— Славик, ты уверен, что это хорошая идея? — Аня с тревогой смотрела на двухэтажку хрущевской постройки, где им предстояло временно поселиться.
— Да брось, всего на пару месяцев. Накопим на первоначальный взнос и съедем, — Славик достал из багажника последнюю коробку с вещами. — Мама обещала не вмешиваться.
Аня невесело усмехнулась:
— Твоя мама и не вмешиваться? Это как вода и не мокрая.
— Ань, ну перестань. Что нам оставалось делать? Хозяйка подняла аренду почти в полтора раза. Не на улице же жить, — Славик захлопнул багажник. — Давай хотя бы попробуем.
Дверь подъезда распахнулась. На пороге появилась Вера Николаевна — невысокая женщина с идеально уложенными седеющими волосами и взглядом ревизора.
— Наконец-то! Я уже думала, вы передумали, — она окинула критическим взглядом чемоданы и коробки. — Столько вещей… надеюсь, вы помните, что у меня не складское помещение.
— Мама, мы взяли только самое необходимое, — Славик поцеловал мать в щеку. — Остальное оставили в гараже у Петровича.
Вера Николаевна поджала губы и посторонилась, пропуская их в подъезд.
— Квартира после ремонта, так что обувь снимаем сразу у входа, — заметила она, когда они поднялись на третий этаж.
Внутри квартира выглядела как музейная экспозиция — идеально чистые полы, накрахмаленные салфетки на тумбочках, ни пылинки на полированной мебели. Аня почувствовала себя неловко, словно попала в чужое пространство, где каждый шаг может нарушить установленный годами порядок.
— Располагайтесь в маленькой комнате, — Вера Николаевна указала на дверь слева. — Шкаф я освободила, но только верхнюю секцию. В нижней мои вещи, не трогайте.
Аня переглянулась со Славиком. Маленькая комната была едва больше кладовки — узкая кровать, письменный стол и половина шкафа. Для двух взрослых людей — настоящая камера хранения.
— Спасибо, мама, — Славик натянуто улыбнулся. — Мы очень ценим твою помощь.
Вера Николаевна кивнула, будто принимая должное.
— А теперь давайте обсудим правила проживания, — она прошла на кухню и жестом пригласила их сесть за стол. — В моей квартире вы будете соблюдать мои правила, причем беспрекословно.
Аня напряглась. Только пятнадцать минут назад они переступили порог, а уже получили первый ультиматум.
— Подъем в 6:30, даже в выходные. Ванную используете по расписанию: Славик с 6:30 до 6:45, ты, Анечка, с 6:45 до 7:00. Я с 7:00 до 7:30. Стиральная машина работает только по вторникам и пятницам, с 10:00 до 15:00. На кухне готовить можно до 19:00, после — только чай, — Вера Николаевна говорила как завуч на линейке. — Вопросы?
— А если мне нужно задержаться на работе? — осторожно спросила Аня.
— Все нормальные люди работают с 9:00 до 18:00, — отрезала свекровь. — Но если тебе так необходимо задержаться, предупреждай заранее.
— Мам, мы же договаривались, что… — начал Славик, но Вера Николаевна не дала ему закончить.
— Мы договаривались, что я помогу вам, и я помогаю. Но порядок в моем доме нарушать не позволю, — она встала из-за стола. — Кстати, холодильник я разделила. Вам — нижняя полка. И еще одна в дверце.
Аня почувствовала, как внутри закипает возмущение, но сдержалась. «Это ненадолго», — напомнила она себе. Всего несколько месяцев, и они съедут.
Вечером, когда Вера Николаевна ушла к соседке, Аня не выдержала.
— Славик, это невозможно! Как ты мог вырасти в такой атмосфере?
Муж вздохнул.
— Аня, потерпи немного. Мама просто любит порядок. Она всегда такая была. Когда отец был жив, было полегче. Он умел ее… смягчать, — Славик обнял жену за плечи. — Три месяца пролетят незаметно.
