Свекровь открыла дверь ключом, даже не позвонив.
Лена стояла на кухне с чашкой кофе в руках и смотрела, как в её квартиру, в её субботнее утро, в её единственный выходной день входит Нина Петровна. Свекровь несла огромные сумки, из которых торчали зелёные перья лука и багет. За ней, как тень, шёл Игорь, её муж, с виноватым выражением лица.
— Леночка, доченька, мы тут решили заскочить! — бодро объявила свекровь, проходя в коридор так, будто это была её квартира. — Борщ тебе сварю настоящий! Игорёк говорит, ты не умеешь готовить, всё сухомяткой питаешься. Вот я и взяла продукты, всё свеженькое, с рынка.
Лена медленно поставила чашку на стол. Она не умеет готовить? Это Игорь сказал своей матери? Тот самый Игорь, который ещё вчера уплетал её курицу с овощами и нахваливал?
— Нина Петровна, мы не договаривались о вашем визите, — осторожно начала она, стараясь сохранить спокойствие.
— О чём договариваться? Я что, чужая? Я мать! — свекровь уже шагала на кухню, сбрасывая сумки на столешницу. — Игорёк, иди телевизор включи, пока я тут колдую. А ты, Леночка, сиди, отдыхай. Только убери вот эту чашку, нельзя кофе на голодный желудок пить, гастрит заработаешь.
Лена почувствовала, как внутри что-то сжимается. Свекровь командовала в её доме. Раскладывала продукты по её столу. Давала указания ей, хозяйке. А Игорь молча прошёл в комнату и включил телевизор на полную громкость.
— Нина Петровна, я сама решу, что мне пить, — твёрдо сказала Лена. — И я не планировала сегодня готовить борщ. У меня свои планы на выходной.
Свекровь обернулась. На её лице было выражение искреннего недоумения, почти обиды.
— Какие планы? Суббота — день для дома! Для семьи! Вот я в твоём возрасте каждую субботу по шесть часов на кухне стояла. Мужу, свёкру, детям готовила. А ты что, для собственного мужа борща не можешь сварить?
— Я не хочу варить борщ! — Лена почувствовала, как голос предательски дрожит. — Я хотела почитать, погулять, встретиться с подругой! Это мой день! Мой единственный выходной!
— Ой, какие мы нежные, — протянула Нина Петровна, и в её голосе появилась сталь. — Выходной. У меня вот выходных не было тридцать лет. И ничего, жива-здорова. А ты после работы в офисе устаёшь? Там же сидишь весь день!
Лена открыла рот, чтобы возразить, но тут из комнаты донёсся голос Игоря:
— Мам, неси давай этот борщ! Я уже проголодался!
И свекровь, довольная, развернулась к плите, словно разговор был окончен. Словно Лена просто капризничала, а Нина Петровна, мудрая и терпеливая, великодушно это прощала.
Лена вышла из кухни. Руки тряслись. Она прошла в спальню и закрыла дверь. Села на кровать. Дышать было тяжело. Это не первый раз. Свекровь приходила без предупреждения раз в две недели. Приносила еду, которую они не просили. Переставляла вещи в шкафах. Давала советы, как правильно жить. А Игорь молчал. Всегда молчал.
Она вытащила телефон и написала подруге Кате: «Она опять пришла. Я больше не могу».
Ответ пришёл мгновенно: «Ты должна поговорить с Игорем. Серьёзно поговорить».
Лена знала, что Катя права. Но каждый раз, когда она пыталась завести этот разговор, Игорь отмахивался: «Ну что ты? Мама хочет помочь. Она так проявляет заботу. Не обижай её». А потом добавлял: «Тебе бы радоваться, что у тебя такая свекровь. У Серёги жена вообще с его матерью не общается».
Радоваться. Ей предлагали радоваться тому, что в её жизнь вламываются без спроса, командуют, обесценивают её потребности и чувства. И самое страшное — муж был на стороне матери. Всегда.
