Свекровь стояла на пороге с ключами в руке, и улыбка на её лице была такой сладкой, что Марина почувствовала, как холодок пробежал по спине.
— Маринушка, я так беспокоилась! — Галина Петровна прошла в квартиру, не дожидаясь приглашения. — Как же ты с больной ногой-то управляешься? Сынок попросил меня заглянуть, помочь тебе. Вот я и пришла вчера, пока тебя в больнице держали. Навела порядочек.
Марина замерла в дверях. Она только что вернулась из клиники после операции на колене, каждый шаг давался с болью, а теперь ещё и это. Свекровь. В её доме. Без спроса.
— Спасибо, Галина Петровна, но я справляюсь, — Марина попыталась сохранить спокойствие. — Вы могли бы отдать ключи обратно?
Свекровь рассмеялась, поправляя аккуратную причёску.
— Да что ты, милая! Пока ты на ногу не встанешь, я буду приходить. Помогать. Готовить, убирать. Я же мать Игоря, как я могу оставить вас без заботы?
Марина почувствовала, как напряжение растёт. Она прожила с Игорем три года, и всё это время очень старалась держать дистанцию со свекровью. Не из-за вражды — просто Галина Петровна имела особый талант превращать помощь в контроль, а заботу в удушение.
— Я правда справлюсь сама, — повторила Марина тверже. — Игорь мне поможет вечером.
— Игорёк? — свекровь махнула рукой. — Он же работает с утра до ночи! Бедный мальчик совсем замотался. Нет-нет, я останусь. Кстати, я твой холодильник проверила — там одна ерунда какая-то. Завтра принесу нормальных продуктов.
Марина медленно прошла в комнату, опираясь на трость. Что-то было не так. Воздух пах чужим порошком, мебель стояла чуть иначе. И потом она увидела. Её рабочий стол у окна — пустой. Ноутбук, папки с документами, блокноты — всё исчезло.
— Где мои вещи? — голос Марины прозвучал тихо, но в нём появились стальные нотки.
Свекровь выглянула из кухни с невинным видом.
— А, это? Я всё аккуратно убрала в шкаф. Зачем этому хламу на виду валяться? Теперь так красиво, светло! Я ещё твои цветы на подоконник переставила, они же свет загораживали.
Марина подошла к окну. Её фиалки, которые она выращивала два года, стояли под прямыми солнечными лучами. Листья уже начали вянуть.
— Галина Петровна, — Марина развернулась, пытаясь сохранить последние остатки терпения, — я очень ценю вашу заботу, но это мой дом. Мои вещи. Мои цветы. Прошу вас, не трогайте их больше.
Лицо свекрови на мгновение стало жёстким, но тут же вернулась приторная улыбка.
— Ох, какая ты обидчивая! Я же добра желаю. Ладно-ладно, раз ты такая самостоятельная, я пойду. Только вот ужин я всё равно приготовлю. Игорёк любит мой борщ.
Когда дверь за свекровью закрылась, Марина опустилась в кресло. Колено пульсировало болью, но это было ничто по сравнению с тревогой, которая поселилась в груди. Она достала телефон и написала Игорю: «Твоя мама была здесь. Зачем ты дал ей ключи?»
Ответ пришёл через полчаса: «Солнышко, ну она же хотела помочь! Не обижайся на маму, она от чистого сердца. Вечером поговорим.»
Вечером Игорь пришёл уставший и сразу сел за стол, где его ждала большая кастрюля борща.
— Мам приходила? — спросил он между ложками. — Вкуснятина! Давно такого не ел.
— Игорь, нам надо поговорить, — Марина села напротив. — Я не хочу, чтобы твоя мама приходила сюда без предупреждения. И тем более что-то переставляла и убирала.
Он поднял на неё удивлённые глаза.
— Да ладно тебе! Она старалась, хотела помочь. Ты на костылях ходишь, а она пришла, навела порядок. Почему ты вечно к ней придираешься?
— Я не придираюсь! — Марина почувствовала, как голос становится громче. — Я просто хочу, чтобы в моём доме мои вещи оставались на месте!
— В нашем доме, — поправил он спокойно. — И мама — моя семья. Если она хочет помочь, почему бы и нет?
Марина посмотрела на мужа и вдруг поняла — он не видит проблемы. Для него это нормально. Его мама всегда была рядом, всегда вмешивалась, и он вырос, считая это любовью.
— Хорошо, — она встала, взяла трость. — Но ключи она должна вернуть.
— Марина, не надо делать из мухи слона, — он снова склонился над тарелкой. — Мама придёт ещё пару раз, пока тебе не станет легче, а потом всё будет как раньше.
Но всё было не как раньше. На следующий день свекровь появилась в десять утра. С огромной сумкой продуктов, пакетом какого-то белья и решительным выражением лица.
— Маринушка, я принесла тебе домашние пирожки и чистое постельное! — она уже стояла в прихожей, стаскивая ботинки. — И Игорёк вчера так хорошо поел, что я решила сегодня котлет сделать. А заодно полы помою, а то вижу, что у тебя тут пыль.