Аня хотела возразить, но промолчала. Спорить бесполезно — Славик всегда защищал мать, какие бы претензии ни возникали.
***
Первая неделя в доме свекрови далась Ане с трудом. Каждое утро начиналось с того, что в 6:30 Вера Николаевна стучала в их дверь:
— Подъем! Время не ждет!
К концу недели Аня начала просыпаться за минуту до стука, от одной мысли о нем. На работе в туристическом агентстве она с трудом держала глаза открытыми — ранние подъемы выматывали.
— Аня, с тобой все в порядке? — спросила начальница Ольга Петровна, заметив, как та зевает над каталогом туров. — Ты сегодня какая-то рассеянная.
— Да, просто… адаптируемся к новым условиям, — Аня постаралась улыбнуться. — Временно живем у свекрови, пока копим на свое жилье.
Ольга Петровна понимающе кивнула:
— О, эти свекрови! Когда мы с мужем начинали, тоже пришлось пожить у его родителей. Три месяца, а как десять лет. Держись!
В этот момент в офис вошел высокий мужчина в деловом костюме.
— Добрый день, я к Ольге Петровне.
— А вот и наше новое приобретение! — Ольга Петровна просияла. — Дмитрий Викторович, знакомьтесь, это Анна, наш лучший менеджер по работе с клиентами. Аня, это Дмитрий, наш новый специалист по корпоративным турам.
— Очень приятно, — Аня пожала протянутую руку.
— Взаимно, — Дмитрий улыбнулся. У него была располагающая улыбка и внимательные глаза.
— Дмитрий раньше работал в крупном столичном агентстве. Теперь будет развивать направление бизнес-туров у нас, — пояснила Ольга Петровна. — Аня, я хочу, чтобы вы вместе поработали над презентацией для «Фортуны». Они запрашивают варианты выездного корпоратива на 30 человек. Если сделаем хорошо, это будет крупный контракт!
Аня кивнула, одновременно радуясь интересному проекту и беспокоясь о реакции свекрови на возможные задержки на работе.
Вечером, когда она рассказала Славику о новом проекте, тот обрадовался:
— Отлично! Если получите контракт, будет премия?
— Должна быть. Ольга Петровна обещала хороший процент.
— Вот видишь, — оживился Славик, — еще немного, и насобираем на первоначальный взнос!
— Славик, но мне придется задерживаться на работе, готовить презентацию, встречаться с клиентами… Твоя мама будет недовольна.
— Я поговорю с ней, — пообещал Славик. — Объясню, что это важно для нас.
Но разговор с Верой Николаевной вышел не таким гладким, как рассчитывал Славик.
— То есть она теперь будет приходить когда вздумается? — возмутилась свекровь. — А мои правила? Это неуважение!
— Мама, это работа. Аня не развлекаться идет, а зарабатывать на нашу будущую квартиру.
— Да-да, конечно, — Вера Николаевна поджала губы. — Работа. А может, просто не хочет возвращаться в семью пораньше? Может, у нее там другие интересы появились?
— Мама! — возмутился Славик. — Что ты такое говоришь?
— Ничего особенного. Просто странно, что вдруг срочный проект, вдруг задержки. Раньше таких авралов не было.
Славик не нашелся, что ответить. Он только виновато развел руками, когда пересказывал разговор Ане.
— Ты хоть попытался меня защитить? — Аня чувствовала, как внутри поднимается обида.
— Конечно! Но ты же знаешь маму… она упрямая. Со временем привыкнет.
Но время шло, а Вера Николаевна и не думала привыкать. Каждая поздняя работа Ани сопровождалась косыми взглядами и едкими комментариями:
— Ну как там твой новый коллега? Надеюсь, он женат? — или: — В наше время женщины работали, чтобы содержать семью, а не чтобы избегать ее.
Аня старалась не реагировать, но с каждым днем это становилось все труднее. Особенно когда к нападкам присоединилась соседка Веры Николаевны, Зинаида Павловна — полная женщина с красным лицом и любопытными глазами.