Из кухни доносился звон посуды. Нина Петровна хозяйничала. Лена встала и подошла к окну. На улице была весна, солнце, люди гуляли с собаками. А она сидела в своей квартире, как в клетке, и боялась выйти на собственную кухню.
«Нет, — подумала она. — Так больше нельзя».
Она вышла из спальни и решительно направилась в комнату, где Игорь смотрел футбол.
— Игорь, мне нужно с тобой поговорить. Сейчас.
Он не отрывал глаз от экрана.
— Лен, потом, да? Тут решающий момент.
— Нет, не потом. Сейчас.
Что-то в её голосе заставило его повернуться. Он увидел её лицо и нехотя выключил звук.
— Что случилось?
— Твоя мать случилась, — Лена говорила тихо, но твёрдо. — Она пришла сюда без приглашения. Занимается тем, о чём её никто не просил. Командует мной в моём доме. И ты молчишь.
— Лен, ну что ты опять? Она хотела помочь!
— Я не просила о помощи! — голос Лены сорвался. — Я не нуждаюсь в её борще! Не нуждаюсь в её советах! Не нуждаюсь в том, чтобы она приходила, когда вздумается!
— Это моя мать, — отрезал Игорь, и лицо его стало жёстким. — Она имеет право навестить своего сына.
— Сына — да. Но не невестку, которую она считает неумехой. Ты слышал, что она сказала? Что я не умею готовить?
— Ну она же не со зла! Просто беспокоится!
— Беспокоится?! — Лена почувствовала, как внутри закипает что-то горячее и злое. — Она меня унижает! Постоянно! И ты позволяешь ей это делать! Ты на её стороне! Всегда!
Игорь встал. Его голос стал холодным:
— Я не на чьей-то стороне. Я просто не понимаю, почему ты так реагируешь на обычную материнскую заботу. Может, проблема в тебе?
Эти слова ударили, как пощёчина. Лена почувствовала, как внутри всё оборвалось. Она посмотрела на мужа — на этого человека, который должен был защищать её, поддерживать, быть на её стороне. Но он обвинял её. Выставлял истеричкой. Переворачивал всё с ног на голову.
— Понятно, — медленно выговорила она. — Проблема во мне.
Она развернулась и пошла обратно в спальню. За спиной услышала, как Игорь снова включил телевизор. Для него разговор был окончен. Он сказал своё слово, поставил её на место, и теперь мог спокойно смотреть футбол.
Лена закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Внутри всё кричало. Но она не могла кричать вслух. Потому что свекровь услышит. Свекровь, которая сейчас варила борщ на её кухне, в её кастрюле, из своих продуктов. Свекровь, которая завоёвывала территорию маленькими шагами. Приходила без спроса. Давала советы, которых не просили. Критиковала, прикрываясь заботой. И муж помогал ей в этом. Молчанием. Равнодушием. Обвинениями.
Лена достала телефон. Написала Кате: «Поговорила. Он сказал, что проблема во мне».
Ответ пришёл через минуту: «Приезжай ко мне. Прямо сейчас».
Лена посмотрела на экран. Потом на дверь. За ней был её дом, который больше не был её домом. Её муж, который больше не был её опорой. И свекровь, которая методично забирала у неё последнее — право на личное пространство.
Она встала. Открыла шкаф. Достала сумку. Начала складывать вещи. Не много. Всего на пару дней. Ей нужно было уехать. Подумать. Понять, что дальше.
Когда она вышла из спальни с сумкой, Игорь посмотрел на неё недоумённо:
— Ты куда?
— К Кате. На несколько дней.
— Как это?! — он вскочил. — Мама же борщ варит!
Лена остановилась. Посмотрела на него. И усмехнулась — горько, безрадостно.
— Пусть варит. Для тебя. И для себя. Вы прекрасная пара.
