Ирина стояла на кухне и смотрела в окно, но не видела ни спешащих вечерних прохожих, ни зажигающихся фонарей.
В ушах до сих пор стояли слова свекрови, и женщина знала, что рано или поздно случится этот разговор, которого она боялась весь день, нет, всю неделю, с того самого момента, как Лидия Петровна озвучила супругам свою блестящую идею.
Дверь щёлкнула. Это был Алексей. Он устало бросил ключи в блюдце и направился на кухню, почувствовав запах ужина.
— Привет, дорогая. Что-то ты какая-то тихая, — мужчина обнял её сзади, но Ирина не ответила на объятие, а лишь напряглась.
— Нам нужно поговорить, Лёш…
— Опять про маму? — он вздохнул и сел за стол.
— Да, Алексей, опять. Я не могу просто так это принять. Твоя мама хочет переехать к нам, чтобы сдавать свою квартиру и оплачивать этими деньгами ипотеку твоей сестре. Это же абсурд!
— Почему же абсурд? — Алексей нахмурился. — Маме одной скучно, а Жанна с мужем все в долгах как в шелках. Мы поможем и ей, и им. Большая семья, все дела…
— Поможем? — Ирина повернулась к нему, глаза её блестели. — А кто нам поможет? У нас своя жизнь, своё пространство. Твоя мама… я её уважаю, но мы с ней совершенно по-разному видим быт. Она будет везде лезть со своими советами, контролировать меня на кухне, комментировать наши с тобой отношения! Это наш дом, Лёша! Наш!
— Не драматизируй. Она просто поживет какое-то время. Год, максимум два. Пока Жанна с Сергеем не встанут на ноги.
В этот момент зазвонил телефон. Алексей посмотрел на экран и поднес палец к губам.
— Мама, привет. Да, мы как раз… да, говорим об этом…
Он включил громкую связь. Голос Лидии Петровны, ровный и уверенный, заполнил кухню.
— Ну что, детки, решили, когда мне пакеты собирать? Я уже позвонила в агентство, там сказали, что мою однушку легко сдать за хорошие деньги. Как раз хватит на платеж для Жанночки. Она так убивается, бедненькая, банк уже ей угрожает.
Ирина с силой сжала кулаки, но ее голос, несмотря на это, прозвучал очень спокойно:
— Лидия Петровна, мы с Алексеем еще не приняли окончательного решения. Это очень серьезный шаг для нас.
— Какой тут шаг? — мягкий голос свекрови зазвучал укоризненно. — Семья должна держаться вместе. Алексей, ты же не оставишь сестру в беде? А я вам помогу: и готовить, и по дому. Вам же легче будет.
— Лидия Петровна, мы уже не дети, — тихо сказала Ирина. — Мы справляемся сами.
— Ну, я же не спорю, — Лидия Петровна засмеялась. — Я просто хочу помочь всем сразу. Какая проблема? У вас же трешка, места много. Я в гостиной могу жить, мне дивана хватит.
Алексей посмотрел на Ирину умоляющим взглядом. Он ненавидел конфликты и всегда искал путь наименьшего сопротивления.
— Мам, мы тебе перезвоним, хорошо? Сейчас поговорим, и я озвучу тебе точную дату!
Он положил трубку. В кухне снова повисло тяжелое молчание.
— Понимаешь, — начал Алексей, глядя в стол, — если мы скажем «нет», я буду чувствовать себя последним эгоистом. Моя сестра может потерять квартиру, а мама точно будет винить в этом меня… нас…
— А ты не думаешь о том, что можешь потерять нас? — голос Ирины дрогнул. — Это не просто пожить. Ты будешь на работе, а я останусь здесь одна. С твоей мамой, которая считает, что я тебя недостаточно хорошо кормлю и неправильно воспитываю нашего ребенка. Ты готов к тому, чтобы наши вечера будут посвящены обсуждению долгов Жанны и советам Лидии Петровны, как нам лучше жить?
— Она не такая уж и плохая! — вспылил Алексей. — Ты ее слишком уж демонизируешь!
— Я не демонизирую! Я реалистка! Ты хочешь решить проблемы своей сестры за счет нашего покоя? Мы купили эту квартиру для себя, для нашей семьи. А теперь она станет общежитием для решения финансовых проблем любимой Жанночки?
