«Ты сошёл с ума?! Какая Карелия на две недели?!» — я кричала на мужа, не веря своим ушам. Он уезжал с моим отцом на глухую рыболовную базу, оставив меня с сыном. Я и не подозревала, что эта поездка была лишь частью хитрого плана отца, а мне предстояло узнать страшную правду о человеке, с которым я делила постель.
***
— Куда ты опять собрался? Мы же договаривались провести выходные вместе, съездить на дачу, шашлыки!
Глеб даже не повернулся, продолжая бросать в спортивную сумку какие-то вещи. Его широкая спина, обтянутая дорогой футболкой, выглядела напряжённой и чужой.
— Планы поменялись, Мариш. Твой отец пригласил меня на рыбалку. Мужской разговор, все дела.
У меня внутри всё похолодело. Мой отец, Анатолий Иванович, и мой муж Глеб. Вместе. На рыбалке. Звучало как начало плохого анекдота. Они терпеть друг друга не могли с самого первого дня нашего знакомства.
— Мой отец? Тебя? На рыбалку? Глеб, не смеши меня. Он тебя даже на порог лишний раз пускать не хочет. Что случилось?
Он наконец обернулся. Красивый, уверенный в себе, с этой своей фирменной снисходительной усмешкой, от которой у меня когда-то подкашивались ноги. А теперь она вызывала только глухое раздражение.
— А случилось то, дорогая, что твой папаня наконец решил обсудить со мной расширение бизнеса. Понял, что без меня ему не справиться. Вот и позвал, так сказать, в неформальной обстановке. В Карелию. На базу.
— В Карелию? — Я села на край кровати. — На сколько?
— Недельки на две. Связи там не будет, глухомань. Так что не теряй.
Две недели. Без связи. С моим отцом. Это уже не было похоже на анекдот. Это было похоже на катастрофу. Я знала своего отца. Человек старой закалки, инженер, построивший свою компанию с нуля. Он не прощал слабости и ненавидел пустую браваду, которой так славился мой муж.
Отец с самого начала был против нашего брака. «Цветочница ты моя, — говорил он мне, когда я увлеклась ландшафтным дизайном, — тебе нужен надёжный человек, а не этот… павлин. Смотри, как хвост распускает. Пустой он, Маринка, как барабан».
Но я не слушала. Я была влюблена. Глеб казался мне воплощением силы и успеха. Он ворвался в мою жизнь ураганом, окружил вниманием, задарил подарками. Я, скромный ландшафтный дизайнер, «цветочница», как прозвал меня папа, растаяла. И бросила всё ради него: любимую работу, свои проекты, амбиции. Стала просто женой, хозяйкой большого дома, матерью нашего сына Артёма.
— Мам, а папа опять уезжает? — в комнату заглянул наш пятилетний сын. Его светлые волосы были растрепаны, а в глазах стоял тот самый вопрос, который я боялась задать самой себе.
— Да, солнышко. Папа с дедушкой едут по делам, — соврала я, стараясь, чтобы голос не дрожал.
— Опять? Он никогда со мной не играет. Вечно у него дела…
Глеб нахмурился, бросив на сына раздражённый взгляд.
— Артём, не ной. Я деньги зарабатываю, чтобы у тебя всё было. Вырастешь — поймёшь.
Он застегнул молнию на сумке и, небрежно чмокнув меня в щёку, вышел из комнаты. Я осталась стоять посреди спальни, оглушённая его словами и холодком, который пробежал по спине. Что-то было не так. Совершенно не так.
***
Первые несколько дней прошли в тумане. Дом казался пустым и гулким без Глеба, но, к своему удивлению, я почувствовала не тоску, а облегчение. Не нужно было ходить на цыпочках, когда он «устал после работы», не нужно было выслушивать его нравоучения о том, как «настоящая женщина» должна вести хозяйство.
Я с головой ушла в заботы об Артёме. Мы гуляли в парке, читали книжки, строили замки из конструктора. В один из таких дней и произошла наша встреча с Денисом. Мы гуляли по аллее, и Артём, завидев огромного сенбернара, с визгом бросился мне за спину.
Собака была совершенно спокойной, она лишь дружелюбно виляла хвостом, но мой сын всегда боялся крупных животных. Я пыталась его успокоить, как вдруг услышала спокойный мужской голос:
— Не бойтесь, он добряк. Просто большой очень. Хочешь его погладить? Его зовут Барон.