— А твоя невестка опять поздно? — интересовалась она достаточно громко, чтобы Аня слышала из комнаты. — Молодежь нынче странная. В наше время жена в семь уже ужин подавала. А эти все карьеру делают…
— Не говори, Зина, — вздыхала Вера Николаевна. — Славик мой такой добрый, все ей прощает. А я вижу, что к чему…
И эти разговоры каждый вечер, как по расписанию. Аня чувствовала себя как под микроскопом — каждый ее шаг, каждое слово анализировались и обсуждались.
***
Работа над проектом для «Фортуны» продвигалась хорошо. Дмитрий оказался опытным специалистом с массой полезных идей. Он предложил подготовить не просто стандартное коммерческое предложение, а целую концепцию корпоративного отдыха с тимбилдингом и культурной программой.
— Так мы точно выиграем тендер, — уверенно говорил он, пока они вместе работали в офисе допоздна. — Поверь моему опыту, директора любят такой комплексный подход.
Аня была благодарна за помощь и профессионализм Дмитрия. С ним работать было легко и интересно — никаких подводных камней, только четкие идеи и конструктивные предложения.
— Спасибо тебе за поддержку, — сказала она однажды, когда они заканчивали последние штрихи презентации. — Без тебя я бы не справилась так быстро.
— Брось, это взаимовыгодное сотрудничество, — улыбнулся Дмитрий. — Кстати, может быть, завтра поработаем в кафе? В офисе вечно кто-то ходит, мешает сосредоточиться.
Аня согласилась — идея показалась разумной. О том, что им нужно подготовить материалы вне офиса, она заранее предупредила Славика, и тот не возражал.
— Только не задерживайся слишком поздно, — попросил он. — Мама опять будет переживать.
На следующий день они с Дмитрием устроились в уютном кафе недалеко от офиса. Работа шла хорошо, они успели обсудить все детали и даже сделать пробную презентацию. Когда все было готово, Дмитрий предложил сфотографировать их наработки, чтобы не потерять.
— Давай я вас вместе с презентацией сфотографирую, — предложила официантка, заметив, что Дмитрий пытается сделать селфи с разложенными на столе бумагами.
Так и возникла фотография, которой предстояло сыграть роковую роль. На ней Аня и Дмитрий сидели рядом, склонившись над столом с разложенными документами, и улыбались в камеру.
Вечером, придя домой, Аня застала странную сцену. Вера Николаевна стояла посреди кухни с телефоном Славика в руках.
— А вот и наша труженица! — фальшиво-радостным голосом воскликнула она. — Как поработалось?
— Хорошо, спасибо, — настороженно ответила Аня, глядя на телефон мужа в руках свекрови.
— Славик забыл телефон дома, я хотела ему позвонить на работу, — пояснила Вера Николаевна, хотя Аня не спрашивала. — И тут ему пришло сообщение. От тебя.
Аня напряглась. Она действительно отправила Славику фотографию из кафе с подписью: «Презентация почти готова! Дмитрий уверен, что мы получим контракт».
— И что же это за Дмитрий такой, с которым ты кафе посещаешь? — в голосе Веры Николаевны слышался плохо скрываемый триумф.
— Это мой коллега, мы работали над проектом. Я говорила Славику.
— Ах да, коллега… — Вера Николаевна прищурилась. — Славик, конечно, доверчивый. А я жизнь прожила, всякого насмотрелась. Коллеги, видите ли. В наше время с коллегами в рабочее время работали, а не по кафе ходили.
— Вера Николаевна, мы действительно работали. В офисе было шумно, мы пошли туда, где можно спокойно все обсудить.
— Конечно-конечно, — свекровь махнула рукой. — Все вы так говорите. А потом выясняется…
Аня не стала дослушивать и ушла в комнату. Она понимала, что любые оправдания только укрепят Веру Николаевну в ее подозрениях.
Когда вернулся Славик, разговор продолжился. Вера Николаевна немедленно показала ему фотографию.
— Смотри, как твоя жена работает! В обнимку с каким-то хлыщом в кафе!
