можно купить новый.
Максим не звонил. Неделю. Две. Месяц. Вера Ивановна несколько раз набирала его номер, но сбрасывала, не дождавшись гудков. Гордость не позволяла извиняться первой. За что? За то, что защитила свои границы?
Прошел год.
Вера Ивановна вышла на пенсию, вернее её сократили, посчитав лишним балластом для молодой команды. Работа всегда давала ей смысл — она была главным бухгалтером, ответственным и нужным человеком. Теперь дни тянулись пустыми и однообразными. Она вязала, читала, ходила в магазин. Иногда встречалась с подругами. Думала о сыне каждый день.
И вдруг позвонил Максим.
— Мам, привет. Как дела?
Голос был каким-то неуверенным, не таким, как раньше.
— Здравствуй, сынок. Нормально. У тебя как?
— Мам, у нас… У нас родился сын. Две недели назад.
Сердце Веры Ивановны екнуло.
— Поздравляю. Как назвали?
— Артем. Мам, может, приедешь? Познакомишься с внуком?
Вера Ивановна приехала в тот же вечер. Взяла торт, купила конверт с деньгами, детскую одежду. Руки дрожали, когда она поднималась по лестнице их дома.
Дверь открыла Кристина. Волосы растрепаны, под глазами синяки, вид измученный.
— Здравствуйте, Вера Ивановна.
— Здравствуй, Кристина.
Они стояли на пороге, не зная, что сказать. Потом Кристина посторонилась.
— Проходите. Максим с Артемом в комнате.
Внук оказался крохотным, с красным сморщенным личиком. Спал, посапывая. Максим сидел рядом с кроваткой и смотрел на сына с выражением благоговения на лице.
— Мам, — он поднялся, обнял ее. — Прости. За все.
— Ладно тебе. Уже забыла.
Она не забыла, но сейчас это не имело значения. Был внук, новая жизнь, новое начало.
За чаем Кристина призналась:
— Мы не накопили на первоначальный взнос. Не успели. Пришлось брать ипотеку. Сорок пять тысяч в месяц. Я выхожу на работу через два месяца, на удаленку, но все равно тяжело.
Вера Ивановна кивала, слушая. Понимала, к чему это ведет. И не ошиблась.
— Вера Ивановна, — Кристина посмотрела ей в глаза, — вы не могли бы… Помогать с Артемом? Ну, посидеть, когда я работаю? Максим тоже работает, нам не с кем оставить.
— Ты хочешь, чтобы я нянчила внука?
— Ну да. Вы же на пенсии, дома сидите. А мы заплатим, конечно!
Максим дернул жену за рукав, мол, не надо так прямо. Но Кристина продолжила:
— Пять тысяч в месяц устроит? Это же не чужой ребенок, а ваш внук. Я думала, вы обрадуетесь.
Вера Ивановна медленно допила чай.
— Я подумаю.
Конечно, она согласилась. Это был ее внук, ее кровь. И как можно отказать?
Начались трудовые будни. Кристина привозила Артема рано утром, забирала поздно вечером. Вера Ивановна кормила, пеленала, гуляла, укачивала. Ребенок был беспокойный, много плакал. Иногда она засыпала сидя, с внуком на руках, просыпалась от боли в спине.
Кристина всегда находила повод для недовольства.
— Вера Ивановна, почему он в этой кофточке? Она же грязная!
— Почему вы его так туго пеленаете? Ему неудобно!
— Он опять плачет! Что вы с ним делаете?
— Вы его перекормили! Посмотрите, какой животик!
Вера Ивановна терпела. Говорила себе: это усталость, молодая мать, ей тяжело. Пройдет.
Но не проходило. Кристина придиралась ко всему. Однажды устроила скандал из-за того, что Вера Ивановна дала Артему пустышку.
— Я же говорила: никаких пустышек! Это вредно для прикуса!
— Он плакал два часа подряд! Я не знала, что делать!
— Надо было позвонить мне!
— Ты на работе! Не могла же я тебя отвлекать!
Кристина схватила ребенка, прижала к себе.
— Мой ребенок, мои правила! Если не можете выполнять, скажите прямо!
Вера Ивановна посмотрела на нее долгим взглядом.
— Знаешь что, Кристина, я сделала очень много для вас. Приютила, когда вы просили. Теперь нянчу внука практически бесплатно. А ты только и делаешь, что придираешься! Надоело! Найди другую няню!
— Что?! — Кристина побледнела. — Вы отказываетесь сидеть с собственным внуком?!
— Отказываюсь слушать твое ворчание. Если хочешь, чтобы я помогала — уважай мой труд. Если нет — ищи кого-то другого.
Кристина развернулась и ушла, хлопнув дверью. Через час позвонил Максим. Голос был холодный, чужой.
