Евгении было двадцать пять, когда она поняла, что устала слушать одно и то же:
— Женька, ну когда уже замуж выйдешь?
— Евгеша, а почему всё одна?
— Жень, тебе уже двадцать пять, часики тикают!
Все подруги были замужем. У Светки уже двое детей, Маринка беременная вторым, Танька планирует свадьбу. А Женя работала младшим менеджером по закупкам в строительной компании, снимала комнату и по вечерам листала соцсети, глядя на чужое счастье.
Поэтому, когда на дне рождения у той же Таньки к ней подошёл высокий симпатичный мужчина и спросил: «Можно подлить вам?», Женя расцвела.
Его звали Ростислав. Двадцать восемь лет, работал логистом на складе, своя однушка, своя машина. Нормальный, адекватный мужик без прицепа прошлого — редкость в наше время.
Они проговорили весь вечер. Ростислав был обходительным, внимательным, смешил её анекдотами про работу. Женя ловила завистливые взгляды подруг и чувствовала себя победительницей.
Через два месяца они съехались. Ростислав предложил:
— Зачем тебе комнату снимать? Переезжай ко мне. Будем вместе.
Женя согласилась не рараздумывая. Наконец-то! Наконец-то у неё есть мужчина, отношения, пусть не штамп в паспорте, но почти семья.
Первые месяцы были медовыми. Ростислав встречал её с работы, готовил ужины, покупал цветы. Женя летала на крыльях.
Потом началась обычная жизнь. Быт, рутина, счета.
— Женя, давай коммуналку пополам платить, — предложил Ростислав. — Справедливо же. Ты тут живёшь, пользуешься всем.
— Конечно, — согласилась она. — Это правильно.
— И продукты тоже пополам. И на развлечения складываемся. Честно же, да?
— Да, честно.
Женя зарабатывала тридцать пять тысяч. Ростислав — пятьдесят пять. После оплаты своей половины коммуналки, продуктов и прочего у неё оставалось тысяч десять. Откладывала в общую копилку — открыли вклад на двоих.
— Копим на будущее, — говорил Ростислав. — На свадьбу, на машину получше.
Женя кивала и мечтала. Свадьба, пышное белое платье, дети…
Через полгода совместной жизни Ростислав впервые взял деньги из общей копилки. Не спросив.
— Слушай, я матери путёвку в санаторий купил, — сообщил он за ужином. — Снял с нашего вклада сорок тысяч.
— Что?! — Женя замерла с вилкой в руках. — Ростик, но мы же копили! Ты мог хотя бы спросить!
— Да ладно! Мать совсем плохая, ей санаторий нужен. Ты же не против на свою будущую свекровь потратится?
Конечно, она была против. Это были их общие деньги. Но как отказать? Мать больная… Будущая свекровь как никак.
— Нет, конечно, — пробормотала она.
Через три месяца Ростислав купил новый телевизор. Семьдесят тысяч из вклада.
— Старый совсем плохой стал, — пояснил он. — Вот, взял хороший, с большим экраном.
— Ростик, но мы же копили на свадьбу…
— Женя, ну что ты? Телевизор нужен! Ну он же классный! Я же в семью нам купил — вместе же сериалы смотрим! Ты же сама хотела побольше!
Она не хотела. Но промолчала.
Ещё через четыре месяца он обменял машину. Доплатил двести пятьдесят тысяч из вклада.
— Вот, взял Киа, свеженькая, красавица.
Женя молча смотрела на опустевший вклад. Осталось пятнадцать тысяч. Из трёхсот.
— Ты хоть спросить мог, — тихо сказала она.
— Женя, ну что ты? — Ростислав обнял её. — Я же не чужую машину купил, нашу общую! Будем вместе ездить!
Только ездили они редко. Ростислав ездил на работу, к матери, с друзьями на рыбалку. А Женя по-прежнему добиралась на автобусе.
Через год Женю повысили. Замначальника отдела продаж. Зарплата — больше ста тысяч.
Женя сидела в кабинете начальника и не верила.
— Ты молодец, Евгения, — говорила директор Алла Викторовна. — Лучший показатель продаж. Заслужила.
Сто тысяч. В три раза больше, чем было.
По дороге домой Женя думала, как сказать Ростиславу. Обрадуется же! Теперь они быстрее накопят на свадьбу, на нормальную квартиру…
Но в подъезде остановилась. Вспомнила телевизор. Санаторий для матери. Машину.
