«У тебя хорошая должность, тебе не жалко». Я оплатил банкет, гостиницу, бензин. А потом отправил чеки в семейный чат с подписью: «Ваш добрый, но внимательный родственник».
***
Рома посмотрел на экран телефона, перечитывая сообщение от Толика, брата жены, и медленно выдохнул. День в отделе поставок выдался изматывающий — срочные заказы, два новых клиента и сорванные сроки от поставщиков. А тут ещё это.
«Привет! Тут такое дело. Мы с друзьями решили отметить мой день рождения за городом. Знаешь, у меня сейчас непросто с деньгами после той покупки машины. Поможешь? Всего на сутки забронировать домик. Обещаю вернуть в следующем месяце!»
Такие сообщения появлялись с завидной регулярностью. То на подарок маме, то на новую запчасть для той самой машины, купленной якобы в кредит. Деньги никогда не возвращались.
Сначала Рома напоминал об этом, но каждый раз натыкался на обиженное: «Что, считаешь? Мы же семья!» После нескольких тяжёлых скандалов с Настей он просто перестал упоминать о долгах, чтобы сохранить мир в доме.
А вам знакомы такие родственники? Которые воспринимают ваши финансы как общий ресурс?
Рома отложил телефон и устало потёр глаза. Настя готовила на кухне, напевая что-то себе под нос.
— Твой брат опять за своё, — вздохнул Рома, опираясь о дверной косяк. — Просит деньги на день рождения.
Настя замерла на мгновение, потом продолжила раскладывать продукты для запеканки.
— Не начинай, Рома. Толик сейчас только устроился на новую работу, ему нужно время, чтобы встать на ноги после всех этих трат на машину.
— У него всегда какая-то причина, — Рома открыл холодильник, достал воду. — То новая работа, то машина, то ремонт. И каждый раз — «вот-вот верну». Но почему-то не возвращает.
— Он обязательно вернёт, когда его дела наладятся.
— Интересно, когда это случится? Может, когда перестанет покупать то, на что у него нет средств?
Настя опустила лопатку, которой готовила запеканку, и повернулась к нему.
— Он мой родной брат, Рома. Мы с детства были очень близки. Неужели так сложно помочь, когда у него временные трудности?
И тут был этот взгляд. Тот особенный взгляд, который Настя использовала, когда хотела добиться своего. Смесь разочарования и безмолвного упрёка, словно он не справился с главной задачей.
— Ладно, — уступил Рома. — Я забронирую им домик. Но в последний раз, Насть.
Её лицо мгновенно просветлело, и она легко коснулась его щеки губами.
— Спасибо! Никто бы не поступил лучше тебя.
***
Бронь домика была только началом. Толик позвонил спустя сутки:
— Слушай, раз уж забронировал, может, и с банкетом поможешь? Совсем небольшим. Человек на пятнадцать от силы.
Рома стоял у большого окна своего кабинета, крепко прижимая телефон к уху. На стекле отражалось его напряженное лицо с резко обозначившейся складкой между бровями.
— Толик, мы говорили только о домике.
— Да ладно! — рассмеялся шурин. — У тебя же хорошая должность, нормальные деньги. Что тебе стоит?
Мне стоит того, что вы воспринимаете мою помощь как должное, хотелось ответить Роме. Но он промолчал.
— Я уже с Настей обсудил, — завершил разговор Толик. — Она уверена, что ты не откажешь.
Вот как. Разумеется, сначала сестру обработал.
***
Вечером Настя встретила его радостной улыбкой:
— Ты такой заботливый, что согласился ещё и с праздником помочь! Толик просто счастлив!
Рома моргнул:
— Я не…
Но оборвал себя на полуслове. Сколько вечеров уже превратились в напряжённое молчание из-за отказа спонсировать очередную затею её брата?
— Да, — выдавил Рома. — Но только угощение, больше ничего.
Разумеется, этим «только» не ограничилось. К пятнице перечень расходов вырос до неприличных размеров. Толик попросил «немного компенсировать бензин» для его приятелей из соседнего города. Потом понадобилась доплата за музыку, затем за дополнительные закуски…
***
Рома сидел в машине на стоянке загородного комплекса и просматривал платёжные документы. Шестьдесят тысяч на праздничный стол с обслуживанием для пятнадцати гостей. Сорок пять на домик с террасой и мангальной зоной. Ещё пятнадцать на разные «мелочи» вроде музыкального оборудования и оформления. Не считая подарка — дорогих наушников, выбранных Настей для брата.
Тогда он ещё верил, что поступает верно. Что родственные отношения важнее материального.
Мимо прошла компания с Толиком во главе, громко обсуждая что-то и смеясь. Они не заметили его автомобиль. Рома услышал случайную фразу:
— …нам так повезло с родственничком, не скупится…
Что-то в нём будто переломилось. Может, вера в людей. А может, просто закончилось терпение. Рома запустил двигатель и уехал, не дожидаясь начала вечеринки. Настя звонила несколько раз, но он не отвечал.
Дома, в непривычной тишине, он разложил на столе все платёжки. Сделал фотографию каждой. Вытащил телефон, запустил калькулятор и тщательно всё подсчитал. Даже создал электронную таблицу, распределив траты по категориям.
Что-то важное изменилось в его сознании.