— Не говори о моей сестре в таком тоне! — Алексей встал, его лицо покраснело. — Это моя семья, и я обязан им помогать!
— А я разве не твоя семья? — прошептала Ирина. — И наш сын? Разве наши интересы для тебя не на первом месте?
Она увидела, как он смотрит на неё – в его глазах боролись вина, раздражение и растерянность.
— Хорошо, — тихо сказала Ирина, вытирая ладонью предательскую слезу. — Пусть переезжает к нам.
Алексей удивленно взглянул на жену. Он очень сильно не любил, когда она плачет.
— Но давай на чистоту, — продолжила Ирина, и голос ее снова стал твердым. — Это твое решение. И вся ответственность за последствия лежит на тебе. За то, что наша спальня станет единственным местом, где я могу укрыться. За то, что наши ссоры участятся. За то, что твоя мама будет воспитывать нашего сына так, как считает нужным, потому что она «старше и опытнее». Ты готов к этому? Если да – звони Лидии Петровне и говори, что мы ждем ее с распростертыми объятиями. Можешь называть ей любую дату, мне все равно. Только смотри, не пожалей об этом потом сам!
Она вышла из кухни, оставив Алексея одного. Он подошел к подоконник и оперся спиной о него.
С одной стороны – плачущая сестра и обиженная мать, с другой – глаза жены, в которых он видел крах всего, что они так долго строили.
Он смотрел на телефон, где высветился номер матери, но не мог заставить себя дотронуться до него.
Идея, которая казалась такой простой и логичной, вдруг предстала перед ним в истинном свете.
Переезд матери на неопределенный срок мог привести к тому, что его семья, которую он создал семь лет назад, могла разрушиться.
Алексей провел рукой по лицу, словно стирая с себя усталость и нерешительность.
Он взял телефон, тяжело вздохнул и набрал номер. Сердце колотилось где-то в горле.
— Мама, привет, — его голос прозвучал непривычно глухо.
— Алешенька! Ну что, обсудили? Когда заезжать? — голос Лидии Петровны зазвенел в трубке.
— Мама, послушай… — Алексей сделал паузу, собираясь с мыслями. — Нет. Так не пойдет. Мы с Ириной не можем принять тебя сейчас.
В трубке повисло короткое, ошеломленное молчание.
— Как… не можете? Алексей, ты в своем уме? Речь идет о квартире твоей сестры!
— Речь идет о моей семье, мама! — голос Алексея впервые за вечер прозвучал твердо и четко. — О моей жене и моем сыне. Их спокойствие и наш общий дом — для меня сейчас важнее сестры, прости.
— Да что она тебе там наговорила? — голос Лидии Петровны дрогнул от обиды. — Настраивает против родной крови?
— Никто меня не настраивает! — Алексей повысил голос, но тут же взял себя в руки. — Это мое решение. Я все обдумал. Ирина права — мы построили эту жизнь для себя, и мы не готовы делить ее, даже с тобой.
— Большей глупости я не слышала! Значит, ты бросаешь сестру на произвол судьбы? И меня? Я же не для себя прошу!
— Жанна с Сергеем — взрослые люди. Пусть ищут другие способы решить свои проблемы. Продадут машину, возьмут подработку. Это их ответственность, а не наша. А ты… ты остаешься в своей квартире. Мы будем помогать тебе, как и раньше, навещать, звонить. Но жить под одной крышей — нет…
— Вот как… — в телефоне послышались сдавленные всхлипы. — Значит, так ко мне родной сын…
— Мама, прекрати, пожалуйста, давить на жалость, — мягко, но настойчиво сказал Алексей. — Я тебя люблю. Но моя семья — это Ирина и Миша. Их интересы для меня на первом месте. Все. Тема закрыта.
Он не стал дожидаться новых упреков, попрощался и положил трубку. В воздухе повисла тишина.
Алексей подошел к двери в комнату, за которой укрылась Ирина. Мужчина постоял секунду, затем снова тихо постучал и вошел.
Его жена сидела на кровати, уставившись в одну точку. Казалось, она даже не слышала его стука.
— Я позвонил маме, — сказал Алексей.
Женщина молча подняла на него глаза, в которых застыл вопрос и остатки надежды.
— Я сказал ей «нет»!
Алексей подошел, сел рядом и взял ее руку. Ирина не отдернула ладонь, а сжала его пальцы в ответ от осознания того, что муж понял ее.
