– Я мужчина, я здесь главный! Проваливайте из моего дома, обе! – орал муж на меня и мою мать.– Вообще-то, это мой дом и у тебя есть час, чтобы собрать свои вещи…
Четыре утра, Аня сидела в кресле, подтянув под себя ноги, единственным источником света был экран ноутбука на коленях. Бессонная ночь превратилась в тревожную, когда телефон Кирилла перестал отвечать.
Щелчок входной двери.
Кирилл не вошел, а вплыл в полутемную гостиную на волне эйфории. Напевал под нос мелодию и даже не сразу заметил Аню, а когда заметил, его лицо не дрогнуло.
Из тени кухонного проема шагнула ее мать, Людмила Сергеевна, в старом халате, скрестив руки на груди.
— О, муза явилась! — голос матери был сухим и язвительным. — А мы тут с простыми смертными всю ночь градусник сторожили, у ребенка температура всю ночь, а ты…
Кирилл лишь на секунду скользнул по ней раздраженным взглядом. Все его внимание было направлено на Аню. Он подошел, источая аромат дорогого виски и сладковатый, незнакомый запах женских духов.
— Малыш, это был фурор! — зашептал он, пытаясь обнять её за плечи. Глаза горели, но этот огонь был зажжен не для неё. — Нас заметили, серьезные люди из Москвы! Я тебе обещаю, скоро мы отсюда уедем!
Аня не ответила, лишь отстранилась, чтобы не вдыхать этот запах. Смотрела на мужа и видела не родного человека, а артиста, который вернулся с успешных гастролей и теперь играет роль любящего мужа.
В памяти всплыла картинка трехлетней давности. Она сидит в этом же самом кресле, перед ней на столе лежит предложение о выкупе её доли в IT-компании, которую она строила с нуля. Сумма с шестью нулями. Её партнер по бизнесу, циничный и умный Семён, тогда сказал ей, усмехнувшись: «Анька, ты уверена? Не путай стартап с семьёй. Вложения в человеческий капитал самые рискованные, особенно если капитал творческая натура».
Тогда она рассмеялась ему в лицо и была уверена, что инвестирует в их общее будущее. Продала свою долю, чтобы Кирилл мог не думать о деньгах, а мог творить. Стала его менеджером, пиарщиком, администратором, жилеткой и спонсором. Она построила этот дом и вложила в его талант всё, что у неё было: деньги, время, веру.
А сейчас этот «капитал» стоял перед ней, пропитанный чужими духами, и обещал ей новую жизнь в Москве. Он даже не спросил, как сын, не заметил её красных от бессонницы глаз. Мир вращался вокруг, его музыки и успеха, она была лишь частью обслуживающего персонала на этой премьере.
— Кирилл, — тихо сказала она, и от этого спокойного тона он наконец насторожился. — У Миши всю ночь температура под сорок.
Он нахмурился, болезнь ребенка была досадной помехой, сбивающей его с волны триумфа.
— Ну, тёща же здесь, — бросил он, кивнув в сторону кухни. — Вы же справились, пойду прилягу, завтра тяжелый день. Нужно будет всё обдумать.
Он повернулся и пошел в спальню, оставив за собой шлейф чужого парфюма.
***
Утро было серым, Кирилл спал сном праведника, раскинув руки, словно обнимая весь мир, который вчера рукоплескал ему. Мать не лезла с расспросами, она просто поставила перед Аней чашку, крепкого кофе и тарелку с сырниками, которые та не ела со студенческих времен. Этот молчаливый жест поддержки, мама всегда знала, как лечить раны, работал сильнее любых слов.
Аня пыталась упорядочить мысли: муж пришел поздно, от него пахло чужими духами, он не интересовался больным сыном, вывод… не хотелось делать. Она цеплялась за остатки веры, убеждая себя, что это просто глупое стечение обстоятельств.
В этот момент на телефоне, лежавшем на столе, пиликнуло сообщение. Подруга, Лена. Аня открыла чат.