— Мама, прекрати, — устало сказал Славик. — Это ее коллега, они работали над презентацией. Аня мне говорила.
— И ты веришь? Посмотри, как они улыбаются! Это рабочая встреча, по-твоему?
Славик посмотрел на фотографию, потом на Аню.
— Аня, объясни маме, что это рабочая встреча.
Аня не поверила своим ушам. Вместо того, чтобы защитить ее, муж требовал оправдываться.
— Я не собираюсь ничего объяснять, — тихо, но твердо сказала она. — Я уже все сказала. Если вы мне не верите — это ваши проблемы.
— Видишь, как она с тобой разговаривает? — возмутилась Вера Николаевна. — Никакого уважения ни к мужу, ни к свекрови!
Славик растерянно переводил взгляд с матери на жену.
— Давайте все успокоимся, — предложил он наконец. — Мама, я уверен, что Аня говорит правду. Аня, не обижайся на маму, она просто беспокоится.
Но Аня видела, что Славик сомневается. В его глазах читался вопрос: «А что, если мама права?»
На следующий день Аня узнала от своей подруги Светланы, что Вера Николаевна звонила ее родителям.
— Представляешь, спрашивала у моей мамы, всегда ли ты была такой неряшливой и неуважительной, — рассказывала Светлана. — Мама ей, конечно, сказала, что она ошибается адресом. Но осадок остался.
Аня была потрясена. Это уже переходило все границы. Свекровь не просто критиковала ее в своей квартире — она выносила «сор из избы», пытаясь очернить ее в глазах друзей и родных.
***
События развивались стремительно. На пятой неделе их жизни у свекрови Вера Николаевна начала новый виток «холодной войны». Аня обнаружила, что не может попасть в ванную комнату утром — замок был изменен.
— Вера Николаевна, что происходит? — спросила она, постучав в дверь комнаты свекрови.
— А, Анечка, ты проснулась, — Вера Николаевна вышла с новеньким ключом на цепочке. — Я решила упорядочить пользование ванной. Вот, держи, — она протянула ключ. — Теперь у каждого свой ключ, на определенное время. Твое — с 6:45 до 7:00, как и было условлено.
— Но зачем менять замок? — Аня не могла поверить, что это происходит на самом деле.
— Для порядка, — отрезала свекровь. — И еще, я составила график пользования кухней. Утром ты — с 7:00 до 7:30, вечером — с 18:00 до 19:00. В другое время я буду готовить или отдыхать.
Это было уже слишком. Аня чувствовала себя не жильцом, а заключенным с ограниченным временем прогулок.
Вечером она попыталась поговорить со Славиком, но тот все чаще задерживался на работе, избегая конфликтных ситуаций дома.
— Славик, это невозможно! Твоя мать установила замок на ванную и выдает ключи по расписанию! Мы что, в тюрьме?
Славик вздохнул:
— Аня, давай не будем раздувать из мухи слона. Мама просто любит, чтобы все было по полочкам. Потерпи немного, скоро съедем.
— Ты это уже месяц говоришь, а конца и края не видно! — Аня не могла сдержать эмоций. — Я чувствую себя чужой в этой квартире. Твоя мать следит за каждым моим шагом, критикует каждое слово!
— Она просто беспокоится…
— О чем? О том, что я разрушу ее идеальный порядок? Или о том, что я якобы изменяю тебе со своим коллегой? Славик, она настраивает тебя против меня, неужели ты не видишь?
Славик выглядел растерянным.
— Аня, давай не будем… Я поговорю с ней, хорошо?
Но разговоры с Верой Николаевной не помогали. Она всегда находила способ повернуть ситуацию так, что виноватой оказывалась Аня.
На работе тем временем дела шли в гору. Презентация для «Фортуны» прошла успешно, и компания выбрала их предложение. Дмитрий светился от гордости.
— Мы сделали это, Аня! — он пожал ей руку. — Контракт наш, а значит, и премия тоже.
Ольга Петровна была в восторге:
— Молодцы! Такой крупный клиент — это прорыв для нас. Премия будет достойной, обещаю.