Вспомнила, как Ростислав любил повторять: «Я зарабатываю больше, так что я тут главный».
И решила промолчать.
Вечером она сказала:
— Ростик, мне прибавили. Теперь сорок пять тысяч.
— О, молодец! — он чмокнул её в щёку. — Значит, теперь на продукты сможешь побольше скидываться. А то я всё один тяну.
Женя кивнула.
На следующий день она открыла карту на имя матери. Перевела туда пятьдесят тысяч. Потом ещё пятьдесят. И так каждый месяц.
Ростиславу отдавала двадцать тысяч — на коммуналку, продукты, развлечения. Он был доволен.
— Вот видишь, как хорошо, что тебе прибавили!
Два года Женя копила тайно. Вклад рос. Сто тысяч, двести, триста…
Ростислав ни о чём не догадывался. Он по-прежнему считал себя главным добытчиком. По-прежнему распоряжался их общим вкладом — теперь уже купил матери новый холодильник, себе обновил телефон.
— Я же зарабатываю, мне можно, — говорил он.
Женя молчала и переводила деньги матери.
А через три года всё рухнуло. Ростислав пришёл домой и сказал:
— Женя, нам надо поговорить.
Она поняла всё по его лицу. По тому, как он избегает смотреть в глаза.
— Я встретил женщину, — начал он. — Марину. Она… У неё свой бизнес, салон красоты. Мы вместе будем развиваться, она предлагает войти в долю…
Женя слушала и чувствовала, как внутри всё холодеет.
— Я понимаю, это неожиданно, — продолжал Ростислав. — Но мы же с тобой не расписаны. Живём так, по любви. А любовь прошла, что поделать…
— Понятно, — тихо сказала Женя.
— Ты не удивлена? Не расстроена? — он явно ожидал скандала. — Ну, то есть… Давай цивилизованно всё решим. Это моя квартира, ты же понимаешь. Тебе надо будет съехать. Недели через две, наверное, хватит?
Женя посмотрела на него. Три года. Три года она жила здесь, платила половину всех расходов, готовила, убирала, стирала. А теперь — недели две на сборы.
— Хорошо, — ровно сказала она. — А вклад?
— Вклад? — Ростислав почесал затылок. — Ну, давай честно разделим. Я больше вкладывал, так что мне восемьдесят процентов, тебе двадцать. Восемьдесят тысяч там сейчас. Так что тебе шестнадцать. Нормально?
Шестнадцать тысяч. После трёх лет.
— Нормально, — кивнула Женя. — Забирай всё. Мне не нужно.
— Серьёзно? — он удивился. — Ну… Спасибо. Ты молодец, что понимаешь, что мне на бизнес сейчас очень нужны деньги. Я думал, будешь скандалить.
— Нет, — Женя встала. — Не буду. Я соберу вещи и съеду. Завтра.
— Завтра?! — Ростислав растерялся. — Так быстро? Может, правда недельку поживёшь, пока…
— Нет. Завтра.
Утром Женя собрала свои вещи. Два чемодана. За три года накопилось не так много — вещи, косметика, посуда. Остальное было его или общее.
Ростислав ушёл на работу, не попрощавшись. Оставил на столе конверт — там лежало шестнадцать тысяч.
Женя не взяла деньги, закрыла дверь и поехала к матери.
— Доченька, что случилось? — Мама встретила её на пороге.
— Мам, можно я у тебя поживу? Ненадолго. Недели две.
— Конечно, милая, — мать обняла её. — Рассказывай.
Женя рассказала. Мать слушала молча, потом сказала:
— Знаешь, а может, оно и к лучшему. Ты всё равно на него тянула. Теперь хоть свободна.
— Мам, — Женя достала карту из сумки, — тут деньги. Твои. То есть мои, но на твоё имя. Почти два миллиона.
Мать выронила чашку.
— Что?!
— Я копила. Два года. Как повышение дали. Он не знал.
— Господи, доченька! — мать обняла её. — Умница моя! Значит, не зря всё это было!
Две недели Женя жила у матери и искала квартиру. Нашла студию в новостройке — четвёртый этаж, с ремонтом. Три миллиона восемьсот.
Оформила ипотеку на остаток, купила.
Женя переехала в свою квартиру в субботу. Маленькая, без мебели, пустая! Но своя. Только её. Она стояла посреди комнаты и плакала от счастья.