Сначала было фото, скриншот из чьей-то «сторис». Размытый фон гостиничного номера, приглушенный свет и в центре Кирилл. Он обнимал худенькую девушку с яркими губами и дерзким взглядом. Его рука лежала у нее на талии. Внизу красовалась игривая подпись: «После концерта всегда нужно хорошее афтепати ;)».
Аня почувствовала, как холодеет всё внутри, увеличила фото, всматриваясь в детали, словно ища в них оправдание. Татуировка в виде скрипичного ключа на руке девушки, бутылка дорогого виски на столике. А на заднем плане, прислоненная к стене, стояла она, его гитара, которую она искала по всей Европе и подарила ему на годовщину свадьбы.
Следом пришло короткое видео, без звука. Та же девушка, тот же номер, она что-то смеясь говорит, а потом поворачивается и целует Кирилла и он отвечает на поцелуй.
Телефон выпал из её рук на стол.
Мама, всё это время молча наблюдавшая за ней, подобрала телефон, посмотрела на экран и так же молча положила его обратно. Её лицо стало жёстким, как у следователя, получившего неопровержимую улику.
— Я пойду посижу с Мишей, — только и сказала и вышла из кухни, оставляя Аню одну.
Когда Кирилл наконец появился на кухне, сонный в одной футболке, Аня уже не чувствовала ничего, боль перегорела, оставив после себя только холодный пепел. Он налил себе кофе, сел за стол и благодушно улыбнулся.
— Ну что, мои девочки, как вы тут без меня?
Аня молча взяла телефон и положила его на стол экраном вверх, прямо перед его чашкой.
Он посмотрел, улыбка медленно сползла с его лица. Недоумение сменилось раздражением, а затем защитной агрессией.
— И что это? — бросил, отодвигая телефон. — Опять твои подружки-сыщицы постарались? Ты не устала шпионить за мной?
Он не извинялся.
— Я не шпионила, Кирилл. Люди просто любят делиться своим счастьем.
— Это просто фанатка! — рявкнул он. — Сумасшедшая девчонка! Да, выпили немного после концерта, расслабились! Имею я право? Я артист! Мне нужно вдохновение, эмоции, понимаешь? А вы с твоей матерью превратили мой дом в бухгалтерию! Каждый шаг под контролем!
В этот момент на кухню вернулась Людмила Сергеевна, услышала его крик.
— Бухгалтерию? — переспросила она с усмешкой. — Что ж, давай посчитаем, артист, раз уж ты сам поднял эту тему. Квартира в которой ты живёшь, имеет площадь двести квадратных метров. Коммунальные платежи за прошлый квартал составили сорок две тысячи рублей. Продукты за прошлый месяц, около шестидесяти тысяч. Секция для Миши, бензин для машины, на которой ты соизволяешь ездить на репетиции… Продолжать?
Она сделала паузу, глядя ему прямо в глаза.
— Твои гонорары, Кирилл, которые ты нерегулярно приносишь домой, покрывают примерно стоимость струн для твоих гитар и медиаторов. Весё это оплачено из денег, которые Аня заработала, пока ты брямкал на своей балалайке. Она не просто твоя жена, а спонсор. И, судя по этому видео, ты только что объявил о своём банкротстве.
***
Слова тёщи, точные, вскрыли тот самый нерв, который Кирилл так тщательно прятал под маской творческой личности. Дело было уже не в измене и не в ночных отсутствиях, а в его мужском эго.
Он вскочил так резко, что тяжелый дубовый стул с грохотом отлетел к стене. Харизматичный музыкант исчез, на его месте появился примитивный самец, чью доминантность поставили под сомнение.
— Деньгами?! — голос сорвался на высокой, неприятной ноте. — Вы меня деньгами решили попрекать?! После всего, что я для этой семьи делаю?! Да я мужчина в этом доме, я здесь главный! И я решаю, кто здесь будет жить!
Он обвел кухню взглядом, ища, на ком сорвать свою ярость, взгляд остановился на Ане, потом переместился на её мать.