— Мам, это правда? Ты отказалась сидеть с Артемом?
— Я отказалась терпеть хамство твоей жены.
— Какое хамство?! Она просто хочет лучшего для нашего сына! А ты… Не ожидал от тебя, честно. Мы думали, ты поможешь. А ты думаешь только о себе!
— Максим…
— Знаешь что, мам, нам теперь не с кем Артема оставить. Родители Кристины в другом городе — не можем же мы туда переехать! Кристина в панике, я тоже. Мы на тебя рассчитывали! А ты…
Он не договорил, положил трубку. Вера Ивановна стояла с телефоном в руке и чувствовала, как внутри все сжимается от обиды.
Ночью она не спала. Думала о сыне, о внуке, о том, что жизнь повернулась не так, как хотелось. Вспоминала мужа. Он всегда говорил: «Вера, не дай никому сесть себе на шею. Добротой нужно уметь управлять.»
Как он был прав.
Утром Вера Ивановна приняла решение. Зашла на сайт недвижимости, выставила квартиру на продажу. Цена была хорошая, район удачный. Покупатель нашелся через неделю.
Затем она позвонила своей давней подруге Светлане в Анапу.
— Света, помнишь, ты звала меня к себе? Предложение еще в силе?
— Конечно! Вера, ты решилась?!
— Решилась. Приеду через месяц.
Сделка прошла быстро. Вера Ивановна распродала мебель, оставила только самое необходимое на первое время новому владельцу. Купила билет на поезд. Сыну не звонила. Он тоже молчал.
За три дня до отъезда позвонил Максим. Голос был встревоженный.
— Мам, правда, что ты продала квартиру?
— Правда.
— Зачем?!
— Еду к морю. К Светлане. Будем вместе жить, она давно звала.
— Но… Мам, а как же мы? Кто будет помогать с Артемом?
Вера Ивановна усмехнулась.
— Ты же сказал, что я думаю только о себе. Вот и думаю. Ищите няню, Максим. Платную.
— Ты не можешь так поступить! Ты же бабушка! У тебя обязанности!
— У меня нет обязанностей бесплатно вкалывать и слушать упреки. Все, сынок. Решение принято.
— Ты нас подставила! Мы на тебя рассчитывали! А теперь что делать?!
— Не знаю, Максим. Разбирайтесь сами. Вы же взрослые люди.
Она положила трубку.
В день отъезда Вера Ивановна стояла на пороге пустой квартиры. Оглядела комнаты, где прошла большая часть ее жизни. Здесь она была счастлива с мужем. Здесь растила сына. Здесь жила, любила, мечтала.
Но это была старая жизнь. Теперь начинается новая.
Анапа встретила ее теплым ветром и запахом моря. Светлана ждала на вокзале с огромным букетом.
— Вера! Наконец-то! Как я рада!
Они обнялись, и Вера Ивановна почувствовала, как с плеч падает тяжесть.
Жизнь у моря оказалась легкой и спокойной. Вера Ивановна устроилась на полставки в местную школу — вести бухгалтерию. Немного, но для души и небольшого дохода. По выходным они со Светланой ходили на море, в театр, в кафе. Жили размеренно, без стрессов.
Максим не звонил два месяца. А потом прислал короткое сообщение: «Мам, может, помиримся?»
Вера Ивановна не ответила.
Еще через месяц пришло фото Артема. Подросший, уже улыбается. Подпись: «Скучаем.»
Вера Ивановна сохранила фото, но не ответила.
А ближе к августу Максим позвонил.
— Мам, мы хотим приехать к тебе в гости. Всей семьей. Можно?
Вера Ивановна помолчала.
— На неделю. Не больше.
— Договорились!
Они приехали в июне. Артем вырос, стал забавным карапузом. Максим выглядел усталым, Кристина похудела, но была сдержанной, вежливой. Почти не придиралась.
Неделя пролетела быстро. Вера Ивановна показывала им город, водила на пляж. Артем обожал воду, визжал от восторга. Максим обнимал мать, говорил: «Как же тут хорошо. Ты молодец, что переехала.»
Кристина тоже была мила. Помогала готовить, убирала за собой. Один раз все же не удержалась:
— Вера Ивановна, вы бы не так активно играли с Артемом. Вдруг ударится.
Но Максим осадил ее:
— Крис, не начинай.
Провожая их на вокзал, Вера Ивановна обняла внука. Маленький, теплый, пахнет молоком. Ее кровь. Она любила его, но понимала — издалека.
— Мам, мы приедем еще, — пообещал Максим.
— Приезжайте. Буду рада.
И она действительно была бы рада. Раз в год. На неделю. Этого вполне достаточно, чтобы радоваться внуку и не устать от семьи сына.
Поезд тронулся. Вера Ивановна помахала рукой и пошла к выходу. И это было прекрасно.