В понедельник позвонил Ростислав.
— Женя, это правда? Ты квартиру купила?
— Да, — спокойно ответила она. — А что?
— Как ты купила?! Откуда деньги?!
— Накопила.
— Накопила?! — он явно не верил. — На свои тридцать пять тысяч?!
— Угу.
— Женя, ты же… — голос его стал другим. — Мы три года вместе прожили. Получается ты скрывала доходы! От меня скрывала! Это нечестно! Ты должна поделиться!
Женя усмехнулась.
— Поделиться? Как ты делился телевизором? Или машиной, которую ты обновил? Все, что ты себе покупал — ты покупал с общего счета! Ты мать свою в санаторий отправлял с общего счета!
— Это другое! Это были мелочи!
— Ростик, мы не были женаты. Мы просто жили вместе. Я платила свою половину, ты свою. А то, что я копила — моё дело.
— Но я имею право на долю! — он уже кричал. — Я три года тебя содержал!
— Ты меня не содержал. Всё было пополам. И да, ты зарабатывал больше, как ты любил повторять. Просто я молчала, сколько на самом деле получаю. А теперь я имею квартиру, а ты — Марину с салоном. Всё честно. Развивай свой бизнес! Я в тебя верю!
— Женя, ты мерзкая! Я подам в суд!
— Подавай. Только мы не расписаны, помнишь? Ты сам это любил подчёркивать. Так что иди к своей Марине и не звони больше.
Она бросила трубку и заблокировала номер.
Ростислав пытался дозвониться ещё дважды. Писал с чужих номеров, со страницы в соцсетях. Требовал, угрожал, просил.
Женя игнорировала.
Через месяц он прислал последнее сообщение:
«Ты пожалеешь. Марина меня бросила. Оказалось, она просто хотела, чтобы я в её салон вложился. А я продал машину, заложил квартиру и отдал ей деньги, а она меня выгнала. У меня теперь ничего нет. А у тебя квартира. Это несправедливо. Это ты во всем виновата».
Женя прочитала и усмехнулась. Удалила сообщение.
Несправедливо — это когда ты три года живёшь с человеком, делишь всё пополам, а он тратит общие деньги, не спрашивая тебя. Когда он считает себя главным, потому что зарабатывает больше. Когда он бросает тебя ради женщины с деньгами.
А справедливо — это когда ты молча копишь, терпишь и в итоге получаешь свою квартиру. Свою.
Прошёл год. Женя встретила Игоря на корпоративе. Он работал инженером в соседнем отделе, был тихим, вежливым, носил очки и разговаривал с ней о литературе.
Они начали встречаться. Медленно, осторожно. Женя больше не спешила.
Через полгода Игорь спросил:
— Женя, может, съедемся? Я могу к тебе переехать, буду половину всего оплачивать…
— Нет, — мягко сказала она. — Не сейчас. Мне нужно время.
— Я понимаю, — кивнул Игорь. — Я подожду.
И он ждал. Не давил, не требовал, просто был рядом.
Ещё через год они поженились. Официально, в загсе, с кольцами и свидетелями.
— Я хочу, чтобы у нас был брачный договор, — сказала Женя. — Моя квартира остаётся моей. Твоя твоей. А всё остальное будем копить вместе.
— Хорошо, — спокойно согласился Игорь. — Мне важна ты, а не квартира.
Женя поняла, что нашла то, что искала.
Однажды на улице она столкнулась с Ростиславом. Он выглядел потрёпанным.
— Женя, — позвал он.
Она остановилась.
— Я хотел сказать… Прости. Я был не прав.
— Был, — согласилась она.
— У тебя есть кто-то?
— Есть. Муж.
— Муж, — повторил он горько. — А я… Работаю на том же складе. Квартиру продал. Сейчас снимаю комнату. Мать больше не разговаривает, обиделась, что я квартиру и машину продал. Я остался один.
Женя посмотрела на него и не почувствовала ни жалости, ни злости. Просто пустоту.
— Ростик, я желаю тебе добра. Правда. Но мы с тобой больше ничего не связывает.
— Я знаю, — кивнул он.
Он ушёл. Женя смотрела ему вслед и думала о тех трёх годах, которые потратила на него.
Жалела ли она о них?
Нет. Они научили её главному — не молчать. Не терпеть. Не ждать, когда тебя оценят.
И ещё одному — всегда иметь тайную карту. На всякий случай.