Марина открыла рот, но слова застряли в горле. Галина Петровна уже прошла на кухню, деловито распихивая свои продукты по полкам.
— Это что? — свекровь достала из холодильника упаковку сыра, который Марина купила позавчера. — Фу, какая гадость! Ты что, травить моего сына хочешь? Вот я настоящий сыр принесла, с рынка.
— Галина Петровна! — Марина не выдержала. — Хватит! Я не просила вас приходить. Не просила готовить. И уж точно не разрешала выбрасывать мои продукты!
Свекровь медленно обернулась. Улыбка исчезла с её лица, и Марина впервые увидела настоящее выражение — холодное, оценивающее.
— Так-так, — протянула она. — Значит, помощь моя тебе не нужна? Ну что ж, милая, как скажешь. Только вот Игорь у меня один. И я не дам какой-то девчонке отобрать у него мать.
— О чём вы говорите? — Марина почувствовала, как сердце бешено забилось.
— О том, что я всю жизнь Игоря растила одна. После развода его отец нас бросил, и я всё сама — и деньги зарабатывала, и воспитывала, и квартиру ему купила. Он мне обязан всем. И если думаешь, что я позволю тебе отвернуть его от меня, ты ошибаешься.
— Я никого не отворачиваю! — Марина не верила тому, что слышит. — Я просто хочу жить своей жизнью!
— Своей? — свекровь усмехнулась. — Милая, ты в квартире живёшь, которую я Игорю подарила. Он по документам единственный собственник. Так что чья это жизнь — большой вопрос.
Эти слова ударили как пощёчина. Марина знала, что квартира оформлена на Игоря. Когда они женились, он сказал, что так проще. Она не возражала — любила, доверяла, не думала о бумагах.
— Вы что, угрожаете мне? — прошептала она.
— Я? — Галина Петровна изобразила удивление. — Боже упаси! Я просто констатирую факты. Ты, конечно, можешь жаловаться Игорю. Только он меня послушает. Он всегда меня слушал.
Свекровь взяла сумку и направилась к двери.
— Я завтра ещё зайду. Помогу тебе, бедненькой. Ты же больная совсем.
Когда дверь закрылась, Марина рухнула на диван. Трость упала на пол с глухим стуком. Слёзы подступали к горлу, но она их сдержала. Плакать было некогда. Надо думать.
Вечером она встретила Игоря в коридоре. Не стала ждать, пока он поужинает или переоденется.
— Твоя мама сказала мне сегодня, что квартира принадлежит только тебе. И что она может меня отсюда выставить, — Марина говорила медленно, чётко выговаривая каждое слово. — Это правда?
Игорь замер, снимая куртку.
— Она это сказала? — он повесил куртку на вешалку, не глядя на жену. — Слушай, ну мама иногда перегибает. Но ты же понимаешь, что она волнуется. Она считает, что я слишком мягкий, что меня могут использовать.
— Использовать? — Марина шагнула к нему. — Игорь, мы три года вместе! Я тебя люблю! Какое использование?
Он наконец посмотрел на неё, и в его глазах было что-то неуловимое. Не злость, не холод. Просто… равнодушие.
— Мама права насчёт квартиры. Она моя. Но это не значит, что я тебя выгоню. Просто… просто пойми её. Она всю жизнь на меня положила.
— А я? — Марина почувствовала, как внутри что-то ломается. — Я три года на нас положила. На эту семью. Я отказалась от работы в другом городе, потому что ты не хотел уезжать от мамы. Я терпела её звонки по десять раз на день. Я делала вид, что не замечаю, как она критикует каждое моё действие. И что я получаю взамен?
Он отвернулся.
— Не устраивай сцен. Я устал. Мама завтра опять придёт, она хочет помочь. Не обижай её, пожалуйста.
Он прошёл в комнату, оставив Марину стоять в коридоре. Она смотрела ему вслед и понимала — это не муж. Это маменькин сынок, который никогда не повзрослеет.
На следующее утро Марина встала рано. Боль в колене была сильной, но она превозмогла её. Села за компьютер, который достала из шкафа, куда его запихнула свекровь. Открыла почту. Начала писать письма. Старому начальнику. Бывшим коллегам. Всем, кто мог предложить работу. Работу не в этом городе.
В десять, как по расписанию, позвонили в дверь. Галина Петровна стояла с очередной сумкой.
— Маринушка, я голубцы принесла!
Марина улыбнулась. Холодно, вежливо.
— Спасибо, Галина Петровна. Оставьте на кухне, пожалуйста. Я сейчас занята.
Свекровь растерялась от такого приёма. Ждала скандала, слёз, возмущения. А получила ледяное спокойствие.
— Ты… ты чем занимаешься? — она заглянула в комнату и увидела включённый ноутбук.
— Работой, — коротко ответила Марина. — Если не возражаете, мне надо закончить.
Весь день она работала. Писала резюме, отправляла отклики, созванивалась. К вечеру пришёл ответ от компании в Москве — они готовы взять её на удалённую работу с перспективой переезда. Зарплата была в два раза выше, чем у Игоря.