Впервые за долгое время Аня почувствовала радость. Эта премия могла стать их билетом к свободе — с такой суммой они наконец накопят на первоначальный взнос за квартиру.
Но радость была недолгой. Вечером, вернувшись домой, Аня обнаружила, что важные документы для работы, которые она оставила на столе в их комнате, исчезли.
— Вера Николаевна, вы не видели мои бумаги? Те, что лежали на столе?
— А, эти бумажки? — свекровь деланно удивилась. — Я их выбросила. Решила прибраться в вашей комнате, а там такой беспорядок! Какие-то листы разбросаны…
— Что? Вы выбросили мои рабочие документы? — Аня не могла поверить своим ушам.
— А что такого? Я не знала, что они важные. В следующий раз складывай аккуратнее, — Вера Николаевна пожала плечами.
Это была последняя капля. Аня понимала, что свекровь прекрасно знала о важности этих документов — она же видела, как Аня работала с ними вечерами.
— Вы сделали это нарочно, — тихо сказала Аня. — Вы с самого начала пытаетесь выжить меня отсюда.
— Не говори глупостей, — Вера Николаевна всплеснула руками. — Я просто поддерживаю порядок. Если ты не способна ценить чистоту и организованность, это твои проблемы.
Вернувшийся с работы Славик застал жену в слезах.
— Что случилось? — встревожился он.
— Твоя мать выбросила мои рабочие документы! Нарочно!
Славик нахмурился:
— Мама, правда?
— Я просто прибиралась, — с невинным видом ответила Вера Николаевна. — Откуда мне знать, что нужно, а что нет? Если бы твоя жена содержала вещи в порядке…
Вместо того, чтобы поддержать Аню, Славик вдруг нахмурился:
— Аня, ты же знаешь, как мама относится к порядку. Почему нельзя было убрать документы?
— Что? — Аня не поверила своим ушам. — Ты обвиняешь меня? Твоя мать влезла в наши вещи, выбросила важные документы, а виновата я?
— Я никого не обвиняю, — Славик поднял руки в примирительном жесте. — Просто говорю, что нужно уважать правила этого дома.
— Правила? — Аня сорвалась на крик. — Эти правила меняются каждый день! Сегодня нельзя оставлять вещи на столе, завтра нельзя пользоваться ванной, послезавтра, может, дышать запретит?
— Не преувеличивай, — поморщился Славик. — Мама хотела как лучше.
— Нет, она хотела как хуже, — Аня схватила сумку. — С меня хватит. Я не могу больше здесь жить.
— Куда ты? — растерянно спросил Славик.
— Куда угодно, только не сюда! — Аня выскочила из квартиры, хлопнув дверью.
***
Аня шла по вечернему городу, не разбирая дороги. В голове крутились обрывки фраз, обвинений, оправданий. Как они дошли до этого? Когда их брак начал трещать по швам? И главное — почему Славик не может встать на ее сторону?
Телефон в сумке разрывался от звонков, но Аня не отвечала. Ей нужно было время подумать, остыть, принять решение.
Ноги сами принесли ее к офису турагентства. Свет еще горел — значит, кто-то работал допоздна.
Внутри обнаружился Дмитрий, сосредоточенно печатающий что-то на компьютере.
— Аня? — он удивленно поднял голову. — Что-то случилось?
Она не планировала рассказывать, но слова полились сами собой — о жизни у свекрови, о постоянных придирках, о выброшенных документах и о том, как Славик не смог ее поддержать.
— Я просто не могу туда вернуться, — закончила она. — По крайней мере, сегодня.
Дмитрий внимательно выслушал.
— Знаешь, у меня есть вариант. Мои друзья сдают комнату в трехкомнатной квартире, совсем недорого. Хозяйка — пожилая женщина, занимает одну комнату, вторую сдает студентке, третья сейчас свободна. Могу позвонить, узнать.
— Это было бы спасением, — благодарно сказала Аня. — Хотя бы на несколько дней, пока я не решу, что делать дальше.