— Надоели! Обе! Твой вечный контроль и её ядовитые шуточки! Превратили дом в клетку!
Сделал шаг вперед и ткнул пальцем в сторону двери, вкладывая в этот жест всю свою накопившуюся злость.
— Прочь из дома! И мамашу свою прихвати! Собирайте вещи и проваливайте!
Аня, которая до этого момента сидела, беззвучно роняя слезы, подняла голову.
— Ты ошибся, Кирилл, — сказала она.
Он на секунду застыл, сбитый с толку этим неожиданным спокойствием.
— В одном, но главном, — продолжила она, медленно вставая. Она распрямила плечи. — Это мой дом.
Кирилл недоверчиво моргнул.
— Что?
— То, что слышал, всё куплено на деньги от продажи моей доли в IT-компании. Сделка была закрыта десятого мая, за год и два месяца до нашей с тобой свадьбы. Дом, как и участок земли под ним, оформлен на меня, как на единственного собственника.
Она смотрела ему прямо в глаза.
— Так что, с юридической точки зрения, ты здесь просто гость. И твоё время пребывания только что истекло, у тебя есть ровно час, чтобы собрать свои гитары, ноутбук и остатки своего «вдохновения». Если через час ты всё ещё будешь здесь, я вызову полицию. И им, в отличие от тебя, не нужно будет долго объяснять основы права собственности. Они просто выведут тебя, как постороннего человека, нарушающего границы частной территории.
Он смотрел на Аню и видел перед собой судью, вынесшего ему окончательный приговор.
***
Кирилл стоял посреди кухни, обвел взглядом стены, плитку, кофемашину, которую Аня подарила ему на день рождения.
Он сдулся, не было больше ни криков, ни угроз, ммолча развернулся и пошел в спальню. Через несколько минут вышел оттуда с рюкзаком на одном плече и гитарой в черном кофре в руке.
В дверях детской стоял их сын Миша, разбуженный криками. Он смотрел на отца широко раскрытыми, испуганными глазами. Кирилл на секунду запнулся, его взгляд скользнул по лицу ребенка, но он не подошел, что он мог ему сказать? Просто отвернулся и быстро пошел к выходу.
Хлопнула входная дверь.
Мама подошла, обняла её за плечи и тихо сказала: «Всё. Иди к сыну. Я уберу здесь».
Через пару недель он позвонил, Аня ответила машинально, разбирая рабочую почту.
— Это я, — раздался в трубке пьяный голос.
Она молчала.
— Ну что, довольны? — выкрикнул он. — Добились своего? Сломали меня, загубили мой талант! Вы — мещанки! Меркантильные, приземленные бабы, которые ничего не понимают в искусстве! Я бы стал звездой! А вы… вы разрушили меня в своих борщах и счетах за коммуналку! Я еще стану знаменитым. всем вам назло! Услышишь обо мне!
Аня молча слушала этот поток бессвязных обвинений. И впервые за всё время она не почувствовала ни капли боли. Он кричал не на неё, а на реальность, которая оказалась не такой, какой он её себе придумал. Она поняла, что жалела и любила не его, а образ, который сама же и создала. Образ гения, которого нужно оберегать, а гения-то и не было, был лишь талантливый, но инфантильный эгоист.
Не сказав ни слова, нажала кнопку отбоя и заблокировала номер.
Прошло полгода, Аня вернулась в IT, нашла удаленную работу в крупной компании и подала на развод.
Однажды теплым осенним вечером сидела на террасе, рядом, на пледе, её сын Миша строил высокую башню из кубиков, воздух был чистым и прохладным.
Из маленького радиоприемника, который она включала для фона, полилась музыка. Знакомая мелодия, хрипловатый, страстный вокал. Это была новая песня его группы, она стала довольно популярной, её крутили на нескольких станциях.
Башня из кубиков, построенная сыном, с грохотом рухнула. Миша посмотрел на руины, на секунду надул губы, а потом, не плача, начал строить заново, подбирая кубики один за другим.
Аня улыбнулась.