Я подняла глаза. Перед нами стоял высокий мужчина примерно моего возраста, с добрыми глазами и открытой улыбкой. Он присел на корточки рядом с собакой, что-то ласково ей говоря.
— Он не укусит? — шёпотом спросил Артём из-за моей спины.
— Конечно, нет. Барон — спасатель. Он людей из-под снега достаёт, а не кусает их, — улыбнулся мужчина. — Меня Денис зовут. Я ветеринар, так что в собаках разбираюсь.
Что-то в его голосе, в его спокойной уверенности подействовало и на меня, и на сына. Артём несмело выглянул, а потом протянул руку и коснулся мягкой шерсти пса. Через пять минут он уже хохотал, обнимая огромного Барона за шею.
— Вы волшебник, — сказала я Денису, когда мы сидели на скамейке, а Артём не отходил от своего нового друга. — Он никогда так быстро не шёл на контакт.
— Просто дети и животные чувствуют фальшь, — просто ответил он. — А мы с Бароном честные ребята. У меня клиника тут рядом, и зоомагазин.
Мы разговорились. Денис рассказывал о своей работе, о спасённых животных, о том, как ушёл из большого агрохолдинга, чтобы открыть своё маленькое, но честное дело. В нём не было ни капли той показушной успешности, которой так кичился Глеб. Была простая, основательная надёжность.
— А ваш муж, наверное, тоже любит животных? — спросил он как-то невзначай.
Я почему-то смутилась.
— Мой муж… он в командировке. С моим отцом. Уехали на рыбалку.
— О, рыбалка в Карелии — это вещь! Мой друг там базу держит. Места дикие, но красота невероятная. Правда, связь там только спутниковая, и то не везде.
Когда мы прощались, Артём никак не хотел отпускать Дениса.
— Дядя Денис, а ты придёшь к нам в гости? Ты хороший. Лучше, чем папа. Папа всегда кричит.
Слова сына больно резанули по сердцу. Я начала его отчитывать, говорить, что папу надо любить, но Денис остановил меня.
— Не ругайте его. Дети говорят то, что чувствуют.
По дороге домой я не переставая думала об этом разговоре. И о том, каким пустым и фальшивым стал мой брак. Я так старалась убедить всех, и в первую очередь себя, что счастлива, что почти поверила в это. Почти.
***
Тревога нарастала с каждым днём. Прошла неделя, а от отца или Глеба не было ни слуху ни духу. Я понимала, что связи нет, но сердце было не на месте. Вдобавок ко всему, мне начала названивать Жанна, коллега Глеба по строительной фирме.
— Мариночка, привет! Как дела? Глеб не звонил? А то у нас тут проект горит, без него никак, — её голос был приторно-сладким.
— Привет, Жанна. Нет, не звонил. Они в глуши, я же говорила.
— Ой, да-да, помню. Ну ты если что, сразу дай знать, хорошо? А то мы тут все волнуемся. И как там Анатолий Иванович, здоровье не подводит? Старенький уже, в такую даль ехать…
Эта её «забота» об отце насторожила меня ещё больше. С чего бы ей так переживать?
Вечером, убирая в нашем с Глебом кабинете, я случайно уронила стопку журналов с полки. За ними, притаившись в глубине, лежал тонкий чёрный смартфон. Точно не мой и не Глеба. По крайней мере, не тот, которым он пользовался официально.
Руки задрожали. Я никогда не позволяла себе проверять его вещи, считая это унизительным. Но сейчас что-то подтолкнуло меня. Я нажала на кнопку. Экран загорелся, пароля не было. Сердце ухнуло в пятки.
Я открыла мессенджер. И мир рухнул.
Первым же диалогом был чат с абонентом «Жанночка-Зайка». Я начала читать. И с каждой строчкой мне становилось физически плохо. Воздуха не хватало, я сползла по стене на пол.
«Мой старый хрыч повёлся, клюнул как миленький. Уже пакуем удочки. Скоро папочка станет посговорчивее».
«Отлично, котик! Главное, разыграй всё натурально. Пусть он думает, что ты на его стороне. А я тут подготовлю документы. Пара подписей на „случайных“ бумагах, и его фирмочка перейдёт под наш контроль».
«Эта дура-цветочница ничего не заподозрит. Сидит дома со своим спиногрызом, в облаках витает. Думает, я её люблю».
«Не волнуйся, скоро ты избавишься от этого балласта. Будем только мы с тобой. И его деньги».