Когда муж вернулся, Марина сидела за столом с бумагами.
— Игорь, мне надо поговорить с тобой серьёзно, — она показала на стул напротив. — Садись.
Он нехотя сел, уже готовясь к очередной ссоре о матери.
— Я нашла работу в Москве. Уезжаю через две недели, как только колено окрепнет настолько, чтобы я могла передвигаться, — её голос был ровным, без эмоций. — Хочу, чтобы ты понимал — это не угроза, не попытка тебя шантажировать. Это просто решение.
Игорь уставился на неё.
— Что? Марина, о чём ты?
— О том, что я больше не могу жить в доме, который мне не принадлежит. С мужем, который выбирает маму вместо жены. И со свекровью, которая считает меня чужой.
— Но… но мы же семья! — он вскочил. — Ты не можешь просто так взять и уехать!
— Могу, — она посмотрела ему в глаза. — Игорь, последние три года я пыталась стать частью твоей семьи. Но твоя семья — это ты и твоя мама. Для меня там места нет. И я устала притворяться, что это нормально.
— Я… я поговорю с мамой, — его голос дрогнул. — Я скажу ей, чтобы она не приходила так часто. Чтобы не лезла в наши дела. Марина, не надо никуда уезжать!
— А квартиру ты на меня оформишь? — спросила она тихо. — Хотя бы долю? Чтобы я чувствовала, что это и мой дом тоже?
Он замолчал. Открыл рот, закрыл. Отвёл глаза.
— Мама не поймёт… — пробормотал он наконец. — Это же она купила. Она будет против.
Марина кивнула.
— Вот именно. Твоя мама. Не мы. Твоя.
Она встала, взяла трость.
— У меня ещё две недели впереди. За это время ты можешь подумать, что тебе важнее — мама или жена. Если ничего не изменится, я уеду. И не вернусь.
Первые три дня Игорь делал вид, что ничего не происходит. Приходил с работы, ужинал молча, уходил в другую комнату. Галина Петровна продолжала появляться, но Марина просто закрывалась в комнате и работала. Игнорировала звонки в дверь, не отвечала на вопросы.
На четвёртый день свекровь прорвалась. Села напротив Марины на кухне, когда та пила чай.
— Ты хочешь разрушить мою семью, — Галина Петровна не спрашивала, утверждала. — Думаешь, если уедешь, Игорь за тобой побежит?
— Нет, — Марина спокойно допила чай. — Я думаю, что Игорь останется с вами. И будет жить так, как вы хотите. Женится на той, кого вы одобрите. И никогда не повзрослеет.
— Зато будет счастлив! — свекровь стукнула ладонью по столу. — Без таких, как ты, которые только требуют!
— Я не требовала, — Марина встала. — Я просила элементарного уважения. Права голоса в собственном доме. И любви, которая была бы сильнее страха перед мамой. Это оказалось слишком много.
Она вышла из кухни, оставив свекровь сидеть в одиночестве.
Через неделю Марина получила окончательное подтверждение из Москвы. Контракт, билет на поезд, адрес съёмной квартиры. Она молча собрала вещи. Только самое необходимое — одежду, документы, ноутбук. Всё остальное оставила.
Игорь смотрел, как она паковала чемодан.
— Ты правда уедешь? — спросил он тихо.
— Да.
— А если… если я скажу маме, чтобы не приходила больше? Если мы начнём всё сначала?
Марина остановилась, держа в руках свитер.
— Игорь, ты готов оформить на меня долю в квартире?
Молчание.
— Вот именно, — она положила свитер в чемодан. — Ты не можешь пойти против мамы даже ради меня. Значит, мы с тобой не пара.
— Но я же люблю тебя! — в его голосе прорвалось отчаяние.
— Любишь, — она кивнула. — Но недостаточно. Недостаточно, чтобы защитить от её токсичности. Недостаточно, чтобы поставить меня на первое место. И я больше не буду ждать, пока ты дорастёшь до понимания, что жена важнее мамы.
День отъезда Галина Петровна пришла рано утром. Стояла в дверях и смотрела, как Марина вызывала такси.
— Бросаешь моего мальчика, — её голос был полон торжества. — Я всегда знала, что ты не пара ему.
Марина повернулась к ней.
— Вы правы. Не пара. Ему нужна не жена, а кукла, которая будет делать то, что вы скажете. А мне нужен мужчина, который способен любить сильнее, чем бояться.
Такси приехало. Водитель помог затащить чемодан в багажник. Марина оглянулась в последний раз. Игорь стоял у окна, бледный, растерянный. Галина Петровна рядом с ним, положив руку на его плечо. Победительница.
Марина села в машину и не оглянулась больше.
Через два месяца она получила сообщение от Игоря. «Развелись. Мама сказала, так будет лучше. Наверное, она права. Прости.»
Марина прочитала, удалила и заблокировала номер. Новая жизнь началась. Без свекрови, диктующей правила. Без мужа, неспособного вырасти. Просто её жизнь. Свободная.
И впервые за три года она почувствовала, что может дышать полной грудью.