Комната оказалась доступна, и уже через час Аня обустроилась на новом месте. Хозяйка квартиры, Надежда Петровна, оказалась приветливой пожилой дамой, без тираничных замашек Веры Николаевны.
— Располагайтесь, девочка, — мягко сказала она. — Правила у нас простые: уважаем покой друг друга, поддерживаем чистоту в местах общего пользования, гостей предупреждаем заранее. Живите сколько нужно.
Этот контраст с порядками Веры Николаевны был разительным. Аня наконец-то почувствовала, что может дышать свободно.
Славику она отправила короткое сообщение: «Я в безопасности. Мне нужно время подумать. Не ищи меня несколько дней».
Ответ пришел почти сразу: «Аня, вернись. Мама переживает. Мы можем все обсудить».
«Мама переживает», — горько усмехнулась Аня. Даже сейчас Славик думал в первую очередь о чувствах своей матери, а не жены.
Следующие дни прошли в размышлениях. Аня ходила на работу, успешно завершила проект для «Фортуны», получила обещанную премию. Сумма была внушительной — ее хватило бы на первоначальный взнос за небольшую квартиру-студию в новостройке на окраине города.
Когда спустя неделю Славик настоял на встрече, Аня уже точно знала, что хочет сказать.
Они встретились в том самом кафе, где она работала с Дмитрием над презентацией.
— Аня, возвращайся, — сразу начал Славик. — Мама обещала больше не трогать твои вещи. Она даже готова разрешить тебе пользоваться ванной без расписания.
— Как великодушно, — иронично заметила Аня. — А что насчет тебя, Славик? Ты готов встать на мою сторону? Или так и будешь метаться между мамой и женой?
Славик опустил глаза.
— Я люблю вас обеих. Мама просто… такая, какая есть. Она не изменится. Но мы скоро накопим на квартиру и съедем.
— Я уже накопила, — тихо сказала Аня. — Премия за «Фортуну» плюс наши сбережения. Этого хватит на первоначальный взнос за студию в Южном районе.
— Правда? — Славик оживился. — Это же отлично! Когда будем смотреть?
— В том-то и дело, Славик. Я уже посмотрела. И внесла задаток. На свое имя.
Славик застыл.
— Что значит «на свое имя»?
— То и значит. Я купила квартиру на себя. И пока не уверена, что хочу, чтобы ты жил там со мной.
— Аня, ты что, с ума сошла? — Славик побледнел. — Мы же семья! Мы копили вместе!
— Правда? — Аня горько усмехнулась. — А ты не хочешь рассказать, куда уходила часть наших сбережений? Те деньги, которые ты якобы откладывал?
Славик отвел взгляд.
— Я не понимаю, о чем ты.
— Я разговаривала с Надеждой, твоей коллегой из бухгалтерии. Она сказала, что ты каждый месяц снимал часть зарплаты наличными, еще до перечисления на карту. Куда уходили эти деньги, Славик? Мы копили на квартиру, отказывали себе во всем, а ты…
— Маме нужны были деньги на лечение, — тихо сказал Славик. — У нее проблемы с давлением, нужны дорогие лекарства.
— И ты не мог мне сказать? — Аня покачала головой. — Мы бы нашли решение вместе. Но ты предпочел лгать.
— Я не лгал! Просто… не говорил всей правды.
— Это и есть ложь, Славик. И сейчас ты просишь меня вернуться к твоей матери, которая всеми силами пыталась выжить меня из квартиры, а ты ни разу не встал на мою защиту. Более того, ты втайне отдавал ей наши общие деньги.
Славик выглядел подавленным.
— Аня, давай попробуем все исправить. Ты купила квартиру — отлично! Мы можем переехать туда вместе, начать с чистого листа.
— Не сейчас, — твердо сказала Аня. — Я не говорю «никогда», Славик. Я говорю «не сейчас». Мне нужно время, чтобы понять, могу ли я доверять тебе. И тебе нужно решить, кто для тебя важнее — жена или мама.
— Аня, это нечестно! Я не могу выбирать между вами!