Дальше шли фотографии. Жанна и Глеб. В обнимку в ресторане, в лифте, в нашей… в нашей спальне, на нашей кровати. А под ними — планы. Подробные, циничные. Они собирались напоить отца, подсунуть ему на подпись документы о передаче активов подставной фирме, зарегистрированной на Жанну. А если не получится — инсценировать несчастный случай. «Старик, сердце прихватило в тайге, кто там разбираться будет».
Рыбалка была ловушкой. Но не для Глеба, как я сначала подумала. А для моего отца. И мой муж, отец моего ребёнка, был готов убить его ради денег.
Я сидела на полу, обхватив голову руками, и не могла дышать от слёз и ужаса. Павлин. Пустой, как барабан. Как же прав был папа. И какой же слепой дурой была я.
***
Анатолий Иванович смотрел, как зять, матерясь сквозь зубы, пытается насадить червяка на крючок. Червяк извивался, Глеб брезгливо морщился, а потом и вовсе швырнул его на землю.
— Да что за гадость! Анатолий Иванович, может, хватит уже? Второй день тут сидим, ни одной поклёвки. И комары сожрали всего. Поехали в город.
Отец усмехнулся в свои седые усы. Всё шло по его плану. Он не зря привёз этого холёного красавчика сюда, на заброшенную базу своего старого друга в карельской глуши. Он хотел посмотреть, что останется от Глеба, когда с него слетит вся эта городская шелуха. Пока что не оставалось ничего.
— Куда торопишься, зятёк? Мы мужским делом заняты. Терпение нужно. Вот уху сварим из свежей рыбки, баньку затопим… Красота!
— Какая уха, вы о чём?! Тут даже туалета нормального нет! И связи нет! Мне срочно позвонить надо, у меня бизнес стоит!
Анатолий Иванович прищурился. Он давно подозревал, что Глеб нечист на руку. Дочкино счастье было для него важнее всего, но и видеть, как этот прохиндей водит всех за нос, он не мог. Его люди из службы безопасности быстро нарыли информацию: и про любовницу Жанну, и про сомнительные схемы в компании, и про попытки вывести активы. Но прямых доказательств Глеб не оставлял.
Поэтому старый инженер решил действовать по-своему. Он «случайно» обмолвился зятю о новом сверхприбыльном проекте на севере и предложил обсудить его «без лишних ушей». Глеб, почуяв запах больших денег, проглотил наживку.
— Бизнес, говоришь? — медленно проговорил Анатолий Иванович. — А я вот думаю, что главный твой бизнес — это мою дочь обманывать. И меня заодно.
Глеб дёрнулся, лицо его изменилось. Спесивая улыбка сползла, уступив место злой гримасе.
— Вы о чём это, Анатолий Иванович? Уж не на старости ли лет умом тронулись? Перегрелись на солнышке?
— Я-то в своём уме. А вот ты, похоже, потерял всякий страх. Думал, я не узнаю про твои делишки с этой Жанной? Думал, я не вижу, как ты компанию мою по кускам растащить хочешь?
Глеб рассмеялся. Громко, истерично.
— А, так вот оно что! Решили меня тут, в глуши, прижать? Думали, я испугаюсь? Да вы, старый маразматик, ничего не докажете! А даже если и так, Маринка от меня никуда не денется! Она без меня — ноль. Цветочница ваша ненаглядная, только и умеет, что клумбы копать!
Он больше не играл роль заботливого зятя. Перед Анатолием стоял озлобленный, жадный и подлый человек.
— Значит, так… — процедил Глеб. — Раз уж мы начистоту. Я отсюда ухожу. А вы сидите тут со своими червяками хоть до зимы. Позвоню куда следует, скажу, что у тестя от старости крыша поехала, завёз меня в лес и бросил. Мне поверят. А ваша доченька прибежит ко мне прощения просить.
С этими словами он развернулся и пошёл прочь от озера, вглубь леса.
— Стой, дурак! — крикнул ему вслед Анатолий Иванович. — Заблудишься! Тут тайга!
Но Глеб его уже не слышал. Он был уверен, что через пару километров выйдет к трассе, поймает машину и вернётся в цивилизацию победителем. Он не знал, что до ближайшей дороги отсюда — сотня километров непроходимых болот и бурелома.
***
Я не спала всю ночь. Переписка Глеба и Жанны горела в моём мозгу. План, который они составили, был чудовищен. Они хотели не просто обокрасть отца, они были готовы на всё. И сейчас мой папа был там, в глуши, один на один с этим монстром.
Слёзы сменились холодной яростью. Хватит быть «цветочницей». Хватит быть наивной дурой. Я должна спасти отца.