Она пошла к выходу. Игорь бросился за ней:
— Лена, ты серьёзно? Ты уходишь из-за борща?!
— Не из-за борща, — спокойно ответила она, надевая куртку. — Из-за того, что для тебя её борщ важнее моих чувств.
— Лена, не глупи! Что я матери скажу?!
Она открыла дверь. Обернулась напоследок:
— Скажи правду. Скажи, что твоя жена устала быть третьим лишним в собственном браке.
Дверь захлопнулась. Лена спустилась по лестнице и вышла на улицу. Солнце светило ярко, слепило глаза. Она достала телефон, вызвала такси. Руки дрожали. Внутри было пусто и страшно. Но впервые за много месяцев она чувствовала, что дышит.
Такси приехало быстро. Лена села на заднее сиденье и назвала адрес Кати. Водитель кивнул и тронулся. Город плыл за окном. Люди, дома, жизнь. Обычная, повседневная жизнь, в которой у Лены только что рухнул мир.
У Кати она провела три дня. Три дня, в течение которых Игорь звонил, писал, требовал вернуться. Сначала сердито, потом умоляюще. Он извинялся. Обещал поговорить с матерью. Клялся, что всё изменится.
— Ты веришь ему? — спросила Катя, когда Лена показала ей очередное сообщение.
Лена долго молчала. Потом покачала головой:
— Не знаю. Он обещал это уже раз пять. И ничего не меняется.
— Потому что ему удобно, — жёстко сказала Катя. — Ему удобно, когда мама управляет твоей жизнью, а он остаётся в стороне. Не виноватый. Не участвующий. Просто сын и муж, который не хочет портить отношения ни с той, ни с другой.
Лена понимала, что подруга права. Но было так страшно признать это. Признать означало действовать. А действовать означало разрушить то, что она строила три года. Брак. Семью. Будущее.
На четвёртый день она вернулась домой.
Игорь встретил её с цветами. На кухонном столе стоял красиво накрытый ужин. Он обнял её, прижал к себе.
— Прости меня. Я был неправ. Я поговорил с мамой. Она больше не будет приходить без предупреждения. Обещаю.
Лена хотела верить. Так хотела. Она кивнула. Они поужинали. Разговаривали осторожно, обходя острые углы. Ложились спать молча. Но когда Игорь обнял её в темноте, она почувствовала не тепло, а тревогу.
Прошла неделя. Потом ещё одна. Свекровь действительно не появлялась. Лена начала думать, что, может быть, на этот раз всё правда изменится.
А потом, в обычный четверг, она вернулась с работы пораньше. Открыла дверь своим ключом. И застыла на пороге.
На кухне стояла Нина Петровна. Она мыла посуду. Не их посуду — чужую. Рядом на столе лежали пустые кастрюли, в которых явно было что-то приготовлено. В квартире пахло жареным луком и мясом.
Свекровь обернулась и улыбнулась:
— А, Леночка! Ты рано сегодня! Я тут голубцов наделала, в холодильнике стоят. Игорёк попросил. Говорит, соскучился по моей стряпне.
Лена медленно сняла куртку. Руки были ватными. Она посмотрела на свекровь. Потом на часы. Три часа дня. Нина Петровна здесь уже давно. Готовила. Хозяйничала. Снова.
— Игорь попросил? — тихо переспросила она.
— Ну да! Вчера звонил, говорит: «Мам, сделай, пожалуйста, голубцов». Я и приехала. Ты же на работе была, я не хотела мешать.
Лена закрыла глаза. Всё стало ясно. Обещание было ложью. Или самообманом. Игорь попросил мать прийти. Когда Лены не было. Чтобы она не знала. Чтобы не скандалила. Он пошёл на хитрость. На обман. Лишь бы получить своё — материнскую стряпню, материнскую заботу, материнское присутствие. А она, Лена, его жена, должна была просто принять это. Молчать. Быть благодарной.