— А я не прошу выбирать. Я прошу расставить приоритеты. Твоя мама всегда будет частью твоей жизни, и я это принимаю. Но я не должна страдать из-за ее прихотей. И ты должен уметь говорить ей «нет», когда она переходит границы.
Славик долго молчал.
— И что теперь? — наконец спросил он.
— Теперь мы берем паузу. Я переезжаю в свою квартиру через неделю. Ты остаешься с мамой. А дальше посмотрим.
***
Прошел месяц с тех пор, как Аня переехала в свою квартиру. Маленькая студия постепенно становилась уютным гнездышком. Аня купила диван-кровать, небольшой столик, повесила яркие занавески. Это было ее пространство, ее правила, ее свобода.
Славик периодически звонил и приходил в гости. Он выглядел растерянным и подавленным.
— Мама постоянно спрашивает, когда ты вернешься, — сказал он при очередном визите.
— А ты что отвечаешь? — поинтересовалась Аня.
— Что не знаю, — честно признался Славик. — Она считает, что ты просто капризничаешь. Что все невестки так поначалу, а потом привыкают.
— Я не хочу привыкать к унижениям, Славик. И не вернусь в дом, где меня не уважают.
— Я понимаю, — вздохнул он. — Просто не знаю, что делать. Мама одна, ей тяжело.
— А мне было легко? — тихо спросила Аня. — Когда она выбрасывала мои документы, следила за каждым шагом, распускала слухи?
Славик не нашелся, что ответить.
На работе дела у Ани шли хорошо. После успеха с «Фортуной» Ольга Петровна повысила ее до старшего менеджера по работе с корпоративными клиентами. Теперь они с Дмитрием были на одном уровне и часто работали вместе.
Между ними установились теплые дружеские отношения, но не более того. Аня ценила поддержку Дмитрия и его профессионализм, но романтических чувств не испытывала. Ее сердце все еще принадлежало Славику, несмотря на все проблемы.
Однажды вечером Славик позвонил в слезах.
— Аня, маме плохо. Она в больнице.
— Что случилось? — встревожилась Аня.
— Давление подскочило, почти потеряла сознание. Врачи говорят, нервное перенапряжение.
— Мне жаль, — искренне сказала Аня. — Надеюсь, ей станет лучше.
— Она хочет тебя видеть, — неожиданно сказал Славик. — Просила передать.
Аня колебалась. С одной стороны, она не хотела видеть свекровь. С другой — не могла отказать больному человеку.
— Хорошо, я приду завтра после работы.
В больничной палате Вера Николаевна выглядела меньше и старше. Без своей обычной жесткой укладки, в больничной рубашке, она казалась уязвимой и беззащитной.
— Здравствуйте, Вера Николаевна, — Аня присела на стул рядом с кроватью. — Как вы себя чувствуете?
— Лучше, спасибо, что пришла, — голос свекрови был непривычно тихим. — Славик, оставь нас, пожалуйста. Мне нужно поговорить с Аней наедине.
Когда Славик вышел, Вера Николаевна некоторое время молчала, глядя в потолок.
— Знаешь, Аня, когда я была молодой, я тоже жила со свекровью, — наконец сказала она. — Два года ада. Она меня поедом ела — не так готовлю, не так стираю, не так ухаживаю за ее сыном. И я поклялась себе, что никогда не буду такой, если у меня будет невестка.
Она горько усмехнулась.
— И вот посмотри, во что я превратилась. В точно такую же мегеру. Даже хуже.
Аня не знала, что сказать. Такого признания она никак не ожидала.
— Почему вы мне все это говорите? — спросила она наконец.
— Потому что врачи сказали, что если я не изменю образ жизни, следующий приступ может быть последним, — Вера Николаевна вздохнула. — И я подумала: неужели я хочу, чтобы последнее, что запомнил обо мне сын — как я разрушила его семью?
Она повернулась к Ане:
— Я не прошу прощения. Я знаю, что вела себя отвратительно. Просто хочу, чтобы ты знала: я больше не буду вмешиваться в вашу жизнь. Если вы решите быть вместе — хорошо. Если нет — я пойму.