Но как? Куда ехать? Карелия большая. Я не знала даже названия базы. Связи нет. Полиция? Что я им скажу? «Здравствуйте, мой муж-подлец увёз моего отца в лес, чтобы его убить, прочитала в его секретном телефоне»? Меня саму в сумасшедший дом отправят.
И тут я вспомнила Дениса. Ветеринар. Человек, который сказал, что его друг держит базу в Карелии. Это был единственный, призрачный шанс.
Схватив Артёма в охапку, я в половине седьмого утра уже барабанила в дверь его клиники. За стеклянной дверью горел свет. Денис открыл почти сразу. Он был ещё не в рабочей форме, а в джинсах и простой футболке — видимо, только приехал и готовился к новому дню. Увидев моё лицо, он мгновенно стал серьёзным.
— Марина? Что случилось? На вас лица нет.
Захлёбываясь словами и слезами, я всё ему рассказала. Про Глеба, про отца, про телефон, про их чудовищный план. Я говорила и сама не верила, что всё это происходит со мной, в моей жизни, которая ещё неделю назад казалась мне почти идеальной.
Денис слушал молча, не перебивая. Его спокойствие действовало на меня отрезвляюще. Когда я закончила, он налил мне воды и твёрдо сказал:
— Так. Без паники. Сейчас всё решим. Я примерно понял, о какой базе может идти речь. Мой приятель Семён как раз такую держит, в Медвежьегорском районе. Глушь непролазная. Сейчас я ему позвоню по спутниковому.
Он достал из ящика стола массивный аппарат, похожий на рацию из старых фильмов. Несколько долгих минут ожидания, и я услышала треск и далёкий голос. Денис быстро обрисовал ситуацию, назвал имя моего отца.
— Да, были такие, — донеслось из трубки. — Позавчера прилетели. Только вот зять твоего знакомого сегодня утром в лес убёг. Один. Старик за него волнуется, говорит, пропадёт парень.
У меня отлегло от сердца. Отец жив. Но Глеб в лесу… Это усложняло всё.
— Я еду туда, — твёрдо сказала я.
— Одна? С ребёнком? — Денис посмотрел на меня так, будто я предложила полететь на Луну. — Вы с ума сошли? Вы даже не представляете, что это за места. Я еду с вами. Артём останется с моей сестрой, она присмотрит.
Я хотела возразить, сказать, что это не его проблемы, что я справлюсь сама. Но, взглянув в его серьёзные, надёжные глаза, поняла, что не справлюсь. Впервые за много лет рядом со мной был мужчина, на которого действительно можно было положиться.
— Хорошо, — выдохнула я. — Поехали.
Через час мы уже мчались по трассе на север в его мощном внедорожнике. Впереди была неизвестность, но страха уже не было. Была только стальная решимость.
***
Дорога до базы оказалась ещё хуже, чем я могла себе представить. Последние пятьдесят километров мы ехали по размытой лесовозной колее, то и дело рискуя застрять в грязи. Если бы не Денис и его мощный внедорожник, я бы тут осталась навсегда.
На базе нас встретил хмурый бородатый мужчина — Семён, друг Дениса, и мой отец. Увидев меня, он застыл, а потом бросился навстречу.
— Маринка! Дочка! Ты как здесь?!
— Папа! — Я вцепилась в него, боясь поверить, что он жив и невредим. — Я всё знаю! Про Глеба, про Жанну, про их план!
Отец помрачнел.
— Я так и думал, что ты узнаешь. Не хотел тебя расстраивать, думал, сам разберусь. Хотел этому хлыщу показать, что такое настоящая жизнь. А он… он сбежал. Два дня уже ищем. Боюсь, как бы не случилось чего.
Не успел отец договорить, как дверь избушки распахнулась. На пороге стояли двое егерей, которых Семён отправил на поиски. Они вели под руки грязного, оборванного, заросшего щетиной человека. В этом жалком создании я с трудом узнала своего лощёного, самоуверенного мужа.
Его нашли в болоте, по пояс в трясине. Он был истощён, напуган до смерти и твердил только одно: «Заберите меня отсюда».
Увидев меня, Глеб замер. В его глазах не было раскаяния. Только злость и ненависть.
— А, цветочница пожаловала! — прохрипел он. — Что, приехала спасать своего папашу-маразматика? Или полюбоваться на меня? Радуйся! Твой отец добился своего! Он хотел меня уничтожить!