Она открыла глаза. Нина Петровна смотрела на неё выжидательно.
— Спасибо, Нина Петровна. Голубцы — это прекрасно.
Свекровь расплылась в улыбке:
— Вот и молодец! Я рада, что ты наконец поняла, как мне важно заботиться о моём сыне. О вас обоих!
Лена кивнула. Прошла мимо свекрови в комнату. Закрыла дверь. Достала телефон. Открыла чат с Игорем. Написала коротко: «Твоя мать на кухне. Ты обещал».
Ответ пришёл не сразу. Потом всплыло: «Лен, ну она же голубцов принесла. Я просто не хотел тебя расстраивать. Думал, ты не узнаешь».
Лена перечитала сообщение три раза. «Думал, ты не узнаешь». Он планировал скрывать. Обманывать. Делать вид, что выполняет обещание, а на самом деле продолжать жить так, как удобно ему. И его матери.
Она встала. Открыла шкаф. Снова достала сумку. Но на этот раз начала складывать вещи не на пару дней. Она брала всё: одежду, документы, косметику, книги. Она собирала свою жизнь по частям, чтобы унести её отсюда.
Когда Нина Петровна ушла, Лена вышла из комнаты с двумя большими сумками. Игорь вернулся с работы ровно в шесть. Увидел её у двери — с вещами, в куртке.
— Лена, ты что делаешь?
— Ухожу. Окончательно.
Его лицо стало белым:
— Из-за голубцов?! Серьёзно?!
— Не из-за голубцов, — устало сказала она. — Из-за лжи. Ты обещал, что мать не будет приходить без спроса. А сам попросил её прийти. Тайком. И думал, что я не узнаю. Ты обманул меня, Игорь. Как обманываешь всё это время, когда говоришь, что я для тебя важна. Потому что я не важна. Важна твоя мать. Её желания. Её стряпня. Её мнение. А я — просто декорация в вашей семейной жизни.
— Нет! Это не так!
— Тогда почему ты никогда не защищаешь меня? — в голосе Лены прорвалась боль. — Почему ты всегда на её стороне? Почему мои чувства для тебя ничего не значат?
Игорь молчал. Он открывал рот, но слова не шли. Потому что ответа не было. Или он не хотел его произносить вслух.
— Я устала бороться за то, чтобы быть услышанной в собственном браке, — сказала Лена. — Устала быть третьей лишней между тобой и твоей матерью. Мне нужен муж. Партнёр. Человек, который будет на моей стороне. А у тебя эта роль уже занята.
Она открыла дверь.
— Лена, постой! — Игорь шагнул к ней. — Давай поговорим! Я всё исправлю!
Она остановилась. Посмотрела на него последний раз. В его глазах была паника. Но не понимание. Он не осознавал, что сделал не так. Он просто боялся остаться один.
— Поздно, Игорь. Ты уже исправлял. Пять раз. Ничего не менялось. Потому что ты не хочешь меняться. Тебе удобно так жить.
Она вышла за дверь и закрыла её за собой. Спустилась по лестнице. Села в такси. Назвала адрес Кати.
Только когда машина тронулась, она почувствовала, как по щекам текут слёзы. Тихие, горькие. Но сквозь боль пробивалось что-то другое. Облегчение. Она наконец перестала притворяться. Перестала верить обещаниям. Перестала ждать, что муж станет другим. Она ушла. И это было самое правильное решение за последние три года.
Катя встретила её на пороге. Обняла. Взяла сумки. Не задавала вопросов. Просто сделала чай и села рядом.
— Ты сделала правильно, — тихо сказала она.
Лена кивнула. Она знала, что впереди будет трудно. Развод. Раздел имущества. Объяснения с родственниками. Но главное — она больше не была заложницей. Больше не жила в доме, где её не уважали. Больше не была невесткой, которую считали обузой.
Она была просто Леной. И впервые за три года это было достаточно.