Аня была ошеломлена. Это признание казалось искренним, но могла ли она доверять свекрови после всего, что произошло?
— Вера Николаевна, я не знаю, что сказать. Слишком многое произошло между нами.
— Я понимаю, — кивнула свекровь. — И не жду, что ты сразу поверишь. Но я хотя бы попыталась сказать правду.
Когда Аня вышла из палаты, Славик ждал в коридоре.
— О чем вы говорили? — с тревогой спросил он.
— Твоя мама сделала мне самый неожиданный подарок, — задумчиво сказала Аня. — Она призналась, что была неправа.
Славик выглядел шокированным:
— Мама? Призналась?
— Да. И сказала, что больше не будет вмешиваться в нашу жизнь.
— И… ты веришь ей?
Аня задумалась.
— Не знаю. Но это уже что-то.
В следующие недели произошли заметные изменения. Вера Николаевна действительно отступила. Она больше не звонила Славику каждый час, не расспрашивала о каждом его шаге, не критиковала Аню за ее спиной.
Славик начал проводить больше времени с Аней, в ее квартире. Они разговаривали — много, честно, открыто. О своих чувствах, страхах, надеждах.
— Я скучаю по тебе, — сказал он однажды вечером. — По нашей жизни вместе.
— Я тоже скучаю, — призналась Аня. — Но боюсь, что все повторится. Что ты снова не сможешь быть на моей стороне, когда это будет нужно.
— Я работаю над этим, — серьезно сказал Славик. — Хожу к специалисту. Оказывается, у меня какая-то… эмоциональная зависимость от маминого одобрения. Из детства. Но я учусь с этим справляться.
Аня была тронута его усилиями.
— Я рада, Славик. Правда рада.
— Думаешь, у нас есть шанс? — с надеждой спросил он.
— Думаю, да, — улыбнулась Аня. — Но давай не будем торопиться. Шаг за шагом.
***
Прошло полгода. Аня продолжала жить в своей студии, но Славик часто оставался у нее. Они не торопились съезжаться официально, наслаждаясь постепенным восстановлением отношений.
Вера Николаевна, как ни странно, сдержала слово. Она не вмешивалась в их жизнь, не критиковала Аню, не пыталась манипулировать сыном. Когда они изредка встречались, свекровь была вежлива и сдержанна.
Полного примирения не произошло — слишком глубоки были раны. Но хрупкое перемирие установилось.
Однажды Аня пригласила друзей в свою квартиру — отметить повышение на работе. Среди гостей были Светлана, Дмитрий, другие коллеги и, конечно, Славик.
Когда все разошлись и они остались вдвоем, Славик обнял Аню:
— Ты счастлива?
Аня задумалась, глядя на свою маленькую, но уютную квартиру, где каждая вещь была на своем месте — там, где она сама решила ее поставить. Где никто не проверял ее вещи, не устанавливал абсурдные правила, не пытался контролировать каждый шаг.
— Да, — искренне ответила она. — Я счастлива. Особенно когда ты рядом.
Славик поцеловал ее.
— Я тоже. И хотел спросить… может, нам стоит жить вместе? Официально, я имею в виду.
Аня улыбнулась:
— Думаю, мы к этому готовы. Но с одним условием.
— Каким?
— В моей квартире я сама устанавливаю правила, — шутливо сказала она, но оба знали, что в этой шутке лишь доля шутки.
— Я согласен, — серьезно кивнул Славик. — Твой дом, твои правила. Наш дом, наши общие решения.
Аня прижалась к нему. Она не знала, что ждет их впереди. Сможет ли Вера Николаевна по-настоящему измениться или это временное затишье? Сумеет ли Славик окончательно вырваться из-под влияния матери? Но сейчас, в эту минуту, в своей маленькой квартире, с человеком, которого она любила несмотря ни на что, Аня чувствовала, что у них есть шанс. И она была готова за него бороться.
— Добро пожаловать домой, — тихо сказала она…