— Замолчи, Глеб! — не выдержала я. — Я всё знаю! Я читала твою переписку! Ты хотел убить моего отца! Ты хотел лишить своего сына деда!
И тут произошло то, чего не ожидал никто. Раздался рёв мотора, и к базе подъехал ещё один внедорожник. Из него выскочила Жанна. А с ней — двое крепких парней бандитского вида.
— Глебушка! Милый! Я приехала тебя спасти! — закричала она, кидаясь к нему. — Я знала, что этот старик тебя похитил! Ребята, забирайте его, мы едем в полицию!
Это был апофеоз абсурда. Вор кричал «держи вора». Глеб, увидев любовницу, кажется, обрёл второе дыхание.
— Да! Она права! Он держал меня здесь силой! Он сумасшедший!
Конфликт разгорался. Жанна визжала, её спутники напирали на моего отца и Семёна. В этот момент отец вдруг побледнел, схватился за сердце и тяжело осел на землю.
— Папа! — закричала я в ужасе, бросаясь к нему.
— Анатолий Иванович! — крикнул Денис, отталкивая всех в сторону. — У него приступ! Сердце! Быстро, расстегните воротник! Нужна вода!
Наступила мёртвая тишина, нарушаемая лишь хриплым дыханием отца. Жанна и её «спасатели» замерли. Глеб смотрел на лежащего на земле тестя, и его лицо исказилось от ужаса. Кажется, до него только сейчас дошло, что его циничный план едва не стал реальностью. Человек, которого он хотел уничтожить на бумаге, умирал у него на глазах по его вине.
— Что… что я наделал… — прошептал он, опускаясь на колени.
***
Денис действовал быстро и чётко. Он не был врачом, но его спокойствие и знание основ первой помощи оказались бесценны. Он уложил отца, приподнял ему ноги, расстегнул одежду. Семён, владелец базы, вынес из домика аптечку, в которой, по счастью, нашлись сердечные капли. Угроза не миновала, но отцу стало немного легче дышать.
— Ему срочно нужна госпитализация, — твёрдо сказал Денис, поднимаясь с колен. — Семён, вызывай вертолёт МЧС. Скажи, тяжёлый сердечный приступ.
Пока мы боролись за жизнь отца, Семён и его егеря без лишних слов обезвредили опешивших спутников Жанны. Вся их бандитская спесь улетучилась при виде реальной перспективы отвечать за смерть человека.
Глеб сидел на земле, раскачиваясь из стороны в сторону, и бормотал что-то о прощении. Вид тестя на грани жизни и смерти окончательно его сломил. Когда через несколько часов на базу прибыли вызванные Семёном полицейские, он уже не отпирался. Он написал явку с повинной, подробно рассказав обо всём: о плане захвата компании, о роли Жанны, о попытке обмануть и подставить отца.
Жанна же визжала и брызгала слюной, обвиняя Глеба в предательстве, но против его показаний и найденного мной телефона у неё не было шансов. Её и подельников увезли в наручниках.
Отца эвакуировали вертолётом прямо с базы. Я полетела с ним. Обратно в город мы возвращались в гнетущей тишине. Глеба забрали для следственных действий. Перед тем как его увели, он посмотрел на меня пустыми глазами.
— Прости, Марина. Если сможешь. Позволь мне хотя бы видеть Артёма.
— Ты будешь его видеть, — тихо ответила я. — Он твой сын. Но мы с тобой… больше не семья.
К счастью, отец выкарабкался. Врачи сказали, что мы успели вовремя. Развод был быстрым и тихим. Глеб получил условный срок, во многом благодаря своему чистосердечному признанию. Он потерял всё: бизнес, репутацию, семью. Отец не стал его добивать. «Жизнь его и так наказала», — сказал он.
А у меня началась новая жизнь. Я вернулась к своей работе, к своим цветам и садам. Мое старое прозвище «цветочница» больше не казалось мне обидным. Я поняла, что в умении создавать красоту и растить жизнь есть огромная сила.
Денис был рядом. Он не навязывался, не торопил события. Он просто был. Поддерживал, помогал с отцом, забирал Артёма к своей сестре, чтобы я могла провести время в больнице. Спустя год, когда боль от предательства утихла, я поняла, что люблю его. Спокойно, глубоко и по-настоящему.
Отец, увидев нас вместе, только усмехнулся в усы.
— Ну вот, цветочница моя. Кажется, ты наконец нашла себе нормального садовника. Надёжного. Одобряю.
Он был счастлив. И я тоже. Впервые за долгое время я была по-настоящему счастлива.