Это была не просто сумма денег. За ней стояли годы, когда им пользовались. Годы, когда его готовность помогать воспринимали как обязанность. Когда его бюджет считали общим, а его время — ресурсом, доступным по первому требованию.
Рома открыл семейный групповой чат, куда входили родственники с обеих сторон – его и Насти. По очереди загрузил все фотографии квитанций. Затем добавил таблицу с расчётами. И написал:
«Дорогие родственники! С удовольствием организовал праздник для Толика. Общая сумма вложений составила 126 237 рублей. Прилагаю квитанции и расчёт доли каждого гостя банкета. Жду переводы до конца текущей недели. Ваш добрый, но внимательный родственник.»
Телефон зазвенел через три минуты. Настя.
— Что ты сделал? — её голос дрожал от возмущения. — Ты с ума сошёл? Выставлять счёт родственникам!
— А пользоваться моими деньгами без вопросов — нормально? — спокойно уточнил Рома.
— Толик просто в ярости! Все гости шокированы! Ты всё испортил!
— Я оплатил этот праздник. Целиком. Теперь хочу, чтобы каждый внёс свою долю.
— Это так мелочно!
— Нет, Настя. Мелочно — воспринимать чужие средства как свои.
В трубке повисла долгая пауза.
— Ты стал другим, — наконец произнесла она.
— Я просто перестал позволять использовать себя.
Когда Настя вернулась домой, стрелки часов показывали далеко за полночь. Она тихо вошла в спальню, где Рома лежал в темноте с открытыми глазами.
— Знаешь, что было после твоего сообщения? — спросила она, присев на край постели.
— Расскажи.
— Сначала все были в шоке, — продолжила Настя. — Толик устроил сцену. Кричал, что так не поступают, что это подстава. Гости сидели молча, не знали, куда деваться.
Рома невесело усмехнулся.
— Не удивлён.
— Праздник был испорчен. Половина гостей уехала в первый час. Оставшиеся пытались делать вид, что ничего не происходит, но атмосфера была ужасной.
Она обхватила себя руками, словно замёрзла.
— Я тоже уехала. Поехала к подруге, не хотела возвращаться сразу домой. Была очень сердита на тебя.
— А сейчас? — тихо спросил Рома.
— Не знаю, — честно ответила она. — С одной стороны, понимаю, что это было неправильно — постоянно использовать твои деньги. Но способ, которым ты это показал… Я чувствую себя униженной. Все теперь думают, что мы с Толиком какие-то попрошайки или иждивенцы.
Она замолчала, потом добавила:
— Вадик прислал тебе деньги. Единственный из всех гостей. Сказал, что на твоём месте поступил бы так же.
— Хоть кто-то понял, — хмыкнул Рома.
— Не ожидай, что остальные заплатят. Толик всем сказал, что это был твой подарок, а теперь ты пытаешься выставить их попрошайками.
Рома покачал головой:
— Ему всегда легко удавалось перевернуть всё с ног на голову.
Она посмотрела на него, и её глаза были усталыми:
— Мне нужно время, чтобы во всём разобраться. В себе. В нас. В том, что происходило все эти годы.
— Я понимаю, — Рома коснулся её руки. — Но я больше не буду спонсировать твоего брата. Надеюсь, ты это тоже понимаешь.
— Знаю, — тихо сказала она. — Просто всё так сложно.
***
Прошёл месяц. Толик не звонил и не писал. Настя несколько раз говорила с ним по телефону, но при Роме старалась не упоминать брата. Между супругами установилось хрупкое перемирие.
Однажды вечером, когда они ужинали, раздался звонок в дверь.
— Я открою, — сказала Настя.
Через минуту она вернулась на кухню, а за ней шёл Толик. Он выглядел непривычно серьёзным.
— Привет, — сказал он Роме.
Рома кивнул, не выказывая удивления.
— Я тут подумал, — начал Толик, переминаясь с ноги на ногу. — В общем, ты был прав. Не в методах, конечно. Но по сути.
Он достал из кармана конверт и положил на стол.
— Тут часть денег. За тот праздник. Остальное верну, когда смогу.
Рома не притронулся к конверту.
— Что изменилось?
— Ничего, — пожал плечами Толик. — Просто сам оказался в такой ситуации на новой работе. Коллега вечно просит в долг и не возвращает. Бесит.
Настя переводила взгляд с брата на мужа и обратно.
— Так ты признаёшь, что поступал неправильно? — уточнил Рома.
— Я бы так не сказал, — немного напрягся Толик. — Просто отдаю долг. Это нормально.
— Ясно, — сказал Рома, забирая конверт.
После ухода Толика Настя спросила:
— Ты доволен?
— Не то чтобы доволен, — задумчиво ответил Рома. — Он начал возвращать деньги, и это хорошо. Но ты видела — он так и не смог признать, что все эти годы поступал неправильно. Для него это просто долг, а не вопрос отношения.
— Думаешь, он изменится?
— Нет. Но теперь он знает, что я больше не буду молча терпеть. И это главное.
Настя обняла его, и в этом объятии было больше понимания, чем за все предыдущие годы.
— Знаешь, — сказала она, прижимаясь к нему, — я злилась, но, наверное, так было нужно. Иначе бы всё продолжалось по-прежнему.
Рома молча обнял её. В конце концов, настоящий счёт в этой истории был выставлен не за деньги, а за уважение. И оплатить его оказалось сложнее всего.
